. Я понимал: так я не получу, а потеряю Майю. И не одну ее. Себя потеряю - все, все... Но я был бессилен. Совсем бессилен: может ли муравей одолеть мамонта? И вдруг я вспомнил о Защите. Да, колдун сыновей Куницы меня спас! Никогда, ни прежде, ни после этого, заклинание не давалось мне так трудно. Но я сделал Знак и сказал Слово. И он ушел. Исчез. Сразу. Но Зло осталось. Я чувствовал: им напитано все вокруг... Наверное, в ту ночь это место и стало Проклятой ложбиной. Я, а не умирающий Хорру принес туда настоящее Зло. Но я освободился и мог идти... Бежать. Когда я вернулся в стойбище, там все были в страхе. Налетел смерч - знаешь, что это такое? - повалил деревья, жилища, разметал костры. Два жилища сгорели - с людьми. Дом, где жила Кора, смяло упавшей сосной. Ее мать и маленькая сестренка погибли, а ей самой повезло - только ногу покалечило... Она еще жива была, когда мы уходили, - старая Кора, похоронившая двух мужей, но так и не родившая... Знаю: ее жизнь тяжела, но из стойбища детей Серой Совы она так и не вернулась... Меня боялись. Шептали: "Хорру вернулся!" Думали, это я сделал - из-за Майи... Ведь моя любовь не была тайной! Ее тоже ругали: зачем смеялась? Над Колдуном смеяться нельзя!.. Мужчины были на Большой охоте, готовили загон. В стойбище - старики, женщины и дети. Я пытался помочь, а меня сторонились. Отворачивались... В ту ночь Майа была в своем стойбище. Я радовался, думал - спасена! А потом пришли вестники от детей Серой Совы... Да, их стойбище буря почти не тронула. Но на Майю напала хонка! Люди совсем уверились: моих рук дело! Я просил, чтобы мне дали ее лечить: ведь я-то видел, знаю, как Хорру спас тебя и других. Не дали. Не верили. А их колдун... Тот был получше "мудрого Узуна", но все равно - не настоящий. Ведь колдуном нужно родиться, его распознать нужно... Хорру это умел, потому-то меня и выбрал. А иначе - учи не учи... И научиться-то ничему еще не успеет, так, два-три приема, а уже думает - всемогущий!.. Так и
умерла Майа. Меня и на похороны не пустили, не знаю даже - как ее провожали... Потом мужчины вернулись. Загон подготовили, да не до охоты; жизнь нужно было налаживать. Пришлось в ту зиму поголодать. Все думали: это я сделал, из-за Майи. Убить хотели, да боялись: помнили, что бывало с теми, кто хоть слово скажет против Хорру. Так, шептались, друг друга подначивали... Знали бы, что я - не Хорру, убили бы. Вот и вышло: наставник меня спас! Его злоба и страх... Нет, я не стал Хорру. Понимал: беду принес я, значит, правильно говорят - моя вина, из-за Майи. Но ведь я не хотел... Я виноват и не я. Вспомнил: свое имя открыл тому, когда говорил Слова призыва. Решил: нужно забыть имя, иначе - приманит! Так и сделал, и другим запретил его называть. Так и живу с тех пор: Колдун. Безымянный.

