ании больше не интересуется Асгардом.
     Неожиданная мысль настигает тебя у витрины, где всеми оттенками светит-
ся солнечный камень - янтарь. Ты знаешь, как асы шли на запад, потом переби-
рались  в  Швецию,  потом - в Норвегию,  оттуда в Исландию.  Из Исландии - в
Гренландию. Из Гренландии - в Америку, которую они открыли. Что дальше? Дол-
жен был замкнуться круг земной.  Ведь о круге земном вел речь Снорри Стурлу-
сон,  знаменитый исландец.  Как же этот круг замкнулся через столетия  после
его смерти?  Америка вышла к Аляске. Это было продолжение пути асов. Америка
оказалась у берегов Кувейта, Ирака, у границ Ирана. Здесь и соединились кон-
цы единого витка. Круг земной завершен. И по законам магии Асгард открыт од-
новременно с этим событием.  Асгард начинает свою вторую жизнь на земле. Ме-
няется эра.  Светят звезды Водолея над головами людей,  над планетой. Боги и
маги должны возвратиться к людям.  Небесный Асгард сияет  золотом  чертогов.
Эра Водолея и богов началась в 1991-м!
     Скоро об этом будут говорить и писать.  Ты прокладываешь дорогу, ты уже
опередил все пунктиры земного великого круга,  уже замкнул его заранее,  вы-
числил второй виток с его магическими знаками,  с его планетами, с Юпитером,
посылающим новые души на Землю, которые вселяются в новые тела.
     Ты знаешь, как будет сворачиваться пространство при вращении сверкающих
кораблей, сделанных из редкостного сплава, как оно будет превращаться в лен-
ту,  в лист,  в трубу.  И как ты первым сделаешь это - тоже на бумаге, как и
чертеж махолета,  который тебя поднимал в воздух на крыльях - поднимал, хотя
никто этого не видел.  Тебе не хотелось, чтобы видели. Достаточно воображае-
мого полета. Дальше неинтересно.
     В этот день ты мечтаешь.
     Ты хочешь теперь летать без всяких машин, махолетов и кораблей.
     Ты владеешь тремя пространствами и свободно переходишь из одного в дру-
гое. Но этого мало. Тебе нужны все двенадцать пространств.

                                     *  *  *

     Мимо парка Тиволи - к центру! На центральной торговой улице, вымощенной
камнем, в витрине - бородатый викинг из дерева. Он смотрит на тебя выпуклыми
глазами. Расскажи ему о его первой родине. Пусть выслушает повесть об Асгар-
де,  об удивительной стране асов, оставшейся, по существу, не замеченной ве-
ликой державе, воевавшей с Римом.
     Скажи, что имя города Асхабад - память об  асах,  но  она  закодирована
тюркской народной этимологией, и что Асхабад переводится как Асгард.
     Викинг даже бровью не поведет,  когда рядом с ним и с тобой остановится
пара - он и он, и второй в этой супружеской паре, в сером пальто, узких тем-
ных брюках,  напомаженный,  будет держать за руку пятилетнего ребенка, чтобы
все было, как надо.
     Викинг дослушает тебя до конца. Выскажись, если тебя не в состоянии по-
нять люди,  если их мысль почему-то короче трех-четырех фраз, а длинные док-
лады они привыкли слушать только потому,  что в них никогда не бывает ничего
нового,  и  по  той же причине они иногда читают толстые романы,  пропуская,
впрочем, так называемые размышления.
     Поговори с викингом,  левитатор,  если уж тебе надоело бродить по залам
фолькетинга,  где служители и чиновники вежливо соглашались с тобой, а потом
ты  обнаруживал,  что  с самого начала мог бы лишь перечислить имена богов -
Один, Фригг, Тор, Бальдр, Локи - и не продолжать, потому что темна твоя речь
и загадочна.
     Но вот вопрос:  а вспомнит ли викинг свою первую родину, ведь его отде-
ляет от тех благословенных времен тоже тысяча лет? Не скажет ли тебе он, как
знакомый местный гид Томас,  что в Иране две тысячи лет назад жили мусульма-
не? Не возразит ли он, что в Средней Азии жили они же?
     Нет, он поверит тебе,  даже если не в состоянии вспомнить первую родину
людей  с  выпуклыми светлыми глазами.  Во всяком случае,  его молчание будет
поддержкой в этом накренившемся,  съехавшем набекрень мире,  где  тебе  даже
датчанам приходится иногда рассказывать об Эльсиноре,  показывать его место-
положение и толковать о страже, расхаживавшей по его стенам.
