дает.  Поэтому  в определенной  событийно-временной  точке можно  реально
почувствовать   "другие   времена".   Энергетическое  поле  вещи  -  события
существует всегда и является конкретным наполни-телем времени.
     В   минуты   отказа  от   христианства   Европа  вновь  откатывается  к
первоисточнику своей ментальности - к Троянской войне. Ощущение правоты силы
и первооснов  культуры,  не обогащенные христианским сознанием, но  лишенные
первобытных интуитивных чувств добра и судьбы, приводили Европу к катастрофе
имморализма.
     Отсрочка, данная Трое перед ее падением,  могла поставить на чашу весов
будущее  появление  Европы. Но этого  не допустит  Бог,  этому  не  позволит
осуществиться  Агамемнон,   не  сможет  противиться  судьбе   Ахилл.   После
сокрушительного  поражения   Нестор  иронизирует   над   воп-росом   Ахилла,
пославшего Патрокла узнать о судьбе греков:
     "Что же герой Ахиллес беспокоится так о данаях,
     Медью враждебной в бою пораженных? Не знает ли все он
     Горе, постигшее воинство наше!"
     Не  выдерживает  Патрокл  такого  упрека  и  в  доспехах  своего  друга
Ахиллеса, на  его колеснице, вступает в бой. Бешено  теснит он  троянцев. Но
судьба -  это судьба.  Патрокл должен погибнуть от  руки Гектора и погибает,
пораженный Гектором и Апполоном. Свершилось.
     Гибель Патрокла - начало погибели Трои.  Закончились  изнуряющие  9 лет
борьбы, теперь  время спрессовано до предела  и  раскручивается  как  сжатая
пружина. Узнав о гибели друга, Ахилл погружается в отчаяние,  раскаивается в
своей гордыне, и ничто не радует его:
     "О, да погибнет вражда от богов и от смертных, и с нею
     Гнев ненавистный, который и мудрых в неистовство вводит.
     Он в зарождении сладостней тихо струящегось меда,
     Скоро в груди человека, как пламенный дым, возрастет!
     Гневом таким преисполнил меня властелин Агамемнон.
     От этого гнева погиб Патрокл:
     . . . Зевс-громовержец все мнеисполнил.
     . . .
     Но какая в том радость, когда потерял я Патрокла . . ."
     Теперь единственное его желание - отомстить, хотя он знает предсказание
-  после   смерти  Гектора  должен  погибнуть  он  сам,  Ахилл,  но  это  не
останавливает его.
     Перед решающей битвой Ахилл примиряется  с Агамемноном,верхов-ный вождь
торжественно обещает отдать  и все, что обещал Ахиллу  ранее,  и  прекрасную
Брисеиду,  из-за  которой разгорелась  вражда. Но что  с  того Ахиллу, когда
погиб его лучший друг!
     "0! Почто Артемида сей девы стрелой не пронзила
     В день, как ее между пленниц избрал я, Лирнесс разоривши:
     Сколько ахейских героев земли не глодало б зубами,
     Пав под руками враждебных, когда я упорствовал в гневе!"
     Только  теперь,  когда  боль  утраты коснулась  его,  Ахилл  понял  всю
бессмысленность  и  несправедливость своей обиды и  вражды.  Трагедия  его и
Агамемнона в  том, что их  судьбы  переплетены, подчи-нены более других воле
Рока. Исполнив свое предназначение, они оба должны погибнуть. Агамемнон
     знает, во имя чего он разрушает Трою.  Ахилл должен разрушить ее. Елена
- повод для гибели Трои.
     Брисеида - повод  вражды  между Ахиллом и Агамемноном.  Но эта вражда -
знамение судьбы, которая  напоминает, что победа - не радость. Победа  - это
тоже кровь и гибель. Победа убивает победителей. Она, победа, есть лишь знак
того, что  исполнилась Высшая  воля,  судьба, но  платят за это обе стороны.
Гомер показал в первую очередь не трагедию побежденных, а трагическую судьбу
победителей. Исполнив  волю  рока, истории, Высших сил, победитель погибает,
деградирует, пускается в  неизвестное  плавание. Словом,  либо  он конченный
человек, либо должен переродиться и родиться заново.
