пы уже достигла  внешних  кабинетов  и
тихо эвакуирует всех находящихся там. Должно быть, подошло время  заходить
в кабинет полковника.
     Руководитель группы открыл дверь, и  Спенглер  зашел  вслед  за  ним.
Рядом с ними был Пембан, за ними шли  пять  оперативников.  Все  они  были
вооружены лучеметами, испускающими сковывающее поле, и ножами  Mark  XX  -
энергетическим оружием, которым опытный оператор мог  отрезать  руку,  или
ногу, или щупальце, не хуже умелого хирурга.
     Оперативники  были  упакованы  с   ног   до   головы   в   облегающие
цельнотянутые газонепроницаемые костюмы. Шлем в верней части  их  лиц  был
прозрачным, от шлема  шли  гибкие  трубки,  присоединенные  к  кислородным
баллонам у них на спине.
     Все  соответствовало  стандартной  оперативной   процедуре   захвата.
Ритианина крайне необходимо было взять живым,  ничего  непредвиденного  не
могло и не должно было случиться.  Комната  "Вэя"  будет  перекрыта  двумя
плоскими силовыми  экранами,  один  из  которых  будет  проектироваться  с
помощью стационарного оборудования, вмонтированного  в  столе  Кассины,  а
другой -  с  помощью  портативного  проектора,  который  будет  установлен
группой  захвата  во  внешних  кабинетах.  В  тоже  самое   время   каналы
кондиционеров,  обслуживающих  комнату,  будут  блокированы.  И   в   этом
замкнутом  воздушном   пространстве   оперативники   одновременно   начнут
распылять газ, который  должен  парализовать  ритианина;  если  же  что-то
пойдет  не  по  плану,  они  используют  ножи.  Это  был  маневр,  который
отрабатывался этими людьми сотни раз.  Спенглер  был  уверен,  что  ничего
непредвиденного не может случиться.
     Спенглер ничего  не  сказал  Кассине,  только  спросил,  в  своем  ли
кабинете находится Вэй. Затем он заколебался, как будто  бы  изменил  свое
решение, и пообещал перезвонить  через  несколько  минут.  Теперь  Кассина
стоял у стола, выпучив глаза.
     - Что это такое? Что это такое? - с недоверием спрашивал он.
     - Вэй, - быстро произнес Спенглер. - Отойдите с  дороги,  пожалуйста,
полковник. Я объясню вам все чуть позже.
     - Объясните! - резко сказал Кассина. - Смотрите, Спенглер...
     Руководитель группы двинулся  вперед  к  закрытой  двери  внутреннего
кабинета. По его сигналу трое людей заняли позицию перед дверью, а  другие
двинулись, чтобы вывести Кассину из-за стола.
     Кассина отступил, а затем стал двигаться, причем с внезапной яростью.
Спенглер,  оцепеневший  от  шока,  увидел,  как  он   с   силой   отбросил
подходившего к нему оперативника, а затем бросился к группе  возле  двери.
Группа была втянута в водоворот движения, затем дверь  открылась.  Кассина
исчез, остальные наконец разобрались между собой и побежали за ним.
     Спенглер обнаружил, что он тоже бежит вперед. Что-то острое как будто
застряло у него в горле; приглушенные крики звучали  у  него  в  ушах.  На
мгновение одетая в зеленое спина закрыла ему весь вид, но  он  бросился  в
сторону, и теперь мог видеть все.
     Ритианин, спина которого странно горбилась, наполовину припал к земле
над раскачивающимся, вялым телом полковника  Кассины.  Руки  монстра  были
зажаты вокруг горла Кассины.
     Все было слишком ясно и слишком преувеличено.
     Внезапно голос,  которого  Спенглер  не  слышал  уже  многие  годы  -
носовой,  высокой  интенсивности  голос  его  инструктора  по  классике  -
заполнил комнату. Несмотря  на  то,  что  громкоговоритель  был  выключен,
Спенглер не мог понять, почему  он  передает  то,  что  говорит  профессор
Хаусти.
     - Почему милосердие нельзя измерить, оно  столь  же  глубоко,  как  и
благородство...
     Это было очень странно.
     Внезапно  все   помертвело   и   комната   начала   наклоняться   под
головокружительным углом, в то время как напряженное тело ритианина -  или
это был действительно капитан Вэй? - стало оседать так же медленно на тело
своей жертвы. Спенглер делал слабые попытки привести  в  порядок  себя  по
отношению к комнате, но, похоже, он был полностью парализован. Во всем его
теле не было никаких ощущений. Затем пол  стал  разбухать  и  делался  все
больше и больше, и в  конце  концов  превратился  в  слепящий  испещренный
дисплей, на который Спенглер смотрел длительное время, пока тот не посерел
и не погас.
