ращения  неординарных  "полковников"  в
столице победившего социализма.
     Андрей встал, с удовольствием потянулся, разминая затекшую от долгого
сидения в не слишком удобной позе  спину.  Прошел  по  вымощенной  круглым
булыжником дорожке к воротам, не открывая калитки,  прислушался  к  тишине
переулка. Ни звука, полное молчание, если не  считать  шороха  ветвей  под
ветром. На обратном пути потрепал  по  мохнатому  загривку  вылезшего  ему
навстречу из будки пса, через сад вернулся к заднему забору.  В  соседском
дворе тоже никакого шевеления.
     Да и смешно было бы предполагать, что их уже  выследили  даже  здесь.
Однако ведь не оставляет его эта мысль. Если только Ястребов не болтнул  о
своей  тетушке  в  присутствии  очередного  агента  ЧК.  Да  и   в   таком
маловероятном случае он, Новиков, на месте чекистов не стал бы  рисковать.
Если только уж совсем  дураку  в  руки  дело  попало.  Но  ни  Вадим,  ни,
соответственно, известный из литературы его начальник, в будущем  душевный
друг Маяковского и  Лили  Брик  (или  наоборот),  впечатления  дураков  не
производили. Скорее - напротив. Рисковал Вадим крепко. И  неплохо  бы  при
случае побеседовать с ним откровенно, какие такие причины  заставляют  его
служить красным? Неужели действительно  всепоглощающая  идейность,  как  у
Исаева-Штирлица? Андрей постарался примерить это на себя, в  самый  разгар
своей веры в  коммунистические  идеалы,  подогретой  романами  Ефремова  и
Стругацких.
     Пожалуй, настолько они его не захватывали. На фронт бы  да,  пошел  и
погиб при неудачном  стечении  обстоятельств.  В  той  же  Никарагуа  были
подобные варианты, но в идею он уже не верил. Служил  по  необходимости  и
для разнообразия. А вот изобразить из  себя  Матросова  или  Смирнова,  на
костер взойти с проклятием палачам - скорее всего нет.
     Галилея он всегда понимал лучше, чем Джордано Бруно.
     Вот и узнать бы, что на самом деле думает тот Вадим...
     Новиков  вновь  разжег  трубку,  поправил  сползший  назад  по  ремню
пистолет.
     Предполагая, что противник все  же  должен  мыслить  логично,  Андрей
считал, что, перебрав все варианты, неизвестный ему  пока  человек  придет
как раз к тому  выводу,  к  которому  они  с  Шульгиным  и  надеялись  его
подвести:  поскольку  практического  военного  смысла  в  появлении  здесь
таинственных незнакомцев нет, значит, они присланы для наведения мостов.
     "Я бы,  несомненно,  решил  именно  так.  Сами  по  себе  белые  свои
возможности исчерпали, им оставалось сопротивляться месяц-другой. Раз  они
вновь наступают, значит, вмешалась третья сила. Вернее -  четвертая.  Явно
преследующая свои собственные цели, причем такие, которые возможно достичь
только в Москве. Об этом и пойдет разговор во  время  завтрашней  встречи.
Так что в перспективе - переговоры с очень важными персонами".
     И снова Новиков усмехнулся. В очередной  раз  возникает  ситуация  из
комедии недоразумений. Как  в  случае  с  агграми.  Опять  совпадение  или
непознанная закономерность?  Буддисты,  те  считают,  что  случайностей  и
совпадений в мире не бывает вообще.
     Откинувшись на стену сарая, он  прикрыл  глаза.  Ему  очень  хотелось
сейчас ощутить связь с той  космической  силой,  которая  посетила  его  в
последние минуты пребывания в Замке. Он смутно, как эпилептик  приближение
приступа, ощущал ее неуловимую ауру, но не знал, как  пробить  разделяющий
их барьер.
     Он верил в неравнодушие этой силы, как мог бы верить в Бога, если  бы
дана ему была вера, помнил не облеченную  в  слова  мысль  о  возможности,
праве и опасностях участия  в  игре  Реальностями.  И  мучительно  пытался
понять, тот ли сейчас момент? Вошел ли он уже в  Гиперсеть  или  пока  еще
находится в рамках исторического материализма?
