ует.
   - А теперь спите, - попросила она.
   - Я попытаюсь.
   Он закрыл глаза и скрестил руки на груди, пока она выключала свет.  Элайн
быстро отвела от него взгляд, потому что "в это в  момент  он  выглядел  как
покойник в гробу, готовый к захоронению.
   В холле она обнаружил, что кто-то выключил свет. Покров теней расстилался
вдоль всего коридора до тех пор, пока через верхнюю площадку лестницы  снизу
не  просочился  слабый  свет.  И  голоса.  Голоса  тоже  донеслись  до  нее,
отдаленные и гулкие, произносившие слова, которые нельзя было разобрать. Они
так же легко сошли бы как за призраков, стонущих в стенах, так и  за  людей,
ведущих обычный разговор.
   Она сошла вниз по лестнице, осознанно стараясь  замедлить  биение  своего
сердца. Глупые страхи. Детские страхи. "Элайн, -  бранила  она  себя,  -  ты
становишься такой же вычурной, как и этот дом, такой же глупой,  как  Деннис
Матерли".
   Тем не менее, когда она добралась до нижней площадки  лестницы  и  Джерри
вышел из ниши, чтобы проводить ее к полицейским,  она  так  испугалась,  что
отпрянула и негромко вскрикнула  от  страха.  Дворецкий  взял  ее  за  руку,
похлопал по ней и сказал, что знает,  что  она  испытала,  и  сожалеет,  что
напугал ее.
   Элайн проследовала за ним в кабинет  -  в  яркое  озерцо  желтого  света,
моргая, пока ее глаза привыкали к перемене. Она увидела там всех домашних:
   Ли, Денниса и Гордона, Пола Хоннекера. Еще  там  было  двое  полицейских.
Высокий, широкоплечий человек примерно лет сорока представился  как  капитан
Ранд, а более приземистый, смуглый и проворный детектив, больше  смахивал  -
для того, кто привык к старым фильмам  по  телевидению,  чем  на  блюстителя
законности.
   - Пожалуйста, садитесь, мисс Шерред,  -  попросил  ее  капитан  Ранд.  Он
улыбнулся, показывая безукоризненные белые зубы.
   Элайн распознала улыбку профессиональную, а не идущую от души" сродни той
улыбке, которую она научилась изображать,  когда  это  требовалось  и  в  ее
работе. Она полагала, что бывают времена, когда полицейскому, точно так  же,
как и медсестре, совершенно не из-за чего  улыбаться,  но  он  вынужден  это
делать  ради  окружающих.  Трудно  улыбаться  и  быть  бодрой  с  человеком,
умирающим от рака, когда  он  не  подозревает  о  своем  приговоре,  но  это
необходимо. Капитану Ранду наверняка было неприятно улыбаться,  столкнувшись
с   кровью,   тяжелораненой   девушкой,   ножами,   тьмой   и   необъяснимым
сумасшествием. Но от него ожидали этого, и он улыбался.
   Она села на  диван  рядом  с  Гордоном  Матерли.  Это  было  неосознанным
движением, которое она не сумела бы объяснить.  В  кабинете  были  и  другие
свободные кресла. Просто она чувствовала себя безопаснее возле Гордона.
   - Мисс Шерред, - начал капитан Ранд, - мы услышали  рассказ  о  том,  что
случилось этой ночью, от всех, кроме вас. Мы хотели бы, чтобы вы  рассказали
нам все, что знаете о.., гм, несчастном случае.
   - Вообще-то рассказывать особенно нечего, - вздохнула она.
   - Тем не менее мы хотелось бы  выслушать,  -  настаивал  полицейский.  Он
снова улыбнулся.  Улыбнулся  одними  губами.  Взгляд  у  него  был  жесткий,
вероятно ожесточившийся после подобных вещей на  протяжении  слишком  многих
лет. - Всегда есть вероятность,  что  один  свидетель  заметит  то,  что  не
заметил никто другой, какую-нибудь подробность, которая увяжет  все  кусочки
друг с другом. - Но интонация его голоса, усталость, явно таившаяся за  этой
улыбкой, говорили, что он не надеется на подобное чудо. , Элайн поведала ему
всю историю - до того момента, как она покинула  место  происшествия,  чтобы
осмотреть Джейкоба Матерли. Она  не  посчитала  уместным  прибавить  историю
Джейкоба о семейном сумасшествии - отчасти потому,  что  не  принадлежала  к
семье и не имела права говорить о них, а отчасти  потому,  что  она  еще  не
знала, насколько заслуживают доверия россказни старика.