     - Что случилось?
     Это был как раз тот вопрос, на который Спенглер хотел получить ответ.
Он пытался сказать что-нибудь, но другой голос начал говорить.
     - Он вошел в комнату без костюма, на него подействовал газ.
     О ком они говорят? Очень медленно до него дошло, что речь шла о  нем.
Вот в чем дело, вот почему все было таким странным минуту тому назад...
     Он открыл глаза. Он лежал на  кушетке  в  собственном  кабинете.  Два
медицинских работника в бледно-зеленых халатах стояли у изголовья кушетки.
Чуть дальше стояли Гордон, мисс Тимони и руководитель группы. Пембан сидел
в кресле у стены.
     Один из медиков неторопливо взял запястье Спенглера  и  подержал  его
несколько секунд, затем медленно поднял ему веко.
     - С ним все в порядке, - сказал он  повернувшись  к  Гордону.  -  Нет
совершенно никакой опасности для здоровья.
     Он направился к выходу, второй медик последовал за ним.
     Спенглер сел, свесив ноги с края кушетки, и сделал несколько глубоких
вдохов. Он все еще чувствовал  себя  ошеломленным,  но  его  голова  стала
ясной. Он обратился к руководителю группы:
     - Расскажите, что произошло.
     Руководитель снял шлем и  стоял  с  непокрытой  головой  в  оранжевом
облегающем комбинезоне и высоких ботинках. У него  было  оливкового  цвета
лицо с густыми черными бровями и жесткий ежик седеющих  черных  волос.  Он
сказал:
     - Вы надышались газом, господин уполномоченный.
     - Я знаю это, приятель, - произнес раздраженно Спенглер. - Расскажите
мне об остальном.
     - Полковник Кассина атаковал нас и проложил себе дорогу во внутренний
кабинет, -  начал  руководитель  группы.  -  Мы  очень  удивились,  но  мы
выпустили газовую струю,  а  затем  ворвались  внутрь.  Когда  мы  вбежали
внутрь, то обнаружили, что ритианин пытается  душить  полковника  Кассину.
Мои  люди  и  я  использовали  ножи.  Не  хочу   оправдываться,   господин
уполномоченный, но полковник послужил препятствием для нас.  Ритианин  был
убит.
     Спенглер почувствовал резкий приступ тошноты, но подавил его  усилием
воли.
     - Полковник Кассина? Как он?
     - В плохой форме, как я понимаю, господин уполномоченный.
     - Он в хирургическом отделении, сэр, - вмешался Гордон. - Он жив,  но
его горло разорвано.
     Спенглер встал, немного дрожа.
     - Что сделали с ритианином?
     - Я распорядился, чтоб тело забрали в  лабораторию,  сэр,  -  ответил
Гордон. - Там теперь доктор Бостиан. Но они ждут ваших распоряжений, чтобы
начать.
     - Хорошо, - сказал Спенглер, - давайте займемся этим.
     Краем глаза он увидел Пембана с пытливым выражением на лице,  который
плелся позади групп, когда они направились к выходу.


     С первого взгляда  труп  выглядел  ничем  иным,  как  телом  молодого
китайца, аккуратно убитого топором дотошного злого духа: зияющая рана  шла
через все тело от лба до пупка, затем был перпендикулярный разрез,  и  еще
глубокие раны были на обеих ногах. Затем анатомы сняли человеческую маску,
и оказалось, что под ней лежал ритианин.  Самым  худшим  из  всего  этого,
подумал Спенглер, был этот коричнево-желтый мех: он был  более  мягким  на
вид и более светлого цвета там,  где  он  был  примят,  он  напоминал  мех
плюшевого  мишки  из  его  далекого   детства.   Но   это   был   какой-то
отвратительный плюшевый медведь, существо с мягкими  щупальцами  и  тупыми
выпуклыми красными глазами, с мясистым пузырем внизу. Через него следовало
бы переступить, подумал Спенглер, выбросить в мусоропровод и забыть.
     Существо в точности заполняло человеческую оболочку.  Верхнее  кольцо
щупалец было разделено по три с каждой стороны, чтобы заполнить руки; там,
где лаборант приподнял их, виднелся белый скелет  человеческой  руки;  как
раз под кольцом щупалец показалось плечевое соединение.  Щупальца  второго
кольца  были  плотно  свернуты  вокруг  тела.  Остальная  часть  торса   и
пространство ног было заполнено огромной выпуклостью мешкообразного живота
ритианина.
