- Привет, - ответил Рэнк, схватившись за перила крыльца, поскольку одна
его нога подвернулась, и он сразу же потерял равновесие.
     Рэнк носил единственные в своем роде высокие  ботинки. Их  секрет был в
том, что внутри подъем был два дюйма высотой, да и каблук увеличивал рост на
три дюйма. Это придавало Рэнку лишних пять дюймов росту. .
     Дверь  салуна  открылась,  и  появился Сай  Блэттсбург. Это  был лысый,
опрятный  человечек  в мокрой от пота спортивной рубашке. Он с беспокойством
посмотрел на ручные часы, затем обратился к Рэнку:
     - Ты  опоздал на один  час  пятнадцать  минут,  Рэнк.  -  В  его голосе
слышался скрытый  гнев. -  К  этому времени мы должны  были уже отснять  всю
сцену.
     Рэнк пожал подбитыми плечами и через вращающиеся двери прошел мимо него
в весьма  правдоподобный  салун. Ожидающие там съемочная  группа и  статисты
встретили его появление облегченно-настороженно.
     Сай  Блэттсбург,  двадцать  лет   нянчившийся   с  подобными  звездами,
проследовал в салун за своим подопечным.
     - Грим, - сказал он, суетясь вокруг "звезды".
     - В  поле зрения появился  гример.  Заставив  себя блаженно  улыбнуться
"ковбою", он указал на табуретку перед гримировальным столиком.
     - Пожалуйте сюда, мистер Мак-Грю, - любезно сказал он.
     Рэнк опустился на табуретку и оглядел свое отражение.
     -  Постарайтесь  все сделать побыстрее,  - сказал режиссер, причем  его
губы подрагивали. - Мы потеряли много времени, Рэнк.
     Тот резко повернулся, выбив пудреницу из рук гримера.
     - Не  доставай  меня,  Сай, -  мгновенно взбесившись, сказал он.  -  Ты
знаешь, как на меня влияют эмоциональные сцены прямо перед съемкой!
     Режиссер  улыбнулся и  закрыл глаза, потом  похлопал звезду по подбитым
плечам.
     - Рэнк, малыш, не волнуйся. Мы попробуем побыстрей отснять эту сцену. С
чего нам лучше начать, а? О'кей, малыш. Со сцены номер семьдесят один.
     Он щелкнул пальцами, и помощница режиссера подала ему сценарий.
     . - Вот она, вот здесь, - сказал он, открывая нужную страницу.
     Рэнк вяло протянул  руку, и Блэттсбург вручил  ему  сценарий. Он  бегло
просмотрел его и вернул назад.
     - Прочитай мне это, - сказал он.
     Блэттсбург  откашлялся.  Когда  он  взял  сценарий,  его  руки  заметно
дрожали.
     - Помещение салуна, - начал он. - Камера выхватывает лица двух негодяев
у бара. Входит Рэнк Мак-Грю. Подходит к стойке. Смотрит по сторонам.
     Рэнк оттолкнул руку гримера и медленно повернулся к режиссеру лицом.
     - Смотрит по сторонам? Ты что, думаешь, у меня голова на шарнирах?
     Тут он выхватил сценарий у режиссера из рук.
     - Вот что я скажу тебе, Сай, - заявил он. - Когда ковбой заходит в бар,
он идет в дальний угол.  Заказывает выпивку. Смотрит  на рюмку. Потом  прямо
перед собой. Он не глазеет по сторонам.
     С этими словами Рэнк, белый под гримом, повернулся к зеркалу.
     Его губы дрожали.  Огромные  голубые глаза затуманились, подобно глазам
лидера-:второкурсника  из  какого-нибудь  колледжа,  у  которого  только что
помяли мегафон.
     Сай  Блэттсбург снова закрыл глаза.  Ему  слишком  хорошо были  знакомы
выражение этого лица и  тон  голоса. Они не обещали ничего хорошего  ни  для
кадра, ни для всего съемочного дня.
     - Хорошо,  Рэнк, - мягко  сказал он.  - Мы сделаем  по-твоему. Как тебе
хочется. - Сай облизнулся. - Давайте начинать?
