чность Минеса не вызывала подозрений, за
исключением  факта  его  происхождения.  Оба  мужчины   разговаривали   на
стандартном английском языке и разговор их был кратким.
     На третий день Пембан сделал два звонка, один - члену торговой миссии
планеты Глорифилд, а другой - бывшему кабинет-министру Менхевена,  который
теперь проживал в городе; позже он встретился с ними за ленчем. Их  беседа
была записана полностью. Она содержала случайные  реплики  на  стандартном
языке, в основном же велась на диалектах Внешнего мира.
     Спенглер беспокойно заерзал в кресле, когда  перечитывал  перевод  их
беседы. Машинный перевод был явно неудовлетворительным.
     Пембан: "Oo taw pree don stoma pi  vantam  combe?  [Где  (откуда)  вы
взяли такой живот за двадцать лет, товарищ?]"
     Купо: "De manj, re penz - no t'ay stoma ti! [От еды, что (вы) думаете
- вы имеете не маленький живот!]"
     Пембан: "Dakko! So pelloke gri! [Согласен! Я серый попугай!].
     Выражение   "серый   попугай",   без   сомнения,    имело    какое-то
идиоматическое значение,  которое  появилось  в  ужасно  изменчивом  языке
Внешнего мира, Судя  по  всему,  не  так  давно  -  уже  после  пересмотра
словарного банка данных для машинного перевода. Невозможно было справиться
с своевременной регистрацией этих данных; каждый день в языке  происходили
какие-то изменения, новые выражения появлялись, старые выражения исчезали.
Компьютерами постоянно просматривались современные  публикации  Менхевена,
фильмы, телевизионные передачи, отслеживаемые межзвездные сообщения. В тех
случаях,  когда  для  сомнительных   фрагментов   можно   было   подыскать
удовлетворительную интерпретацию, новое значение заносилось в  машину  для
дальнейшего использования;  но  через  неделю,  или  месяц,  или  год  эти
хранимые выражения и их интерпретация опять становились бесполезными.
     Какой разительный пример превосходства Империи над путаными, свободно
организованными Внешними мирами! В стандартном языке четко  известно,  что
есть что. Существовал общий словарь объемом  в  девяносто  тысяч  слов,  а
также технический словарь и словарь специальных терминов, каждый объемом в
пятнадцать тысяч  слов,  и  каждое  слово  в  словаре  имело  определенное
значение.  Новые  слова  и  вариации  значений  старых  слов  должны  были
утверждаться тремя  уровнями  Консультационной  Комиссии  по  стандартному
английскому языку; и они вводились с очень  большой  осмотрительностью.  В
результате был получен удивительно точный и  все  же  очень  гибкий  язык,
который мог быть понят без ошибок любым говорящим на нем человеком.
     В противоположность такому подходу жители Внешних миров  воспринимали
язык, как некую игру. Им доставляло наслаждение менять  его,  искажая  уже
загрязненную речь, они как бы соревновались друг с другом в  использовании
неологизмов, новых оборотов фразы. Как они могли  быть  уверены,  что  они
действительно понимают друг друга? И заботило ли их это?
     ...Как бы то ни было, интуиция Спенглера подсказывала ему, что беседа
за ленчем, скорее всего, носила невинный характер. Это было совсем не  то,
что беспокоило его. Существовало нечто другое.
     Он поднялся и стал опять мерить шагами кабинет. Дано: Пембан чист. Он
был действительно  тем,  чем  казался  -  неуклюжий,  но  преданный  слуга
Империи. Но... Спенглер  остановился.  Но  было  кое-что,  чего  досье  не
объясняло,  а  это  было  первое,  что  желал  бы   знать   агент   службы
безопасности.
     - Чего он хочет? - Спенглер задал себе этот вопрос вслух.
     Наконец-то  ему  удалось  сформулировать   вопрос!   Он   локализовал
болезненное место, которое  беспокоило  Спенглера  на  протяжении  четырех
дней. За кого был Пембан? Что он надеялся совершить?  Его  разговоры  были
хитро приправлены ставящим в тупик неуважением  к  Империи  и  восхищением
ритианами. Тогда почему он работает  на  одних,  чтобы  нанести  поражение
другим?
     Это было то, что следовало выяснить.


     Декабрьское небо было фосфоресцирующе-серым над  прозрачными  крышами
города. Рано утром начал падать снег, но белые хлопья таяли сразу же,  как
только попадали на  нагретые  двойные  оконные  стекла;  вода  стекала  по
желобам и водосточным трубам, а затем попадала в  водную  систему  города.
