На их крепких спинах  ездили,  должно  быть,
двуногие мастодонты Корнелис и Питер.
   - Ну, здесь мы будем в безопасности, - заметил  Александр,  к  которому
уже вернулось обычное хорошее настроение.
   Затем он обратился  к  своим  товарищам,  которые  не  успели  и  слова
выговорить, пока шла эта быстрая и необычная смена событий:
   - Однако откуда вы взялись?  Ты,  Альбер,  совершенно  отощал.  Это  не
делает чести твоему повару. А вы, Жозеф? Я вас увидел в ту  минуту,  когда
вы очень мило спроваживали на  тот  свет  одного  американского  грубияна.
Ловко это у вас получилось!
   - А я все время вас искал, месье Александр.
   - А мы тебя искали.
   - Значит, мы все трое  гонялись  друг  за  другом.  Я  сейчас  прямо  с
водопада Виктория.
   - А я, - сказал Жозеф, - я пересек,  сам  но  знаю  как,  всю  пустыню,
гоняясь за вами по следам.
   - А ты, Альбер? Ты молчишь? Ну-ка, веселей!
   - Меня измучила лихорадка. Я еще и сейчас не совсем оправился.  Если  я
жив и нахожусь здесь, то этим я обязан нашему проводнику Зуге  и  славному
бушмену. Они меня подобрали на берегу какой-то речки... Я был полумертв.
   - А его преподобие? А мастер Виль?
   - Не знаю, что с ними. Ничего не знаю.
   - А наши негры?
   - Они должны быть где-то здесь, поблизости.
   - Вот и хорошо. Они помогут нам выбраться из этого осиного  гнезда.  Но
пока довольно разговаривать.
   В это время у ворот крааля поднялся отчаянный шум:
   - Смерть Смиту! Смерть грабителю! Линчевать его!
   - Они не хотят успокоиться. Выходит, что я  -  отъявленный  негодяй:  я
забираю у тружеников их добычу!
   - Тут какая-то пакость со стороны буров, по-моему.
   - И я так думаю. Ты слыхал, в чем они меня обвиняют?
   - Не совсем. Я так ослабел, что даже не все мог разобрать.
   - Смерть! Смерть! - кричали за воротами.
   - Ну, - сказал Александр, - кажется,  погода  портится.  Придется  этих
чудаков пощекотать, благо свинца у меня достаточно. Не  собираюсь  убивать
их насмерть, но немного дроби крупного калибра - и они начнут приходить  в
себя. А пули надо поберечь на случай,  если  нам  придется  защищать  свою
жизнь. Это не исключено.
   Александр приоткрыл  дверь  конюшни,  просунул  краешек  ствола  своего
карабина и выстрелил. Шум прекратился, как  по  волшебству,  и  нападающие
разлетелись подобно стае воробьев. Но вскоре раздался ответный выстрел,  и
пуля крупного калибра с сухим треском врезалась в бревно - как  раз  в  то
место, где на секунду раньше находилась голова Александра.
   - Эге! - сказал он скорей с удивлением, чем с  испугом.  -  Вот  они  и
откликаются. Они хотят подавить огонь нашей батареи! Узнаю этот выстрел  и
узнаю калибр. Это один из наших буров. Он хочет,  чтобы  я  тоже  окривел.
Значит, борьба не на жизнь, а на смерть! Но они еще нас  не  взяли.  Через
четыре часа мы будем далеко отсюда. Но чего они хотят? Правда, мы были  бы
для них неплохой добычей. Они бы вполне могли закатить такую оргию,  какая
им и не снилась!
   - Что ты имеешь в виду?
   - А то, что они не побрезгали бы  алмазами,  которые  лежат  у  меня  в
кармане. Их там тысяч на двести пятьдесят - триста.



