когда  Сэм  Смит  грубо
схватил его ноги, чтобы связать их, он громко закричал от боли.
   Жалость была Смиту чужда, все же он остановился и пробормотал:
   - Бедняга! У него перебиты ноги!.. Но это ничего не значит, ползать  он
еще может. Такие мерзавцы - народ живучий. Настоящего мужества нет у  них,
но ненависть придает им силы. Свяжем ему руки.
   Так он и сделал, после чего зажег свечу и стал осматривать пещеру.
   - Ума не приложу, - со злостью ворчал он, - как этот  болван  умудрился
наделать здесь пожар! Надо убрать весь этот уголь. Он лежит на сквозняке и
пылает, как в печи! А это что за галерея? Э, да  он  не  так  глуп,  Джемс
Виллис! Он не мог удрать через колодец и прокладывал себе подземный ход!..
Да, но как он сюда попал? Давай-ка осмотрим эту галерею,  быть  может,  мы
что-нибудь узнаем.
   Он  легко  перескочил  через  груду  угля,  заметил  темную   пробоину,
сделанную киркой Джемса Виллиса, и,  естественно,  приблизил  к  ней  свою
свечу. И тут он тоже обратил внимание на то, что пламя  изменило  форму  и
цвет и стало голубоватым.
   Он быстро отошел и бросил пронизывающий взгляд на  его  преподобие,  по
лицу которого, сведенному болью, скользила недобрая улыбка.
   - Стой! - сказал Сэм Смит. - Мы люди опытные, мы видали виды, мы с этим
явлением знакомы. Я сразу узнал рудничный газ... Ах, значит, вот оно  как!
- прибавил он насмешливо - Значит,  мы  не  захотели  предупредить  нашего
доброго друга Сэма Смита, что в эту галерею лазить опасно, потому что  там
газ? Это неблагодарность с вашей стороны, мистер Джемс Виллис. Потому  что
я ведь мог убить вас, едва войдя, и вы обязаны  только  моему  великодушию
тем, что вам все-таки оставлено несколько минут жизни!  Верь  после  этого
людям!..
   - Раз я все равно обречен, - глухим голосом проворчал его преподобие, -
для меня было бы по крайней мере утешением погибнуть рядом с тобой.
   - Ах, пот как? Ты в самом доле набираешься смелости! Но  поздно!  Жаль,
что у меня нет  времени  заняться  твоим  воспитанием.  Впрочем,  довольно
болтать. Надо поскорей вспомнить Австралию и как я был пожарным в угольных
копях. Можно все-таки избавиться от этого зловещего газа. Есть способ.
   Способ, о котором  Смит  говорил  так  непринужденно,  был  чрезвычайно
опасен, он ставил под отчаянный  риск  жизнь  смельчака,  который  к  нему
прибегал.
   Известно,  что  рудничный  газ,  или  углеводород,  обладает  свойством
воспламеняться под действием света и, смотавшись в определенной  пропорции
с атмосферным воздухом, дает мощный взрыв.
   В старину, до того как была изобретена шахтерская лампочка, газу обычно
давали распространиться по галереям и  смешаться  с  воздухом.  Затем  эту
смесь  поджигали  -  конечно,  предварительно  удалив  рабочих,  -  и  она
взрывалась. На некоторое время это сгорание газа предупреждало возможность
непроизвольного взрыва.  Человека,  который  производил  взрыв,  в  Англии
называли "пожарным", а во Франции - "кающимся грешником". На него надевали
мокрое платье, маску со стеклами для защиты глаз и в руки  давали  длинный
шест с факелом на  конце.  В  таком  виде  он  ложился  наземь  и  полз  в
отравленную галерею. Он там находился до тех  пор,  покуда  но  раздавался
взрыв.
   Не надо объяснять, какой опасности подвергался "кающийся грешник".
   В Австралии, в первые годы колонизации,  такие  работы  возлагались  на
каторжников.
   Вот, стало быть, что имел в виду Сэм Смит.
   В пещере, которую он в шутку называл своей  дачей,  длинного  шеста  не
нашлось. Тогда он схватил  жестяное  блюдо,  из  которого  его  преподобие
недавно хлебал свой "суп",  наполнил  его  раскаленным  углем,  с  размаху
швырнул в галерею, а сам мгновенно бросился наземь.
   Взрыв был оглушительный.
   В одно мгновение пламя охватило галерою,  пронеслось,  как  метеор,  по
круглой  площадке  и,  гонимое  сквозняком,  образовавшимся  между  обоими
отверстиями, с шумом ворвалось  в  колодец,  который  служил  входом  Сэму
Смиту.