     Это роковые моменты истории,  когда на земле сгущается  судьба и правит
Бог;  оттого под  Троей сражались  не только  люди, но  происхо-дит и  битва
богов. Ведь Судьба - это течение времени в том или ином направлении, и какой
вектор будет избран,  так и пойдет история. И боги хотят испытать Судьбу, но
она неумолима. Агамемнон, зная Судьбу, неукоснительно исполняет  ее веление,
все более и более отре-каясь  от себя. Боги Гомера слишком самолюбивы, чтобы
быть  смиренными.  Человек, несущий  бремя Судьбы, морально  выше  их.  Боги
Греции  бессмертны,  и  оттого  им присущ  имморализм.  Человек смертен,  но
одухотворен знанием Судьбы, поисками истины и страданием. Этим  он  близок к
Богу, которого несет  в своей душе, еще не зная Его. Потому  всякая  попытка
обоснования сверхчеловека отдаляет нас  от Бога. Сражение Ахилла с Гектором,
смерть Гектора, потрясающий душу раз-говор  Ахилла и  Приама  - не врагов, а
двух  несчастных людей, поте-рявших самое дорогое, что у них было, - все это
преддверие гибели Трои.
     В  самый момент  гибели Трои  мы не  знаем, что  делает  Агамемнон.  Он
командует  взятием Трои и  дворца Приама,  но убийство и  грабеж богатейшего
города Азии  -  не его дело. Все  дары от получит  от воинов, лучшие  рабыни
достанутся ему: он - верховный вождь.
     Наверное, он смотрел на  пылающий город,  не испытвая ни  радос-ти,  ни
злобы. Исполнилось то,  к чему он  шел всю жизнь,  за что сра-жался  10 лет.
Погиб город, который угрожал всей Греции. Вместе с потомками уцелевшего Энея
Греция создаст  Европу.  Агамемнон исполнил веление  Судьбы и был опустошен,
ведь дальше - забвение. Судьба бла-годарит по-своему.  Ее благодарность не в
том, что она меняется, а в том, что приоткрывает свой лик.
     Герой   Аякс   был   так  разгорячен  бит-вой,  что  ворвался   в  храм
Афины-Паллады и  грубо  схватил вещую Кассандру, когда  она  искала защиты у
статуи Афины.  Аякс  разбил  ста-тую. Кассандра подчинилась  грубой силе, но
предсказала Аяксу его  смерть. Испуганный  Аякс  не знал,  что делать ему  с
вещей Кассандрой. Он,  как  и все, не  поверил предсказанию, но испугался. И
тогда,  как дань  вождю, он отдал Кассандру  Агамемнону.  Рабыня Кассандра и
вели-кий вождь, победитель Трои, встретились как  равные. Ночью, когда затих
стан греков  и  прекратился пожар  Трои, Агамемнон позвал к  себе Кассандру.
Молча смотрели друг на друга два человека с высохшими глазами, два человека,
знающие Правду. Ей - не верит никто, он - сам никогда не скажет, что знает о
силе  Рока. Кассандра впервые  увидела  перед  собой человека, не  боящегося
Судьбы, и она рассказала ему все: что будет  с Троей, что будет с Грецией  и
как  он,  Агамемнон,  встре-тит  свою  смерть.  Этот  сильный, честолюбивый,
страстный человек при-мет все как должное.
     О, да!  Он  единственный  из греков, кто  задер-жится  в Троаде,  чтобы
принести жертвы  и умилостивить свою судьбу, которой теперь правит Афина, но
разве боги прощают тех, кто правил ими, вступив в сговор с Судьбой? Никогда!
Агамемнон  это  знает.  Знает и  Кассандра. Поэтому  на  корабле, плывущем в
Грецию,  в  Микены,  их  видели  всегда  вместе. Впрочем, они  мало  времени
проводили на палубе. Они уходили в глубь корабля, чтобы быть вдвоем. Их тела
были  сухи, как и их глаза. Им не о чем было  говорить, потому что они знали
все. Эти последние предсмертные поцелуи сжигали оставшуюся им жизнь.
     Прибытие  Агамемнона  в Микены было пышным. Воины украшены вен-ками; за
ними шли  бесчисленные рабы и  везли огромные богатства во дворец,  где царя
ждала  Клитемнестра.  Сам  Агамемнон ехал на колесни-це,  покрытой  цветами,
благоухающими  цветами  родной  Греции.  Этот  запах  был  последним  земным
ощущением,  глаза  его  уже  глядели  в  царство  Аида. Рядом  с  ним сидела
измученная  Кассандра,  они держались  за  руки как  дети, готовые  войти  в
горящий дом. Увидев их, Клитемнестра переполнилась злобой.
     Может быть угрызения совести или опасение  мести  удерживали бы ее. Но,
увидев  Агамемнона  с  рабыней Кассандрой, сидящих рядом в колеснице: рука в
руке,  такие  похожие,  такие  отреченные от мира,  такие всеведущие, -  она
поняла, что  должна их убить вместе. Два чело-века,  переполненные  Судьбой.
