управлении полиции практически все споры, поскольку все знают, что он предельно честен, справедлив и объективен. К тому же ему известно на удивление много буквально о каждом, и он никогда ничего не забывает. Так сказать, навечно хранит в памяти и не упускает из внимания. Пьяным мне довелось увидеть его всего один только раз, не больше. Это случилось в тот день, когда на электрическом стуле казнили трех человек, которых он в свое время выследил и арестовал. Тогда в пьяном виде он много говорил об убийствах. В частности, сказал: "Ни одно человеческое существо не убивает другое человеческое существо, не убивая при этом самого себя"; Я попытался было оспорить его утверждение, заметив, что многим, очень многим людям удалось избежать справедливого наказания. На что он только устало улыбнулся и ответил: "А много, и даже очень много мертвых людей по-прежнему ходят по улицам"... Знаешь, в каком-то смысле его можно назвать и сентименталистом, и мистиком одновременно. Я рад, что ты не попытался выкручиваться, сказал ему правду. Он все равно докопался бы, после чего ни тебе, ни мне, никому на всем белом свете не удалось бы заставить его даже пальцем пошевелить, чтобы спасти тебя. Он ненавидит лжецов! Причем ненавидит в полном и прямом значении этого слова.
     - Да, похоже, врать ему, как говорят, себе дороже.
     - Равно как и пытаться его убить, - заметил Севард с нотками искреннего уважения. - У него дома можно увидеть кусочек свинца, который в свое время врачи из него вытащили. Он хранит его в стеклянной посудине на каминной полке. Когда смотришь на него в первый раз, кажется, что перед тобой не смертоносное орудие, а просто-напросто детская конфетка.
     - Послушай, Ричи, почему бы нам не пообедать вместе? Тогда сможешь собственными глазами увидеть, как меня будут забирать, и в деталях напишешь обо всем этом в своей газете.
     - Может, тебе лучше сначала предупредить о такой возможности самого Пауэла Деннисона? Может, он тогда сочтет нужным пустить в ход все, что вам уже удалось собрать?
     - Ну а как тогда обо всем этом узнаешь ты?
     - Тид, черт тебя побери, это же мой город! Точно так же, как город Герба Лейтона и даже самого Лонни Раваля... Всем давным-давно прекрасно известно, что вы с Деннисоном собрали уже вполне приличную коллекцию интереснейших материалов, причем многие из нас просто ждут не дождутся, когда же вы, наконец, пустите эти "бомбы" в ход. Если вы сделаете это достаточно быстро, большинство людей будет на вашей стороне, но если у вас вдруг задрожат коленки или вам захочется перестраховаться и ждать еще и еще, то вы с полковником очень скоро останетесь, считай, вдвоем. Сейчас за вас, помимо всего прочего, Энди Трим, наш окружной прокурор. Он на редкость честолюбив в хорошем смысле этого слова и заигрывал с Равалем, пока в этом был некий полезный для него смысл. Но как только ему представится случай разделаться с Лонни таким образом, что его репутация подскочит вверх во всем штате, он без малейших колебаний выбросит своего "компаньона" за борт. Так что давай, Тид, дерзай. Значит, сделаем так: я подожду, пока ты посоветуешься с Пауэлом Деннисоном, ну а потом мы с тобой поедем и хорошенько пообедаем вместе.
     По дороге в мэрию Севард неотступно следовал за ним в своей машине. Как говорят, проводил от двери до двери...

Глава 5

     Совсем неплохо пообедав с Ричи Севардом, Тид вернулся в офис и попытался заняться хоть каким-нибудь делом. Так вот, Деннисону еще позавчера в самом конце рабочего дня принесли весьма важные официальные документы налогового комитета, из которых становилось ясным, как производилась реальная оценка собственности, прежде всего недвижимого имущества, наиболее значимых граждан города Дерона, - в прямой зависимости от степени лояльности Лонни Равалю! И комитет по налогообложению вот уже много лет был для этого одним из его самых эффективных инструментов: сделай один неверный шаг - и твою собственность, с которой надо платить должные налоги, оценят не в пять, а скажем, в пятнадцать тысяч. Попробуете это оспорить в суде? Что ж, попробуйте. Если, конечно, хотите, чтобы над вами смеялся весь город...