     Затем началось анатомирование...
     Спенглер продолжал присутствовать только потому, что не мог придумать
подходящего предлога для ухода. Кассина до сих пор находился в шоке, и его
нельзя было видеть.
     Бостиан и  другие  биологи  вели  себя  как  дети,  получившие  новую
игрушку: сначала были исследованы мускулы и нервные окончания, и кровь,  и
лимфатическая система в "ногах", которые ритианин  сформировал  из  своего
бесформенного тела; затем, когда они вскрыли  торс,  они  стали  доставать
кровавые куски один за другим и рассматривали их, и тыкали в них пальцами,
и все время раздавались их восклицания:  "О  Господи,  посмотрите  на  эту
поджелудочную железу", или "Это легкое!" или "Это почка!"
     В конце анатомирования  не  осталось  ничего  похожего  на  плюшевого
медведя. Самое страшное было то, что, чем больше они  резали,  тем  больше
тело походило на человеческую фигуру...
     Позже он стоял перед дверью в палату Кассины,  а  Пембан  придерживал
его за руку.
     - Не говорите ему, что рити мертв, -  повторял  настойчиво  маленький
человек. - Скажите ему, что все было ошибкой. Пусть думает, что хочет. Это
может оказаться важным.
     - Почему? - спросил рассеяно Спенглер.
     Пембан глянул на него с тем же странным, часто  появляющимся  у  него
выражением на лице, которое Спенглер замечал  у  него  раньше,  когда  они
выходили из его кабинета. Он должен был бы  петушиться,  подумал  Спенглер
рассеяно, а он не делает этого.
     - Он все еще в опасности, господин уполномоченный. Он не отвечает  за
свои собственные действия. Вы должны убедить его, что вы приходили  совсем
не из-за Вэя и что с Вэем все в порядке,  иначе,  я  думаю,  он  попробует
убить себя.
     - Я не понимаю вас, мистер Пембан, - сказал  Спенглер.  -  Откуда  вы
знаете, что кто-нибудь из докторов или сестер не сказал ему о происшедшем?
     - Я просил их не говорить ему ничего, -  ответил  Пембан,  ничуть  не
смутившись, - и дал им понять, что распоряжение исходит от вас.
     Губы Спенглера сузились.
     - Мы поговорим об этом позже, - сказал он и толкнул ладонью дверь.



                                    4

     Глаза Кассины были закрыты. Его лицо было мертвенного оливково-серого
цвета, за исключением  легкого  румянца  на  щеках.  У  него  был  глупый,
беззащитный вид, как у всех спящих инвалидов.
     Его голова поддерживалась  валиком,  в  котором  имелась  специальная
выемка для затылка. Жесткий бандаж покрывал шею. Рот  Кассины  был  слегка
открыт под щеточкой черных  усов,  искривленная  всасывающая  трубка  была
прикреплена к нижним зубам.
     Трубка издавала низкий  монотонный  булькающий  звук,  который  резко
перешел в сухой шум посасывания. Медсестра подошла к кровати и  встряхнула
трубку пальцем; возобновилось бульканье.
     Когда Спенглер отвел взгляд от человека,  лежащего  без  сознания,  к
нему подошел врач. Врач был высоким человеком с небрежными  манерами.  Его
руки расслабленно свисали. Его карие глаза  блестели  так  ярко,  что  это
могло означать только одно - он носил контактные линзы.
     - Уполномоченный Спенглер?
     Спенглер кивнул.
     - Я доктор Хаузхолдер, заведующий данного отделения. Вы можете теперь
задавать вопросы этому человеку, но я  бы  попросил  вас,  по  возможности
избежать  того,  что  могло  бы  взволновать  его,   и   постарайтесь   не
задерживаться более  пятнадцати  минут  после  инъекции.  Он  уже  получил
шестнадцать разных лекарств.
     Спенглер вышел вперед и  сел  возле  кровати.  По  кивку  Хаузхолдера
медсестра воткнула насадку  для  подкожной  инъекции  в  голое  предплечье
Кассины. Она нажала на поршень и, освободив шприц, бросила его на  поднос,
заменив другим. Через минуту Кассина вздохнул и открыл глаза.