   Все это продолжалось едва несколько секунд. Потом наступила тишина.
   - Вот и все, ваше  преподобие,  -  сказал  Смит  вставая.  -  Опасность
миновала, и ваш друг Сэм пойдет знакомиться с вашей работой.
   С этими словами Смит  машинально  поднял  голову  и  глухо  зарычал  от
отчаяния: веревку, которая служила ему лестницей, пожирал огонь.
   Теперь всякую возможность общаться с внешним  миром  потеряли  уже  оба
бандита.



        13

   Сэм Смит продолжает изучать местность. - Белая линия в угольном пласте.
- За компасом. - Как Сэм Смит попадал на свою дачу. - Приступ  безумия.  -
Муки  его  преподобия.  -  Сокровища  кафрских  королей.  -   Оскверненная
усыпальница. - Новые последствия взрыва. -  Жилище  мертвых  дает  убежище
живым. - Пожар.

   Покуда Питер добывал для Сэма Смита быков - мы знаем, каким способом, -
Смит оставался на вершине холма с Корнелисом и ждал.
   Общество неотесанного мужлана, который не умел связать двух слов,  было
утомительно, поэтому Смит замкнулся и предался размышлениям.
   Он  думал  о  странном  сцеплении  событий  последнего  времени,  и   в
особенности  о  тех,  которые  были  связаны  с  вожделенными  сокровищами
кафрских королей.
   Бандит глубоко верил в свои силы;  кроме  того,  благодаря  неожиданной
случайности к нему  в  руки  попал  ценный  документ,  который  давал  ему
огромные   преимущества   перед   прочими   искателями   клада.    Будущее
представлялось ему в розовом свете, и  он  мысленно  перебирал  счастливые
возможности, которые перед ним  откроются,  когда  он  станет  обладателем
сказочных сокровищ.
   Разложив у себя на коленях карту, он внимательно  сравнивал  нанесенные
на нее условные знаки с предметами  на  местности.  Его  беспокоила  белая
линия на карте, зажатая между двумя  черными  полосами.  На  местности  он
ничего подобного не видел.
   "Какого черта делает здесь эта линия? -  не  переставал  он  спрашивать
самого себя. - Что она обозначает? Зону, где надо производить поиски?  Или
углубление в почве? Или подземный ход? Подземный ход! Ах, черт  возьми!  Я
знаю только один подземный ход, который идет в этом направлении: у меня на
даче! Там есть коридор. Он ведет к выступу, который висит  над  водопадом.
Вот это было бы здорово! Надо проверить. Нечего жаловаться на  карту.  Был
бы у меня компас, я бы покончил с этой неизвестностью. Компас!.. Да их там
у меня на складе несколько штук! Но я бы не хотел, чтобы  этот  дурак  бур
видел, куда я пойду. Эх, ничего не  поделаешь,  придется!  Я  ему  прикажу
оставаться здесь, караулить.  Он  меня  боится  как  черта  и  не  посмеет
двинуться с места. Да я ведь ненадолго".
   - Эй, Корнелис!
   - Что прикажете, джентльмен?
   - Вот что! У нас кончаются запасы продуктов, а я проголодался как волк.
И умираю от жажды.
   - Джентльмен, я всегда голоден как волк и всегда умираю от жажды.
   - Тем более надо подумать о продуктах.
   - К вашим услугам. Хотите, я пойду поищу  где-нибудь  ногу  антилопы  и
принесу одну-две пинты воды в колене бамбука?
   - Я могу предложить вам кое-что получше. Что бы вы  сказали  о  коробке
тушеного мяса, о ломтике ветчины и паре бутылок бренди?
   - Что бы я сказал, джентльмен? Да очень просто. Я бы сказал,  что  если
не  пошарить  у  кабатчика  на  прииске  Виктория  и  если  обойтись   без
колдовства, то нам о таком пире и мечтать нечего...
   - Что ж, считайте меня колдуном, потому что на прииск я не пойду - тому
есть причины, - но через два часа ваши желания будут исполнены...
   - Вы меня ничем не удивите. Я знаю, что вы можете сделать то,  чего  не
сделает никто другой.
   - Пожалуй. Я ухожу. А вы сидите тут и смотрите в оба. И  не  уходите  с
этого поста ни в коем случае. Это вопрос не только нашей безопасности,  но
и нашего будущего благосостояния.