        3

   Радость человека, потерявшего двадцать тысяч франков золотом.  -  Жозеф
становится сапером поневоле. - Белый в рабстве  у  чернокожих.  -  "Хижина
дяди Тома" навыворот. - Что думает парижанин, когда на него надета колодка
раба. - Опасность  поджога.  -  Пролом.  -  Стена  обрушилась.  -  Военная
хитрость. - Какую пользу может принести беглецам кусок горящей пакли, если
его сунуть лошади в ухо. - Александр и его двойник. - Опять Сэм Смит.

   - Триста тысяч франков? - воскликнул Жозеф подскакивая. - Что  ж  вы  с
ними сделаете?
   - Я? Ровно ничего. Эти драгоценные булыжники нужны мне, как  паралитику
ходули.
   - Уж не нашел ли ты сокровище кафрских королей?
   - А что ты думаешь? Вполне возможно.
   - Вот здорово! - заметил Жозеф. - Вы потеряли двадцать тысяч, - вот вам
возмещение.
   - Двадцать тысяч? С чего вы взяли?
   - Я не взял, это у меня взяли...
   - Ах, вот что?! Это те деньги, которые я получил в Нельсонс-Фонтейне за
свой участок? Бедный Жозеф!  Я  не  однажды  раскаивался,  вспоминая,  что
взвалил на вас эту лишнюю тяжесть. Очень рад, что  какой-то  добрый  малый
освободил вас от ноши...
   - Доврый малый? Да я этому мерзабцу... Смешно подумать...
   - Что кажется вам таким смешным? Наше положение?
   - Я не о том! Но этот мерзабец, который меня овборобал, чертобски похож
на бас. Ну как дбе капли боды. Уж бы избините меня, месье Александр!
   - Э-ээ! Тогда я все понимаю!.. Этот болван,  которому  я  вчера  оказал
кое-какую помощь, встречался с тем мошенником, которому  природа  подарила
сходство со мной, и он принял меня за того...
   - Ошивиться бполне бозможно, месье Александр. Уберяю бас.
   - Да я на него не сержусь. Тем более что он очень благородно поступил в
отношении нас. У тебя револьвер есть?
   - И заряженный, - ответил Альбер.
   - Отлично! А у вас, Жозеф?
   - У меня только этот топор.
   - Пока довольно. Эге, дело плохо! Жозеф, смотрите в оба!
   Наружный забор поддался натиску,  и  нападающие,  победоносно  крича  и
рыча, ворвались во двор, в глубине которого стояла конюшня.
   - Ну, воевать так воевать, - непринужденно сказал Александр. -  Альбер,
ты сейчас не очень крепок. Ты будешь прикрывать наш отход.
   - Мы, стало быть, попытаемся уйти?
   - И уйдем. Или ты имел в виду поселиться здесь навсегда?
   - Ничуть.
   - Значит, слушай меня! Сделай-ка предупреждение вот этому молодчику.
   Альбер выстрелил. Один из нападавших свалился:  разрывная  нуля  снесла
ему полчерепа.
   - Убедительно!
   - И возражений пока не слышно.
   - Верно. Значит, они заколебались. Продолжай переговоры в том же  духе.
А мы с Жозефом пока проложим дорогу. Не убивай их слишком много. И  береги
пули. Помин, эти люди уверены, что делают доброе дело. Им кажется, что они
освобождают землю от злодея. Они не знают, что я на него только похож.
   - Мне бы хоть одним глазом увидеть этих проклятых буров!
   - Они, видимо, больше не хотят иметь дела  с  тобой...  Попробовали,  и
довольно! Теперь они будут осторожны!..
   Александр поддерживал этот добродушный разговор, но  вместе  с  тем  не
оставался  без  дела.  Он  быстро  оседлал  обоих  рослых  коней,  которые
действительно принадлежали бурам.