     И вновь, как тогда, вождь и не заметил, как подступила ночь. Наверное, хорошо, что услышал он все это только сейчас. Тогда... как знать? Быть может, решение его было бы иным. Худшим - теперь понятно, что худшим... Одно неясно.
     - Колдун! Но почему ты утаивал до сих пор то оружие, что дал тебе старый Куница? Знак и Слово?
     - Потому, что Это не магия, не колдовство. Иное, совсем иное! Само по себе может и не помочь. Человек должен быть готов... - Колдун подбирал или вспоминал слова. - Должен слиться со Словом, стать Его частью... Себя отдать... Тогда Это - всесильно! Так мне было сказано.
     - И все же - знай Йом то, что ты утаил, быть может, жив бы остался!
     - Да. Быть может. Но он бы остался жив, если бы через Круг не переступил или хотя бы свой оберег не сорвал! Круг защищает надежно, обереги - тоже. А Это... Это для самого последнего. Когда гибель и бессилие, и нет иной надежды. Как у меня тогда, в Проклятой ложбине. Понимаешь, вождь: если Это распылить, развеять, Оно не даст силы никому.
     - Но мне ты скажешь?
     - Да, скажу, потому что чувствую: ты в опасности! Для того тебя и позвал.
     Порывшись в темноте, Колдун достал какой-то предмет, завернутый в белую замшу. Бережно раскрыл. Костяной, тщательно выделанный кинжал. Пламя очага заиграло на полированном лезвии.
     - Это Девственный кинжал; его клинок еще не трогал ничьей плоти. Я изготовил его, когда боялся возвращения Хорру. Лезвие закалено заклинаниями, Сухой и Живой кровью, силами Земли, Воды и Огня. После я добавил и Знак. Живой мертвец не устоит перед этим оружием. Думаю, нежить - тоже. Храню его всю жизнь, но применить не пришлось ни разу. Взгляни.
     Вождь бережно принял клинок, но рассмотреть не успел.

     Страшный крик снизу, из стойбища, прорезал ночь.
     - МАЛ! ЭТО МАЛ!
     (Голос ДРОГО?!)
     Они оба вскочили на ноги.
     - Поздно! ПОЗДНО!! - закричал Колдун. Колдун и Арго бросились вниз, туда, где шумело растревоженное стойбище.

     Она подошла к Огненному кругу. Огляделась. И, как приказал ОН ей накануне, не переступила через Круг, тщательно, обеими ногами утаптывая и отгребая налево и направо, проложила через него свой след.
     Сегодня великая ночь, Ночь Жертвы, после которой она навсегда останется с Сильным. Так было сказано накануне.
     ОН ждал там, где всегда.
     - Ты сделала все?
     - Да, Сильный!
     - Ты хочешь принадлежать Мне до конца?
     - Да, Сильный!
     - Ты готова?
     - Да, Сильный!
     - Тогда слушай! Ты проведешь меня через Круг - той тропой, что ты проложила. Мы войдем в жилище вождя. - Ее качнуло от удара ненависти. - Его там не будет. И ты принесешь Мне свою Жертву - бывшую дочь. Ее кровь. Но прежде своей рукой вырежешь сердце того, "брата". - Вновь ее ударила неистовая злоба Сильного. - Его сердце мы разделим. А кровь - моя. И тогда твоя дочь станет безраздельно моей. И твоей тоже.
     В ее руке появляется остро отточенный кусок ребра. Нет, она не колеблется и не боится. Но ведь есть еще стражи. И другие...
     - О них - не думай!

     ОН не дал насладиться собой, и она, подвывая, стонала у его ног:
     - Сильный! Темный!... Хоть раз! Хоть раз!!!
     - Так и быть. Но сегодня - только один раз!..
     Все кончилось слишком быстро, и ОН сказал: "Пора!" На мгновение она заколебалась: все-таки двое мужчин. Сильных. Храбрых. При оружии... Но с НИМ не нужно даже говорить о сомнениях: понимает без слов!
     - Они будут спать, крепко спать. А ты получишь мой Знак. И часть моей Силы.
     Повинуясь жесту ЕГО руки, она опускается на колени. ОН словно вырос, выше сосны, навис, заполнил все, весь мир... А ее скручивает, тянет куда-то вниз... пена, белая пена на губах...
     ...необыкновенно длинно вытягивается палец, касается ее груди и...
     ...и вокруг левого соска начертан ЗНАК! Странный, угловатый. Выступившая кровь залила его изнутри, а за пределы почему-то не потекла...
     ...и еще три маленьких знака. Вроде червячков. Скрученных...

     - ЭТО НЕ ВСЕ!

