у. Ей казалось,
что  они  уже  достигли небес. В разрыве облаков выплыла луна и
осветила  сказочный  замок.  Теперь  ей сделалось по-настоящему
страшно,   она	 облизала   пересохшие	 губы	и  инстинктивно
передернула  плечами.  Это  не ускользнуло  от  бдительного ока
фон  Браухича.	Он  уже наверное в двадцатый раз за это краткое
путешествие ободряюще сжал ей плечо.
      - Не беспокойтесь, фрейлейн. Все будет хорошо.
      - Надеюсь, - ответила она едва слышно.
      Неожиданно  разлившийся  по  долине  лунный  свет Смиту и
Шэфферу   был	совсем	некстати.  Они	как  раз  старались  по
возможности   незаметно   прокрасться	к  багажному  отделению
станции.  К  счастью, оставаясь в тени навеса, они прошли вдоль
путей  до  гидравличесго  амортизатора,  где кончалась линия, и
посмотрели  вверх. Как ясным днем контрастно выделялось красное
на  белом  -  к нижней станции приближался вагончик фуникулера;
второй	как  раз  преодолевал  последние  метры  пути к верхней
станции,  над  которой	блестел  под  луной  Шлосс  Адлер. Смит
нагнулся  к  замку  багажного  отделения, достал отмычку. Через
несколько  секунд  они	с  Шэффером были уже внутри. Смит нашел
место,	 где   они  оставили  свое  снаряжение,  отрезал  кусок
нейлоновой  веревки, обмотал ее вокруг пояса и сунул в холщовую
сумку	несколько   Ручных  гранат  и  взрывчатку.  Тут  Шэффер
выразительно  откашлялся,  и  Смит  вопросительно  посмотрел на
него.
      - Босс, - сказал он, сопроводив это короткое слово кивком
на  окно.  -  Босс,  вам  не  приходило в голову, что полковник
Вайснер  мог  догадаться  о  нашем тайнике? Я к тому, что к нам
могут наведаться гости.
      - Что  верно, то  верно. - признал Смит. - Странно будет,
если  нас  тут не навестят. Поэтому я и отрезал от веревки лишь
кусок  и  забрал  гранаты  и взрывчатку только из наших с тобой
рюкзаков.  Так	что  пропажу  не  заметят  - моток огромный, от
него  почти  не  убыло,  а  что было в наших рюкзаках, никто не
знает.
      - А рация...
      - Если мы выйдем на связь отсюда, нас сразу засекут. Если
возьмем  ее  с	собой,	они  поймут, что "мерседес" ушел на дно
без нас. Так ведь?
      - Примерно так.
      - Так  что пойдем на компромисс. Мы вынесем ее отсюда, но
сразу после связи в безопасном месте вернем.
      - Что  вы  имеете  в  виду  под	"безопасным  местом"? -
прямодушно  спросил  Шэффер.  -  В  целой  Баварии  для  нас не
найдется такого места.
      - Одно есть, в двадцати метрах отсюда. - Он кинул Шэфферу
связку	 отмычек.   -  Тебе  никогда  не  приходилось  бывать в
баварском дамском туалете?
      Шэффер  поймал  связку,  посмотрел  Смиту  прямо	в лицо,
качнул	головой  и  вышел.  Светя перед собой фонариком, он шел
вдоль  путей,  пока  луч  фонаря  не  осветил  дверь с надписью
"Damen". Шэффер пожал плечами и принялся подбирать отмычку.