   - Эти звери должны быть чертовски выносливы, - сказал он. -  Ты  сядешь
на одного, я  -  на  другого.  Таким  образом,  Корнелис  и  Питер  смогут
преследовать нас только на слабых клячах, которые  скоро  сдадут.  Двойная
выгода для нас, и мы должны ее использовать. Что касается вас,  Жозеф,  вы
сядете на этого большого гнедого коня. По-моему, он  должен  мчаться,  как
ураган... Что нового, Альбер?
   - Ничего! Крикуны заколебались. Они размахивают кулаками и горланят, но
подойти близко никто не решается.
   - Хорошо. Остается девять лошадей. Они нам  и  проложат  дорогу,  когда
надо будет. Увидите картинку! А пока, Жозеф, мы с вами  немножко  займемся
саперными работами. Вы в саперах служили?
   - Нет, месье Александр.
   - Ничего. Это не так трудно, сейчас увидите.  Смотрите,  сколько  здесь
всякого инструмента: лопаты, кирки, топоры, даже пилы. Хватит на пятьдесят
человек... Кстати, ведь у вас у обоих нет ни гроша за душой.  А  никто  но
знает, что может случиться. Сделайте мне  удовольствие,  возьмите  у  меня
хоть по пригоршне этих камней,  которые  обрывают  мне  карман.  В  случае
надобности их всегда  можно  обратить  в  мясо,  хлеб  и  виски...  И  без
церемоний, пожалуйста. Это наше общее. Вот так. А теперь мы с вами, Жозеф,
разошьем несколько бревен, из которых сложены эти  стены,  но  оставим  их
пока на месте. Будет достаточно легкого толчка, и они повалятся.
   - Понимаю, месье Александр. Если эти сболочи  подойдут  влизко,  мы  им
оврушим стенку на голобы, а сами - на коней и бскачь.
   - Вот именно! Вы  прирожденный  сапер  и  хорошо  понимаете  в  военном
дело... Итак, за работу!..
   Покуда Жозеф, ловко работая топором, подрубал вкопанные в землю столбы,
Александр, вооружившись пилой, осторожно распиливал венцы. Ширина  пролома
могла бы равняться примерно трем метрам. Но вся  подрезанная  часть  стены
должна была в нужную минуту рухнуть сразу.
   Альбер давно знал удивительную физическую силу своего друга, но ему все
же казалось непостижимой огромная работа, которую проделывал Александр,  и
он это сказал.
   - Еще бы! - заметил тот. -  За  последнее  время  я  здорово  привык  к
тяжелому труду.
   - Это как же?
   - Да ведь с тех пор, как мы так неожиданно расстались на Калахари,  мои
хозяева не давали мне сидеть сложа руки.
   - Твои хозяева?
   - Мы все время болтаем и болтаем, и я еще просто  не  успел  рассказать
вам о моем рабстве.
   - Ты был рабом? Ты?
   - Как самый обыкновенный уроженец этой солнечной  страны.  Несмотря  на
мою белую кожу и европейское происхождение, я носил на  шее  колодку,  так
называемое "бревно рабства". Противная штука и противная  работа!  Да  еще
чамбок впридачу.
   - Но это возмутительно! Это неслыханно!
   - Совершенно неслыханно и совершенно возмутительно, и  все-таки  верно.
Мое счастье, что хозяева у меня были чернокожие. Если бы это у белых, я бы
давно умер. И я прямо-таки счастлив, что избавил  от  ужасов  рабства  тех
бедных бушменов, которых португальские мулаты гнали на продажу, как скот.
   - Тебе известно, что эти мулаты подохли?
   - Туда им и дорога! Во всяком случае, дорогой  мой  Альбер,  твой  друг
Александр Шони, бывший парижский щеголь, завсегдатай театральных  премьер,
член многих клубов, бывший помещик, попал в рабство к  неграм,  носил  для
них воду, толок для них просо и сорго, варил для них пиво, прислуживал  их
хозяйкам, нянчил их детей. Но пока оставим это. Я вам расскажу подробно  в
другой раз. Кажется, неприятель переменил тактику!
