димость  уважения  ко
всякой человеческой  личности  и братского  к ней отношения. Новый  инстинкт
духовного здоровья и  самосохранения -- который более сведущими  может  быть
раскрыт и  осмыслен  в  целую систему гигиены духовного бытия  --  руководит
отныне всей нашей жизнью -- и нашими  личными отношениями к  людям,  и нашим
отношением к вопросам общественной жизни.

     Когда, руководясь этим непосредственным чутьем живой, подлинной правды,
мы озираем нынешнюю общественную жизнь и  действующие в ней идейные силы, мы
чувствуем, что не можем отождествиться  ни  с одним  из господствующих в ней
направлений. Мы, конечно, с отвращением отталкиваемся от цинизма, наглости и
беспринципности неверия, которое в ныне властвующих на  Руси  силах попирает
правду и глумится над ней; и мы ни в малейшей мере также не можем делать ему
духовных  уступок,   становиться   на  духовно-половинчатую,   компромиссную
позицию, вытекающую из желания одновременно и отгородиться от чистого зла, и
не  отстать  от  "духа  времени",  в  котором  это  зло  и  безумие  и  есть
господствующая сила. С другой стороны, мы не можем сочувствовать и всем тем,
кто  по искреннему  ли  побуждению или из  фарисейской гордыни  блюдут  свою
чистоту,   окружая  себя  стеной   ненависти  ко  всему  существующему  и  с
болезненной      экзальтацией      предаваясь      фанатическому      культу
общественно-политических идолов, давно  уже поверженных, -- кто по-прежнему,
хотя  и с обратным содержанием,  смешивает  религиозную  веру  с отвлеченной
моралью, а  мораль -- с политическими  "принципами".  Духовная вселенная для
нас по существу  не  вмещается в линейное измерение справа  налево, и  культ
"правого" есть для нас такое же идолопоклонство, как и культ "левого". Среди
захватившего нас водоворота, когда рушатся старые, привычные формы  жизни  и
назревают  неведомые  новые  и  когда  вместе  с  тем  испытывается крепость
человеческого духа,  мы сознаем необходимость строгого различения вечного от
временного,   абсолютного   от   относительного.   Необычность   жизни,   ее
расшатанность и зыбкость, новизна жизненных условий требуют от нас сочетания
величайшей, непоколебимо-стойкой  преданности  вечным началам,  подвергаемым
поруганию и сомнению, с  духовной широтой и свободой, с чутким, непредвзятым
отношением  к  реальному складу  жизни и ее  нуждам. Это  сочетание  твердой
верности правде с  полной духовной свободой, готовности  мученичества во имя
правды -- с  терпимостью  к  людям,  со склонностью,  не боясь загрязниться,
вступать с ними в живое общение среди всего царящего зла, -- это сочетание и
дается лишь религиозному духу,  постигшему живую вечную  правду и осененному
ее благодатным духом. С  одинаковым отрицанием, но и  с одинаковой  терпимой
любовью к заблуждающейся  человеческой душе относимся мы и к неверующим, и к
идолопоклонникам и идем своим собственным путем.

     И  --  чтобы  покончить  здесь  с  этим  перечнем,   в   конце  концов,
неисчислимого  духовного богатства,  обретенного нами, -- мы  находим теперь
правильное отношение не  только к отдельным людям и  общественным порядкам и
течениям, но и к коллективным, сверхиндивидуальным живым организмам. То, что
раньше мы в лучшем случае лишь  смутно ощущали,  мы теперь понимаем и видим:
именно,  что эти  сверхиндивидуальные целые  суть  живые духовные  существа,
которые имеют  свою  собственную ценность и судьба которых определяет и нашу
личную  судьбу. Через происшедшее  преодоление внутренней замкнутости  нашей
души,  через  ее  раскрытие и приобщение к  всеединой  живой основе бытия мы
сразу же  внутренне  приобщаемся  и  к  сверхвременному  всеединству  людей,
живущих, как и мы, в  Боге и  с  Богом, -- к сверхиадивидуальной душе церкви
как  единству  святости  и  религиозной  жизни,  как  вечной   хранительнице
священных истин  и  преданий.  Из  самого восприятия  вечного бытия и  живой
близости Божеству непосредственно  вытекает и  восприятие  церкви  как живой
вселенской души человечества, как соборной личности,  через связь  с которой
мы соучаствуем во вселенском,  космическом  таинстве  Богообщения.  В ней мы
имеем истинное материнское лоно всей нашей духовной жизни. А в полноте нашей
конкретно" земной жизни мы приобщаемся к сверхиндивидуальной душе родины, не
только ощущаем, но  и осмысленно понимаем ее как живое  существо, как родную
мать,  и знаем связь нашей жизни с  ее жизнью, взаимозависимость нашего и ее
спасения. Мы  понимаем, что она, как и весь  мир, как и мы сами, погибает от
слепоты, от  вихрей  злобы  и ненависти,  закрутившихся  в мире, что от этой
гибели  нет исхода  ни в каком политическом фанатизме, а есть  исход лишь  в
духовном  возрождении,  в  нарастании  внутренне осмысленного,  проникнутого
любовью  отношения к жизни. Мы не  взваливаем более ответственности на одних
--  на тех, кого мы считаем нашими политическими врагами, и не кичимся более
нашей собственной  гражданской  добродетельностью.  Мы  понимаем нашу  общую
греховность перед  родиной, нашу вину в ее гибели,  в  нарождении слепоты  и
сатанинской злобы, мы полны любви и жалости к конкретной, живой душе народа,
падшей ныне, как и мы сами, и сознаем, как трудно  ей -- и нам  вместе с ней
-- духовно подняться  после этого падения.  Но вместе с верой в живого Бога,
которая дает нам веру в себя самих и в людей, мы обретаем также прочную веру
в родину.

     Теперь мы благодарны Богу за весь пройденный нами путь, как бы тяжек он
ни был. Мир и наша душа должны  были пройти  и  через поклонение  кумирам, и
через  горечь  постепенного   разочарования   в   них,   чтобы   очиститься,
освободиться и обрести подлинную полноту и духовную ясность. Великая мировая
смута  нашего  времени  совершается  все  же  недаром, есть  не  мучительное
топтание  человечества  на  одном  месте,   не  бессмысленное  нагромождение
бесцельных зверств, мерзостей и страданий.  Это есть тяжкий путь  чистилища,
проходимый  современным  человечеством;  и может быть, не будет  самомнением
вера, что мы, русские, побывавшие уже в  последних  глубинах ада, вкусившие,
как  никто,  все  горькие  плоды  поклонения  мерзости  Вавилонской, первыми
пройдем через это  чистилище  и  поможем  и другим найти  путь  к  духовному
воскресенью.