      Медленно,  натужно  вагончик  фуникулера одолел последние
метры  подъема,  вошел	под  крышу  верхней  станции, судорожно
дернулся и остановился. Дверь открылась. и пассажиры вышли. Они
проследовали  через станцию, встроенную в северо-западную часть
фундамента  замка,  по	тоннелю  с  тяжелыми железными дверями,
охраняемыми  часовыми.	Выйдя из верхних ворот, они оказались у
двора  замка,  вход  в	который  закрывали  массивные  чугунные
ворота,  где  стояли  вооруженные  до зубов солдаты с доберман-
пинчерами.  Во	дворе  было  светло  как  днем	- свет падал из
незанавешенных окон. Посередине  двора  разместился геликоптер,
доставивший  утром в Шлосс Адлер рейхсмаршала Роземейера. Пилот
или  механик  под  брезентовой	накидкой,  только мешавшей ему,
потому	что  снег  уже	кончился,  копался в моторе, светя себе
небольшой,  но	мощной	дуговой  лампой.  Мэри обернулась к фон
Браухичу, все еще по-хозяйски державшему ее за плечо, и жалобно
улыбнулась.
      - Сколько  тут  солдат!	Вообще,  кругом одни мужчины, а
женщин совсем не видно. А если мне захочется совершить побег из
этого мужского царства?
      - Легче   легкого.   -	 И   фон   Браухич   одарил  ее
очаровательнейшей  из  своих  улыбок.  -  Вы  прыгаете	из окна
спальни, летите сто метров вниз - и вот она, свобода!

      Дамская    комната   на    вокзале   оказалась   довольно
непрезентабельным уголком, бедно обставленным грубо сколоченным
столом,  жесткими  скамьями  и  стульями  на  выщербленном полу.
Превзойти  его  по  части аскетичности могло бы только подобное
учреждение в Англии. В черной железной печке угасал огонь.
      Смит  уселся на столик, поставил перед собой рацию, вынул
из  кармана  шифровальную  книжку и листок  бумаги. Он проверил
текст, выпрямился и протянул книжку Шэфферу.
      - Сожги! Каждую страницу отдельно.
      - Каждую  отдельно?  Всю  книжку.  А  она  нам  больше не
понадобится?
      Смит  отрицательно  покачал головой и взялся за настройку
рации.

      В  штабе	разработки  операций  в  Уайтхолле было гораздо
теплее.  Сосновые  поленья  весело  трещали  в огромном камине.
Двое  мужчин,  сидевших по обеим его сторонам, выглядели далеко
не  такими  молодцами,	как  двое  тех, что сидели в эту минуту
возле затухающих угольков в Баварских Альпах. Адмирал Ролленд и
полковник Уайет-Тернер откровенно клевали носами. Но как только
раздался  сигнал вызова из большого передатчика, возле которого
дежурил   гражданский	радист,   сон	как  рукой  сняло.  Они
переглянулись и вскочили с мест.
      - Бродсворд  вызывает  Дэнни Боя. - Голос звучал тихо, но
отчетливо.  -  Бродсворд  вызывает  Дэнни  Боя.  Слышите  меня?
Прием.
      Радист проговорил в микрофон:
      - Слышу вас. Прием.
      - Готовы? Прием.
      Ролленд  и Уайет-Тернер стояли за плечом радиста, который
быстро	наносил на бумагу бессвязные буквенные сочетания. Через
несколько  секунд  текст  был  расшифрован: "Торренс-Смиз убит,
Томас, Кристиансен и Каррачола арестованы".
      Пробежав	глазами  текст,  Ролленд  и Уайет-Тернер как по
команде  взглянули  друг  на  друга  с	одним  и тем же мрачным
выражением лиц. А карандаш радиста выводил на бумаге дальнейший
текст:	 "Неприятель   считает,   что	Шэффер	 и   я	мертвы.
Рассчитываем,	войти	внутрь	 в  течение  часа.  Подготовьте
транспорт через девяносто минут. Прием"
      Адмирал Ролленд выхватил микрофон у радиста.
      - Бродсворд! Бродсворд! Вы знаете, кто я, Бродсворд?
      - Я знаю, кто вы сэр. Прием.
      - Уходите. Бродсворд. Уходите немедленно. Спасайтесь.
Прием.
      - Вы...   должно  быть...  шутите.  -  Эти   слова   были
произнесены медленно, с долгими паузами.