Перед ними  отступает  все: война,  дети,  семейный очаг, власть. Эти  двое,
знающие веление Судьбы,  есть тайна. Ни боги, ни  люди не могут жить рядом с
ними. Они должны  по-гибнуть.  Агамемнон опережает время. Взгляд вперед,  на
пять тысяч лет  -  это  равно бессмертию. Такой временной разрыв не  прощают
боги. Они подчиняются  Судьбе,  но мстят  Агамемнону,  ее  делателю, посылая
бесславную смерть.
     По пурпурной  ткани поднялся к себе во  дворец Агамемнон, неотступно за
ним  шла  Кассандра. Вдруг  из  дворца  раздался  ужасный крик Агамемнона  и
женский  стон.  С  окровавленными  руками вышла  к  народу  Клитемнестра,  с
окровавленной секирой в  руках.  Тремя  ударами  секи-ры разбила она  голову
великого        героя       и        потом        зарубила        Кассандру.
Клитемнестра,ставорудиембогов,свершилато, что не моглисделать 10 лет войны с
Троей.
     Так  погиб Агамемнон,  повелитель и  исполнитель Судьбы,  и нашла  свою
смерть Кассандра, предсказаниям которой никто не верил.

     2. РАЗГОВОРЫ С БОГОМ

     Он (Бог) непостигается умом,
     а познается жизнью.
          Лев Толстой

     Жизнь человеческая  принадлежит Богу,  но свою  судьбу человек  создает
сам.  Смерть человека принадлежит Богу, и никто не  имеет  права выбирать ее
вопреки воле Божьей.
     На  заре  цивилизации  мысль  и   чувство,  страдание  и  неизвестность
заставили  человека  мучительно  вглядеться  и  в  собственную  жизнь,  и  в
собственную  смерть. Величественные ритуалы, пирамиды,  поклонение - все  во
имя  смерти, ибо  там, в небытии  -  незнание, тайна высшего  закона  бытия.
Изначально лишь одно знание: плоть  и душа едины только здесь,  на земле, но
никто на земле не узнает, в чем радость или страдание души там, за доступным
нам рубежом. Изгнанные из Рая, мы узнали как страдают душа и плоть, пребывая
на  земле. Вкусив от Древа познания, мы познали  и смерть,  и страдание.  За
тысячи  лет су-ществования  поколений  и поколений нет  человека  на  земле,
который  не воскликнул бы  вместе с библейским Иовом: "На что дан страдальцу
свет, и жизнь, огорченным душою...". Осознание  смертности уравнива-ет всех.
Знание, являющееся  тривиальным, создает  всю  мировую куль-туру, становится
ключом к  расшифровке всех  культурологических задач. "Книга Иова" актуальна
именно  сейчас в решении  вопросов бытия  и небытия, проблем взаимоотношения
Бога и  человека. НедаромГете, первый  человек  нового  времени,  обра-тился
именно к "Книге Иова".
     В "Книге Иова" человек говорит  с Богом без посредников. Это крик  души
человека вообще, потому что в  раннем  иудаизме еще  не разработана до конца
проблема бессмертия души, проблема,  которой  потом будет уделяться основное
внимание в  позднемиудаизме  и  христианстве.  Слова Иова  особенно трагичны
оттого,  что у него нет ощущения вечности,и в то же время так человечны:ведь
он перед Богом свидетельствует о страданиях людей.
     Каждый  из нас  - страдалец Иов.  Рожденные на  страдание, мы  умираем,
страдая. Путь, указанный Иовом,  путь познания Бога, - единственная дорога к
радости.  "Человек  рождается  на страдание, как  искры,  чтобы  устремиться
вверх".  За   что?  Почему?  Вопрос,  заданный   Иовом,  есть  вопрос  всего
человечества:  почему  на  земле мы  так  стра-даем,  почему равно  страдает
праведный  и неправедный, почему  непра-ведный имеет  право на дела злые,  а
праведный  несет  бремя забот и невзгод, и даже мысль  греховная  не  должна
касаться его?  На протяжении веков ответа нет,  но есть смерть. Бог подводит
нас к этой черте, не раскрывая - что за ней. Иов же дал нам главный ответ: в
вопрошании Бога - есть познавание Бога. Познает Бога  Истинного не  тот, кто
его  восхваляет. а тот,  кто страдает,  ибо страдание формирует душу, а душа
есть  вместилище  Бога. Душа  больше  знает о  Боге, чем  ум, пытающийся Его
узнать. Понять Бога,  или  что есть Бог,  невозможно, но можно почувствовать
присутствие  Его  в душе своей. Чувствование  Бога есть величайшая радость и
величайшее страдание.
