ом  мире,  и
неизвестно,  правда ли это или смущение человека потусторонней силой. Только
в конце приходит уверенность, но и уверенность еще не действие.
     Гамлет не смеет мстить  до того предела, когда зло само выходит наружу,
уничтожает  все вокруг,  придя  в  мир в обли-чии Клавдия,  подчинив  себе и
уничтожив его  личность.  В момент  всеобщей погибели поднимается  на убийцу
рука  Гамлета. Собственно, он  уже не мстит,  он останавливает зло, которое,
обретя  челове-ческую  плоть,  грозит  разрушить весь  мир.  Образ человека,
начавше-го  преступление  во  имя  определенной цели  и  идеи,  вынужденного
логикой событий уничтожать все вокруг, - прообраз нашего времени.
     Тень короля  Гамлета  есть  кровь,  воззвавшая  от  земли. Принц Гамлет
вынужден  нести  бремя  добра,  которое  к  нему  воззвало.  Он  с  тревогой
наблюдает, как сжимается круг, как стягивается петля на его шее. Онобъявляет
себя  сумасшедшим  и под  этим покровом  приглядывается  к  убийце,  пытаясь
уяснить  степень его  виновности, степень раскаяния  или готовность к новому
злодеянию.
     Каиново преступление -  фон, накоторомразыгрываетсядрама  жизни - драма
духа, одиночества; трагедия  попранной  жизни, преда-тельства самых  близких
людей, отказ от любви и мучительный поиск истины.
     Каин  - предтеча,  предсказание искаженного  убийствами мира.  Там, где
убийство, предательство,  там рушится мир,  погребая под  собой  все новые и
новые  жертвы. Для  человека  моральная  точка отсче-та всегда  была главным
критерием и  отличием от всего сущего. Напрямую  связывает человека с  Богом
только его попытка осознания добра и зла. Бессмертие не нужно человеку, если
он  не  может  распознать  добро  и  зло.  В  смутные  времена  эти  понятия
смешиваются, становятся как  бы неразличимыми  или  уходят  на  второй план,
лишая человеческое существование основного смысла бытия.
     Добро требует  от  человека большого  внутреннего  напряжения,  верного
чувства  правды, тонкой  интуиции.  Познать от Древа Добра и Зла, осознать -
что есть добро  и что есть  зло. Когда в душе  человека происходит смешение,
неразличение,  непонимание  противо-полагающих основных  нравственных  начал
мира, то  начинается  деформация  души,  приятие формального взаимоотношения
существования  в  рамках  неких  групповых  законов,  часто  противоположных
законам  Божьим. Мораль  группы  позволяет  и даже  требует иногда  идти  на
подлость  и  предательство,  забыть законы  правды  и  добра.  Вглядываясь в
историю  последних  десятилетий,  мы обнаруживаем неизменное  действие этого
закона.  Во   всех  тоталитарных  режимах  присутствует  добровольный  отказ
человека от личностных начал: свободы, познания добра и зла, совести, - ради
выживания  в  определенной  группе,  ради приспособле-ния к существованию  в
любой имморальной  среде.  Вопрос Свободы и  добровольного  отказа от нее  -
огромная  тема. От Платона  до современных  философовона неизменно  является
краеугольным камнем в рассмотрении проблемы человека.
     Гамлет -  единственная  фигура драмы,  противостоящая морали группы, не
принимающая ее,  поскольку он до  конца - личность, он истинно свободен.  Но
свобода - тяжкое бремя. Абсолютная самостоя-тельность решения - вот  причина
его колебаний.  Вслед за Св.Фомой  мы должны вместе с Гамлетом  воскликнуть:
"Доколе  сам  не  увижу -  не  поверю!"  Будучи абсолютно свободным,  Гамлет
абсолютно одинок. В обыденной жизни человек не бывает так одинок.
     Предательство друзей,  любовь,  отступившая  перед требованием  группы,
поддавшаяся  соблазну зла мать, гнетущая  душу тайна, внутренняя обязанность
соединить  порвавшуюся  связь  времен,   траге-дия  одиночества,  осмысление
законов мироздания  - вот  постоянный  труд души Гамлета, тяжелая, гибельная
ноша. Его душа разрывается от горя,  но  ум  холоден и  трезв, иначе безумие
нахлынет и беспощад-но пожрет.
     В жизни, как  ни  отталкивай это  от  себя,  всегда  существует промысл
Божий; если камень, стоящий во главе угла, вынуть, лави-на нарастает по мере
развития движения, и  если что-то ее остановит, то это что-то меняет форму и
очертание.