      - Вы  меня  слышали?  -	Ролленд  проговорил  это  особо
отчетливо. - Вы меня слышали? Это приказ, Бродсворд.
      - Мэри уже там. Конец связи. Передатчик умолк.
      - Он прекратил передачу, сэр, - тихо сказал радист.
      - Прекратил, - автоматически повторил Ролленд. - Боже мой
- прекратил.
      Уайет-Тернер  вернулся  к камину и опустился в кресло. Он
будто сделался меньше ростом.
      - Это  моя  вина,  -  едва   слышно  прошептал полковник,
невидяще  посмотрев на адмирала Ролленда, севшего напротив. - Я
один во всем виноват.
      - Мы  сделали  то,  что	должны	были  сделать.	Мы  оба
виноваты,  полковник,  к  тому	же  идея была моя. - Он перевел
глаза на огонь. - И за это мне отвечать особо.
      - Это  самый  тяжелый  день  в	моей  жизни,  -  угрюмо
проговорил  Уайет-Тернер.  -  Хуже  не придумаешь. Я, наверное,
стал слишком стар.
      - Все   мы,  наверное,  стали  слишком  старыми. - Правым
указательным   пальцем	Ролленд  начал	загибать  пальцы  левой
руки.	-   Кабинет   начальника   штаба,  Портсмут.  Сработала
сигнализация. Ничего не пропало. Раз.
      - Ничего,  -  устало  подтвердил  Уайет-Тернер. - Но явно
сняты фотокопии.
      - Второе.   Саутгемптон.   Пропала   схема   передвижения
кораблей.  Третье.  Плимут. Сигнализация в штаб-квартире ВМС не
работает. И мы не знаем, что это означает.
      - Можно догадаться.
      - Догадаться можно.  Дувр. Исчезает план гавани Малберри.
Ошибка?  Халатность?  Неизвестно.  Пятое. Пропал сержант охраны
штаба в Бредли. Это может означать, что угодно.
      - Да,  что  угодно.  Там  хранились  схемы всех береговых
передвижений войск по плану операции "Оверлорд".
      - И,  наконец,  последнее. Получены донесения из Франции,
Бельгии,   Нидерландов.   Четыре  явно	ложные.  Три  остальных
невозможно проверить...
      Они надолго замолчали. Прервал паузу Уайет-Тернер.
      - Если  раньше  могли  быть какие-то сомнения, теперь они
рассеялись.  - Он сказал это, на поднимая глаз от огня. - Немцы
всюду  насовали своих людей, а у нас на континенте почти никого
не осталось. И вот теперь пришла очередь Смита и его группы.
      - Смита  и его группы, - эхом отозвался Ролленд. -Смита и
его группы. Их можно уже списать.
      Уайет-Тернер спросил, понизив голос так, чтобы не услышал
радист:
      - И операцию "Оверлорд", сэр?
      - И операцию "Оверлорд" тоже, - пробормотал Ролленд.
      - Разведка -  главное в современной войне, - горько изрек
Уаиет-Тернер.	-   Я,	кажется,  не  первый  провозгласил  эту
истину?
      - Без  разведки	как  без  рук.	- Адмирал Ролленд нажал
кнопку	селектора. - Подайте мою машину. Вы со мной, полковник?
На аэродром?
      - И гораздо дальше. Если позволите, сэр.
      - Мы ведь все обсудили, - пожал плечами адмирал. - Хотите
кончить самоубийством?
      Уайет-Тернер   достал   из   шкафа   автомат   "стен"  и,
повернувшись к Ролленду, улыбнулся:
      - Нет. Но готов встретиться с неприятелем, сэр.
      - Что ж, если так хотите... - без улыбки ответил адмирал.

      - Слыхал,  что  сказал   этот  парень?  -  Смит  выключил
передатчик  и  стрельнул  глазами  в  Шэффера. - Можем выйти из
игры.