     -  Одну  минутку, -  сказал  Рэнк,  наполовину прикрыв глаза,  что, как
выяснилось, было особенной  личной привычкой.  - Минуточку. Мой желудок меня
убьет.  Эти  сцены...  -  Он  говорил, массируя  живот.-  ...эти  несчастные
эмоциональные сцены...
     Он  показал  на  большую закрытую коробку  рядом с ним. На ней  изящным
почерком  была выведена надпись "Рэнк Мак-Грю".  Под именем  были нарисованы
две  звезды.  Реквизитор открыл ее и  начал рыться в ее содержимом. Тут были
пузырьки  с  лекарствами, таблетки,  ингаляторы  и большая  куча открыток  с
автографами,  На них  Рэнк крутил шестизарядный револьвер. Реквизитор извлек
пузырек с  пилюлями  и поставил  на  гримировальный  столик.  Рэнк  отвинтил
крышку, достал две пилюли и проглотил  их. Потом с минуту сидел  неподвижно.
Гример все это время  терпеливо ждал. Рэнк  открыл глаза и кивнул, и  гример
продолжил ритуал. Пятьдесят с лишним человек начали тихо готовить помещение.
Оператор проверил угол камеры, кивнул механику, и все в ожидании повернулись
к Саю.
     Тот проверил угол камеры и крикнул:
     - Вторая бригада свободна! Рэнк остается здесь.
     Дублер Рэнка покинул свое место у вращающихся дверей, и Сай обратился к
Рэнку.
     - Все готово,  Рэнк, малыш, - неуверенно  сказал  он. - Мы снимем тебя,
как ты хочешь.
     Рэнк Мак-Грю  медленно  встал и  стоял, глядя  в зеркало. Гример  делал
последние прикосновения  пуховкой. Костюмер оправил его кожаный жилет. Рэнк,
все  еще глядя на  себя,  взбил волосы,  щелкнул  пальцами и ткнул пальцем в
плечо. Костюмер увеличил подбивку  на дюйм. Снова Рэнк посмотрел в зеркало и
снова щелкнул пальцами.
     - Кобура, - сжато напомнил он.
     Примчался реквизитор и начал укреплять кобуру.
     Рэнк проверил ее, опустив руку и посмотрев на нее.
     - Опусти еще на дюйм, - приказал он.
     Реквизитор  немедленно подчинился, отпуская  пояс на одно деление, в то
время  как  Рэнк  снова смотрел  на себя  в  зеркале,  крутил головой, чтобы
осмотреть  себя  под   разными  ракурсами.  Он  отошел  от  зеркала,   потом
приблизился к нему, держа руки разведенными так, как любой владелец быстрого
пистолета от начала времен.
     Можно  мимоходом  отметить, что  в  истории  был  такой  момент,  когда
действительно существовали  мастера  пострелять. Это  было  пестрое  скопище
жестких  усов,  с  помощью  лошади  и  ружья  пробивавших себе дорогу  через
тогДашний Новый Запад.  После них  осталась уйма  легенд и ловких  проделок.
Смелые и рисковые, они  были  жестокими  и неотесанными бандитами с лужеными
глотками, в  равной степени ловкие и верные там, где дело касалось стрельбы.
Это всего лишь логическая гипотеза, но если бы  на том свете ковбои смотрели
телевизор, и эти избранные увидели, как небрежно ворошат их имена и подвиги,
да  еще  каждую неделю  их  заново  убивают  разъезжающие на  "ягуарах" львы
Голливуда,  ничего  не  смыслящие  в  оружии и  лошадях,  то  они  наверняка
перевернулись бы в своих гробах или, хлеще того, восстали бы из них.
     Сказанное, разумеется, не относилось  к Рэнку  Мак-Грю. Он самодовольно
направился  к двери, только  раз или  два потеряв равновесие,  поскольку его
ботинки сбились влево, почти как девятилетний ребенок, надевший  материнские
туфли на шпильках.