     Но сосредоточиться на работе Тиду, как он ни старался, так и не удалось. Он вдруг вспомнил, каким приятным, радостным и... абсолютно беззаботным было его пробуждение после короткого, но глубокого сна днем в то злосчастное воскресенье. Всего сорок восемь часов тому назад! Увы, чего-чего, а такой же безмятежности ему теперь ждать не скоро. Если такое вообще возможно. Много, слишком уж много лет ему пришлось играть в азартные игры, рискуя в основном чужими деньгами. И вот пришла пора ставить на кон свои собственные деньги и покрываться противным холодным потом от самого настоящего страха их потерять...
     Раньше он искренне гордился тем, что честно исполняет свой долг, что ответственно и добросовестно делает свою работу, одним из важнейших компонентов которой была определенная степень отчужденности от всего того, с чем ему приходилось иметь дело. Это было его надежной броней, защитой от любых внешних влияний. Может, именно поэтому жизнь казалась ему слишком уж легкой? Может, именно поэтому он и стал эдаким хлыщеватым, самоуверенным героем, способным выложить на игорный стол последнюю карту, не боясь возможных последствий, поскольку на кону никогда не стояло ничего особенно важного?!
     В такие моменты Тид всем сердцем завидовал своему другу и начальнику Пауэлу Деннисону. И было чему: ведь тот искренне верил в то, что делает! Равно как и в то, что точно такой же преданности делу следует ожидать и от его сподвижника и правой руки Тида Морроу! Пауэл никогда не предаст ни дело, ни друга, это уж точно. Про себя Тид считал точно так же, но... А если цена предательства очень и очень высока? Если на кон поставлена жизнь? Его собственная жизнь!
     Одна из древних мудростей гласит, что человек прежде всего должен научиться жить сам с собой. Это, конечно, правильно, но вот что делать, если приходится выбирать: либо жить с тем, кого не уважаешь, либо не жить вообще?
     Понимая, что сама логика такого мышления чревата весьма опасными последствиями, Тид постарался выбросить эти мысли из головы. Не думать обо всем этом, и точка!
     В три часа дня неожиданно заглянувшая к нему в кабинет мисс Андерсон сообщила, что с мистером Морроу очень хочет переговорить мистер Армандо Рогаль.
     Адвокат ворвался в кабинет, едва она успела полностью произнести его имя: лет тридцати с небольшим, совсем не высокого роста, но довольно плотного сложения, в прекрасно сшитом светлом габардиновом костюме. Лицо бледное, зато глаза... пронзительные черные глаза с совершенно невыразительным взглядом. Что и привлекало к ним особое внимание. А тонкие-претонкие губы крошечного рта произносили слова - что тоже звучало весьма и весьма неожиданно - великолепным, ну просто на самом деле великолепным баритоном!
     Оказавшись в кабинете, Армандо Рогаль плотно закрыл за собой дверь, довольно улыбнулся, кивнул, что, очевидно, должно было означать радушное приветствие, и тут же плюхнулся на ближайший стул, не сводя при этом с Тида внимательных, все изучающих и все анализирующих пронзительных темных глаз.
     - Похоже, я ваш новый адвокат, мистер Морроу. Во всяком случае, именно так считает этот вечно испуганный Лейтон. Надеюсь, он успел вас предупредить?
     - Да, успел, но я... вообще-то я пока еще не совсем уверен, что адвокат мне понадобится, мистер Рогаль.
     - Не уверены? Прекрасно, прекрасно. Ну что ж, тогда будем считать это превентивным медицинским средством, мистер Морроу. Так сказать, на всякий случай.
     Тид внимательно посмотрел на него:
     - Скажите, а с чего это вам вдруг захотелось идти на явный риск?
     Рогаль опустил глаза на тщательно ухоженные ногти рук.
     - А что, хороший вопрос. Очень даже кстати... Мы с вами ведь живем не в городе, а в джунглях. Самых настоящих городских джунглях! Где, как всем известно, шакалы держатся стаями. Хочешь быть шакалом и жить без проблем - научись слушаться самого главного шакала. Я же, видите ли, дикобраз. Самый обычный дикобраз. И когда время от времени какой-нибудь шакал пытается меня укусить или, может, даже сожрать, то в ответ тут же получает порцию колючек в нос. Причем не просто колючек, а очень острых колючек. Я ведь дикобраз, ми стер Морроу. Соответственно, и нрав у меня дикобразий. А это животное очень трудно съесть. Если вообще возможно. Кстати, вам самому когда-нибудь доводилось видеть живого дикобраза? Нет?.. Жаль. Обычно они живут долго и счастливо.