      - Сейчас?  Сейчас  смываться? - зло переспросил Шэффер. -
Разве  не  понятно, что, если мы смоемся, через несколько часов
они  доберутся	до Мэри? - Он многозначительно помолчал, словно
убеждаясь,  что  Смит  постиг смысл сказанного, и закончил: - А
как  только  они  возьмут  ее, через десять минут у них в руках
будет Хайди.
      - Ну,  ты  даешь,  лейтенант, - попробовал  урезонить его
Смит, - ты всего-то пять минут и видел, ее.
      - Ну  и что? А сколько Антоний разговаривал с Клеопатрой?
А Парис с Еленой? А Ромео? - Он запнулся и с вызовом выпалил: -
И мне плевать, что она иностранка, из вражеской страны.
      -  Она	родилась  и  выросла  в  Бирмингеме,  -  устало
проговорил Смит.
      - Англичанка?
      - Пошли,  -  скомандовал  Смит. - Давай  отнесем рацию. С
минуты на минуту могут заявиться посетители.
      Они  отнесли  передатчик в багажное отделение, заперли за
собой  дверь  и  уже  приближались  к  воротам	станции,  когда
послышался  шум  грузовиков,  едущих  с сиреной. Свет фар залил
станционную  площадь  у  ворот.  Смит  и Шэффер вжались в стену
здания	вокзала.  Ведущий  грузовик  резко  затормозил метрах в
десяти от них.
      Они  прошмыгнули	через рельсы и спрятались в густой тени
за  помещением	касс.  Сержант,  который  руководил поисками на
берегу	озера,	в  сопровождении  четырех  солдат,  вышибив  из
автомата  замок,  зашел  в  багажное  отделение, светя фонарем.
Почти тут же он вновь показался на пороге.
      - Передайте  капитану.  Они не врали. Снаряжение здесь! -
Один   из   солдат   побежал   с  донесением,  а  остальным  он
скомандовал: - Вытаскивайте их барахло и грузите в машину.
      - Мои  последние  носки,  - жалобно  процедил Шэффер. - А
также зубная щетка и...
      Он  осекся.  Смит  схватил его за руку. Сержант остановил
солдата,  который  тащил  рацию,  взял	ее  в руки и замер. Его
освещенное  чьим-то фонариком лицо хорошо было видно: удивление
сменилось   на	 нем  сначала  непониманием,  а  потом	твердой
уверенностью.
      - Капитан, - крикнул сержант. - Капитан!  Офицер появился
почти сразу.
      - Рация,  капитан!  Она	теплая,  очень	теплая!  На ней
работали не больше пяти минут назад.
      - Не больше  пяти минут назад? Невозможно! - Он уставился
на сержанта. - Если только...
      - Да, герр капитан, если только...
      - Окружить  станцию,  -	громко	скомандовал  капитан. -
Обыскать все помещения.
      - Господи, - простонал Шэффер. - Ну что бы им не оставить
нас в покое!
      - Живо!	-  скомандовал Смит. Он взял Шэффера за руку, и
они  двинулись	вперед	до  знакомой  двери  в дамскую комнату.
Стараясь  не  греметь,	Смит в несколько секунд открыл отмычкой
замок. Они вошли внутрь и заперлись.
      - Эта  строка  не   украсит  моего  некролога,-  печально
заметил  Шэффер.  Слова  были  сказаны	легко,	но смысл их был
невесел.
      - Какая именно?
      - "Отдал  жизнь	за  родину  в женском туалете в Верхней
Баварии". А что говорят наши друзья по ту сторону двери?
      - Если заткнешься, можем услышать.
      - Когда	я  говорю  "все  помещения",  это  значит  все!
-пролаял  капитан  командным  голосом.	-  Если  дверь заперта,
взломайте. Если не можете взломать замок, прострелите его. Если
не  хотите  через  пять  минут сдохнуть, держите в уме, что это
крайне	 опасные   типы,   наверняка   вооруженные  украденными
"шмайсерами".  И  своего оружие у них полно. Не пытайтесь брать
живыми. Стреляйте на поражение.