     Коготь вспарывает самую привлекательную часть ЕГО тела, и толчками хлещет черная кровь, и приближается ЕГО плоть - пульсирующая, желанная...

     - ПЕЙ!

     Она пьет жадными, крупными глотками, и черная кровь обжигает ее горло знакомым, сладостным холодом...

     - ВОТ ТЕПЕРЬ - ТЫ ГОТОВА!

     Она торопится назад, в стойбище (скорей бы покончить со всем этим и остаться с НИМ! Навсегда!). ОН - рядом, за спиной... Круг?
     Не замечая, не обращая внимания на все эти колдовские глупости, она, как прежде, легко, одним движением, хочет перепрыгнуть...
     УДАР! ОСЛЕПИТЕЛЬНАЯ ВСПЫШКА, СЛОВНО РАСКОЛОЛАСЬ ЕЕ ГОЛОВА!
     ...Она лежит ослепленная, оглушенная, а над ней неистовый злобный шепот!
     - ДУРА! ПРОКЛЯТАЯ! ЖАБЬЕ ДЕРЬМО! ТЫ НЕ ПРОДЕЛАЛА ПРОХОД, КАК Я ВЕЛЕЛ?!
     - НЕТ! Нет, Сильный! Я все сделала, все!..
     Она ползет вдоль Круга, опасливо, едва-едва касаясь рукой невидимой преграды, всякий раз бьющей резкой болью...
     (Да где же, где!.. А, вот! НАКОНЕЦ-ТО!)
     Проход найден! Она с трудом поднимается на ноги и идет - медленно, осторожно, ощупывая собственный след. ОН рядом, сзади. Но, обернувшись, она, к великому удивлению, за своей спиной никого не видит. И лишь опустив глаза вниз, замечает: странный остромордый зверь с длинным и голым хвостом смотрит ей прямо в лицо кровавыми бусинками глаз и как будто ухмыляется!

     - Ты хороший пловец и сам знаешь: главное - чтобы ногу судорогой не свело! И воды не бояться! А они...
     Молодой охотник с увлечением излагал Морту свои представления о том, почему дети Мамонта не любят воду и порой даже тонут. Разумно излагал, приходилось удивляться лишь одному: почему он сам - пловец никудышный. Морт слушал вполуха: он любил воду и предпочитал плавать, а не рассуждать о плавании. Но сейчас, когда нельзя спать и все равно понапрасну теряешь время, даже такой разговор лучше бессмысленного молчания и клевания носом.
     Давно миновали ночи, когда стражи серьезно относились к своим обязанностям. Так было даже после того, как уничтожили лашии. Но время шло, и не было никаких опасностей, ни днем, ни ночью, и становилось все яснее и яснее: они здесь - одни, и лашии нет, и чужаков нет, и Тот, Неведомый исчез... должно быть, "стрела" (странное слово Вуул выдумал!) не понравилась! И наконец, охотники убедились: все эти ночные бдения - колдовские заморочки, пустая трата времени, не более того! Похоже, и сам Колдун это понимает: раньше, бывало, сам по ночам возле своего Круга шастал, а теперь разве что Лашилла там только и появляется. В себя приходит, должно быть. После вождя...
     Чуткое ухо охотника уловило едва слышную поступь. Морт оглянулся. А! Легка на помине!.. Но что это? Не ко вдовам направляется, а... Ну и ну! Вождь, а последнюю ночь дотерпеть не может! Впрочем, не его это депо, и хорошо, что молодой ничего не заметил.
     И Морт с наигранным интересом принялся поддакивать своему собеседнику.