     Другая сестра установила металлическую пластинку под рукой Кассины  и
мягко зажала перо между его пальцами. Провода  от  пластинки  и  пера  шли
вокруг кровати и вели к приземистому  аппарату  на  колесиках  с  экраном,
прикрытым капюшоном. Медсестра подошла к аппарату, щелкнула переключателем
и стала возле экрана.
     Глаза Кассины  стали  медленно  поворачиваться,  пока  не  обнаружили
Спенглера.  Он  насупился  и,  казалось,  старался  заговорить.  Его  губы
двигались  ежеминутно,  но  его  челюсть  все  еще  безвольно   висела   с
отсасывающей  трубкой,  прикрепленной  к   зубам.   Монотонное   бульканье
выбрасываемой мокроты продолжалось.
     - Не старайтесь говорить,  -  произнес  Спенглер.  -  Ваша  глотка  и
челюсть закреплены. Воспользуйтесь пером.
     Кассина посмотрел вниз, и  его  рука  стиснула  тонкий  металлический
цилиндр. Через мгновение он написал:
     "Что Вы сделали с Вэем?"
     Слова ползли, как черные змеи по белому  экрану.  Спенглер  кивнул  и
медсестра повернула ручку, написанный текст исчез.
     Спенглер в раздумье посмотрел на Кассину.  Он  ожидал  вопроса:  "Что
случилось со мной?" При данных обстоятельствах именно этот  вопрос  должен
был прозвучать наверняка - с вероятностью 99,9 процента.
     Но вместо этого Кассина спросил о Вэе. Нехотя Спенглер ответил:
     - Ничего, полковник. Вы знаете, мы пришли не за капитаном Вэем. В его
комнате скрывался ритианский шпион.  Мы  не  могли  предупредить  Вэя,  не
спугнув ритианина.
     Кассина серьезно посмотрел на Спенглера, как будто  стараясь  решить,
обманывает он его или нет. Спенглер внезапно почувствовал, что его  колени
тяжелеют.
     - С ним все в порядке? - написал каракулями Кассина.
     - Все хорошо, - ответил Спенглер. -  Мы  взяли  ритианина  и  тревога
снята.
     Кассина глубоко вздохнул и выдохнул. Его рот все был вяло расслаблен,
как у идиота, но глаза улыбались. Он написал:
     "Для чего Вы надели на меня эту смирительную рубашку?"
     - Вы были ранены в борьбе. Вы встанете на ноги через несколько  дней.
А сейчас вам  нужно  снова  поспать.  Спенглер  подал  знак.  Медсестра  с
лошадиным лицом нажала на поршень шприца, закрепленного на руке Кассины.
     Через мгновение она сказала:
     - Полковник Кассина, мы хотим, чтобы вы написали числа от  одного  до
пятидесяти. Пожалуйста, напишите.
     На цифре "пятнадцать" каракули цифр стали расти и были написаны менее
уверенно, цифра "двадцать три" была повторена дважды, за  ней  последовала
дико пляшущая цифра "семнадцать".


     В кабинетах давно уже закончили работу, а Спенглер все  еще  сидел  у
себя за столом. Он потушил верхнее освещение, единственный свет исходил от
экрана, который стоял перед ним. На экране высвечивалась часть записи  его
беседы с Кассиной.
     Спенглер щелкнул переключателем и прокрутил ролик записи в начало. Он
начал снова читать появившийся перед ним текст.

     Вопрос: Вы меня слышите, полковник?
     Ответ: Да.
     Вопрос: Я хочу, чтобы вы отвечали на поставленные мною вопросы  ясно,
обдуманно и по возможности как  можно  полнее.  Когда  и  где  вы  впервые
встретили капитана Вэя?
     Ответ: В Дар-Эс-Саламе, в октябре 2501 года.
     Вопрос: Вы уверенны в этом? Вы говорите правду?
     Ответ: Да.
     Сознательная часть мозга полковника Кассины  была  убеждена,  что  он
впервые встретил "Вэя" двадцать лет назад в Африканском регионе. Несколько
повторений этого вопроса не дали изменений в ответе.  Спенглер  постарался
выяснить обстоятельства, задавая вопросы о первой встрече после 18 декабря
2521 года, даты обнаружения ритианских агентов городским патрулем.
     Он пропустил некоторое количество строк и стал читать дальше.
     Вопрос: Что произошло после этого обеда?
     Ответ: Я пригласил его к себе. Мы сидели и разговаривали.
     Вопрос: О чем вы говорили?
     Ответ: (двухсекундная пауза) Я не помню точно.