      - Ну, слышал? - спросил Смит.
      - Боюсь, что да.
      Раздался	щелчок - Шэффер взвел затвор. Они стояли плечом
к  плечу  в полной темноте, прислушиваясь к звукам - перекличке
голосов,  стуку  прикладов  о  дерево, треску ломавшейся доски,
случайной   автоматной	 очереди:   видимо,   дверь   никак  не
открывалась... Преследователи приближались.
      - Так, теплее... - пробормотал Щэффер.
      Невидимая  рука, схватив за ручку дверь, яростно затрясла
ее.  Смит  и  Шэффер,  не говоря ни слова, прижались к стене по
обеим  сторонам  дверного  проема.  Тяжелый  удар едва не вышиб
дверь.	Другой	-  и  дверь  начала  подаваться. Еще два таких,
подумал Смит, - и все. Но удары прекратились.
      - Господи, Ганс, - сказал голос за дверью, - что у тебя в
башке - ты что, читать не умеешь?
      - А  что?  -  начал было другой голос обиженным тоном, но
тут же перешел на извиняющийся. - Damen! Mein Gott! Damen!
      - Вот  если  бы  ты провел столько лет, как я, на русском
фронте... - дальше уже не было слышно.
      - Благодарю  тебя, Господи, за наше общее англосаксонское
наследие, - жарко прошептал Шэффер.
      - Ты  это о чем? - осведомился Смит. Он опустил "шмайсер"
и обнаружил, что ладони у него вспотели.
      - О неуместном чувстве приличия, - пояснил Шэффер.
      - Это  чувство  пришлось  как  нельзя более кстати, как и
высокоразвитый	    инстинкт	 самосохранения,     -	   сухо
прокомментировал  Смит. - Как по-твоему, хочется ли встречаться
с  парочкой  патентованных  убийц, вроде нас с тобой, зная, что
первый,  кто  попадет  под руку, тут же будет срезан автоматной
очередью?  Поставь  себя на их место. Каково было этим ребятам?
Тебе бы такое понравилось?
      - Мне бы не понравилось, - честно признался Шэффер.
      - Вот  и  им тоже. Поэтому  они и схватились за первый же
предлог   не   слишком	 усердствовать.  Думаешь,  они	вправду
решили, что нас тут никак не может быть? Просто им меньше всего
на свете хотелось нас обнаружить.
      - Идите вы со своей психологией. Главное - Шэффер спасен!
Спасен!
      - Не уверен, - отрезал Смит.
      - А в чем дело? - осторожно поинтересовался Шэффер.
      - Мы  с тобой, - тоном школьного учителя объяснил Смит. -
не   единственные,   кто   способен  поставить	себя  на  место
другого.  Можешь  смело  прозакладывать свою башку за то, что и
капитан,  и  особенно  сержант кумекают не хуже нашего - видел,
как  он  насчет рации-то сообразил. Кто-нибудь из них наверняка
наткнется на эту закрытую дверь и заставит солдат рискнуть ради
посмертного  железного	креста.  То  есть  я  хочу сказать, что
Шэффер еще не спасен.
      - Что же будем делать, босс? - тихо спросил Шэффер.
      - Это уже не смешно.
      - Организуем  диверсию.  Вот отмычка. Вставь ее в замок и
будь  готов  повернуть	в  любой  момент.  Придется поспешить -
этих ребят долго дурачить не получится.
      Он достал гранату, прошел к окну в комнате. Оно замерзло,
но  Смит  нащупал  замок  и  тихонько  приоткрыл  раму.  Крайне
осторожно,  дюйм  за  дюймом  он увеличивал щель и наконец смог
просунуть наружу голову.
      Голову  ему  не  отстрелили.  Пятеро  солдат,  став цепью
метрах	в  десяти от него, направили автоматы в сторону входной
двери. Мечтают пристрелить, как кроликов, подумал Смит.