     Кое-какие намеки уже были. Не зря ведь с  момента  появления  в  этом
мире  им  удавалось  абсолютно  все.  Легко  сумели  добиться  влияния  на
Врангеля. Впервые после шестнадцатого  года  военное  счастье  повернулось
лицом к Русской армии, и она начала выигрывать  все  сражения,  даже  если
победа была крайне маловероятна. Как в преферансе, когда  к  любому,  даже
самому ловленному, мизеру в прикупе приходят единственно нужные карты, а у
партнеров оказывается худший из возможных раскладов.
     Конечно, каждый белый генерал не превратился в одночасье в Слащева  и
Корнилова, но в пределах своих возможностей они перестали совершать грубые
ошибки и просчеты, не ковыряли в носу, когда требовалось внезапно  бросить
в бой последний резерв или фланговым ударом поддержать  соседа...  Новиков
допускал, что первые успехи, надежда на своевременную поддержку рейнджеров
и предчувствие победы могут окрылять, но не до такой же степени! А красные
полководцы, и до того не блиставшие талантами, наоборот, вдруг  будто  все
сразу преобразились в некоего усредненного Ворошилова.  Только  совершенно
осатаневшему Троцкому еще удавалось  держать  расползающийся,  как  прелая
портянка, фронт.
     Все это могло быть помощью Высших, а могло и  не  быть,  оставаясь  в
пределах собственных талантов и способностей его небольшой группы.  Тогда,
чтобы не запутаться в догадках, не обольщаться надеждами и не  бояться  на
каждом шагу наступить на мину, остается  единственное  -  вспомнить  завет
Марка Аврелия: "Делай, что должен, свершится, чему суждено".
     Ну а если, вдобавок, неизвестно, что именно ты должен, значит,  делай
просто то, что хочется сделать в данный момент.
     Андрей прислушался к себе. Прежнего чувства тоски и тревоги, кажется,
не было. Обычная, не слишком сильная усталость, желание лечь и  хорошенько
выспаться.
     И погода, кажется,  опять  стала  улучшаться.  Глухие  дождевые  тучи
раздернулись над головой, открылся порядочный  кусок  усыпанного  звездами
неба. Звезды крупные, искристые,  отчетливо  различается  полоса  Млечного
Пути. Никогда раньше его не  было  видно  над  столицей.  То  есть  позже,
конечно.
     Засмотревшись на звезды, Новиков пропустил момент, когда  небо  вдруг
начало стремительно снижаться, или  он  сам,  наоборот,  воспарять  в  его
черную высь.
     Ему не приходилось бывать в космических полетах, но  теперь  он  смог
почувствовать, что такое подлинная невесомость.
     А в  следующую  долю  секунды  его  тело  и  мозг  взорвались,  будто
Сверхновая, разбрасывая на миллионы километров осколки сознания.
     Такого вхождения в  связь  с  Великой  Сетью  прошлый  раз  не  было,
произошел некий качественный скачок.  Или  повысилась  плотность  барьера,
разделявшего  нынешнюю  Реальность  и  операционное  поле  Сети,  или  его
вбросило на более высокий энергетический уровень.
     Зато  и  открывшаяся  Новикову  истина  оказалась  значительно  более
универсальной.  Если  прошлый  раз   ему   была   показана   самая   общая
"принципиальная"  схема  и  структура  Гиперреальности,   внутри   которой
существовала  наша,  "человеческая"  Вселенная,  то  теперь  Андрею  стали
понятны куда более сложные закономерности.
     Механизм проникновения в  тайну  оставался  ему  непонятен,  и  после
возвращения он был способен об®яснить то, что  ощущал  и  воспринимал,  не
более чем пигмей из конголезских  джунглей,  посетивший  Центр  управления
космическими полетами. Однако в отличие от пигмея, находясь внутри Центра,
Новиков мог хотя бы догадываться о назначении окружающих его  предметов  и
смысле мелькающих на бесчисленных экранах цифр, графиков и символов.
     Он увидел и понял, что в многомерной, бесконечной по каждой  из  осей
Гипервселенной существует адекватная ей  Гиперцивилизация,  создавшая  то,
что  в  доступных  человеческому  разуму  понятиях  можно   было   назвать
Суперсетью компьютеров галактических масштабов. Вернее,  эти  "компьютеры"
представляли собой искусственные топологические  инварианты  из  глюонных,
кварковых и еще более странных конструкций, суперструнных и гравитационных
компонентов, фридмонов и "нормальных" звездных систем.