     Выражение лица его бесстрастно. Ты догадаешься, что еще при жизни он ни
за что не вспомнил бы первой родины на юге,  хотя был готов усердно молиться
ее  богам.  Он  знал  небесный Асгард и без колебаний готов был расстаться с
жизнью, как это делали его соплеменники.
     В подобных случаях,  а также после битв викинги попадали в небесный го-
род на пир к Одину и имели честь лицезреть его и созерцать рощу Гласир.
     Объясни этому  бородатому викингу,  как ты нашел следы рощи Гласир с ее
кронами цвета червонного золота. Объяви, что это пурпурный персик, что плоды
рощи Гласир были запретны и на небе,  и на земле,  что боги - это люди, взо-
шедшие в самом деле некогда на небо по вечно сияющему мосту Биврест.  Он по-
верит,  а если и засомневается, то не перебьет твою мысль восклицанием: "Это
же сказка!" Не зря он кажется тебе серьезнее и вдумчивее современников.
     Во время твоего молчаливого рассказа рядом остановится немец объединен-
ной Германии, чтобы спросить тебя, где здесь телефонный автомат. Ты ответишь
ему.  Он спросит тебя, где здесь найти хорошее пиво. Ты заметишь без видимой
охоты,  что пиво здесь, с твоей точки зрения, всюду отменно. Ошарашенный та-
ким универсальным нивелирующим ответом,  он попробует узнать,  почему ты так
думаешь,  и ты со смешанным опытом человека,  которого каждый раз обманывают
по-новому, но каждый раз обещают все ту же демократию, ответишь ему без оби-
няков, что ты русский...
     Он отойдет,  улыбнется,  оглянувшись. Ну и задачу ты задал этому немцу,
который ни за что не поверит,  что в восьмидесятых и позднее,  в  девяностых
твои  несколько  обостренная наблюдательность и вкус свидетельствовали,  что
качество так называемого пива в городе, где ты родился и живешь, все продол-
жало падать - уже после того,  как напиток этот заслужил другое, гораздо ме-
нее благозвучное название.  И эту неукротимость перемен в  этом  неукротимом
городе можно лишь сравнить с неотвратимыми пайками по шестьсот граммов крупы
на квартал на взрослого человека - в начале девяностых - в его самых ближай-
ших  окрестностях,  что дает повод занести гостей этого города да по большей
части уже и  его  собственных  жителей  в  разряд  мелких  пернатых  -  ведь
шесть-семь  граммов зерна в день - это минимальная норма для воробья или си-
ницы.
     Поэтому ты тоже улыбнешься ему вслед:  с равным неуспехом ты можешь со-
общить ему об этом, или об Асгарде, или о летающих аллигаторах, или о насто-
ящих морских наядах по сто крон за штуку в секс-заведении на соседней с тво-
им отелем улице.
     Только викинг поверит тебе.  Или сохранит вид,  что верит.  К тому же о
наядах он наслышан.  Но в долгих морских походах он был далек от мысли,  что
темная  или  светлая сверкающая чешуя на выпуклых бедрах наяд потребует хло-
пот, забот и технологических навыков, а цена на них упадет.

                          ЧАЕПИТИЕ. ГДЕ РАСПОЛОЖЕН АД?

     Ты идешь в номер к друзьям...
     - На что ты надеялся,  Володя,  - спрашивает чарующим голосом Иветта, -
сразу получить признание и два миллиона крон за открытие Асгарда?
     - Ну что ты, Иветта, говоришь. Достаточно было бы и одного миллиона.
     - Ну почему только одного?  - возразил мой друг профессор. - Пригодился
бы и второй.
     - Скажу чистосердечно,  я не смог бы отказаться от второго, если бы они
настаивали.
     - Зря они этого не сделали своевременно, - добавил профессор.
     - Почему?  - спросила Иветта негромко,  отвернувшись на минуту к тонкой
разрисованной красным и синим банке из-под импортного чая,  которая  служила
ей и нам с профессором в качестве небольшого электрического самовара, и сра-
зу после ее вопроса я успел вслух заметить,  что первый в мире  самовар  был
изобретен  еще хеттами во втором тысячелетии до нашей эры,  то есть во время
легендарной Трои, но хетты пользовались в отличие от нас керамическими само-
варами, хотя конструкция их и принцип действия почти не изменились до второ-
го открытия этого нагревательного прибора где-то в районе Тулы и совсем  не-
давно. Магия повтора налицо.
