, которое испытывал Найсмит в  те
месяцы, когда их сознания были связаны вместе, запечатлелись в его  мозгу.
Он не просто помнил Найсмита: он был  Найсмитом.  Он  принадлежал  к  расе
завоевателей, и в то же время он был человеком.
     Он предпринимал ожесточенные мысленные усилия, чтобы  вышвырнуть  это
фантомное сознание, но оно упорно  цеплялось,  как  фантом  ампутированной
конечности. И было  бесполезно  говорить  себе,  что  Найсмит  мертв.  Дух
Найсмита присутствовал в его сознании... нет, даже на  дух,  а  его  живая
личность.
     Он резко развернулся  в  приступе  неожиданного  гнева,  и  маленькие
толстые человечки разлетелись вокруг него в разные стороны. И вот эти люди
были правителями последнего Города Земли,  наследниками  четырехсот  тысяч
лет   истории   человечества?   Эти   напыщенные    маленькие    паразиты,
самоуверенные, невротичные и жестокие?
     "Эта раса произвела несколько великих  людей",  -  прозвучал  трезвый
голос Найсмита у него в сознании.
     "Среди этих таких нет!" - ответил он. -  "И  они  никогда  больше  не
произведут достойных потомков, даже если будут жить миллионы лет".
     "Не произведут под твоим правлением".
     "А если я предоставлю их самим себе, что тогда? Будет лучше?"
     "Нет, на них нет надежды, да и на техников, наверно,  тоже.  Но  есть
надежда на Развлекателей".
     Его тело напряглось от высокомерной гордости.
     "Они - моя собственность".
     "Они человеческие существа".
     В сомнении и смятении  он  обратился  к  ближайшему  роботу  в  форме
саркофага, с красными фигурами на золотом и серебряном фоне:
     - Скажи мне кратко, что такое "человеческое существо"?
     Робот зажужжал, внутри раздался какой-то гул.
     - Человеческое существо - это потенциальная возможность.
     Спустя мгновение он жестом отпустил его.  Робот  поклонился  и  уплыл
прочь.
     "Развлекатели заслуживают, чтобы им дали шанс",  -  проговорил  голос
Найсмита.
     "Нет".
     К нему подплывал другой  робот,  и,  обернувшись,  он  узнал  робота,
которого он посылал с поручением в Старый Город.
     - Господин, я не нашел живых Хозяев, но я забрал яйца из их тел,  как
ты  приказал.  Теперь  за  ними   ухаживают   техники   из   биологических
лабораторий.
     Он знаком отпустил его, и робот удалился, сам же  он  продолжил  свой
инспекционный обход. Везде глаза маленьких толстых людей смотрели на  него
с выражением страдания.
     "Горе побежденным", - произнес голос у него в мозгу. Был  ли  то  его
голос, или голос Найсмита?
     С ощущением паники он обнаружил, что не может определить разницу. Они
двое были единым целым.
     Его переполняли триумф  и  ощущение  своей  безраздельной  власти,  и
вместе с тем его переполняли сочувствие и сожаление.
     "Отдай им их жизни и предоставь шанс", - проговорил голос.
     "Где?"
     "Где, как не на Земле?"
     На какую-то секунду Найсмит застыл в воздухе,  вспоминая  море  травы
под небом в точках облаков.
     Подплыл коротышка в белом.
     - Хозяин, есть другие приказания?
     - Да. Найди мне Развлекателей Лисс и Рабба. -  Когда  человек  кивнул
головой и стрелой понесся прочь, Найсмит  подозвал  ближайшего  робота.  -
Принеси мне машину времени.
     Робот ушел, а он в неподвижности замер в воздухе, не обращая внимания
на краски и движение вокруг, удивляясь тому намерению, которое  созрело  у
него в сознании.  Может  ли  зуг  ощущать  подобный  взрыв  сострадания  и
оставаться зугом?
     Первым вернулся робот с  ящиком  блока  управления,  потом  появились
Развлекатели, которые выглядели испуганными и отчаявшимися.
     Найсмит взял блок управления.
     - Подойдите ближе и не бойтесь, - проговорил он Развлекателям.  -  Мы
отправляемся на Землю.
     - На Землю? Я не понимаю, - сказала Лисс-яни.
     -  Ты  собираешься  изгнать  нас  туда?  -  гневно  выпалил  Рабб,  и
повернулся к девушке. - Пусть так.  Все  лучше,  чем  оставаться  здесь  и
служить ему пищей, - горячо проговорил он.