     В  тот  момент  картина  мироустройства  показалась  Андрею  немногим
сложнее  изображения  принципиальной  схемы  лампового  радиоприемника   с
пояснительными надписями.
     Неведомая  цивилизация   создала   также   связанную   с   Суперсетью
"компьютеров" Суперсеть эффекторов, способных на мгновенное преобразование
структуры, свойств и размерности окружающих  их  пространственно-временных
континуумов.
     Минуя многие и многие уровни Истин, столь же  недоступных  осмыслению
Новиковым, как программа мягкой  посадки  лунного  модуля  -  пресловутому
пигмею,  Андрей  узнал  (или  осознал?),  что,   как   только   достаточно
высокоорганизованный мозг  -  биологической  или  иной  природы  -  сумеет
вступить  в  контакт  с  Великой  Сетью,   он   получит   и   теоретически
неограниченную власть над Вселенной. Если он сможет сформировать  в  своем
сознании  непротиворечивую   и   связную   модель   желаемой   Реальности,
суперэффекторы ее мгновенно  реализуют.  Независимо  от  масштабов.  Грубо
говоря - юный  Саша  Корейко  мечтал  найти  туго  набитый  бумажник.  Как
известно, мечта его не осуществилась. Но если бы он сумел достаточно точно
представить  себе  его,  вишневый,  скрипящий,  как   седло,   лежащий   у
водосточного желоба, осыпанного цинковыми звездами, вмещающий в  себя  две
тысячи пятьсот рублей, а вдобавок и весь  комплекс  условий,  определяющих
появление в нужном месте означенного бумажника, предмет его вожделения там
бы и оказался.
     В  идеальном  же  варианте  возможно   изменение   всей   аксиоматики
Вселенной.
     С точки зрения создателей Великой  Сети,  статус  любого  "мыслящего"
существа определяется его способностью устанавливать  мыслесвязь  с  Сетью
(низший  уровень,  назовем  его   первым),   создавать   непротиворечивые,
логически и тополого-семантически связанные системы  Мыслеобразов  (второй
уровень), уметь их удерживать (третий). Под  удержанием  в  данном  случае
понимается усиление энергии мышления до уровня, не  позволяющего  Системам
Мыслеобразов, созданным другими мыслящими, разрушить вашу систему.  Далее,
если  волевая  энергия  мышления  достаточно  велика,   суб®ект   получает
возможность  либо  блокировать  в  Великой  Сети  конкурирующие   системы,
перекрыв информационные входы, либо  вообще  трансформировать  и  их  тоже
желательным образом.
     Новиков "увидел", как в  недрах  Гиперцивилизации  тысячелетиями  шли
ожесточенные  Игры   Реальностями,   которые   Сверхцивилизациями   уровня
аггрианской и форзелианской воспринимались как Информационные войны.
     Колебались  и  рушились  самые  основы  Мироздания.  И  тогда   путем
естественного отбора (как  в  схватках  запертых  в  канатном  ящике  крыс
выводится "крысиный волк") Гиперцивилизация породила  Клан  Держащих  Мир.
Это были  существа  непредставимой  природы,  научившиеся  держать  Полный
контроль над Великой Сетью, создавать собственные Мыслеформы любой степени
сложности и подавлять чужие.
     Убедившись   в   своей   полной   победе,    они    замкнули    входы
Гиперцивилизации,   дабы   исключить   возможность   проникновения   извне
каких-либо гипотетических конкурентов. (Что значит извне  по  отношению  к
Вселенной, Новиков представить не смог.) И, вдобавок, запустили в  Великую
Сеть  Ловушки  сознания,  которые,  циркулируя  в  ней,  перехватывают   и
разрушают любую постороннюю Систему Мыслеобразов.
     Одновременно  (условное,  не  имеющее  физического  смысла   понятие)
Держащие Мир предусмотрели спонтанное, по типу  датчика  случайных  чисел,
включение  отдельных  Гиперэффекторов,   чтобы   парировать   естественное
нарастание  энтропии  и  вырождение  циркулирующей  в   Сети   информации.
Продолжалась достигнутая  идиллия  достаточно  долго.  Вечность,  две  или
три... (Как американские судьи дают преступнику два пожизненных срока плюс
десять лет.)