     - Потому,  - ответил мой друг и однокашник,  - что два миллиона крон за
открытие Асгарда - это сущие пустяки,  и я уверен, что королева Швеции может
опередить датчан.  Сейчас это было бы своевременно, у меня как раз кончились
последние кроны, отложенные на пиво и карманные расходы.
     - Это намек,  - сказала Иветта. - Но не совсем по адресу. Тем профессо-
рам,  которые хорошо известны здесь,  в Дании, пиво поставляют к столу бесп-
латно.
     - Ты имеешь в виду этого китаиста,  который живет в доме основателя пи-
воваренного завода в Карлсберге, согласно завещанию его благородного основа-
теля?
     - Не только.  В свое время в этом доме в течение, кажется, тридцати лет
жил  некий  Нильс Бор,  также получая пиво и минеральную воду к своему столу
бесплатно,  и к тому же он не платил за жилье ни кроны,  как и китаист.  Дом
подарен таким, как они.
     - Это справедливо,  - сказал я.  - Нас ведь пока здесь никто  почти  не
знает  в  отличие от нашего отечества,  где наши имена вместе с именами всех
асов порядком уже примелькались.
     - Почему ты назвал эту банку электрическим самоваром?  - спросила Ивет-
та. - Разве похожа?
     - Иветта,  - рассудительно сказал профессор. - Внутри банки металличес-
кая трубка кипятильника,  внутри трубки спираль, это заливается водой. Разве
не похоже?
     - Похоже, я не сообразила. Володя, какого цвета свитер тебе связать?
     - Красного. Пусть будет немного черного и белого.
     - Это цвета Асгарда?
     - Да.
     - Кажется, я присмотрела шерсть в Москве. Здесь она дорогая.
     - Она недорогая для тех, кто получает кроны в Копенгагене, но достаточ-
но дорогая для тех,  кто получает их в Москве, ибо за мой месячный заработок
я получил дневную зарплату датского мальчика при справедливой якобы операции
обмена, - отметил мой однокашник, повторяя наши с ним выводы.
     - Но все-таки она дорогая...
     - Нет, все-таки она не дорогая.
     - Дорогая, - сказал я Иветте, поддавшись поверхностному и даже глупова-
тому соблазну созвучия, - шерсть как шерсть, я куплю ее сам, вы ведь знаете,
что у человека, открывшего Асгард и амброзию, найдется достаточно рублей или
даже крон, чтобы выбрать, что надо.
     - Володя, ты всех женщин называешь этим словом, дорогая. Не надо.
     - Извини,  Иветта.  Я исправлюсь.  Я действительно в последние годы так
обращаюсь ко всем красивым женщинам, но ничего не могу с собой поделать.
     - Ко всем? - спросил профессор, подозрительно взглянув на меня в упор.
     - Да. Ко всем, кроме одной. Я имею в виду женщину-богиню, пленительней-
шую из всех богинь.
     - Кто же это?
     - Богиня,  настоящая.  Та, кому я верю. Она знала об Асгарде еще до его
основания.  Она жила в Асгарде под другим именем.  У нее много имен.  Но мне
больше всего нравятся два ее имени.  Первое - Афродита.  И второе - Анахита.
Это Малая Азия и Персия. Эпоха, предшествовавшая созданию комплекса в Нисе.
     - И какая она?
     - Мне стыдно молиться ей,  так она красива. Я влюблен в нее, как в жен-
щину.  Стыдно просить у нее. В "Авесте" она описана, как очень рослая, стат-
ная, прекрасная дева. Но это слова. Слова одинаковы, а она не такая, как все
богини.  В ней все живое,  гибкое, светлое, выпуклое, секрет ее красоты смог
разгадать только я. Но лучше потом. Потом. Чай остынет. А его не затем везли
сюда из Лондона в обмен на датский бекон.
     - Я тебя поняла, Володя, тебе неловко говорить о ней, но почему?
     - Это тайна.  Она сама тайна, хотя красота ее для меня не секрет, я по-
нимаю,  почему это так сильно действует.  Ардвисура Анахита - одно из полных
ее имен. Ардви - великая, беспорочная. Это перевод, хотя я в нем сомневаюсь.