   Когда она закончила. Ранд поинтересовался:
   - Когда вы услышали крик, не показалось ли вам, что в  нем  проскользнули
какие-то слова?
   - Это был просто крик, - ответила она.
   - Подумайте как следует, мисс Шерред.
   - Просто крик, - повторила она.
   - Зачастую, - заметил Ранд, прохаживаясь взад-вперед  перед  собравшимися
свидетелями, - жертва в последний момент произносит имя  напавшего.  Мог  ли
крик быть искаженным именем.., именем или, возможно фамилией?
   Элайн подумала над этим какое-то мгновение.
   - Нет. Определенно нет.
   Казалось,  Ранд  был  разочарован.  На  какой-то  момент  его   спокойное
выражение лица и мягкая, профессиональная улыбка исчезли.
   Во время этой паузы она спросила:
   - Силия жива?
   - Она в коматозном состоянии, - сообщил Ранд. - Она потеряла очень  много
крови и перенесла тяжелый шок. Ткани желудка дважды проколоты, хотя  никакие
другие органы не задеты.  Вена  на  бедре  перерезана.  Она  до  сих  пор  в
операционной и пробудет там, скажем так, еще некоторое время.
   Ли Матерли подался вперед в кресле возле  письменного  стола  и  обхватил
лицо ладонями. Он ничего не сказал.
   - Вы не видели нож где-нибудь поблизости от тела, мисс Шерред? -  спросил
капитан Ранд.
   - Насколько я помню - нет.
   - А что-нибудь наподобие ножа - резчик для  вскрытия  конвертов,  садовый
инструмент?
   - Нет.
   - Полагаю, это вы приподняли девушке ноги  и  попытались  вызывать  отток
крови от ее брюшной полости.
   - Я - медицинская сестра. Он понимающе кивнул:
   - А жертва, пока вы занимались ею, приходила в сознание?
   - Она была слишком слаба.
   - Она вообще не сказав ни слова?
   - Ничего.
   - Вы бы заметили, если бы она открыла глаза? Вы не настолько растерялись,
чтобы не заметить у нее момент сознания?
   - Я - медицинская сестра, - повторила Элайн.  -  Я  не  растеряюсь  из-за
болезни, или ранения, или смерти. - Ей начинало не нравиться то, как капитан
Ранд расспрашивает ее, налегая на каждый пункт снова и снова, как будто  она
ребенок, от которого не ждут, что он  вспомнит  как  следует,  если  его  не
подстегнуть. Она понимала, что ему необходимо вести себя так и что он  всего
лишь выполняет свою работу, но ей это не нравилось.
   К счастью, ее ссылка на свой профессионализм, похоже, возымела  действие,
и полицейский кивнул, как ей показалось, оправдываясь и с уважением. Он даже
сказал:
   - Простите, что я забыл принять это в расчет, мисс Шерред.
   Она улыбнулась, принимая его извинения.
   И тут Элайн внезапно обнаружила, что ее ладонь покоится в ладони Гордона.
Его теплые сухие пальцы обхватывали ее собственные и  удерживали  их,  мягко
сжимая. Она была удивлена, потому что не помнила, чтобы тянулась к нему, - и
не чувствовала, чтобы он тянулся к ней.  Но  в  какой-то  момент,  во  время
расспросов, они стали искать успокоения и нашли его вместе.
   Элайн покраснела, но не убрала свою руку. Это было замечательно,  что  ее
руку держат, что Гордон воспринимает ее как  нечто  большее,  нежели  просто
новую домашнюю прислугу семьи.
   - Ну что же, - продолжал Ранд,  -  давайте  рассмотрим  некоторые  другие
аспекты этого дела. - Он вытащил  из  бокового  кармана  записную  книжку  и
открыл  ее  большим  пальцем.  Странички  в  погруженной  в  тишину  комнате
зашелестели    неестественно     громко.     -     Силия     Тамлин     была
художником-оформителем,  осматривавшей  ваш  дом  перед  тем,   как   внести
предложения по реконструкции. Это правильно, мистер Матерли?
   Ли приподнял лицо над кистями рук, разглядывая свои ладони, как будто ему
казалось, что он оставил в них свою душу.
   - Да, - сказал он. - Она была такой энергичной девушкой,  такой  милой  и
сообразительной...
   Ранд отвернулся от Ли Матерли и встал лицом к Деннису:
   - А вы, как я полагаю, единственный член семьи, который знал Силию Тамлин
до сегодняшнего вечера. Это верно?
   - Да, - признал Деннис.