     - Это что, бунтарство ради самого бунтарства? Неужели это может быть таким интересным?
     Рогаль бросил на него острый взгляд:
     - А чего, скажите, еще ожидать от адвоката? Эмоционального стриптиза? Я ведь здесь родился и вырос. Отец краснодеревщик, эмигрант и профессиональный патриот. Билль о правах человека, конституция, справедливость... Не сомневаюсь, вы понимаете, что я имею в виду. У эмигрантов и их детей свой собственный кодекс поведения. Свойственный только им, и никому другому. Нам надо вечно кланяться и просить помощи. Мой старик окончил вечернюю школу и решил быть самостоятельным. Никому не кланялся, ни у кого не просил помощи... Дурной пример для всех остальных. Его все время жестоко избивали. На третий раз он впал в самую настоящую кому и до самой смерти практически не приходил в сознание. Окончив юридический колледж, я сначала попытался устроиться в Утике, затем в Сиракузах, но... В общем, ничего не вышло, и мне пришлось вернуться сюда, в родной Дерон. И теперь я немножко зол на весь этот чертов мир! Хочу быть чем-то вроде ангела-мстителя. А может, и самого Сатаны. Хотите подвергнуть меня перекрестному допросу?
     - Нет, не хочу, благодарю вас.
     - Вы с вашим другом Пауэлом Деннисоном оказались в весьма затруднительном положении, Морроу. Хотите узнать почему?
     - Конечно!
     - Так вот, ваша подруга Фелисия Карбой была самой настоящей сукой. Но при этом сукой на редкость сообразительной. Пыталась обменять свое совсем неплохое тело на безопасность своего совсем не очень умного муженька. Хотя и мэра. Но у нее, во всяком случае, как дал мне понять Лейтон, ничего так и не получилось. Тогда она решила кое-что добавить на свою чашу весов. Чтобы было потяжелее. Что-нибудь остренькое, что-нибудь, что могло бы помочь вам с Деннисоном. Что вольно-невольно вынудило бы вас согласиться пойти с ней на сделку. Скорее всего, о мерзких делишках Раваля ей было известно намного больше, чем ее мужу. Вот она и решила воспользоваться этим, как ей казалось, вполне удобным обстоятельством. Но либо доверилась не тому парню, либо что-то еще, только, так или иначе, кое-кто узнал о ее намерении. Кстати, совсем не кстати. Простите за невольный словесный каламбур. И что ему теперь делать? Убрать ее, ликвидировать? Да, само собой разумеется, но... но почему бы заодно не подставить и вас? Прекрасная мысль! Как сейчас принято говорить, "два в одном флаконе"...
     Чуть подумав, Тид медленно протянул:
     - Да, честно говоря, такая же мысль была у меня тоже. Она звонила сюда через коммутатор мэрии и сразу же сказала, что не хочет ничего говорить по телефону. По нашему телефону. Значит, знала. Знала и боялась!
     - И, как показали все последующие события, не зря. Совсем не зря.
     - Но ведь ее имя тогда даже не упоминалось.
     - И тем не менее девушка на коммутаторе узнала ее голос и тут же доложила куда надо. И сейчас ей тоже будет трудновато. Над этим надо поработать. Послушайте, мистер Морроу, теперь я ваш адвокат. Это требует взаимного доверия. Абсолютного доверия! Поймите: чем больше я знаю, тем лучше смогу вам помочь... И при этом мне, черт побери, надо быть полностью уверенным, что вы ее не убивали!
     - Да, я на самом деле ее не убивал! В чем, в чем, а уж в этом вы можете быть полностью уверены.
     - Ну а есть что-то такое, о чем мне следовало бы знать? Как вашему адвокату...