   - Верно! Раньше они шли открыто,  а  теперь  прикрываются  фашинами  из
хвороста.
   - Да, вижу! Эти чучела хотят  сложить  весь  свой  хворост  у  нас  под
стенками и поджечь. Они мечтают зажарить нас. Нет, ребята, погодите! Мы  и
сами с усами! У вас все готово, Жозеф?
   - Готово, месье Александр. Только пальчиком толкнуть.
   - Слушай, - сказал Альбер, - у  меня  руки  чешутся  пострелять.  Я  бы
все-таки уложил хоть несколько человек!
   - Зачем? Пусть их. Через несколько минут они все равно  будут  считать,
сколько у них переломано ребер.
   Раззадоренные молчанием маленького гарнизона, наступающие стали смелее;
более храбрые увлекали колеблющихся. Потрясая в воздухе охапками хвороста,
довольно значительная группа подошла к деревянной стене, как  раз  к  тому
месту, где  был  подготовлен  пролом.  Они  приближались  потихоньку.  Тем
временем другая группа  подходила  с  противоположной  стороны  и  страшно
шумела, желая, по-видимому, отвлечь внимание осажденных.
   Затем  они  без  всякого  предупреждения  подожгли  хворост.  Заставить
задохнуться в дыму и сгореть живыми  трех  человек,  которым  нельзя  было
предъявить никакого обвинения, было для них делом  самым  обыкновенным.  И
дым уже стал пробиваться сквозь щели. Лошади пришли в беспокойство.
   - Ну вот! - сказал Александр.
   - Мы готовы! - одновременно отозвались Альбер и Жозеф.
   - Берите каждый по коню. Привяжите их друг к дружке веревкой  подлинней
и поставьте перед проломом.
   - Готово.
   Александр тоже соединил пару лошадей и поставил их позади лошадей своих
товарищей. Затем он высек огонь, зажег трут, отрезал от него четыре  куска
длиной сантиметра в два каждый и,  когда  они  загорелись,  дал  по  куску
Альберу и Жозефу.
   - Слушайте меня и точно выполняйте  то,  что  я  прикажу.  По  команде:
"Вперед!" - вы крепко хватаете коней за морды и суете им в  ухо  по  куску
горящей пакли. Тем временем я опрокидываю  стенку,  и  тогда  вы  пускаете
лошадей. Поняли?
   - Поняли!
   - Вперед!
   Под могучим  напором  Александра  тяжелая  рубленая  стена  зашаталась,
треснула и с грохотом свалилась на тлевший хворост  и  на  людей,  которые
пытались раздуть огонь. Крики бешенства и боли  смешались  с  проклятиями.
Лошади испуганно ржали. Они обезумели от боли, которую им причинял огонь в
ухе, и ринулись прямо на людей - на тех, кто еще держался на  ногах  после
падения стены. Несчастные животные рвались каждое в свою сторону,  но  они
были привязаны одно к другому и потому вертелись на  месте,  топча  ногами
убитых и раненых и опутывая тех, кто еще не валялся на земле  и  не  успел
бежать.
   - По коням!
   Александр  был  бледен,  лицо  его  стало  совершенно  бескровным,   но
командовал он твердо и спокойно.
   Лошади буров фыркали от нетерпения и страха. Жозеф на своем гнедом  был
готов вырваться первым.
   - Легче! - сказал Александр. - Наш план осуществляется очень хорошо,  и
мы не будем останавливаться на  полдороге.  Полюбуйтесь,  сколько  мы  тут
народу накрошили!..
   - Кто ж виноват, если не они сами? - сказал Альбер.
   Он быстро нагнулся, тоже сунул два клочка дымящейся пакли лошадям в уши
и пустил их. Нападавшие уже  стали  оправляться  от  первого  испуга.  Они
поняли, что трое осажденных нот-нот уйдут от них, и только думали, как  бы
перейти в  наступление.  Но  не  успели.  Новые  лошади  налетали  на  них
ураганом, и это вызвало неописуемую панику.  Началось  нечто  худшее,  чем
бегство. Это была паника, каждый думал об одном - как бы спастись.