   - Положитесь на меня, джентльмен. Я  буду  неподвижен,  как  камень.  Я
открою уши и  не  пропущу  ни  малейшего  подозрительного  шороха.  А  что
касается того, чтобы смотреть в оба, то хоть у меня всего один глаз, но он
меня не подводит.
   - Хорошо. До свидания, дружок.
   Смит взял карабин на ремень, поправил шлем на голове, обогнул холмик  и
пошел, раздвигая кактусы и ветви эвфорбий,  как  Питер,  и  вскоре  исчез.
Однако он не спустился вниз, в долину, как сделал Питер. Он стал  петлять,
то ползая среди тощей, покрытой колючками растительности, то скрываясь  за
выступами скал, то исчезая в темных зарослях.
   Вероятно, он хотел  сбить  с  толку  Корнелиса,  которому  не  особенно
доверял. В конце концов он пришел к  некоему  косогору,  один  из  склонов
которого  смотрел  на  реку  Здесь  Смит  остановился,  отер  пот,  градом
катившийся у него по лицу, и внимательно осмотрелся по сторонам.
   Ничего подозрительного. Несколько коршунов, паривших  высоко  над  этой
сумрачной землей, были единственными живыми существами,  какие  могли  его
видеть. Но как он устал!  Сколько  понадобилось  предосторожностей,  чтобы
добраться сюда, не будучи замеченным.
   На склоне имелась небольшая яма, и в глубине  ее  -  круглое  отверстие
диаметром около метра. Оно было похоже на колодец. Странная особенность  -
края были черные, но их с запада на восток  перерезала  слегка  вдавленная
белая полоса.
   Сэм мечтательно оглядел эту геологическую особенность и пробормотал:
   - Что же это за белая полоса? Я обратил на нее  внимание  в  первый  же
день, когда ступил ногой в угольную пещеру. По-моему, тут никаких сомнений
быть не может: известняк, который торчит клином в угольном пласте, - это и
есть та белая линия, которая отмечена на карте. Странно! Пришло время  все
проверить, а я колеблюсь!.. Чем я рискую, в конце концов? Разве  я  уже  и
так недостаточно богат? Если выйдет неудача, неужели мне  не  хватит  моих
сбережений, чтобы утешиться? Но нет, я все-таки боюсь неудачи. Боюсь,  как
бы стрелка компаса не показала совсем иное направление... Ах, эта  стрелка
компаса! Она мне страшней, чем отравленная стрела! Ведь я  играю  ва-банк!
Если компас подтвердит мои предположения, мне в руки попадет  неисчислимое
богатство.  Не  из  тех  обычных  состояний,  какими  располагают   купцы,
нажившиеся на торговле кожей, салом или хлопком, а сумасшедшее великолепие
набоба. Но ведь только оно и подобает людям моего склада! Если нет  -  всю
мою бурную жизнь увенчает скромное существование мелкого рантье. Какой это
был бы жалкий конец мечтаний! А ведь я все сделал, даже невозможное, чтобы
претворить их в жизнь!.. Однако довольно малодушничать! Надо кончать!..
   С этими словами Смит отвалил ногой небольшой, заполненный  углем  окоп,
прорытый поблизости от колодца. На самом дне под углем лежал кусок  дерева
твердой породы, не толще руки взрослого человека и длиной метра в два. Сэм
извлек его и положил поперек входа в колодец, как раз на середине.
   Затем он снял с себя длинный тонкий шнур, который носил вместо  пояска,
прикрепил его к деревянной перекладине, сделал прочный  узел,  в  чем  был
великим мастером, и спустил свободный конец вниз.
   - Ну вот! - вздохнул он. - Никогда еще, кажется, я так  не  волновался,
спускаясь к себе в пещеру. Но человек, который через  несколько  дней  или
даже  через  несколько  часов  может  стать  архимиллионером,  имеет   все
основания волноваться.
   И тут  он  одной  рукой  схватился  за  веревку,  которая  свисала  над
колодцем, другой рукой - за  перекладину  и  стал  медленно  спускаться  в
логово, которое в шутку называл своей дачей.
   Остальное  читатель  знает.  Читатель  видел,  как  изумлен  был  Смит,
наткнувшись на миссионера, которого считал  съеденным  муравьями,  как  он
рассердился, заметив беспорядок, причиненный  первым  взрывом,  и  как  он
пришел в отчаяние после  второго  взрыва,  когда  сгорела  его  веревка  и
пропала всякая возможность общения с внешним миром.
   Мастер Смит оказался в заточении вместе с Джемсом Виллисом.
   Прошло несколько минут вполне понятного смятения, и Смит, как  человек,
хорошо знакомый со всеми превратностями судьбы,  но  никогда  не  теряющий
надежды, стал понемногу успокаиваться.