   - Как вы познакомились с молодой леди? Деннис задумался:
   - Я - художник. Первый раз я повстречал Силию на художественной  выставке
у Кауффмана.  Она  пришла,  чтобы  разузнать  насчет  полотен,  которые  ей,
возможно,  захотелось  бы  купить  для   галереи   своей   компании.   Чтобы
использовать при создании интерьера.
   - Она купила какую-нибудь из ваших работ?
   - Вообще-то да. Так мы и подружились.
   - Вы назначали свидания Силии Тамлин?
   Деннис выглядел встревоженным, потому что  понимал,  куда  могут  завести
расспросы, если детектив захочет пойти по этому пути.
   - Назначал, - кивнул он. - Раз шесть.
   - Что она была за девушка?  Деннис  облизал  губы  и  оглядел  комнату  в
поисках поддержки. Элайн отвела взгляд, внезапно испугавшись. Чего?  Неужели
она подозревает, что он как-то причастен к событиям этого  вечера?  Она  еще
крепче сжала руку Гордона. Деннис заговорил:
   -  Она  была  прекрасная  девушка.  Всегда  всем  интересующаяся,  всегда
веселая, хорошая собеседница, тонкая натура. Не представляю, чтобы  у  Силии
был враг. Она дружила со всеми!
   - Не со всеми.
   Деннис потрясенно оглянулся.  Элайн  подумала,  что  он  сейчас  зальется
слезами. Ей не нравились такие проявления чувств у  мужчин,  за  исключением
стариков вроде Джейкоба, который заслужил право  плакать.  Она  не  доверяла
эмоциональным мужчинам.
   - Вы были наверху, в мансарде, рисовали, в то  время  как  были  нанесены
удары? - Ранд теперь примостился  на  краешек  стола,  похлопывая  раскрытой
записной книжкой по колену.
   - Был до этого, - сказал Деннис. - Но когда раздался крик, я был в кухне,
со стаканом молока.
   - Один?
   - Да.
   Элайн ожидала, что Ранд разовьет эту тему, но он не стал. Вместо этого он
повернулся к Гордону:
   - А где были вы?
   - В своей комнате, читал, - сообщил Гордон.
   - Что вы читали?
   - Остросюжетный роман.
   - Один?
   - Да, один.
   Ранд повернулся к Полу Хоннекеру:
   - Вы?
   Пол выглядел таким же взъерошенным, как и за ужином, возможно,  даже  еще
сильнее. Одежда висела на нем, как будто он всего лишь стул, на  который  ее
накинули. Воротник был расстегнут на одну пуговицу  больше,  чем  следовало.
Темная щетина топорщилась на лице, словно черная проволока.  Под  глазами  у
него были мешки, лицо, обычно веселое, казалось каким-то перекошенным.
   - Я спал, - промолвил Хоннекер.
   - Вы спали на протяжении всего происшествия? - уточнил Ранд. - И во время
криков тоже?
   - Я не слышал никаких криков, - отрезал Пол.
   - Когда вы узнали о том, что случилось?
   - Когда Ли пришел рассказать мне. Прямо перед вашим приездом.
   - Вы, должно быть, крепко спите.  Поколебавшись,  Пол  Хоннекер  печально
признался:
   - Я пропустил пару рюмочек.
   - И только?
   - Может быть, чуть больше, - поморщился он. Ранд смотрел на него какое-то
время, а потом резко отвернулся. Он разглядел  в  Поле  безынициативность  и
бесцельность, которые в конечном счете становились видны любому.
   Детальный расспрос продолжался без особой заинтересованности. Если что  и
заинтриговало Ранда -  так  это  когда  Деннис  упомянул,  что  Силия  часто
подбирала путешествующих автостопом.
   - Она всем доверяла, - говорил он. - Зачастую она одалживала деньги самым
ненадежным  людям  и  никогда  их  больше  не  видела.  Это   нисколько   не
переубеждало ее. Она продолжала ссужать деньги, как банк.
   Наконец, где-то после часу ночи, их отпустили. Ранд, очевидно,  собирался
организовать розыски всех автостопщиков, которых видели в этом районе до или
после убийства.
   Перед тем как отправиться спать, Элайн задержалась посмотреть,  как  себя
чувствует Джейкоб. Она застала его таким же, каким и оставила, - в позе  для
захоронения, легко дышавшим, крепко спящим.
   Джейкоб не поверил бы в историю о случайном бродяге.
   Но Джейкоб - старый и больной.
   Чтобы занять себя чем-нибудь, она пощупала его пульс.