     Лицо Лисс-яни побледнело. Спустя мгновение она подошла ближе и за ней
последовал Рабб. Найсмит прикоснулся  к  кнопкам  управления.  Вокруг  них
возник голубоватый пузырь силового поля. Холл начал удаляться. Они  прошли
сквозь одну перегородку, другую, затем третью  и  оказались  под  холодным
великолепием звезд.
     Они стояли на покрытой травой  равнине.  Как  раз  наступал  рассвет.
Зеленовато-синее небо на востоке освещалось желтым светом на горизонте,  и
солнце апельсином вставало из-за гор.
     Найсмит отключил пузырь силового поля.  Безо  всякого  выражения  два
Развлекателя бросили на него взгляд, затем повернулись и побрели прочь  по
влажной траве. Немного погодя они взялись за руки.
     - Подождите! - крикнул им вслед Найсмит. Они обернулись. - Как далеко
распространяется влияние этого аппарата?
     - Примерно на полмили, - бесцветным голосом ответила девушка.
     - Значит, если я отнесу его на большее расстояние - или,  еще  лучше,
если я перенесу его во времени, - то вы умрете?
     - Ты отлично это знаешь.
     - Тогда смотрите.
     Найсмит коснулся  управления,  формируя  пузырь.  Он  нажал  и  начал
осторожно вращать руку управления времени.
     Две молчаливые фигуры исчезли; равнина  дернулась,  потемнела,  потом
осветилась  солнечным  светом,  потом  потемнее.  Прикасаясь   еще   более
осторожно, Найсмит повернул ручку в  противоположном  направлении.  Та  же
последовательность покатилась в обратном направлении, словно откручивалась
назад кинопленка.
     Снова появились две фигуры, потом появилась  третья  -  сам  Найсмит,
крылья  которого  были  заняты  тем,  что  удерживали  его  в  воздухе,  а
хватательные конечности держали машину.
     Невидимый в пузыре, он наблюдал собственный уход во временной скачок.
Он видел, как окаменели Развлекатели, как они  затем  схватились  друг  за
друга. Спустя  мгновения  он  увидел  их  стоящими  порознь,  с  открытыми
глазами, удивленно оглядывающимися вокруг.
     Он подождал еще, пока они рискнули сделать несколько шагов по  траве,
крича при этом что-то  друг  другу  и  глубоко  вдыхая  воздух.  Заря  уже
распространилась на полнеба, над равниной раздавалось пение птиц.
     Найсмит опустил ниже пузырь, ввел его в нужную фазу и отключил  поле.
Два человека даже не заметили его.
     - Лисс, Рабб! - позвал он.
     С выражением  недоверия  они  обернулись.  -  Это  не  убило  нас!  -
проговорила Лисс-яни. - Значит, все это существует в действительности?
     - Да, все это реальность, - сказал он ей.
     - Но, тогда... - прошептала она и замолчала.
     - Они говорили, что вы, зуги, создаете иллюзии, - сказал Рабб.
     - Они также рассказывали всем, что мы отвратительные монстры, -  сухо
ответил Найсмит. - Подумайте, что легче: создать  иллюзию,  которую  можно
увидеть собственными глазами или  создать  такую,  которую  можно  увидеть
только через "фильтр"?
     Они уставились на него.
     - Так это твой истинный облик? - осмелилась спросить Лисс-яни.
     - Это мой единственный облик.
     - И все это существует на самом деле?
     Найсмит не стал отвечать. Они  представляли  собой  прекрасную  пару,
особенно хороша была женщина. Было бы интересно добиться от них  потомства
и посмотреть... Он остановился. Чья это была мысль, зуга или человека?
     И  он  понял,  что  она  не  принадлежала  ни  тому,  ни  другому  по
отдельности, но была общей... Забавно было думать, что такое  отстраненное
наслаждение - наполовину холод, наполовину тепло  -  возможно  только  для
мифологического существа, которым он стал...
     - Но зачем они это делами? - спросил Рабб.
     - Скажите мне, когда вы по их заданию покидали Город,  подумывали  ли
вы над тем, чтобы остаться на Земле?
     - Да, часто, - ответила Лисс-яни, и ее глаза вспыхнули.
     - Почему же тогда вы так не сделали?