   Три француза пригнулись к гривам своих  копей,  беспощадно  вонзили  им
шпоры в бока и понеслись во весь опор по дорожке, которую им  прокладывали
лошади с горящей паклей в ушах.
   Де Вильрож с револьвером в руке,  Александр  с  карабином  были  готовы
пристрелить всякого, кто попытался бы их остановить.
   Ворота крааля оказались открытыми. Все три всадника проскочили и быстро
скрылись из виду, провожаемые бешеными криками.
   - Прямо на водопад Виктория, - сказал Александр спустя несколько минут,
показывая на тучи, собиравшиеся на севере.
   - Да, по за нами будет погоня, - не без оснований возразил Альбер.
   - Несомненно.
   - Если мы окажемся на Замбези, а те пойдут за нами по пятам, мы попадем
в западню.
   - Не понимаю! Объясни, пожалуйста.
   - Очень просто. Рядом с Викторией наши самые большие европейские реки -
не больше чем ручьи. Если мы дадим себя припереть  к  этому  водопаду,  мы
потеряем то, что в тактике называется линией отступления.
   - Ты уверен?
   - Разве только ты, как опытный полководец, все  предвидел  и  обеспечил
переправу.
   - Видишь ли, я уже не  думал,  что  снова  найду  вас  обоих,  и  я  не
предвидел такой глупой и ужасной свалки. Поэтому, должен сознаться,  я  не
принял никаких мер.
   - Значит, мы будем окружены. Пойми это!
   - Легче, дорогой Альбер.  Легче!  Не  суди  своего  друга  опрометчиво,
раньше выслушай его!
   - Да говори же, изверг! Не мучь! Я умираю!
   - Не умирай и слушай! Я действительно многого не  предвидел,  но  я  не
сказал, что у нас нет возможностей спасения. Они есть, и приготовил их  я,
но совершенно другими способами.
   - А именно?
   - Если бы наши уважаемые спутники мастер Виль и преподобный  отец  были
сейчас здесь, я бы тебе не ответил. Но так как их нет, я открою тебе,  что
организовал небольшую лодочную переправу  на  тот  остров,  где  находятся
сокровища...
   - ...кафрских королей?
   - Тише! Мы не одни.
   - Здравствуйте, господа! - раздался чей-то звучный голос.
   Три друга неслись в бешеной скачке и  в  этот  момент  сворачивали  под
прямым углом вправо, по  направлению  к  темной  скале,  высившейся  среди
наносных песков. Сейчас пески были сухи, но, по-видимому, периодически, во
время разливов, подвергались затоплению.
   Внезапно, точно из-под земли, появился мужчина  высокого  проста,  лицо
которого было закутано белой тканью. Через плечо у него висел двуствольный
карабин.
   - Здравствуйте, - ответил  Александр  вежливо,  по  тоном  человека,  у
которого минуты на счету и нет времени для праздных разговоров.
   - Одно слово, джентльмен!  -  сказал  незнакомец,  загораживая  дорогу,
однако пока не предпринимая ничего угрожающего.
   - Мы торопимся, - сказал Альбер. - За нами гонится по пятам  не  меньше
сотни демонов, которые точно с цепи сорвались. А мы не  хотим  вступать  с
ними в переговоры.
   - Да ведь и я спешу. Предлагаю вам, джентльмен, услугу за  услугу.  Мне
нужна лошадь.
   - Вы смеетесь!..
   - Я знаю, кто вы и откуда, и, пожалуй,  догадываюсь,  куда  вы  держите
путь. Я воспользовался вашей лодкой.
   - Тысяча молний! - в бешенстве воскликнул Александр. - Что вы наделали!