Возможно, это натяжка. "Ардви" означает воду, но не простую. Ключ Урд в "Эд-
де" близок к ее имени.  Представьте себе,  и русское сказочное имя Марья Мо-
ревна - тоже. И Мария. А это Богородица. У армян она Анаит или Анахит. Много
имен.  И каждая эпоха добавляет их. А она вечна. И вечно юна. Это величайшая
и  самая человечная из богинь.  Она запросто является людям.  Да,  влюблен в
нее. Не знаю еще, счастье это или горе. Ну?..
     - Я тебе завидую.
     - Почему?
     - Потому  что  я женщина и не смогу понять или разгадать в ней то,  что
увидел ты.
     - А я бы, наверное, сумел понять...
     - Игорь смог бы.
     - Он-то  смог бы!
     - Есть предложение последовать обычаю находчивых хеттов.
     - Последуем достойному подражания примеру... спустя три с лишним тысячи
лет, - сказал Игорь, разливая чай.
     Мы разом замолчали.  Каждый из нас думал о своем,  но мысли сходились в
одной точке,  как у датчан - в сегодняшнем дне. Куда пойдем вечером? Попадем
ли в Королевский театр?
     Я снова оказался на земле.
     В обычном Датском королевстве, каких много.
     За столом в отеле, носящем имя основателя Копенгагена Абсалона.
     В номере моих друзей, которым я мог рассказать даже то, что еще вызыва-
ло у меня сомнения.  Мог импровизировать.  Это я называю мышлением вслух.  С
Игорем  и  Иветтой у меня это получается.  У Иветты темные прозрачные глаза,
как у героинь моих ранних рассказов.  Есть свидетельства очевидцев: ее оста-
навливали на улицах Копенгагена и спрашивали,  из какой страны она приехала.
Внешность!..
     Мы мечтали попасть во дворец.  Там,  на этой площади, четыре дворца, но
королевы не было в городе. К тому же еще в Москве я гадал по китайской Книге
Перемен и получилось:
     "В настоящее время вам сопутствует удача,  но не будьте слишком самона-
деянны,  ситуация скоро изменится. Действуйте обдуманно и предусмотрительно,
не увлекайтесь любовными авантюрами.  Со стороны вы производите  впечатление
баловня судьбы, и поэтому вполне возможно, что окружающие истолковывают ваши
поступки превратно.  Но не тревожьтесь,  в ближайшем будущем все  станет  на
свои места. Желания ваши сейчас не исполнятся. Будьте экономны".
     Такой текст стоит один рубль.  Выдает его электронная машина, в которую
зарядили всю книгу перемен, переведенную на современный язык. Все справедли-
во.  Все по делу.  Только видимость такова,  что это игра случая. По меньшей
мере  жена  Одина Фригг,  которая знает все судьбы людей заранее,  управляет
этой машиной.  Иначе откуда такие попадания - "желания ваши сейчас не испол-
нятся",  "окружающие истолковывают ваши поступки превратно", "ситуация скоро
изменится"?
     Оговорюсь: все  рассказанное  касается меня,  с другими работают другие
боги или богини.

                                     *  *  *

     Любой согласится,  что если из двух  запрятанных  рядом  кладов  найден
один,  то  есть надежда обнаружить и второй.  Так было и со мной.  Что там в
старинных сагах и песнях рассказано о бессмертии?  О  богине  Идунн,  дающей
асам золотые мо-лодильные яблоки?  О том,  как они помогают богам быть вечно
молодыми?
     Если найден Асгард,  нужно искать яблоки Идунн. Или, что то же, эликсир
бессмертия. Ты рассказываешь об этом друзьям.
     Ты опережаешь  события.  Ты публикуешь в одной из своих брошюр разгадку
бессмертия.  Ею дает элемент теллур.  Это яд,  но в небольших количествах он
входил в амброзию, пищу богов.
     И вдруг через полгода после этого ты обнаруживаешь в одном из сообщений
об  НЛО  несколько удивительных строк.  Инопланетяне сообщили одной женщине,
что добывают теллур на дне океана.  Ты знаешь - это так, они знакомы с дейс-
твием теллура.  Именно на дне океана,  в Атлантике,  где содрогаются мрачные
подводные вулканы Срединно-Атлантического хребта и где погибла Атлантида,  с
магмой выходил и выходит теллур. И там же он накапливался в воде и выпадал с
конкрециями.