     Пока не возникла на третьей планете,  позже  названной  Землей,  раса
людей  как  следствие  очередного  сброса  энтропии.   Раса,   генетически
наделенная потенциалом разума, позволяющим не только выходить на контакт с
Сетью, но и  обходить  Ловушки  сознания  (что  считалось  их  создателями
принципиально   невозможным),   и    создавать    Системы    Мыслеобразов,
конгениальных системе Клана Держателей.
     На протяжении  веков,  не  слишком  часто,  но  регулярно  появлялись
индивиды, умевшие реализовывать заложенные в них способности.  В  той  или
иной  мере,  сознательно  или  непроизвольно.  Чем,  кстати,   об®ясняется
немотивированное возникновение цивилизаций  древнего  Двуречья  и  Египта,
когда после десятков  тысяч  лет  первобытно-общинного  строя  практически
мгновенно появляется государство, науки, техника,  письменность  и  вполне
структурированное гражданское общество.
     Очевидно, неведомый гений именно таким образом реализовал  посетившее
его творческое озарение.
     Все последующие  мистики,  маги,  пророки,  "потрясатели  вселенной",
создатели религий, основатели империй, бодисатвы и "сыны Неба"  относились
к той же породе.
     Контакт прервался так же внезапно, как и возник. Новиков вновь увидел
перед собой темные кусты, белеющую за ними стену флигеля, услышал плюханье
дождевых капель в бочке на углу сарая.
     Голова была ясная, самочувствие вполне нормальное.
     А вернувшийся в привычное состояние мозг отсек из пакета  поступившей
в него информации все, выходящее за пределы его  повседневной  разрешающей
способности. Как поступает монохромная фотопленка с  многоцветием  летнего
пейзажа. Андрей понимал, что мгновение назад был силой  разума  равен  тем
самым  Держателям,  но  сейчас  вспоминал  пережитое,   как   только   что
просмотренный научно-популярный  фильм,  причем  на  не  слишком  знакомом
языке.
     За кадром осталось главное - как самостоятельно выходить на контакт с
Сетью.
     Без этого пользы от очередной порции информации  не  больше,  чем  от
знания о богатейших возможностях левашовского компьютера без умения с  ним
работать.
     И еще одна мысль его волновала. Он  специально  прислушался  к  своим
ощущениям - нет, ничего особенного с ним не случилось, он тот же, что  был
полчаса назад, ни мании величия, ни желания немедленно включаться  в  Игры
Реальностей... Даже странно. Умом, как психолог и социолог, он считал, что
хоть какие-то изменения произойти должны были. Или они проявятся  позднее?
А  может  быть,  как  раз  особая  невозмутимость  и  свобода  от  суетной
эмоциональности являются непременным профессиональным качеством  кандидата
в Держатели? Причем не патологическая "эмоциональная  тупость",  а  именно
способность без  удивления  и  внутреннего  протеста  воспринимать  Высшее
знание.
     Самое же главное разочарование, которое он  испытал  -  он  не  узнал
ничего существенно нового. Космогонических построений он наслушался  и  от
Ирины, и от  Антона  с  Сильвией.  А  чего-нибудь  фактического,  имеющего
практическую пользу прямо сейчас, ему не сообщили. О его роли  в  нынешней
Реальности, о раскладе сил в том и этом мире, о друзьях и врагах...
     Сашка Шульгин в то же самое время лежал на узкой деревянной  кровати,
смотрел в крашенный  голубоватой  масляной  краской  дощатый  потолок,  на
котором дрожали пятна теней от керосиновой лампы с прикрученным до предела
фитилем.
     И вспоминал девушку  Аню,  Анну  Ефремовну,  как  она  представилась,
несмотря на свои двадцать лет. Чем-то она вдруг и сразу запала ему в душу.
Хотя вроде бы ничего особенного. Нет, она красивая,  конечно.  Без  всякой
косметики, с гладко зачесанными волосами, в узком скромненьком  платье,  а
некий неуловимый шарм в  ней  имеется.  Может,  манера  разговора?  Особое
выражение глаз? Или, как выражается Новиков, конгруэнтный психотип?