     Тид встал со стула и медленно отошел к окну. Обвел глазами парковочную площадку мэрии, здания напротив. Затем вернулся к столу, снова сел и, стараясь говорить предельно спокойно, рассказал Рогалю все, абсолютно все о том, что произошло вчера вечером в кемпинге у озера. Включая мельчайшие детали... Когда он закончил свою исповедь, Рогаль долго сидел, не произнося ни слова, но затем резко вскочил со стула, подбежал к противоположной стене и с силой ударил по ней кулаком.
     - Господи ты мой милосердный! Ну надо же! Ну почему из всех самых тупых идиотов во всем нашем мире мне - не кому-либо, а именно мне - достался самый тупой? Ну почему именно мне приходится его защищать? Этого короля шутов! Господи, ну за что, за что ты меня так не любишь? За что так караешь?..
     - Ну будет вам, будет, мистер Рогаль. Может, мои действия, признаю, и не были такими уж умными, но...
     - Помолчите, пожалуйста! Дайте хоть немножко подумать. Значит, говорите, они были в резиновых масках Снерда?.. Так, значит, скорее всего, не здешние, а специально приглашенные гастролеры, которых в городе наверняка уже нет. Сделали свое черное дело и растворились в миру... Оставаться здесь им, естественно, совершенно не для чего. Да и незачем. - Он задумчиво почесал затылок. - Хорошо. Дайте-ка мне, пожалуйста, ключ. От вашего коттеджа на озере.
     Тид покорно достал ключ и передал его адвокату.
     - Ну и что вы собираетесь там делать?
     - Что я собираюсь там делать? Подчистить за вами. Постирать ваши подгузники. А вы как думали?
     - Да, конечно, простите. Но поверьте. Рогаль, ведь я уже и сам все там тщательно вычистил! Как мне кажется, предусмотрел все детали...
     Армандо тяжело вздохнул и снова опустился на стул.
     - Послушайте, я здесь только для того, чтобы помочь вам выпутаться из передряги, в которой вы и сами оказались, и затащили вместе с собой Пауэла Деннисона. Так помогите и вы мне! Да, я вам верю, Морроу. Верю, что все произошло именно так, как вы мне рассказали, и что только благодаря счастливой случайности Севард не оказался там, когда вы еще благополучно храпели! И тем не менее давайте подходить ко всему этому чуть более профессионально и практично. Там могли остаться по меньшей мере несколько сот прекрасных, на редкость четких отпечатков пальцев. Ее пальцев... И даже если вы постарались их стереть, то вряд ли знали, где их искать и как уничтожать. Например, внутри медицинской аптечки на стене в ванной комнате или на нижней поверхности спусковой ручки унитаза... Может, нам надо просто, не теряя времени, отправиться туда и сжечь все к чертовой матери! Добавив ко всем этим преступлениям еще и преднамеренный поджог! Кстати, у вас есть девушка, которую вы могли бы взять туда с собой?
     - Что вы имеете в виду?
     - Если полиция сегодня днем вас еще не задержит, то вы с ней можете туда отправиться. Я к тому времени успею уже все закончить. Побудьте радушным хозяином, пригласившим свою девушку на любовную встречу. Она должна быть из тех, кому нечего скрывать свои отпечатки. Пусть их будет как можно больше. Равно как и остальных следов. Губная помада, забытые трусики, волосы на вашей расческе... У вас есть такая или мне самому побеспокоиться об этом?
     - Не слишком ли это расчетливо?
     - Не более чем приготовление осужденного к казни на электрическом стуле. Случайно порезав вас, брея вашу ногу, они тут же смазывают ранку йодом. Тоже ведь расчетливо, разве нет?
     - Послушайте, Рогаль, вам нет никакой нужды меня пугать. Я и без того до смерти напуган.
     - Так вы можете найти такую девушку?
     - За столь короткое время вряд ли.
     - Тогда будьте любезны, подождите меня здесь. Я выйду и позвоню из уличного автомата. Вернусь минут через пять - десять. Только не вздумайте куда-нибудь уходить.
     Он вернулся ровно через двенадцать минут.
     - Вот уж никогда не думал, что мне придется заниматься и такими делами. Хорошо еще, что у меня неплохие связи. Вам это обойдется всего в сто баксов. В пять часов она будет ждать вас в коктейль-баре отеля "Дерон". В кабинке по левой стороне прямо напротив стойки. Полностью готовая немедленно отправиться, куда потребуется. Высокая девушка с пышными каштановыми волосами. Зовут мисс Хеддон. Имя узнаете сами.