     - Если бы мы остались в прошлом, то это изменило бы историю, изменило
Город, так что это было невозможно... это перемкнуло бы петлю времени.
     - А почему вы не остались здесь в своем настоящем?
     Двое посмотрели друг на друга.
     - Потому что они заставили нас думать, что эта земля  непригодна  для
жизни.
     Найсмит наклонил голову.
     - Сейчас мы вернемся в  Город.  Вы  все  расскажете  Развлекателям  и
соберете их вместе. Я дам вам транспортные  машины,  инструменты,  записи.
Все, что вам надо.
     Они медленно подошли к нему.
     - Но почему ты все это делаешь? - спросила Лисс.
     - Вы все равно не поймете, - ответил Найсмит.


     ...По правде говоря, он сам себя едва понимал. Но когда  он  двигался
сквозь яркую массу  людей  в  огромном  зале,  прислушиваясь  к  музыке  и
голосам, ловя уважительные взгляды ленлу-дин, обращенные  в  его  сторону,
Найсмиту показалось, что каким-то образом, случайно или преднамеренно,  но
он точно и сбалансированно вписался в грандиозную композицию.
     Вселенная, подумал он, всегда стремится достигнуть  равновесия  между
крайностями: длинная жизнь и короткая,  разум  и  безумие,  сострадание  и
жестокость. Гобелен жизни развернут и нет ему конца.
     -  Господин,  -  проговорил,  приближаясь,  робот,  -  последние   из
ленлу-дин сейчас обрабатываются в  золотой  комнате.  Через  час  все  они
пройдут процедуру согласно вашему приказу.
     Найсмит жестом отпустил его, наблюдая, как тот плывет среди  праздных
искателей удовольствий. Он был приятно  голоден;  через  полчаса  наступит
время принятия пищи. В конце концов, так лучше всего.  В  старые  дни  зуг
прыгнул бы на свою жертву и сожрал ее на месте. Сейчас же...
     На расстоянии сотни ярдов, в середине большой группы людей он услышал
хриплые крики  старухи,  Высокорожденной,  истерические  и  сердитые,  как
всегда. Другие голоса успокаивали ее.  Все  было  нормально,  все  было  к
лучшему в этом лучшем из миров.
     Найсмит   подплыл   ближе;   ярко   одетые   коротышки    уважительно
расступились, давая  ему  возможность  пройти.  Даже  сумасшедшая  старуха
прервала свои вопли, чтобы кивнуть головой.
     - Высокорожденная, - сказал Найсмит, - вы не  забыли,  что  вам  пора
удалиться для продолжительной медитации?
     - Я? Мне? - неуверенно переспросила она. - Когда я отправляюсь?
     - Почти немедленно, - сказал Найсмит и  подозвал  проплывающего  мимо
робота. - Проводи Высокорожденную в ее палаты.
     - А это не будет неприятно? - спросила она, позволяя себя увести.
     - Вы не будете возражать, - пообещал ей Найсмит  и  поплыл  в  другом
направлении.
     Три маленьких толстяка,  держась  за  руки,  пересекали  его  путь  с
уважительными взглядами. Для них он не был  чудовищем,  он  был  уважаемым
советчиком и гидом. Отсутствие Развлекателей не  показалось  им  странным:
под воздействием наркотиков и гипноза они забыли, что вообще  существовала
такая каста, да и весь их мир.
     Они были обыкновенным скотом.
     Можно  ли  назвать   это   состраданием?   Тогда   зуг   может   быть
сострадательным.  Можно  ли  назвать  это  жестокостью?  Тогда  жестокость
присутствует в людях...
     Найсмит теперь понял, что игра не закончилась.  В  этом  маленьком  и
малозначащем углу большой вселенной картина все еще создавалась.
     Здесь, в закрытом мирке Города,  он  вкушал  триумф:  эта  территория
принадлежала ему. Но, тем не менее, было приятно сознавать, что там внизу,
на  Земле,  представители  человеческого  рода  по-прежнему   свободны   и
по-прежнему составляют часть облика планеты.
     Было приятно думать, что через тысячу лет, или десять  тысяч,  Зуг  и
Человек встретятся снова, и на этот раз объединят свои  силы  для  чего-то
большего. Может быть, это займет столько  времени,  а,  может,  и  больше:
Найсмит и его племя могли себе позволить ожидание.
     Ибо Бог не рождается за один день.