     Первый  вынутый  камень  -  смерть  короля  Гамлета,  которая  изменила
существование   не   только   семьи,  но  и  целого   государства,  сместила
нравственные  ориентиры. Затем смерть Полония.  Убийство невольное  не менее
страшно.  За  ним следует безумие и смерть  Офелии, попытка  мести и  гибель
Лаэрта - тоже лавина, уничтожившая в  один миг высокородную и богатую семью;
близость к трону - это и близость к кровавым играм трона. Но в этой кровавой
смертельной схватке выявляется величие и трагичность духа.
     Судьба поставила Гамлета перед выбором: убить  человека, отмстив убийце
отца, или умереть от рук убийцы - короля, а может быть самому свести счеты с
жизнью.
     Перед  язычником  такой  выбор  не  стоит  -  месть  и   только  месть,
единственно, может  успокоить  душу. Но душа Гамлета прожила  полторы тысячи
лет  христианства, и  ему  легче  умереть  самому,  чем  лишитьжизни  другое
существо, пусть и заслуживающее смерти. Его измученный разум  отвергает грех
самоубийства,  но  его растер-занная  душа предпочитает  собственную  смерть
убийству  человека. В своем глубоком одиночестве он размышляет не о том, как
убить преступника, а о  том,  почемуон сам не может и не  имеет права лишить
себя жизни.
     Быть или не быть - таков вопрос; что лучше
     Что благородней для души: сносить ли
     Удары стрел враждующей фортуны,
     Или восстать противу моря бедствий,
     И их окончить? Умереть - уснуть -
     Не боле; сном всегдашним прекратить
     Все скорби сердца, тысяча мучений,
     Наследье праха - вот конец достойный
     Желаний жарких! Умереть - уснуть!
     (Пер. Вронченко)
     Соотношение  жизни  как  соединение праха и духа лежит в основе видения
смерти. Смерть - только сон, из которого нет возврата.
     Для праха,  для страждущей  плоти,  изболевшейся  под  ударами  судьбы,
смерть  -  желанный  выход.  Плоть  без  духа не  одушевлена,  она  не знает
страдания,  не  ведает ни  добра  ни  зла,  ей  все  равно,  в  какой  форме
существовать,   во   что   переходить  по   мере  истлевания  и  физического
перевоплощения.
     Гамлет:
     "И почему благородному праху Александра  Македонского  не быть замазкой
какой-нибудь хижины?"
     . . .
     "У  этого  черепа  был  язык,  и  он также  певал! Как  бросил его этот
негодяй,  будто  череп  Каина, первого  убийцы! А может  быть,  этот  череп,
который так легко швыряют теперь, - составлял голову великого политика,  или
человека, который думал править целым миром - не правда ли?"
     Без  духа плотью  управляют  только физические и  химические законы, но
преобразованная  духом  плоть,  становится  чем-то  иным,  большим, чем все,
существующее во вселенной,ибо дух - частица Бога.
     Если  человек  нашел  свой  путь,  душа,  как  ни  трагично  ее  земное
существование,   соприкасается   с   бесконечностью.   Но   ненайденный  или
собственной рукой прерванный  путь несет  беду  душе. И оттого сопротивление
самоубийству так сильно.
     А то, кто снес бы униженья века,
     Позор гоненья, выходки глупца,
     Отринутую страсть, молчанье права,
     Надменность власть имущих и судьбу
     Больших заслуг перед судом ничтожеств,
     Когда так просто сводит все концы
     Удар кинжала?
     (Пер. Б. Пастернака)
     Человек должен жить, чтобы  за  свою жизнь четко осознать добро и зло и
выбрать между ними  путь. По Библии первое сознательное действие человека  -
плод, сорванный с Древа  познания.  Под влиянием Библии и проповедей  Иисуса
Христа  европейское сознание  формировалось хотя и медленно,  тысячелетиями,
как сознание человека  познающего  и сомневающегося. Добро и  Зло позна-ются
каждым человеком лично, индивидуально. Здесь не  может быть посредника между
Богом и человеком. Человек  обязан сомневаться в любом указании со  стороны,
если  дело  касается его совести, его личного выбора  между добром  и  злом.
Гамлет -наиболее яркий  представитель  европейского сомневающегося сознания,
оттого его судьба - источник вечного размышления для нас.