     Дрого спит, и лицо его какое-то беспокойное. Или это только игра теней? Анго чувствует, как и его самого начинает обволакивать сон. Скорей бы пришел отец! Почему-то он знает, что нужно обязательно дождаться отца.
     Он подкармливает огонь, плещет в лицо холодной водой из бурдюка. Помогает, но не надолго. Может быть, выйти, пройтись? К кострам или даже вверх, к жилищу Колдуна? Быть может, отец встретится по дороге...
     Нет! Нельзя оставлять Дрого в одиночестве! Спящим.
     Что делать, если хочется спать, а спать нельзя? Если глаза слипаются даже от холодной воды? Думать, быть может? О чем-нибудь очень важном... Но о чем? Все ускользает...
     А почему он сегодня так боится заснуть? Почему? Совсем недавно он даже старался заснуть прежде, чем отец вернется, - только редко это удавалось... Что же случилось сегодня, что?
     Лашилла?! Да, он упустил, а вот Дрого догадался, и нужно отцу сказать что-то важное для всех, но Дрого... можно завтра... завтра...
     Анго все же сморило. Даже не раздевшись, он упал лицом вниз на оленью шкуру. Рядом с братом.
     Из глубин, из самых недр его "я", несмотря на навалившийся сон, настойчивый зов:
     "Не спи! Не спи! Беда! Беда идет!"
     - Да-да, я сейчас, сейчас... - бормочет Анго, или это уже там, во сне?..
     (Шаги, шаги... Беда... Беда идет... Отец наконец-то - нет, не отец... Беда... Беда идет...)
     "Не спи! Не спи!.."
     - Нет силы... Силы... Дайте кто-нибудь!..

     Это не отец. К жилищу приближались она и ее спутник.
     Его слова теперь звучат прямо в ее голове, и отвечать можно не раскрывая рта.
     "Ты сняла обереги, защищающие вход?"
     "Да, Сильный!"
     "Ты войдешь туда первой. Они будут спать. Ты погасишь очаг, подойдешь к их постелям и скажешь - так же, как сейчас, не вслух: "ДУХ ТЬМЫ! ПРИНОШУ ТЕБЕ В ДАР СВОЮ ПЛОТЬ И КРОВЬ! СЕРДЦЕ ВРАГА ДА БУДЕТ ТОМУ ПОРУКОЙ!" И ты вырежешь его сердце. А я выпью ее кровь".
     "Да, Сильный! Да, Великий!"
     Вот и жилище. Ненавистное. ОН долго добирался сюда, долго! И наконец-то - ОН здесь! Его ненависть неутолима, но и в самом ее горниле есть наслаждение. Местью!

     Нет сил вырваться... А беда уже вот она! Пришла! Здесь!
     Анго мечется, силясь разомкнуть глаза... (Да сон ли это на самом деле?!) Он знает: брат в опасности, и он сам в опасности, и нужно только проснуться, только...
     Голос.
     Ему помог голос, знакомый голос, говорящий прямо над ним что-то невероятно мерзкое! В отчаянном усилии Анго разлепил-таки глаза.
     Очаг погас, но все жилище наполнено нереальным багрово-желтым сиянием, льющимся неведомо откуда. Черная тень вздымается у входа, а здесь, прямо над ними...
     Лашилла?
     НЕТ! ГОЛАЯ ЛАШИИ!
     И она говорит, что отдает ЕЕ?! Темноту! И что порука тому - СЕРДЦЕ БРАТА!
     В занесенной руке багрово сияет что-то безжалостное, несущее смерть, и нельзя медлить, и нет времени браться за оружие...
     Анго метнулся навстречу удару, закрывая брата своим телом.

     Хриплый, исполненный ярости голос, в котором не было уже ничего человеческого, не по ушам резанул, ударил ее изнутри:
     "ТЫ РАЗБУДИЛА ЕГО!"
     "Нет! Сильный, НЕТ! Вот твоя Жертва, видишь ее кровь, пей, пей, а я сейчас..."
     "ДУРА! ПАДАЛЬ БЕЗМОЗГЛАЯ! ЭТА КРОВЬ..."