   Он был нормальным.
   "Нужно идти спать", - подумала она.
   Она открыла аптечку и достала одно из успокоительных Джейкоба. Впервые  в
своей жизни она нуждалась в такой штуке. Девушка прошла в свою комнату и  на
этот раз заперла дверь на замок. Ее  окно  на  втором  этаже  находилось  на
порядочном расстоянии от земли, но она заперла и его тоже.
   Она вовсе не  чувствовала  себя  дурой.  Теперь  появилось  нечто  вполне
конкретное, чего можно бояться. Это больше  не  было  фантазией  милого,  но
выжившего из ума старика. Следовало принять меры предосторожности.
   Элайн помолилась за Силию Тамлин, потом приняла  успокоительное.  Она  не
заснула в полной темноте, оставив ночник гореть  на  всю  долгую,  тревожную
ночь.

Глава 5

   Элайн проспала дольше, чем на протяжении  многих  лет,  но  проснулась  с
таким ощущением,  будто  она  только  что  занималась  тяжелой  многодневной
работой. Она  приняла  душ,  нанесла  незначительную  косметику,  в  которой
нуждалась, оделась и пошла посмотреть Джейкоба. Он уже позавтракал и сидел в
своей комнате в одном из кресел, читая популярный роман.
   - Вы прекрасно выглядите, - сказал он. На ней была юбка лимонного  цвета,
коричневая блузка, лимонная лента для волос, а на шее -  простые  коричневые
бусы. Ли Матерли особо обговорил то обстоятельство, что он не  хочет,  чтобы
она носила форму, потому что это будет угнетать его отца.
   - Спасибо, - поблагодарила она.
   - Будь я, скажем, лет этак на сорок помоложе, я  непременно  бы  за  вами
приударил, юная  леди,  Она  посмеивалась,  пока  доставала  приборы,  чтобы
померить ему кровяное давление, температуру и послушать сердце. Придвинув  к
нему кресло, она закатала рукав его пижамы и обернула манжету  аппарата  для
измерения давления вокруг усохшего бицепса.
   - Нет, в самом деле, - говорил Джейкоб,  улыбаясь  ей  здоровой  стороной
лица, - это просто чудо, что вы до сих пор не замужем!
   - Замужество - не для меня, - хмыкнула девушка. - По  крайней  мере,  еще
долгое время.
   - Не зарекайтесь, - усмехнулся старик, похлопывая ее по ладони.
   Элайн осведомилась:
   - Вы уже слышали что-нибудь, про Силию? Он нахмурился:
   - Ли говорит, что она выдержала операцию. Однако она до сих пор в коме  и
до сих пор в критическом состоянии.
   - Если она выживет, то сможет рассказать, кто  это  был,  -  предположила
Элайн. - Тогда всем этим ужасным событиям придет конец.
   Теперь лицо его окаменело.
   - Капитан Ранд считает, что это был автостопщик. Он говорит,  что  только
Деннис знал девушку и, соответственно, только Деннис мог иметь мотив.  Но  у
Денниса нет видимого мотива. Так что это наверняка был автостопщик,  который
заставил ее, не вылезая из машины, вырулить на дорожку, а потом попытался ее
убить.
   Элайн вспомнила непоколебимую уверенность старика в том, что  виновник  -
кто-то из членов семьи, и удивилась такому неожиданному повороту.  Можно  ли
это отнести на счет его ослабленного ударом ума? Или  это  нечто  совершенно
другое: что, если он принимает желаемое за  действительное?  Ранд  предложил
хороший выход. Безликий автостопщик. "Если  мы  сможем  в  это  поверить,  -
подумала она, - насколько станет проще".
   - Что я рекомендую вам,  моя  милая,  -  продолжал  Джейкоб,  к  которому
внезапно вернулось самообладание и добродушие, - так это прогулку по  парку,
немного солнечного света и чистого воздуха - настолько чистого, насколько мы
можем получить это так близко от города.
   - Интересно, кто здесь сейчас медицинская сестра, - усмехнулась  девушка.
1Г Но когда она выполнила свои утренние обязанности по отношению к пациенту,
то решила, что над этим предложением не стоит смеяться. У нее и  самой  было
такое чувство, что ей нужно выйти наружу, избавиться от  гнетущей  атмосферы
старого дома.