     Но  Гамлет -  не символ  и не схема.  Он  живой человек, полный  боли и
страстей. Он проклинает свое сомнение, но не может отбросить его.
     Как все против меня восстало
     За медленное мщенье! . . .Что ты, человек,
     Когда ты только означаешь дни
     Сном и обедом? Зверь - не больше ты!
     Да, Он, создавший нас с таким умом, что мы
     Прошедшее и будущее видим - Он не для того
     Нас одарил божественным умом,
     Чтоб погубили мы его бесплодно,
     И если робкое сомненье медлит делом,
     И гибнет в нерешительной тревоге -
     Три четверти здесь трусости постыдной
     И только четверть мудрости святой.
     Гамлет  был прав в своих  сомнениях. Как  только он  развязывает  узел,
смерть настигает всех, причастных  тайне и трагедии. Самая невинная из жертв
-  Офелия.  Это образ  загадочный.  Казалось  бы  полная добродетель  должна
привести к схематизации, но Офелия столь живая душа, столь любима Шекспиром,
что  ее драматическое воплощение на сцене - одна  из величайших  работ любой
актрисы.  Над  ее  гробом  начинается  развязка  драмы,  ее  смерть  как  бы
разрыва-ет сети, переплетавшие добро и зло.
     Здесь  Гамлет  сталкивается с  Лаэртом, своим зеркальным отражением. Но
это  зеркало спешащее. Его горе сходно с горем Гамлета, но он не стремится к
истине,  узнать - что произошло; горе  затопило его,  страсть взяла верх над
справедливостью,  он  мстит за смерть отца и сестры. В  последний  миг перед
смертью   Лаэрт  осознает,  что   истинный  его  враг  -  король,  что  тот,
злоумышленник и  убийца, не имеет  права жить и оставаться на  троне, все, к
чему он прикоснулся, гибнет, как от ядовитого дуновения.
     Лаэрт, не  зная правды, почувствовал  перед смертью,  в миг  последнего
прозрения, в  коварном плане  короля  методы заурядного убийцы, сгубившего и
его, Лаэрта, и Гамлета, и Королеву; и потому кричит перед гибелью:
     Я гибну сам за подлость и не встану.
     Нет королевы. Больше не могу. . .
     Всему король, король всему виной!
     (Пер. Б.Пастернака)
     В предсмертный миг истина приоткрывается  ему. Ибо то,  что он  решил в
спешке  мести  - убийство  Гамлета -  не  есть  истина,  а лишь  прискорбное
продолжение цепи зла.
     За несколько минут гибнут  все  уцелевшие участники  трагедии - король,
Гертруда, Лаэрт.
     И Гамлет перед смертью просит Горацио:
     . . . все кончено, Гораций.
     Ты жив. Расскажешь правду обо мне
     Непосвященным.
     (Пер. Б.Пастернака)
     Горацио не резонер. Он тот, кто должен  рассказать  правду,  потому что
никто не  знает  ее . Клевета и домыслы могут разрушить самый светлый образ.
Умерев, человек беззащитен, кто-то должен оправдать его на земле.
     Перед смертью  все  равны, но  даже смерть не  может уравнять  людей. И
после смерти человек не стоит по ту сторону Добра и  Зла. Можно стать по  ту
сторону зла и  как бы  растянуть  еще на шаг  все возможные  его проявления.
(Скажем, до  ГУЛАГа и печей Освенцима человечество не могло себе представить
столь масштабное проявление зла. Недаром в философии появилось новое понятие
- "мир после Освенцима").  Но нельзя  стать  по ту  сторону Добра.  Добро, в
наивысшем  смысле,  -  это  Абсолют,  и  мы можем  только  маленькими шагами
приближаться к Нему в своих духовных исканиях.
     Уходя  из  земного   бытия,душа  возвращается  к  первоисточнику,  чьей
малейшей частицей она  является, и, принося  свой  земной  опыт добра и зла,
приобщается  к  той  части  блаженства  или мук  мироздания,  к которым  она
стремилась в жизни. Но эта черта, за которую нам не дано заглянуть.
     Дальнейшее - молчанье.



     2
 Перевод  Н.
Полевого. С-Петербург, изд. Суворина, 1889.
     Все переводы,  кроме  оговоренных,  даны  по  этому изданию

       3

     4

     ЗВЕЗДА ВИФЛЕЕМА
     Холодная  зима выдалась в тот год в  Иудее, кое-где даже выпал снег, но
большей частью было сухо, и ночью ясно и чисто светили звезды. Особенно одна
-  большая, голубая - много ночей вставала рано на западе  и заходила поздно
на востоке, что смущало и волновало людей.