     Путь Иова - путь человека от  "иметь" к "быть". "Гордый чело-век", Иов,
имеющий все, что только может пожелать человек, - не только в "быте", но и в
духе,  -  таким  предстает перед  нами Иов  в  начале книги.  Богатство  его
приумножается, детьми Бог благословил  дом Иова; стада его  плодятся,  земля
плодоносит. Все дается  Иову  в знак  праведности его, ибо  чист он душой, и
чтит Бога всем сердцем, и исполняет заповеди нелицемерно.
     Только праведные правы; они обращаются к Богу с постоянным вопрошанием:
что  есть  человек  -  частица  Духа  или  вместилище зла?  Ничто  не  нужно
Богу,только душа человеческая, отрешившаяся от всего земного, Ему интересна.
Праведный, во дни благоденствия  славящий Бога,  будет ли славить Его во дни
страдания, останется ли на  пути  любви или пойдет по  пути зла?  - вот  что
интересует Бога.  Отбирая  все  земное, радующее  бытие человека, даже плоть
его, ставя  на  грань  небытия,  Бог вопрошает - что есть  человек? И ответ,
данный Иовом, есть спасение человечества. Иов, погружаясь в бездну несчастий
и страданий, не  мечтает о прош-лом, не  вспоминает о  будущем,  а  начинает
разговоры с Богом. Ему есть что сказать Богу, ибо он говорит о человеке. Его
слова  -  крик  растерзанного сердца, но они  полнылюбви  и  печали. Речи же
друзей  его,  славящих  Бога,  лишь гимны,  не  прошедшие через  душу.  Даже
искренняя  вера - не  вера, если она  не выстрадана. В конце книги Иова есть
такие строки:
     И было после того, как Господь сказал
     Элифазу: горит гнев Мой на тебя
     И на двух друзей твоих за то, что
     Вы говорили о Мне не так верно
     Как раб Мой Иов.
     Как же так? Друзья Иова славили  Бога и дела Его, а Иов вопрошал Бога в
сомнении  и   печали?   Суть,  наверное,  в  том,  что  Бог  есть  Любовь  и
Справедливость, и читает  сердце наше, а не  слушает лице-мерные слова наши.
Посмотрим, как человек открывает Бога и как открывает Богу свое сердце.
     С чем  пришли друзья к Иову? С сочувствием. А душа их состра-дает? Если
бы они открыли душу свою бедам его, то Бог  не уп-рекал бы их;они  говорят о
Боге, о праведности, но страдания Иова  ви-дят, а не чувствуют,  и именно за
это гневается на них Бог. В такую минуту они не забывают о своей праведности
перед  Богом, не забывают  себя и,  хотя их слова  умственно верны,  они  не
спасают душу от лицемерия, пусть и неосознанного. Вот слова Элифаза:

     Если попытаться сказать тебе,
     не тяжело ли тебе будет?
     Но кто может удержаться от слов?
     Вот ты наставлял многих,
     И слабым рукам придавал силы.
     Оступившегося поднимали твои слова,
     И подгибающиеся колени ты укреплял.
     А теперь пришло на тебя - и ты изнемог,
     Коснулось тебя и ты пришел в ужас.

     В этих словах -  попытка придать мужество отчаявшемуся и отвра-тить  от
возможности  богохульства;  славя Бога и  дела Его,  они  пыта-ются укрепить
Иова.  Но  не слова нужны человеку в наивысший момент страданий, а плач души
вместе  с его душою, не осмысление, а любовь. Тема дружественности  и дружбы
встает  как проблема  драмы человечес-кой. Удивителен  психологизм книги: не
слова, а интонация выдает истинные чувства друзей. Они говорят от ума, но ум
наш лукавит. В разуме и в словах  наших мы часто не знаем  - что правдаа что
ложь; мы выбираем логическую версию для себя, успокаивая свое надсознание  и
подсознание.  Сердце не может лгать, оно всегда чувст-вует правду.  Праведен
только тот, кто всегда и во всем слушает совесть. Но праведность на  земле -
тяжелая ноша.