   Она  обнаружила,  что  парк  в  пять  акров  может  показаться   большими
земельными угодьями, особенно  если  он  имеет  не  правильные  очертания  и
изрезан соснами и ивами, придающими ему  видимость  леса.  Парк  был  хорошо
ухожен и иссечен мощеными дорожками, которые петляли среди  деревьев,  среди
холодных, тяжелых теней, которые не казались такими зловещими,  как  тени  в
доме. Она бродила примерно с час, пока не пришла к  низкой  каменной  стене,
которая отделяла владения Матерли от их соседей.
   Когда она шла вдоль стены, наблюдая за  птицами,  кружившими  в  утреннем
летнем небе, и чувствуя себя как будто заново родившейся в сиянии  солнца  и
свежем воздухе, она наконец заметила соседний дом. Он был не таким  большим,
как особняк Матерли, но по-своему тоже внушительным жилищем,  выстроенным  в
колониальном стиле, из красного кирпича, с множеством больших окон и  белыми
ставнями,   высокими   балконами   и   белыми   колоннами.    Участок    был
благоустроенный, хотя и поменьше, чем владения  Матерли.  Соседский  особняк
понравился Элайн, как она решила, больше, чем  дом,  в  котором  она  сейчас
жила, потому что выглядел  ужасно  практичным.  Он  был  сбалансированным  и
простым, какими всегда были колониальные дома, и  не  напичкан  причудливыми
каменными украшениями, фронтонами и многоярусными, многоугольными крышами.
   Когда она прошла дальше, то увидела патио, простое кирпичное  сооружение,
окруженное кирпичной стеной по колено высотой. Мужчина и женщина  лежали  на
раскладушках, загорая. Им, как подумала Элайн, было около сорока пяти.  Жена
была все еще подтянутой и привлекательной, в то время как муж позволил  себе
такую роскошь, как отрастить живот. Она отвела от них взгляд, не желая  быть
любопытной, и прошла еще двадцать шагов, прежде чем они ее окликнули.
   Когда она обернулась, то увидела, что женщина сидит на  лежанке  и  машет
рукой.
   Она помахала в ответ.
   - Заходите выпить, - пригласила ее женщина.
   - А калитка есть?
   - Через пятьдесят футов, - показала женщина. Ее муж к этому времени сел и
кивал в знак согласия.
   Элайн отыскала калитку, прошла в нее и направилась к патио.
   Соседями были мистер и миссис Бредшоу, Сид и Шила. Еще  прежде,  чем  она
успела представиться, они решили вопрос с выпивкой. Хозяева  удивились,  что
гостья попросила только колы, но оставили все  как  есть,  когда  не  сумели
уговорить ее выпить скотча или джина с тоником. Дворецкий Бредшоу,  молодой,
довольно красивый человек по имени  Уильям,  принес  выпивку  на  серебряном
подносе вместе с разнообразными закусками. Когда это было  сделано.  Шила  и
Сид были готовы перейти к разговору.
   Если бы она заранее знала, каков будет характер беседы, то ни за  что  не
прошла бы через калитку в каменной стене.
   - Вы, как я понимаю, новая медсестра Джейкоба, - начала Шила.
   - Бедняга Джейк, - вставил Сид. - Он был такой активный, такой  живой  до
паралича. Слишком много холестерина. Это, знаете ли, приводит к проблемам  с
кровообращением. К тромбам, сердечным приступам, к чему угодно.
   -  Он  по-прежнему  живой,  -  возразила   Элайн,   охваченная   странным
стремлением защитить старика от этой несколько развязной пары.
   - Вы должны простить  Сида,  -  ухмыльнулась  Шила.  -  Он  помешался  на
холестерине.
   Элайн рассмотрела проблему его избыточного веса и решила, что в  основном
это последствие возлияний. Куда лучше, подумала она, набирать дополнительные
фунты через лишние бифштексы, лишний хлеб, лишний картофель.
   Шила поинтересовалась:
   - Как вам нравится ваша работа?
   - Замечательно, - сказала Элайн. - В первый раз я по-настоящему сама себе
хозяйка.
   И разговор перекочевал в безобидное русло, шутливую беседу, которую Элайн
находила приятной, за некоторыми исключениями. Она рассказала  им  о  курсах
медсестер и о сиротском  приюте.  Это  последнее  вызвало  у  хозяев  прилив
сочувствия, которого она не хотела и не оценила. Сочувствие  было  ей  ни  к
чему. Жизнь такова, какова она есть, и вы только увязаете  в  трясине,  если
начинаете роптать на то, что судьба  уготовила  вам.  Она  узнала,  что  Сид
Бредшоу сколотил свое скромное состояние в киноиндустрии;  он  владел  сетью
полноэкранных и малых кинотеатров в Питтсбурге и его окрестностях. Это