   - Ну и что? - сказал он  лжемиссионеру,  который  про  должал  смеяться
сатанинским смехом. - Мы попались.  Но  ведь,  кажется,  нам  не  впервой?
Можешь смеяться и злорадствовать сколько хочешь и думать,  что  я  разделю
твою судьбу. Ошибаешься, дружище! Я убегу! Мне это  не  раз  удавалось.  И
тогда я не располагал такими средствами, как сейчас.
   А в сторону он пробормотал:
   - Одно только неприятно. Пожар-то ведь не погас, вопреки моим расчетам.
Огонь распространяется по потолку. Правда, это не так опасно. Но неприятно
все-таки работать, когда у тебя над головой пылает. К тому же у меня здесь
лежат изрядные запасы пороха. Надо  их  поскорей  вынести  в  какое-нибудь
безопасное место. Но сначала осмотрим-ка галерею, из которой вырвался газ.
   Смит взял новую свечу, зажег ее и вошел в проход,  из  которого  Джемса
Виллиса недавно выбросило взрывом.
   Смит отсутствовал минут пять, потом появился, но  в  каком  виде!  Лицо
было бескровно, как у мертвеца, глаза вот-вот выскочат из орбит, рот свело
судорогой, руки дрожат нервной дрожью, ноги еле передвигаются.
   Он воткнул свечу в какую-то щель,  потом  схватился  обеими  руками  за
голову, стал рвать на себе волосы, смеяться, выть,  петь,  рыдать,  -  Сэм
Смит  производил  впечатление  человека,  с   которым   случился   приступ
помешательства.
   Когда наконец к нему вернулся дар речи, он стал выкрикивать  бессвязные
слова, из которых его преподобие ничего не мог понять.
   - Так и есть! Я был прав! Они тоже!.. И ты тоже!.. Что тебе здесь нужно
было, жулик? Я тебя изрежу на куски!.. Это ты во всем  виноват...  В  том,
что я пьян... И в том, что я доведен до отчаяния! Дай я тебя убью!..  Нет,
этого было бы слишком мало! Я хочу тебя разрезать на куски живого! Я сварю
твое мясо и буду его жрать у тебя на глазах... Нет, нет!.. Ты  мой  старый
товарищ! Я люблю тебя,  как  брата!  Я  хочу  тебя  обнять...  Вылечить...
Забудем все... Да, все!.. Я тебя прощаю.  Гип!  Гип!  Ура!  God  save  the
queen! Пой! Да пой же! Rule, Britania! [Правь, Британия... (англ.) - слова
из английского государственного гимна] Спой  какую-нибудь  песню  каторги!
Или молись богу! Или  богохульствуй!  Но  говори  что-нибудь...  Говори!..
Пусть я услышу человеческий голос!.. Чей-нибудь  голос...  Только  не  мой
собственный. От него мне  больно!  Идем!  Да  идем  же!  Туда!..  Туда,  в
галерею... Ты не можешь ходить? Я тебя понесу! Не бойся ничего! Ты  должен
все видеть, Джемс!..
   Он подхватил калеку,  взял  его  на  руки,  как  ребенка,  взял  свечу,
направился в  галерею  и,  пробежав  метров  пятнадцать,  остановился  как
вкопанный.
   - Смотри! - закричал он. - Смотри и скажи  мне,  не  следует  ли  перед
лицом такого зрелища забыть нашу старую вражду, и злобу, и ненависть!..
   - Да что ты тут увидел? Что тут есть? - глухо спросил Джемс Виллис.
   - Наше богатство!..  Наше  неслыханное  богатство!..  Наше  сумасшедшее
богатство!
   - Что?
   - Да ведь это сокровища кафрских королей. Вот из-за  чего  я  до  такой
степени потерял голову, что даже простил тебе все твои подлости.  Но  будь
спокоен, я человек слова. Раз я сказал, что простил,  -  значит,  простил.
Только бы нам выбраться из этой пещеры - а мы выберемся, и скоро, -  тогда
я поделюсь своим богатством с тобой! Потому что хотя ты только косвенный и
невольный виновник открытия, но открытие все-таки сделано.
   - Да я ничего но вижу, - возразил преподобный, которого  эти  дружеские
слова и весь неожиданный поворот дела сразу успокоили.  -  Я  вижу  только
скелеты, несколько более или менее высохших мумий и негритянское оружие...
   - А эти грубые глиняные горшки, которые стоят рядом с покойниками,  что
в них, по-твоему?