     Мак-Грю  дошел до хлопающих  дверей,  опустил  раздутые  плечи, щелкнул
пальцами  и произнес: "Револьвер". Несомненно,  это был последний  пункт его
подготовки,  и происходил  он  всегда  в одно и то же время. Бутафор  бросил
Рэнку  заранее  приготовленный потертый револьвер,  тот  ловко  поймал  его,
повертел  на указательном пальце правой  руки и перебросил его в левую с той
же ловкостью. Затем он перебросил его через плечо  и подставил  правую  руку
сзади, чтобы поймать его. Потрепанный  шестизарядник  не  был  знаком с этим
планом. Он  легко перелетел  через  Рэнка, через  оператора, через стойку  и
разбил зеркало бара на миллион кусочков.
     Сай Блэттсбург плотно закрыл глаза и вытер пот с лица. С большим трудом
он произнес низким беспечным голосом:
     - Готовьте зал. Мы подождем, когда вставят новое зеркало.
     Он извлек пятидолларовую бумажку и вручил оператору.
     Теперь его  убыток составлял 435 долларов за трехгодичный период съемок
сериала с  Рэнком в главной роли. За сто восемнадцать  отснятых фильмов  это
был сорок четвертый раз, когда Рэнк разбивал зеркало в баре.
     Двадцать минут спустя  все было готово,  и в баре снова висело зеркало.
Блэттсбург стоял возле камеры. .
     - Хорошо, - сказал он. - Приготовиться. Съемка!
     Камера тихо заработала. Послышалось ржанье  лошади,  и в бар вошел Рэнк
Мак-Грю с обычной напудренной элегантностью, неопределенно ухмыляясь.
     У  стойки стояли  два "плохих  парня"  и со  страхом наблюдали, как  он
приближается. Подойдя к стойке, он хлопнул по ней ладонью.
     - Виски, - сказал  он, причем  его голос  звучал на октаву ниже  Джонни
Вайсмюллера[Наиболее известный исполнитель роли Тарзана.  ]. И, если походка
была походкой ребенка на шпильках, то его приказной тон принадлежал зеленому
юнцу в самой середине ломки голоса.
     Бармен  извлек  с  полки бутылку  и пустил ее по  стойке. Рэнк беспечно
вытянул  руку  и  слегка  удивился,  когда  бутылка устремилась  мимо него и
разбилась о стену; где стойка кончалась.
     Сай Блэттсбург вдавил оба больших пальца себе в  глаза и раскачивался с
минуту.
     - Стоп, - наконец сказал он.
     Съемочная группа выражала удивление.
     Рэнк всегда упускал  хотя  бы  одну бутылку, но обычно  это случалось в
конце дня, когда он уставал.
     В его ухмылке появилось раздражение, когда он погрозил пальцем бармену.
     - Ладно, парень, - в его голосе была угроза, - еще один такой гэг, и ты
будешь потрошить цыплят на рынке! .
     Он повернулся к режиссеру.
     -  Он наклеил  туда английскую этикетку, Сай!  -  Он специально крутнул
бутылку.
     Бармен уставился на "плохих ребят".
     - Английская  этикетка?  -  удивленно спросил он.  -  Этому парню нужна
перчатка для кетча.
     Великолепно себя контролируя, Блэттсбург сказал:
     - Хорошо. Давайте попробуем еще раз. По местам, пожалуйста.
     - Кадр семьдесят три, дубль второй, - сказал кто-то.
     Снова бармен  толкнул бутылку. На  этот раз она медленно  проехалась по
стойке и замерла на расстоянии руки.
     Губы Рэнка скривились в одной из самых лучших его усмешек.
     Он дотянулся до бутылки, взял ее, отбил горло о стойку и жадно припал к
острым  краям.  Бросил  бутылку через плечо,  исследовал языком  один зуб  и
довольно-таки  медленно  достал  изо  рта  бутафорское  стекло.  Бросив  его
бармену, он снова ухмыльнулся.
     Опершись о стойку, он играл плечами и осматривал "плохих ребят". Заодно
он сверился со своим отражейием в зеркале и сдвинул шляпу на дюйм вправо.
     - Парни, вы,  наверное,  уже знаете, что я - шериф, - заявил он голосом
Бута Хилла.
     Оба "злодея" были потрясены.
     -  Мы слышали  об  этом,  -  вступил  в  разговор  один  из них,  боясь
посмотреть в глаза шерифа Мак-Грю.
     - Мы слышали об этом, - повторил другой.
     Рэнк, приподняв бровь, смотрел то на одного, то на другого.