Вы хотите, чтобы нас схватили?
   - Нет. Я вас спасу. Видите маленький  островок,  который  прицепился  к
подводным камням на самой середине реки? Только что я туда переправил двух
европейцев - ваших товарищей.
   - Наших товарищей?
   - Да. Один смахивает на миссионера. А другой этакий верзила.  По-моему,
он с приисков. Лодку я увел обратно и спрятал.
   - Где вы ее спрятали?
   - Дайте мне лошадь. Еще не поздно. Я  прыгну  в  седло,  и  вся  орава,
которая гонится за вами, побежит за мной.
   - Хорошо! - сказал Александр. - Вот моя лошадь. Где лодка? Не пытайтесь
нас обмануть. Вы не успеете сделать триста шагов, как у вас в спине  будет
сидеть пуля восьмого калибра.
   - Не надо грозить. Если вы мне не поможете, меня поймают. Лодка стоит в
ста шагах отсюда, позади того куста, видите? Весла воткнуты в ил.
   - Альбер, Жозеф, слезайте,  -  сказал  Александр,  заряжая  карабин.  -
Бегите туда. Если лодка на месте и в исправности, крикните мне.
   Он прибавил, обращаясь к незнакомцу:
   - В противном случае я вас застрелю, потому что вы нас погубили.
   Незнакомец слегка пожал плечами, все еще не открывая, однако, лица.
   Вскоре послышались два радостных голоса:
   - Лодка! Есть лодка! И весла!..
   Незнакомец извлек из-за пояса складной нож и,  не  проронив  ни  слова,
перерезал жилы на ногах у лошадей Жозефа  и  Альбера  и  вскочил  на  коня
Александра.
   - Простите, сударь, - сказал он. - Я поступил, как мясник, но я  должен
думать о своем спасении.
   Тут  порывом  ветра  взметнуло  белую  ткань,  и  Александр  застыл   в
оцепенении: он увидел лицо, до такой степени похожее на  его  собственное,
как если бы смотрел в зеркало.
   С шумом приближались преследователи.  Медлить  нельзя  было.  Альбер  и
Жозеф уже сидели а лодке.
   - Поезжайте, месье, - сказал незнакомец. - Я второй раз  обязан  жизнью
французу. Я не забуду этого.
   - Да кто вы такой?
   - Одни считают меня бандитом. Другие - правда, таких немного  -  хотели
бы сделать из меня  героя.  Но  я  гораздо  более  скромен.  Впрочем,  это
значения не имеет. А вот вам, например, моя дурная слава  может  причинить
неприятности, потому что вы удивительно на меня похожи...
   - Да неужели вы...
   - Сэм Смит!..



        4

   "Мози-оа-Тунья", или "Там гремит дым". -  Замбези.  -  Древняя  империя
Мономотана и Офир - город царя Соломона. -  Водопад  Виктория.  -  Острова
Верхнего Замбези. - Великолепие природы. -  Садовый  Остров.  -  Александр
становится лодочником, - Жозеф еще не  удовлетворен  своей  местью.  -  На
мели. - Легенда батоков. - Жертвоприношение баримам. - "Столбы  богов".  -
Две акации, остров и базальтовая стрелка.

   Бурные приключения, пережитые нашими героями, мешали  нам  до  сих  пор
отметить характерную особенность тех мест, в которых происходит  действие.
Этой особенностью является беспрерывный глухой гул, который слышен  уже  в
шестнадцати километрах  от  пункта,  расположенного  на  25ь41'  восточной
долготы и 17ь41'54" южной широты. Он усиливается  по  мере  приближения  к
реке Замбези. Но гул идет  не  из  вулкана  -  это  шумит  южноафриканская
Ниагара. Местные жители называют  ее  "Мози-оа-Тунья".  На  их  языке  это
значит  -  "там  гремит  дым".  Ливингстон  назвал  этот  водопад   именем
английской королевы Виктории.