     - Она хоть... хорошенькая?
     Армандо бросил взгляд на свои ручные часы:
     - Боюсь, мне пора идти. В данной ситуации, мистер Морроу, лично вас это должно волновать меньше всего на свете. И постарайтесь не привозить ее туда раньше шести тридцати... Чтобы у меня хватило времени сделать все как надо.
     После того как Армандо Рогаль удалился, Тид немного подождал, а затем тоже вышел, чтобы поменять чек на наличные, которые ему наверняка очень скоро понадобятся... Когда он вернулся в свой кабинет в мэрии, мисс Андерсон обычным тусклым голосом сообщила, что его срочно просил позвонить, оставив свой телефон, капитан Лейтон.
     Он сразу же взял трубку и без каких-либо предисловий сказал:
     - Вы получили небольшую отсрочку, Морроу. Двое местных мальчишек, которые, по счастью, вас знают, потому что вам как-то довелось играть с ними в дворовый волейбол, видели парня, пригнавшего ту машину. Ту самую машину, Морроу. Это были не вы. Хотя достаточно точно описать его не могут, поскольку все взрослые дяди, кроме тех, кого по тем или иным причинам они знают лично, выглядят для них одинаково. Так что можете считать, что пока вы слезли с крючка. Пока!..
     Было уже без пяти пять, поэтому Тид торопливо зашел в офис Пауэла сообщить ему, что собирается снова наведаться на озеро. Деннисона известие явно расстроило.
     - Да, но я рассчитывал, что мы вместе поработаем над кое-какими важными и достаточно срочными документами.
     - Пауэл, ты даже не представляешь, с каким удовольствием я никуда не ездил бы, а остался бы с тобой и поработал, но, увы, это не мое желание, а категорический приказ моего адвоката.
     - Какого еще адвоката? Может, все-таки объяснишь?
     - Сейчас не могу, Пауэл, извини. Сейчас мне надо как можно быстрее слезть с крючка, в смысле той чертовой машины.
     - Что ж, ничего не поделаешь, тогда давай завтра... Как, кстати, идут дела с налоговым отчетом?
     - Пока никак. Из-за всей этой истории просто еще не дошли руки. Да, честно говоря, и не до того мне сейчас... Пауэл сочувственно улыбнулся и пожал плечами:
     - Ладно, ладно, я понимаю и не буду тебя торопить. Как сможешь, так и сделаешь. Только не затягивай все это слишком надолго, хорошо?
     Быстро доехав до отеля, Тид с трудом нашел свободное место для парковки. Где-то в середине ближайшего квартала. По пути к входу его охватило сильное возбуждение, смешанное со странным чувством испуга. Разумность замысла Рогаля была очевидна, но абсолютная искусственность предстоявшей ситуации не могла его не тревожить. Кто его там ждет? С кем ему предстоит ехать на озеро? С грубой, наверняка дешевой особой с холодными, рыбьими глазами и прыщавой кожей?
     Коктейль-бар в это время дня был, само собой разумеется, забит чуть ли не до отказа. На его левой стороне находилось шесть отдельных кабинок - четыре пока пустые, в пятой сидело трое занятых выпивкой и какими-то делами мужчин, а вот в последней... в последней на него сразу же подняла глаза высокая девушка с копной густых каштановых волос. Формальное описание, данное ему Армандо Рогалем, полностью соответствовало, но вот остальное... Темно-зеленый костюм великолепного ручного кроя, дорогая меховая накидка из серебристо-серой лисы, элегантная зеленая шляпка с вуалью, выражение некоей хрупкости, скромности и даже застенчивости на потрясающем, по-настоящему аристократическом лице. Лице, которое, раз увидев, уже никогда не забудешь!
     Тид, растерявшись, неуверенно переступил с ноги на ногу, медленно повернулся к стойке бара, но затем, видимо окончательно решившись, шагнул внутрь кабинки:
     - Мисс Хеддон?
     Спокойные, глубокие темно-синие глаза, в которых легко можно было утонуть, медленная, неторопливая улыбка будто вырезанными из драгоценного камня губами...
     - Здравствуйте. Да, я Барбара Хеддон.
     Он сел на ближайший к ней стул.
     - А меня