     Шульгин еще не понял, что его привлекло ощущение исходящей от девушки
чистоты и наивности (в лучшем смысле). Так как-то  вышло,  что  попадались
ему девушки изначально порочные.  Ну,  пусть  не  так,  пусть  -  чересчур
опытные. Начиная от  лаборанточек,  соглашавшихся  скрасить  его  суточные
дежурства и досуг на природе, и заканчивая слишком уж  цинично-агрессивной
Сильвией. А тут вдруг встретилась девушка, похожая на Дашу из "Хождения по
мукам". Здраво оценивая свои способности, он знал, что  охмурить  Аню  ему
труда не составит, было бы время, но дело ведь не в этом...
     Может быть, впервые за истекший в скитании по временам и планетам год
Шульгин задумался о жизни всерьез. Не как об арене для отважных эскапад  и
романтических приключений в стиле Дюма, а о чем-то совсем  ином...  Смешно
вроде бы, а ведь так - тридцать пять лет прожито, как месяц в турпоходе. И
вдруг - эта девочка!
     Кандидат  медицинских  наук  и  старший  научный   сотрудник   весьма
серьезного НИИ, Александр Иванович Шульгин  неплохо  разбирался  в  тайнах
человеческой психики. Правда, в основном больной психики, но кое-что  знал
и о норме.
     Как-то даже попытался написать статью  о  феномене  любви  с  первого
взгляда. Напечатать ее, конечно, не удалось, но умные мысли в ней были.  И
главная из них - каждый человек несет в подсознании  матрицу  собственного
генотипа и, встречая женщину, любую, автоматически оценивает ее  внешность
(фенотип, по научному), по фенотипу определяет ее  генотип  и  накладывает
матрицы друг на друга. Обычно совпадения не  происходит,  и  тогда  оценка
ведется по другим параметрам, эстетическим или меркантильным,  неважно.  В
случае же совпадения матриц происходит нечто вроде вспышки,  возникновения
вольтовой дуги. Таковая вспышка и называется любовью с первого взгляда,  а
с генетической точки зрения означает не более чем распознавание идеального
партнера  для   продолжения   рода.   Чтобы   столь   редкая   возможность
осуществилась, эндокринная система вбрасывает в кровь массированную порцию
естественного наркотика -  эндорфина.  И  уж  тут  все!  Клиенту  деваться
некуда. Причем обычно  подобная  ситуация  бывает  взаимной  (раз  матрицы
конгруэнтны!).  А  остальное  происходит   в   меру   образовательного   и
культурного уровня суб®ектов процесса и их темперамента.
     Причем, что особенно интересно,  статью  Шульгина  отвергли  с  обеих
сторон        сразу.        Цензора        шокировал         недопустимый,
механистически-идеалистический      подход,      исключающий       процесс
коммунистического воспитания, адаму-редактриссу  из  крутых  шестидесятниц
(физики-лирики,  ветка  сирени  в  космосе  и  т.д.)-  наоборот,  циничный
материализм подхода к трепетным тайнам...
     Так не случилось ли с ним сейчас нечто похожее? А ведь он обменялся с
этой девушкой из совсем другого времени едва ли тремя-четырьмя фразами.  И
вот поди ж ты...
     Шульгин уже и не думал, что в его годы и с его опытом такое возможно.
Хотя был перед ним пример Берестина и его мгновенной влюбленности в Ирину.
     Он вскочил с кровати и подошел к окну. Новикова можно было  различить
в глухой темноте сада только по красноватому отсвету трубки, вспыхивающему
во время глубоких затяжек.
     Сашка включил рацию и настроился на волну Левашова.
     Олег ответил минуты через две непрерывного вызова. Спал, наверное.  -
Привет, командир, как поживаешь? - Пока еще ничего. А вы?
     - Хуже чем было, но лучше, чем будет. Тебя рана не беспокоит?
     - Да я уже и забыл. Так что вы  опять  хотите?  Я  с  Берестиным  уже
разговаривал...
     - Нет, я совсем не об этом. Тут понимаешь, какая штука... -  и  начал
необычным для себя, неуверенным, словно бы извиняющимся тоном говорить. Он
не хотел сейчас темнить и  искать  подходы,  просто  поделился  со  старым
другом, как делал это пятнадцать лет назад,  что  сложилась  такая-то  вот
ситуация, и есть здесь  совсем  случайно  попавшая  в  эпицентр  их  забав
девушка... Так чтобы Олег настроил свою машинку на  данные  координаты  и,
если с ними чего случится, не оставил Аню с ее матушкой без помощи. А  то,
не ровен час,