     Анго, уже мертвый, рухнул на тело брата, и горячая струя из его пробитого сердца, брызнув в мертвенно-белое лицо, на закрытые веки... в одно мгновение вырвала Дрого из наведенного сна!
     И он понял сразу, в то же самое мгновение: брат мертв! Анго умер, чтобы спасти его, Дрого, и весь их Род. От Того, кто там, у входа...
     - МАЛ! ЭТО МАЛ!
     И он увидел, как ненавистная черная фигура вдруг съежилась, припала к земле - и безумный, невозможный свет в их жилище начал меркнуть...
     - НЕ-Е-ЕТ! СИЛЬНЫЙ, НЕ БРОСАЙ МЕНЯ!
     Это ОНА, проклятая лашии, убившая Анго, едва не сгубившая их всех! Сейчас он разделается с этой тварью, а после... Не уйдет и Мал! Ненавистная нежить!
     Не думая об оружии, Дрого рванулся, чтобы голыми руками задушить эту...
     Он не ожидал, что столкнется с такой свирепой, такой невероятной силой!
     Голая лашии оторвала Дрого от себя, словно это был не мужчина, а новорожденный младенец, не глядя, ударила куда-то заостренным ребром, что дал ей Темный, уже обагренным кровью Анго, швырнула обмякшее тело назад, на лежанку, и бросилась ВОН, за НИМ!
     - СИЛЬНЫЙ! ТЕМНЫЙ! Я ВСЕ СДЕЛАЛА, ВСЕ! НЕ БРОСАЙ МЕНЯ! ПОДОЖДИ!
     Она расшвыряла набежавшую стражу и, не обращая внимания на шум, крики, топот ног, побежала к своему проходу сквозь Огненный круг.
     Два человека словно выросли на ее пути. Арго и Колдун.
     (Хорошо! Она принесет сейчас еще две Жертвы, и Темный простит ее невольную оплошность!)
     Она хотела расшвырять их на ходу, как тех, что остались позади, потом одним ударом перебить шею этому глупцу, под которым она столько раз лежала, а если старик не сумеет уползти, то и его!
     Прыжок!
     Но из правой руки Арго на нее ослепительно полыхнуло голубым пламенем - еще сильнее даже, чем от Огненного круга. Удар прямо в сердце свел ее тело в последней судороге, и голая лашии рухнула мертвой к ногам вождя. Девственный клинок впервые исполнил предназначенное.

Глава 28

ПОСЛЕДНЯЯ СХВАТКА

     Последняя Ночь Воздержания еще не кончилась, и женщины собирались кучками у своих жилищ. К мужчинам подходить нельзя, говорить нельзя. Жилище вождя - особое табу. Ясно одно: что-то случилось! Очень плохое, судя по всему...
     Лучше всех это понимала Туйя, хотя никто не говорил ей ни слова... да и что бы услышала она, переходящая от боли ужасной к боли невыносимой? И все же там, где она пребывала сейчас, где все - одна сплошная боль, Туйя понимала: случилось непоправимое - с ним, с Дрого!

     Вооруженные общинники столпились около жилища, где совершилось убийство. Колдун подошел к Дрого, опустился на колени и стал осматривать рану. На первый взгляд она была нетяжела, но Колдун помрачнел. По его приказу мужчины спешно разжигали очаг, чтобы согреть воду, а Донго побежал в жилище Колдуна за нужными травами.
     Арго сидел рядом, держал сына за руку. Молча вглядывался в его лицо, стараясь уловить хоть слабую надежду. Дрого, узнав отца, прошептал еще раз: "Мал!" - и впал в забытье. Но и в забытьи своей правой рукой он крепко обнимал плечи мертвого брата.
     Воду нагрели быстро: камни в очаге еще не успели остыть. И Донго не замешкался и не ошибся - принес то, что нужно. Но, промывая рану, прикладывая к ней свежие и старые распаренные листья, накладывая повязку, Колдун с тревогой, переходящей в отчаяние, вглядывался в багровые пятна, проступающие на лице не приходящего в сознание Дрого. Колдун уже понимал: все кончено! Он ничем не смог бы помочь, даже если бы при нем была вся Сила... Устроив раненого поудобнее (Дрого так и не разжал объятий), Колдун осмотрел пол и с отвращением поднял оружие Врага. Жаль, что сейчас, когда он бессилен, эта находка ничем не может помочь Дрого! Но потом, кому-нибудь еще... Он попросил у Арго кусок кожи, завернул этот отточенный кусок ребра лашии и убрал в свою поясную суму.
     - Старый! Что скажешь? - прошептал вождь.
     Колдун лишь посмотрел на несчастного отца. Арго понял все.