Внутри города температура круглосуточно равнялась семидесяти двум градусам
по Фаренгейту. Менее чем через две недели завершится год, наступит  первое
января 2522 года, но толпы жителей узнают об этом только по календарю.
     Маленький человечек в плохо сидящей на нем одежде, с серьезным  видом
стоящий в очереди на выход с северо-восточной линии скоростного метро, был
подвергнут флюороскопии, на прощание приподнял свою абсурдную шляпу  перед
одетым в форму техником и зашагал вниз к Империал Плаза. Насекомое,  такое
крошечное и серое, что было практически невидимым, летело в метре  за  ним
над его головой. Свет вспыхивал на крошечных линзах глаз.
     Это была одна из старейших  частей  города,  построенная  около  двух
сотен лет тому назад  в  честь  празднования  по  поводу  присоединения  к
Империи планет Коломбо, Ретрит,  Мира  Годвина  и  Элизиума.  Несмотря  на
санкции, направленные против перемещения имущества в приходящих  в  упадок
районах, многие солидные фирмы покинули район, а на их месте  образовались
ряды безвкусных магазинчиков.
     Пембан   шагал   вдоль   рядов   открытых   магазинов,   рассматривая
нагромождение  сувениров  и  безделушек  с  детским  интересом.  Крошечное
насекомое следовало за ним. Пембан взял калейдоскоп, посмотрел  в  него  и
положил его на место. Около следующего прилавка  он  остановился  и  купил
десять кукол на шарнирах, грубых изделий с  планеты  Лоа-Лоа,  и  попросил
служащего упаковать их в праздничную упаковку. Он оставил адрес,  куда  их
следовало доставить, подслушивающее устройство зафиксировало его.
     Пембан зашагал дальше. Во фруктовой лавке, где он  только  что  купил
пакет культивированного винограда в торговом автомате, он столкнулся лицом
к лицу с высоким худым мужчиной в желтой  тунике.  Мужчины  приветствовали
друг друга радостными воплями.
     - Herna! Cabro!
     - Pemban kukara! Noes in carse!
     - Si, in terra. Como sa ba?
     Двое  мужчин  продолжали  свой  разговор,  не  обращая  внимания   на
высокомерные взгляды проходящих мимо людей. Парящее  насекомое  передавало
каждое слово, которое они произносили.
     Наконец тощий мужчина собрался уходить.
     - A bento, Pembun. Ser a festo?
     - Tendi - so pelloke gri!
     Мужчины улыбнулись друг другу, помахали руками,  вышли  из  фруктовой
лавки и разошлись в разных направлениях. Другое насекомое, парившее высоко
в небе, опустилось вниз и пристроилось за худым мужчиной в то  время,  как
он  пересекал  Плаза.  Пембан,  за  которым  следовало  первое  насекомое,
вернулся опять к входу в метро и направился  в  сторону  Административного
Холма.


     Прошло два дня  со  времени  встречи  Пембана  с  худым  мужчиной  во
фруктовой лавке. Личность  мужчины  была  установлена  -  это  был  Гонзал
Эстебор, бывший житель Элизиума, ушедший в отставку техник третьего  ранга
морского флота Империи. Он жил на пенсию, подрабатывая тем, что  ввозил  и
продавал новинки с планет Элизиум и Ретрит. Был составлен список всех  его
знакомых. Среди этого списка встретились трое  мужчин  и  две  женщины,  с
которыми Пембан связывался на протяжении этих последних двух дней.
     К чему этот человек готовится? Куклы и некоторые  другие  безделушки,
которые он купил, были доставлены по адресу на Саус  Палисад.  Оттуда  они
были перенаправлены автоматической машиной, а  затем  их  след  затерялся.
Владельцем дома был еще один зарегистрированный знакомый Эстебора.
     Спенглер сидел, наблюдая за одним  из  круговых  экранов  на  консоли
стола.  Изображение  на  экране  подрагивало  и  подергивалось;  оно  было
нецветным, черно-белым, но разрешение было хорошим. Из пункта  наблюдения,
находящегося на трехметровой высоте,  Спенглер  смотрел  вниз  на  странно
искаженную фигуру Пембана  -  гигантского  Пембана,  его  голова  и  плечи
казались необъятными, его туловище, руки, ноги уменьшались в  перспективе.