     Вопрос: Я приказываю вам вспомнить. Что Вэй говорил вам?
     Ответ: (трехсекундная пауза) Он говорил  мне...  Он  сказал,  что  он
капитан Вэй, служивший под моим началом в Африканском департаменте с  2501
по 2507. Он...
     Вопрос: Но вы же знали об этом, не так ли?
     Ответ: Да. Нет. (двухсекундная пауза). Я не помню.
     Вопрос: Я перефразирую вопрос. Знали ли вы  или  не  знали,  что  Вэй
служил под вашим началом в Африканском департаменте?
     Ответ: (трехсекундная пауза) Нет.
     Вопрос: Что еще он рассказал вам в этот вечер?
     Ответ:  Он  сказал,  что  выполнял  работу  в  военно-морской  службе
безопасности.   Сказал,   что   подал   прошение   о   переводе,    просил
прикомандировать его ко мне адъютантом.
     Вопрос: Рассказывал ли он вам еще  что-нибудь  в  этот  вечер,  кроме
подробностей о вашем предыдущем знакомстве и о своем переводе, давал ли он
вам какие-нибудь инструкции или предоставлял информацию?
     Ответ: Нет.
     Вопрос: Перейдем к вашей следующей встрече. Что  он  вам  говорил  по
этому поводу?
     Постепенно вся история прояснилась,  за  исключением  одного  пункта.
Спенглер натолкнулся  на  неожиданное  препятствие,  когда  он  подошел  к
событиям вечера двадцать шестого числа, то есть два дня тому назад.
     Вопрос: Что сказал вам Вэй в этот вечер?
     Ответ: (четырехсекундная пауза). Я не помню. Ничего.
     Вопрос: Я приказываю вам вспомнить. Что он говорил вам?
     Ответ: (шестисекундная пауза, субъект проявляет повышенное волнение).
Ничего. Я говорю вам.
     Вопрос: Я приказываю вам отвечать, полковник Кассина.
     Ответ: (субъект не отвечает; в конце пятой секунды начинает плакать).
     Доктор Хаузхолдер: Пятнадцать минут истекло, господин уполномоченный.
     Конец записи. Время - 15:52; 12.28.2521.
     Позже, после полудня, после первого  доклада  Кейт-Ингрему,  Спенглер
вел еще одну беседу с Кассиной с использованием машины допроса.  Он  вынул
следующий бланк, но должен был прекратить допрос через  пять  минут  из-за
возрастающих страданий Кассины. Освобожденный от машины допросов,  Кассина
впал в состояние комы, и Хаузхолдер объявил, что  опасно  сейчас  задавать
ему вопросы. Врач рекомендовал подождать его  следующего  уведомления  для
бесед с Кассиной.
     Полчаса спустя, после разговора  Спенглера  с  Кассиной,  он  получил
отчет о том, что Кассина, находясь все еще в  полусознательном  состоянии,
сделал энергичную попытку освободиться от защитного воротника,  и  у  него
началось обширное кровотечение. Сейчас его полностью обуздали, он  получил
большую дозу лекарств и ему постоянно делают переливание крови.  Состояние
его критическое.
     Пембан, Пембан, Пембан. Ну просто нельзя было освободиться  от  него:
независимо от того,  где  вы  находитесь  мысленно,  все  равно,  в  конце
покажется Пембан, как будто вы  были  Роджером,  пытающимся  вырваться  из
мертвого сада космического существа.
     Пембан опять был прав; Пембан всегда был  прав.  Ритиане  включили  в
мозг Кассины некоторую  постгипнотическую  команду,  и  Кассина,  стремясь
выполнить установку, сделал все от него зависящее, чтобы убить себя.
     - Мне кажется, - сказал Пембан в  полдень,  -  что  главным  вопросом
является вопрос, почему полковник Кассина так сильно старался добраться до
рити, когда он обнаружил, что вы пришли  за  ним?  Конечно,  у  него  была
команда сделать это, но почему? Не просто предупредить  рити,  потому  что
такое предупреждение ни к чему хорошему его бы все  равно  не  привело,  и
кроме того, если бы дело было только в этом, почему  рити  старался  убить
Кассину?
     - Хорошо, каково ваше объяснение, мистер Пембан? - спросил  Спенглер,
с трудом сдерживая свой голос.
     - Ну, наверное,  рити  оставил  некоторую  информацию  в  подсознании
Кассины, и не хотел, чтобы мы ее обнаружили. У меня была мысль  по  поводу
этой информации, и