     - Это был Мал. Дрого успел сказать. Но как он прошел через Огненный круг?
     - Она! - Колдун кивнул на труп голой лашии, принесенный и брошенный у входа.
     - Проклятая тварь! Почему я не прикончил ее сразу, как только увидел там, у лашии?
     - Тогда вождь поступил мудро и милосердно. Милосердие не всегда приносит добро, но нельзя об этом жалеть! А то, что случилось после... теперь я вижу: она перехитрила не только вождя. Всех нас перехитрила! Здесь ничего не изменишь, - значит, не нужно ни жалеть, ни корить себя.
     Вошли Гор и Вуул. Гор заговорил первым:
     - Вождь, люди готовы. Не знаю, не ведаю, как сумел Мал вырваться из могилы, но мы его найдем и загоним назад. Уже безвозвратно; я сам разделаю его так, что...
     Вождь молчал. Ответил Колдун:
     - Это НЕ Мал. СОВСЕМ не тот Мал, какого знали мы все. Даже не тот, кого зарывали живым в могилу. Это нежить!
     Охотники переглянулись. (Непонятно, но Колдуну виднее.) Заговорил Вуул.
     - Пусть так, пусть не Мал - нежить. Мы найдем и прикончим эту тварь! Я не добил ее тогда, стрелами, но теперь...
     Колдун печально покачал головой:
     - Нежить вам не покажется. Да, ее можно развоплотить, лишить тела. Она это знает и не будет рисковать. Ты видел, ты знаешь, как нападает нежить.
     - Мы найдем ее!
     - Невозможно. Даже лашии умеют прятаться, а нежить - не лашии. Она намного опаснее и сильнее. И она способна менять облик... Может быть, я бы и смог ее узнать в ином виде; не уверен. Вы - нет.
     - Так что же делать? Ждать, пока он перервет нам глотки поодиночке?!
     - Нет. Нежить хитра, нежить сильна, но не всесильна. Она выйдет, если будет уверена в своей победе. Идти на нее должен кто-то один, много - двое.
     - Вуул понял. Вуул пойдет один и отомстит за своего друга! Пусть только мудрый Колдун скажет: где искать Врага?
     Арго, все еще сидевший подле сына, тяжело поднялся и положил руки на плечи молодому охотнику:
     - Вождь Арго благодарит бесстрашного Вуула от всего сердца. Но Вуул не пойдет. Пойдет Арго. Это моя охота!
     Слова были услышаны всеми - между общинниками пробежал ропот:
     - Это невозможно! Вождь не может идти! Вождь может выступить только против другого вождя! Это закон!
     Арго откинул полог:
     - Да, вы правы. Вождь не может выступить против Мала... даже если он стал нежитью. Но тот, кто привел в свой Род лашии, кто спал с лашии как с женщиной и погубил тем самым своих сыновей, не может больше оставаться вождем. Выступит не вождь, выступит охотник Арго!
     Сняв с шеи Священную кость, он вложил ее в руку умирающему сыну:
     - Дрого, ты - молод, но ты достоин быть вождем детей Мамонта! Я, твой отец и вождь, по закону, установленному Великим Мамонтом и Первобратьями, передаю тебе свою власть на оставшееся время!.. Прошу тебя: не торопись на ледяную тропу. Подожди меня.
     Ропот усилился. Вперед выступил старый Гор:
     - Арго, что будет с нами, если...
     - Арго идет не умирать. Арго идет избавить свой Род от нежити. Пока нежить в этом мире, нам жизни не будет! Это должн