Вторглась не относящаяся к делу мысль: а может так оно  и  есть  на  самом
деле? Может быть Пембан и есть великан, а мы все - насекомые?
     Спенглер  со   злостью   переменил   позу.   Он   переутомился,   был
раздраженным;  обычно  ему  в  голову  не  приходила  всякая  чепуха.   Он
сконцентрировал свое внимание на экране и на звуках, которые доносились из
громкоговорителя, установленного рядом с ним.
     На экране Пембан шел по узкой неосвещенной улице. Движущаяся точка на
городской карте, висящей рядом с экраном, указывала, что он  находился  на
улице Патерсон, двигаясь на восток от улицы Уотерфилд Вэй. Район,  который
он миновал, был  захудалым  центром  торговли,  теперь  он  проходил  мимо
сплошных стен пустых товарных складов  и  фабрик,  приговоренных  к  сносу
комиссией по обновлению города. Срок их уничтожения уже был  назначен.  Не
раздавалось  ни  звука,  за  исключением  отдаленного  гула  шумных  улиц,
оставшихся позади и скрипа туфель Пембана,  когда  он  ступал  по  старому
тротуару.
     Угол зрения изменился; впереди неясно  вырисовывался  темный  вход  в
помещение. Пембан подошел к нему,  поднял  руку  и  нажал  кнопку  звонка.
Старая дверь, вся в рубцах, скользнула внутрь. Голова  Пембана  раздулась,
выросла до гигантских размеров и закрыла полностью  экран,  когда  парящее
насекомое-шпион опустилось ниже.
     Экран  прояснился.  Пембан  находился  в  маленькой  пустой  комнате;
пластиковые ящики для упаковки сушенных фруктов и другие вещи были свалены
в кучу возле одной из стен. В воздухе жужжали мухи - прекрасное  прикрытие
для насекомого-шпиона. Маленький человечек с лицом ласки, одетый в  темную
тунику, вышел из другой двери и подошел к Пембану, приложив палец к губам.
Он озорно улыбнулся.
     - Arro, pellike!
     - Toud'es pre?
     На пустом трансляционном экране стали появляться слова.
     ПРИВЕТ, ПОПУГАЙ!
     ВСЕ ГОТОВО?
     - Segi, combe. Ben.
     КОНЕЧНО, ТОВАРИЩ. ИДЕМ.
     Оба мужчины двинулись к внутренней  двери.  Летающее  насекомое-шпион
последовало за ними. На экране было видно, как Пембан и  мужчина  зашли  в
дверь,  прошли  мимо  человека,  стоявшего  на  страже,  затем   вниз   по
шероховатому коридору и вошли в  большую  комнату,  где  Спенглер  заметил
беспорядочную активность. Затем что-то в виде облака  и  мерцающего  света
окутало экран. На  экране  больше  ничего  не  появилось,  кроме  смутного
перемещения света и тени. Звуки от большого количества отдаленных  голосов
продолжали поступать через громкоговоритель, но экран не очищался.
     Спенглер выругался и нажал кнопку многосторонней связи.
     - Да, господин уполномоченный.
     - Что случилось с этим чертовым глазом-шпионом?
     Пауза.
     - Сэр, глаз не отвечает на управляющие сигналы.
     - Пошлите другой! Пошлите сразу шесть штук!
     - Будет сделано, господин уполномоченный.
     Спенглер мучился, глядя на затянутый облаком экран и прислушиваясь  к
трудно различимым голосам. Новые устройства-шпионы,  возможно,  не  смогут
проникнуть в здание тем путем, которым прошел Пембан, разве что им повезет
и кто-то откроет дверь; они должны будут обыскать наружную часть здания  в
поисках трещины или чего-то подобного, через что  можно  будет  попытаться
проникнуть в вентиляционную систему. В любом случае время будет  потеряно.
Он снова нажал кнопку многосторонней связи.
     - Оперативный отдел.
     Инспектор  Макарис,  с  бледного  лица   которого   жестко   смотрели
неприятные глаза, появился на экране многосторонней связи.
     - Инспектор, наш глаз-шпион  на  улице  Патерсон,  которая  находится
между улицами Уотерсон и Кливленд,  вышел  из  строя.  Я  хочу,  чтобы  вы
послали туда человека в течении ближайших пяти минут; пошлите его одного с
удаленной записывающей аппаратурой, но поддержите его вооруженной группой.