     В те дни  Великий Август повелел провести  перепись.  Эта перепись была
первою в правление  Квириния Сирией, и евреи боялись, что римляне еще больше
поработят  их.  Израилем  правил друг  Августа  -  царь  Ирод. Он  объединил
Самарию, Иудею  и Израиль,  и называемая Иудеей земля считалась государством
под  покрови-тельством Рима.  Ирод Великий, прозванный в народе кровавым,  -
хитрый, расчетливый  и жестокий, - отстоял подобие независимости. Август ему
доверял.  Ирод  был  бы  полновластным диктатором,  если  бы  его власть  не
зависела от силы римлян.  Сластолюбивый и наглый Ирод пребывал в роскоши, но
настороже.  Народ  Израиля,  измученный  кровавыми  играми  "друга  кесаря",
ненавидел царя, жил в ожидании Мессии и слушал своих пророков, ибо сказано в
Библии: "Ты возлюбил правду  и  возненавидел беззаконие, посему помазал тебя
Бог, Боже, Бог твой елеем радости более соучастни-ков твоих".
     Беззаконие  творилось  во  всем  мире, по всей земле, но народ Израиля,
веривший  в  Единого  Бога,  ждал, что Бог придет освободить его.  Народ, не
желая терпеть притеснения, слушал пророков,  которых  любил и чтил;  поэтому
Ирод боялся пророков. То и дело  появлялись  слухи  о  новых  проповедниках.
Обстановка  В Израиле настораживала  Рим. Ирод  понимал,  что с  его смертью
римляне полностью овладеют страной. Он хотел усмирить свой непокорный народ,
надеясь, что о тихих и робких римляне не вспомнят, но проклятые евреи всегда
лезли на рожон.
     Ирод  сдерживал  страсти и был жесток  с  теми,  кто  не  понимал,  что
нарушение существующего  порядка вещей уничтожит Израиль. Особенно  волновал
его прекрасный Иерусалим. Здесь стояли римские легионы, и  малейшее волнение
могло  стать  поводом  для  военных  действий.  Нет, он  искоренит  немногих
фанатиков,  но  не  допустит  римской резни.  Конечно, евреи  известны своей
непокорностью.  Их уводили  в рабство  - они  бежали и возвращались на Землю
обетованную,  обогащенные чужой культурой, но  всегда со своим Единым Богом.
Все варвары -  от  Вавилона  до Рима -  признают  когда-нибудь  вместо кучки
идолов  Всемогущего  Единого  Духа  Святого, но, чтобы это произошло,  евреи
должны сохранить свое Царство и свою веру, а народ, если он недоволен,  надо
держать железной рукой.
     Чтобы избавить власть от Храма, первосвященников и пророков, Ирод начал
строительство  новой  столицы  в  подражание  городам  Греции  и Рима. Пусть
священники и фанатики безумствуют  в Иерусалиме, он, Ирод,  будет жить среди
утонченной роскоши, к которой привык  во дворце Августа. Город этот так и не
стал столицей: после смерти Ирода Рим раздробил Иудею на небольшие провинции
и римляне выбрали  детище Ирода для себя - он был им близок по духу. И тогда
возопил народ:  "Горе  городу  крови,  весь  он  полон обмана  и грабежа. Не
прекращается  в  нем  злодейст-во, слышны хлопанье бича и  грохот колесницы,
несутся всадники и множество  пронзенных,  груды тел, и  нет  конца трупам и
споты-каются они о трупы".
     В те дни, когда была объявлена перепись, пошли все записываться, каждый
в  свой город. Пошел также  и плотник Иосиф из Галилеи  из города Назарета в
Иудею, в Вифлеем, город Давидов, так как он был из рода Давида. Толпы народа
тащились по мокрым дорогам под непрерывным дождем, иногда сменявшимся мокрым
снегом. И столь странной и тяжелой была  погода для Иудеи, что многие болели
и умирали. Иосиф шел со своей женой Марией, которая была беременна. Народу в
городе  собралось  так  много,  что  мест для  постояльцев не хватало. Когда
пришло  Марии  время рожать,  легла она  в  хлеву, а  Иосиф помогал ей.  Под
блеянье  овец, под теплым  боком  коров родила  она сына,  первенца  своего,
спеленала  его и положила в ясли, и окружали их  овцы и козы, и  вол, и было
Ему  тепло.  А когда вернулись пастухи со своим стадом из ночной стражи,  то
рассказывали людям необычные вещи. Будто ночью явился им Ангел и сказал, что
"нынче родился спаситель, который естьМессия Господь и лежит Он спеленутый в
яслях". Множество  собравшегося народа пошло  в  хлев  при постоялом дворе и
увидели там Иосифа  и Марию и младенца  с ними. И Мария чувствовала, что сын
ее необычен, душа была полна счастья и печали.