     Ты открыл Город света Асгард.  Но ты открыл и ад. Это там, на дне океа-
на,  во тьме,  озаряемой редкими багровыми отсветами магмы,  некие  существа
извлекают теллур из придонных слоев,  копают и грызут океанское дно. Ими ру-
ководят субъекты в черных глухих костюмах,  одноглазые, двуглазые и трехгла-
зые, ростом от метра двадцати до трех с половиной метров. В существах, кото-
рыми они руководят и повелевают, живут человеческие души.

                                  ЦВЕТОК НОРНЫ

     Поздним вечером я не мог противиться усталости. Хотелось дописать главу
книги. Я вспоминал чайку, которую спас. Она предвещала мне все встречи и ис-
тории,  в которых мерещились знаки и символы на будущее.  Бедная моя  голова
упала  на  руки,  я ощутил щекой холодное дерево стола,  потом,  не открывая
глаз, быстро нырнул под одеяло, и мне приснился сон, который заслуживает то-
го, чтобы именно его пересказом завершить раздел.
     Солнце обегало круг за кругом над раскидистым древом  мира  Иггдрасиль.
Лучи его то пронзали крону, и листва светилась, то гасли, и ясень становился
темным,  как туча, только еще больше, занимая весь небосвод. Кое-где прогля-
дывали  звезды,  но  я был у одного из корней древа мира и ничего сначала не
видел,  кроме редких звезд.  Скрипела засохшая ветвь над головой, дул ветер,
выше меня поднимался серый замшелый вал - один из трех корней ясеня Он опус-
кался передо мной в бездну,  имя которой - Нифльхейм, страна мрака. Я боялся
соскользнуть туда по огромному корню, который почему-то медленно двигался.
     Но вот опять появлялось солнце, и ясень сверкал, и капли воды на замше-
лом  корне  блестели,  и он казался холмом в час росы,  а страна Нифльхейм -
глубоким ущельем,  дна которого не было видно.  Страх перед ней исчезал. Так
дни сменялись ночами.  Появился олень. Он скосил влажно-выпуклый глаз, приг-
лашая идти за ним.  Ноги тонули в траве и лишайниках,  но идти было легко. В
это время солнце застыло над нами,  замер день, я видел все вокруг - голубой
воздух,  холмы и, наконец, еще один корень ясеня Иггдрасиль. Корень этот как
сказочный змей убегал на север,  прочь от солнца, он менял форму, его нижняя
часть рыхлила землю.  Я понял: это тот корень, который уходит в страну вели-
канов. Крона здесь реже, и когда небосвод ожил, то я видел и луну, и звезды.
Небо мерцало и сияло, не уставая, то радуги, то сполохи вычерчивали там изу-
мительные фигуры, скрывая созвездия и главную из звезд - Полярную.
     В редкой кроне металась молния - белка  Ротатоск.  Вверху  ее  огненный
хвост исчезал, становился невидимым, потом она опускалась до самого корня. Я
слышал звуки: ведь белка переносит по стволу древа мира перебранку, она слы-
шит орла на его вершине и дракона, подгрызающего его корни.
     Именно белка повела меня дальше,  легко скользя  по  стволу  в  сторону
третьего корня,  что ближе двух других к богам-асам. Здесь солнце стояло вы-
соко и было огромным,  ярким, но свет от него был мягкий, золотистый. Я уви-
дел красную, почти малиновую стену с зубцами и широкие ворота. Белка вспрыг-
нула выше,  на ветку над моей головой. И как бы ее глазами я за стеной охва-
тил на одно только мгновение всю картину.  Успел заметить волшебный источник
Урд в тот миг, когда над ним склонилась одна из норн с кувшином в правой ру-
ке.  Ее золотые волосы закрывали плечи,  ее белое платье на талии в наметив-
шихся складках прятало полутени,  а ниже казалось пурпурным от  света.  Пока
норна погружала кувшин в источник, я оглядел все пространство за стеной. Там
были замки,  дворцы.  Между ними - золотистые дороги и дорожки. Первые этажи
казались  малиново-красными,  выше они отливали серебром.  Вдали раскинулось
Идавелль-поле. За ним высились почти призрачные громады других замков и чер-
тогов. Эта золотая страна была Асгардом, городом и землей асов.
     Она была похожа на то,  что я видел, когда тонул. Во всяком случае, об-
щее  впечатление было таким же,  хотя я не ручаюсь за каждый чертог,  за всю
эту божественную архитектуру, которую нельзя запечатлеть в памяти сразу. Мне
кажется, в этот раз было нечто новое