     С первых  строк "Книги Иова"  мы  узнаем  главное -  он праведен  перед
людьми  и перед Богом, и именно  праведность является источни-ком  его бед с
точки зрения  провиденциальной. Приходит час  испыта-ния: все отнято у него,
даже плоть гниет и отмирает. В одиночестве  и нищете сидит  он  на  пепелище
дома,  разодрав  одежду  и посыпав  го-лову  пеплом.  Плач  его  и  стенание
сменяется  вечным вопросом к Богу: "За что?". С  точки  зрения Божественного
начала такого вопроса не существует, с точки зрения человека  именно с этого
вопроса начина-ются разговоры с  Богом. Человек  сокрушенный вопрошает Бога,
ища Бога  и себя в Нем. "Человек,  рожденный женой, краток  днями и пресыщен
скорбью". Человек смертен и этим  трагичен; почему  же Бог допускает,  чтобы
беды преследовали человека в короткий миг его тварного бытия? В этом вопросе
"человек современный",  усомнившийся  в Боге, пересмотревший  понятие о Боге
или вовсе лишившийся Бога, по трагичности приближается к  Иову, но  не имеет
мужества как  Иов  вопрошать о  смысле бытия.  Особая трагичность человека в
наше время - без Христа -  в том, что нет надежды на вечную  жизнь души, нет
надежды на восстание из праха до конца  времен. Крик души человека разрывает
сердце:
     И человек даже не встанет.
     До скончания небес не пробудятся,
     И не воспрянут от сна своего.
     И сну нет срока.
     Кажется,  что смысл бытийности и внебытийности  теряется.За500  лет  до
рождества Христова  жизнь  человека  -  так же  как  в наш  век  безверия  -
бесконечно тра-гична по сути своей. Но там, в Иудее,  тогда, две с половиной
тысячи  лет  назад, шел  интенсивный поиск  Бога, определенного евреями  как
Единый вездесущий, всепроникающий и так далее еще пять тысяч лет назад.
     Вера иудеев в Бога Единого была несокрушима, несмотря  ни на какие беды
и  страдания  души,  и  оттого Бог  вступает  в разговор  с  человеком. Иов,
потрясенный близостью к Богу, отвечает Яхве:
     Теперь я узнал, что Ты все можешь,
     И невыполнимого замысла для Тебя нет.
     Ты сказал:
     "Кто этот, без знания омрачающий замысел?"
     Потому и говорил я, что не понимал,
     О вещах непостижимых, что я не знал.
     Слушай же, и я буду говорить,
     Буду спрашивать Тебя, а Ты объясняй мне.
     Иов получает ответ, потому что верует даже будучи стертым в прах,  живя
на грани возможностей человеческих.
     Теперь  здесь, в  Европе,мы  утеряли  Бога и не  слышим Его  ответа. На
вечное вопрошание, обращенное к Богу - зачем, за что? - только Бог, вошедший
в душу, может дать ответ.  Но  как услышать ответ  на вопрошание?  Готова ли
душа к этому? Способны ли мы еще услышать ответ?
     Боль,  поразившая душу, приближает ее  к  Богу.  Таков парадокс:не зная
истины - познаем  Его через боль и  горе. Человек сокрушенный говорит: "Рука
Его вынуждает из меня стоны  о,  если бы я знал, как найти Его...". Вот крик
человека, жаждущего истины и справедливости, поддержки и понимания; только в
Духе Всевышнем и в душе своей находит он опору.
     "Книга  Иова"  - потрясающий  документ,  оправдыва-ющий  человека перед
Богом.  Слова  страдальца  Иова  -  тончайший  психологический   рас-сказ  о
человеке, который до  сих пор важен нам и, по-видимому, ну-жен Божественному
началу как одно из доказательств необходимости тварного духа, каким является
человек.
     Быть праведником  легко, когда Бог радуется вместе с тобой - так Сатана
искушает самого Бога; но если Бог отворачивается от тебя и ты один на один с
бедой? Выдержит ли человек  это искушение?  У  нас  одна жизнь, одно сердце,
одна душа,  и  она болит, когда ей при-чиняют  боль.  За что  платит человек
жизнью, плотью, горем, болью?"Ужасы Бога ополчились против меня".
     Если все зло мира обрушивается на  человека, мы ждем поддержки ближних,
любимых и любящих и . . .не находим. "Человек хорош в радости, а в горе кому
он нужен?" - говорит  Иов.  Казалось,  Иов полу-чил  поддержку  ближних,  но
сколько лицемерия в их словах. Жена, самый  близкий человек - все  беды Иова
обрушились  и на  нее  - советует  Иову:  "Прокляни  Бога!"  Значение такого
проклятия заключа-ется в том, что Бог навсегда отвернется от человека, и  не
будет ему спасения, и погибнет он и телом и душой. Проклясть Бога - означает
позвать  смерть  и перейти к  сатане.  Вот с