   Смит сделал резкое движение, и крик боли вырвался у Джемса  Виллиса,  у
которого беспомощно свисали обе искалеченные ноги. Сэм спустил его наземь,
поднял свечу над его головой и сказал:
   - Здесь полно алмазов, дружище!  Ты  меня  понимаешь?  Алмазы!  Да  еще
какие!.. Ты успел украсть все алмазы, которые я  припрятал  в  земле,  под
углем! Но они имели бы довольно жалкий вид, если бы их сравнили  с  этими!
На, смотри!..
   Смит всем корпусом откинулся назад и что  есть  силы  ударил  ногой  по
большому пузатому глиняному сосуду, который стоял между скрещенными ногами
сидевшего на земле скелета.
   Сосуд разлетелся вдребезги, заодно рассыпался и  скелет,  во  на  земле
засверкали алмазы.
   Нетрудно  догадаться,  благодаря  чему  было  сделано  это  необычайное
открытие и как велика здесь была роль случая...
   Джемс Виллис, роя себе выход  к  берегу  реки,  наткнулся  на  полость,
которая содержала значительное количество рудничного газа. Хватив  киркой,
он пробил стенку резервуара. После этого он имел неосторожность поднести к
нему свечу и вызвал  взрыв.  В  результате  стенка  обрушилась  и  Виллису
перебило ноги.
   Сэм Смит явился в  ту  минуту,  когда  со  всех  сторон  с  характерным
шипением вырывалось новое и гораздо более  значительное  количество  газа.
Смит тотчас понял всю опасность положения и  вспомнил  единственную  меру,
какую еще можно было принять.
   Он с полным успехом применил средство  "кающихся  грешников"  и  вызвал
второй  взрыв,  который  должен  был  воспламенить   -   и   действительно
воспламенил - весь  свободный  газ.  В  момент  взрыва  произошла  отдача,
подобная откату орудия.  Она  ударила  в  сравнительно  тонкий  простенок,
который отделял газовый резервуар от некоей другой пещеры, лежавшей позади
него и, стало быть, ближе к реке. Простенок обрушился, и тогда  раскрылось
то убежище, где сейчас и находились оба бандита.
   Угольный пласт кончался в нескольких сантиметрах от входа, который  был
завален обломками. Пещера лежала в глубине  базальтовой  скалы.  Она  была
довольно просторна и  имела  круглую  форму.  Это  делало  ее  похожей  на
огромный воздушный пузырь, стенки которого закрепились,  когда  скала  еще
находилась в расплавленном состоянии.
   Непрерывный глухой гул  говорил  о  близости  реки,  а  чистый  воздух,
прорывавшийся сквозь невидимые щели, как будто  доказывал,  что  свободная
атмосфера находится не так уж далеко. Наконец, это жилище  мертвых  должно
было иметь хотя бы один удобный вход, если не несколько.
   В пещере находилось не менее двадцати покойников. Все они были посажены
на корточки по стенам и занимали примерно три четверти круга. От некоторых
остались одни скелеты.
   Но большая часть мумифицировалась, ссохлась и еще сохраняла  перевязки.
Это доказывало, что они погребены сравнительно недавно и  что  примитивное
бальзамирование, которому их подвергли, оказалось успешным.
   У каждого был свой колчан из леопардовой шкуры, стрелы и небольшой  лук
из железного дерева. Все эти предметы, уже в истлевшем  виде,  лежали  тут
же.
   Пальцы каждого скелета сжимали боевое копье вождя, на бесплотных шейных
позвонках висели стеклянные бусы, диадемы из  жемчуга  стягивали  черепные
коробки  с  пустыми  глазницами,  -  видимо,  все  эти   останки   некогда
принадлежали высоким сановникам.
   И наконец - это больше всего интересовало обоих осквернителей гробницы,
- перед каждым из мрачных стражей стояло по  глиняному  сосуду,  подобному
тем, каким еще и ныне пользуются жители этих мест.
   Взрыв нисколько не нарушил порядка в  пещере  мертвых.  Разбился  всего
один сосуд, и из него вывалилось содержимое. А  когда  Смит  вошел  в  это
дотоле нетронутое убежище и стал осматриваться,  его  зачарованный  взгляд
различил сверкание, какое могло исходить только от алмаза.
   Сомневаться не приходилось. Указания, которые мистеру Смитсону дал кафр
Лакми, были вполне точны. Карта, составленная покойным  миссионером,  была
верна до мельчайших подробностей, и оба бандита действительно стояли перед
сокровищами, которые в течение столетий накапливали короли