Он должен пробраться внутрь и записать  все,  что  сможет,  желательно  не
обнаруживая  себя.  Определите  местоположение  дома  по  монитору.   Есть
вопросы?
     - Нет, сэр, - сказал Макарис, и его челюсть сомкнулась,  как  капкан.
Перед тем как погас  экран,  Спенглер  успел  заметить,  что  он  повернул
голову, и услышал его окрик: "Лангтри!"


     Вертолет без опознавательных знаков высадил  Чада  Лангтри  на  крышу
дома, расположенного возле перекрестка улиц Урхарт и Идрис Лейн. Он тут же
взлетел. Лангтри обернулся, осматривая крышу и примыкающие здания  быстрым
профессиональным взглядом; затем он посмотрел на серое небо  над  головой.
Там, вверху, с такого расстояния кажущийся крошечной точкой, парил  другой
вертолет. В нем находилась  штурмовая  группа,  вооруженная  и  готовая  к
действию. В оперативном отделе ему сказали, что его  место  работы  где-то
здесь, но хороший агент  научен  не  полагаться  на  чью-либо  информацию,
которую он может проверить сам.
     Лангтри был стройным бледным человеком с золотисто-соломенными усами.
Он носил голубую тунику и короткие брюки, оба  предмета  его  одежды  были
скроены  достаточно  просторно,   чтобы   скрыть   набор   приспособлений,
спрятанных под ними. Его глаз-шпион, установленный в филигранной  булавке,
был прикреплен к плечу туники.
     В  свои  тридцать  восемь  лет  Лангтри  имел  неопределенные,  почти
женственные черты. У него были узкие бледно-голубые глаза  без  выражения,
что воспринималось часто за признак глупости; только  опытный  наблюдатель
мог увидеть в них твердость. Лангтри был человеком  жестким,  собранным  и
самостоятельным. Он  не  верил  в  излишний  багаж.  Он  делал  свое  дело
тщательно и эффективно. Если бы убийство человека было частью его  работы,
он бы совершил его без колебания и спал после этого спокойно. Вызванный на
задание из караульного помещения, он взял свои  принадлежности  и  одежду,
забрался в вертолет, в  полете  поменял  одежду  и  выслушал  указания  по
заданию, и все это заняло у него менее четырех минут. При этом частота его
дыхания и сердцебиение не изменились.
     Он подошел к верхней площадке лестницы. Когда дверь не открылась  при
его прикосновении, он запустил  руку  под  тунику  и  вынул  инструмент  с
тупыми, мощными тисками. Он просунул его  в  щель  двери  и  нажал.  Дверь
открылась со  звоном.  Лангтри  прошел  в  дверь  и  начал  спускаться  по
лестнице, одновременно пряча инструмент на его прежнее место.
     Он опускался по лестнице легкими длинными прыжками. Казалось, что  он
летит. На нижнем этаже он осторожно приоткрыл дверь и глянул на  улицу.  В
том направлении, которое он мог осмотреть, улица до угла  была  пуста.  Он
мимоходом выскользнул на улицу, осматривая другую сторону. В  поле  зрения
никого не было, кроме кривой старухи,  выглядевшей  как  попугай  макао  в
чудовищном платье с ярко-красными цветами, которая ковыляла в сторону угла
улицы.
     Лангтри последовал за ней, затем прошел мимо нее с безразличным видом
как раз в тот момент, когда она достигла  перекрестка.  Одного  случайного
взгляда, брошенного краем глаза, ему было достаточно, чтобы запечатлеть ее
морщинистое, шишковатое лицо в своей памяти.  Возраст  около  восьмидесяти
лет, темный цвет кожи, внешность иностранки - возможно, из Внешнего мира.
     Справа от него на полпути от перекрестка на  противоположной  стороне
улицы небольшая группа людей в кричащих одеждах подходила к двери  склада.
Группа состояла из двух мужчин и женщины, всем им можно было дать примерно
по  пятьдесят  лет,  а  также  двух  детей,  девочки   лет   четырнадцати,
долговязой, нескладной, и толстого мальчика  примерно  семи  лет.  Лангтри
охватил эту картину одним взглядом, задержавшись на минуту при пересечении
перекрестка.