     Весть о  рождении Мессии разнеслась по  всему Израилю.  Никто  не  знал
точно, что произошло, но рассказывали друг другу небылицы - о необыкновенной
звезде,   восемь  дней  сияющей   над   Вифлеемом,  о  чудесах,   неожиданно
происходящих по всей  земле,  о  близком конце света, о спасении Израиля, и,
конечно,  о  падении  ненавистного Рима. Народ  бурлил.  Слухи дошли до царя
Ирода  и  очень  встревожили  его.  Донесения шпионов не  говорили ни  о чем
определенном. Тогда  царь,  а он был суеверен как истый римлянин,  призвал к
себе волхвов, которых он задержал во дворце, и потребовал от них ответа. Это
были  жрецы  высшего посвящения  из Индии, Египта  и Персии. Они ведали, что
произошло. Зная, какая опасность исходит от Ирода, волхвы ответили:
     -  Да,  в Вифлееме  родился  Спаситель, но  там ли Он, и кто Он, мы  не
знаем.
     - Идите и найдите Его, чтобы мне поклониться, - сказал царь лицемерно.
     Он задумал убить Младенца и родителей Его.
     Волхвы  ушли,   и   шли   за   звездой  и   видели,  что  Ослята3 сопровождают ее, и пришли  в Вифлеем тогда,  когда
Иосиф и Мария,  совершив обряд обрезания, собирались в  город  свой Назарет.
Волхвы поклонились Младенцу и сказали:
     - Бегите скорее в Египет, ибо царь Ирод ищет душу Младенца. Мы принесли
Ему дары. Они помогут вам прожить в  дороге и в Египте, там мы найдем Вас. И
отошли  другой дорогой  из  Вифлеема. В ту же  ночь Иосиф взял семью  свою и
бежал в Египет .
     Ирод пришел в ярость, узнав, что его обманули. Но он понял  - произошло
необычное  событие, если  кто-то  осмелился ослушаться  его, друга  Августа;
кто-то  изменил  свою жизнь, но  тем  самым изменил  и  его, Ирода, жизнь, и
судьбу Израиля.  Дальше он  боялся  думать. Ирод послал  войска в  Вифлеем -
истре-бить всех  младенцев в городе от двух лет и ниже. Евреи не годились на
такую работу. Он приказал выступить римской когорте. Воины врывались в дома,
хватали  детей, разрубали  их  на месте, младенцам  разбивали головы о стены
домов. Если  родители сопро-тивлялись, их убивали  вместе  с  детьми.  Кровь
лилась рекой.  Плач  и вой стояли  над  городом.  Резня немного  утихомирила
Ирода.
     Но Вифлеем он ненавидел до самой смерти.
     Иосиф с семьею отправился в Египет и жил там  двенадцать лет, до смерти
царя Ирода. В Египте волхвы разыскали Иосифа и семью его и учили Первенца, и
посвящали его, потому что  по истечении  времени Он должен был осознать, кто
Он.
     страсти господни  начинаются с рождения, более того, с  замысла зачатия
бессмертного  в  смертном.  само  стремление  абсолютного и  бесконечного  в
конечное  и  ограниченное,  само  осознание  необходимости  такового  во имя
спасения  живых существ - глубоко нравственный  и  возвышающий  человечество
акт,  но  трагичный  для  абсолюта.  оба  естества  бога  -  божественное  и
человеческое  - находятся  в этот  момент, в  миг  рождения, в гармоническом
сочетании - христос - без разделения и без смешения. произошло  то,  чего не
было  с  момента  изгнания  человека из  рая.  человечество соприкоснулось с
божеством, его замыслом и надеждой.
     в час  изгнания  из рая  решался  вопрос о человеческой  свободе.  само
сказание -  символ трагичности пути человеческого самоосозна-ния. пребывая в
раю, человек,  как это  ни парадоксально,  не был  свободен. он  зависел  от
бога,получая  несметные  блага  и  имея  в  запа