      Его  внимание  привлек  пустой грузовик, стоящий рядом со
зданием  -  свет его фар и помог Смиту отыскать окно, в которое
он  сейчас  глядел.  Рассчитывая  на то, что грузовик сделан по
обычному  типу,  майор выдернул чеку, сосчитал до трех, швырнул
ее под задние колеса и прижался к стене умывальной.
      Два  взрыва  -  гранаты  и  бензобака  -	раздались почти
одновременно.  На  голову  Смиту  посыпались  осколки разбитого
стекла; в барабанные перепонки ударило взрывной волной. Смит не
сделал	 никакой   попытки   узнать   масштабы	причиненных  им
разрушений  -  и  менее  всего из-за недостатка времени. Просто
потому,  что  высунуть	голову	из окна в ярком зареве горящего
грузовика  значило  бы	совершить самоубийство. К тому же ветер
погнал языки огня прямо на помещение, в котором они находились.
Смит   на   четвереньках  прополз  через  умывальную  комнату и
поднялся на ноги только в раздевалке.
      Шэффер,  держа  в  руке отмычку, вставленную в замок, при
виде Смита тотчас приоткрыл дверь.
      - В горы, босс? - осведомился он.
      - В горы.
      Железнодорожные  пути, как и следовало ожидать, оказались
безлюдны - все бросились к грузовику. Смит и Шэффер добежали до
грузовика  и  не  сбавляли  темпа, пока не почувствовали себя в
относительной	безопасности   на   взгорье  восточной	границы
деревни.  Тут  они наконец смогли перевести дыхание и поглядеть
назад.	Станция  горела.  Не  то,  чтобы вся занялась огнем, но
рыжие  сполохи	и  столбы  черного дыма, поднимавшиеся в разных
местах,  оставляли  мало  надежды  на то, что пожар можно будет
скоро потушить.
      - Не позавидуешь им сейчас, - сказал Шэффер.
      - Да, пожалуй.
      - Значит, они  скорее всего смоются оттуда вслед за нами.
В  замке  они  держат  доберман-пинчеров  и  в лагере наверняка
тоже.	Приведут   их  на  станцию,  дадут  чего-нибудь  нашего
понюхать,  те  возьмут	след  -вот  и  все.  От Смита и Шэффера
клочья полетят. Я еще могу справиться с егерями, босс, но перед
доберман-пинчерами я пас.
      - А я думал, ты только лошадей боишься.
      - Мне  все  равно,  лошади  или	доберманы. Я боюсь всех
четвероногих.  - Он бросил мрачный взгляд на горящую станцию. -
Ветеринар из меня бы не получился.
      - Не грусти, - подбодрил его Смит. - Мы тут не задержимся
настолько,  чтобы  успеть  встретиться	с  твоими четвероногими
друзьями.
      - Нет? - недоверчиво переспросил Шэффер.
      - Пора  нам  с тобой в замок. Мы ведь для того и явились.
Не забыл?
      - Да  нет, не забыл. - Языки пламени уже достигали метров
десяти	 в   высоту.   -  Вот  пришли  и  загубили  симпатичную
станцию...
      - Это,  между  прочим, вражеская была станция, - напомнил
Смит.  -  Пошли.  Поглядим, какой прием нам подготовили в Шлосс
Адлере.

      Как  раз	в  эту минуту Мэри Эллисон получила возможность
оценить   гостеприимство   замка.   Ей	оно  показалось  весьма
прохладным.   Шагая   вместе  с  фон  Браухичем  и  Хайди,  она
оглядывала  огромный зал: каменные стены, плиты, темный дубовый
потолок.  Дверь  в дальнем конце зала открылась, и оттуда вышла
девушка.   В   ней   чувствовалась   особая  уверенность,  даже
властность;  она не шла, а шествовала по огромному залу. Нельзя
было  не  признать,  что  девушка была отменно хороша: высокая,
белокурая, голубоглазая. Такую девушку можно было изображать на
плакатах  в  третьем рейхе. Но смотрели э