     На противоположном углу он  начал  слегка  хромать,  и  гримаса  боли
исказила его скучные черты. Хромая более заметно, он подошел к углу дома и
облокотился на него одной рукой. Изогнувшись, он поднял левую ногу и начал
с трудом снимать туфлю. В такой позе тело  повернулось  вправо  и  он  мог
видеть улицу по всей ее длине.  Он  знал,  что  его  глаз-шпион  также  ее
фиксирует. Дверь склада была теперь открыта и ярко одетая группа входила в
нее. Острое зрение Лангтри  позволило  ему  схватить  блеск  света,  когда
что-то крошечное проскользнуло в дверь у них над головой. Старуха обогнула
угол и теперь ковыляла через улицу, очевидно, направляясь к тому же  месту
назначения. Толстый мальчик последним заходил в дверь; дверь закрылась  за
ним.
     Лангтри снял туфлю. Он потряс ее, поковырял внутри пальцем и водрузил
ее на место. Он выпрямился, на лице вновь появилось  скучающее  выражение.
Старуха почти пересекла улицу. Лангтри совершенно случайно оказался позади
нее, планируя свои движения таким образом, что он стал проходить мимо  нее
как раз в тот момент, когда она нажала ручку двери, дверь открылась и  она
начала входить в нее. Когда она входила внутрь, Лангтри находился как  раз
за ней.
     Мухи жужжали в маленькой пустой комнате; Лангтри почувствовал быстрое
движение перемещаемого воздуха у себя над головой в тот момент,  когда  он
проходил в дверь и знал, что по крайней мере одно  из  этих  насекомых  не
муха. Старуха не обернулась и казалось не  придала  значения,  что  кто-то
вошел вместе с ней. В противоположной стене около  кучи  мусора  открылась
дверь; маленький  человечек  с  лицом  ласки  в  голубой  тунике  вошел  и
улыбнулся старухе, когда она прошла вперед.  Лангтри  стоял  близко  возле
нее, но немножко сбоку. Взгляд  маленького  человечка,  скользнув  по  ним
обоим, вернулся к старухе; он пробормотал ей что-то  на  жаргоне  Внешнего
мира.  Она  ответила  пронзительным   кудахтаньем.   Маленький   человечек
засмеялся,  показывая  обесцвеченные  зубы.  Он  взял  старуху  за  плечо,
направляя ее к внутренней двери.
     Чистый тихий голос приемника,  спрятанного  за  ухом  Лангтри,  резко
произнес: "Перевод. Приветствую тебя, маленькая мама. Ты готова к большому
(непереводимое слово). Да, да... (искаженное слово), всегда готова, готова
на длительное время".
     Когда Лангтри  последовал  за  старухой,  маленький  человечек  вновь
посмотрел на него и сказал что-то слишком быстро для Лангтри,  который  не
разбирал чуждых ему звуков. Он улыбнулся бессмысленно и кивнул.
     Голос за его ухом сказал: "Вы вдвоем? Отвечай: "Si".
     Но маленький человечек уже протянул руку, загораживая дверь и  говоря
что-то другое. Старуха остановилась и повернула голову.
     - Я не узнаю тебя, - произнес голос за ухом Лангтри. - Откуда  ты,  к
какой группе принадлежишь?
     Лангтри  продолжал  бессмысленно   улыбаться.   Маленький   человечек
повернулся и обратился с вопросом к женщине. Она ответила, качая головой.
     "Он с тобой?" - перевел тихий голос.
     Маленький человечек холодно смотрел на Лангтри.
     - Я думаю, здесь есть какой-то  ошибка,  -  произнес  он  на  ломаном
стандартном с ужасающим акцентом.
     Голос за ухом Лангтри  продолжал:  "Нет,  я  никогда  его  не  видела
раньше".
     Лангтри изобразил замешательство на лице.
     - Разве это не Патерсон 17906? - спросил он.
     - Нет, сэр. - Маленький человечек покрутил головой. - Вы находится на
неправильный сторона города. Этот адрес за десять миль отсюда.
     Лангтри поерзал ногой и изобразил на лице  озадаченное  выражение,  а
затем упрямое.
     - Но они сказали мне доехать на метро до центра и выйти  на  Империал
Плаза, - сказал он. - Вы уверены, что это...
     - Да, сэр, - повторил маленький человечек. Он взял Лангтри за руку  и
стал подталкивать его  к  выходной  двери.  Лангтри  спотыкался,  пассивно
продвигаясь вперед, заставляя себя  хромать.  -  Мне  действительно  очень
жаль, - сказал он, - а как же мне попасть туда, куда вы мне сказали?
     - Садиться на