     -  И сдается мне, вам известно, что я узнал,  будто Джесси Джеймс будет
здесь, чтобы бросить мне вызов.
     Первый ковбой кивнул, и его голос дрогнул.
     - Я тоже знаю это, - испуганно сказал он.
     - И я, - добавил его компаньон.
     Рэнк помолчал с минуту, то усмехаясь, то глядя серьезно.
     - Зато я знаю  еще кое-что. Например, что вы знаете Джесси Джеймса, а я
собираюсь дождаться его здесь.
     Оба  "головореза"  обменялись испуганными  взглядами,  а  то,  как  они
косились в сторону двери, выдавало в них третьеразрядных бойцов.
     Рэнк снова презрительно улыбнулся.
     - Представляю, как обманул вас, - торжественно сказал он.  - Джесси уже
здесь, не так ли?
     - Шериф... - умолял  хозяин. - Шериф Мак-Грю... пожалуйста, без убийств
в моем заведении!
     Рэнк поднял руку, чтобы все замолчали.
     - Я не  буду его убивать, - мягко сказал  он. - Я собираюсь  его слегка
покалечить. Просто смою с него румянец.
     Первый "плохой парень" сглотнул слюну.
     - Джесси Джеймсу это не понравится, - с дрожью проговорил он.
     На  улице  раздался стук  копыт,  скрип  седла, и  кто-то  поднялся  по
ступенькам.
     Вращающиеся  двери раскрылись  и пропустили  Джеймса -  воплощение Зла.
Черные усы, черные  брюки  и рубашка, черные  перчатки  и черный шарф, а  на
голове - черная шляпа.
     Его  ухмылка  походила  на ухмылку  Рэнка,  но ей  не хватало  апломба,
присущего шерифу.
     Он с  кошачьей грацией прошел  по салуну,  держа  опущенные руки чуть в
стороне от тела.
     - Ты шериф  Мак-Грю, не  так ли?  - сказал  он, широко  расставив ноги,
продолжая держать руки разведенными.
     Рэнк усмехнулся, хихикнул, хрюкнул  и наконец, тяжело вздохнув, сказал:
-Да.
     - Шeриф, ты сделал свой последний вдох. -  С этими словами Джесси начал
доставать револьвер. Фальшивая пуля исторгла фальшивую кровь из его руки, за
которую он  схватился,  а его револьвер отлетел в сторону.  Бутафор выпустил
дым из патронника пистолета с холостым патроном.
     Сай Блэттсбург одобрительно кивнул. Два ковбоя у стойки отреагировали с
неподдельным  ужасом.  Массовка, сидящая  за столами,  вскочила  на  ноги  и
попятилась к стене.
     Рэнк  Мак-Грю  в  это время с усилием вытаскивал  револьвер из  кобуры.
Наконец тот появился на свет  божий,  выскользнул  из  его  руки, пролетел у
Рэнка над  плечом, над оператором, над  стойкой, а потом  разбил зеркало  на
миллион  кусочков.  Сай  Блэттсбург  выглядел  так, словно  ему  только  что
сообщили, будто он обручился с  ящерицей. Он раскрыл рот и испустил звериный
рык, звук сродни рыданию-протесту.
     Когда  он  взял  себя в  руки,  он  четко  произнес: "Стоп!"  Потом  он
повернулся к оператору и хихикнул, а затем сел и завыл.
     И так прoдoлжалось весь день. Они снимали,  как Рэнк  боролся с Джесси,
пока тот  не откинулся назад, двинув  при этом шерифу  по губе. Дублер занял
место Рэнка, чтобы лолучить  удар и приземлиться на переворачивающийся стол.
Было что-то исключительное в том, как Рэнк швырнул Джесси через стойку,  тот
разбил  полку, полную бутылок,  потом должен был влезть  на  стойку и  с нее
прыгнуть на приближающегося Рэнка. Дублер снова вовремя принял удар на себя,
чтобы ощутить-тяжесть летящего на него Джеймса.
     Ближе   к   вечеру  Рэнк   начал   выказывать  признаки   усталости  от
четырехчасового боя. Сквозь пудру на  лице проступил  пот, а  у его  дублера
была порвана рубашка, подбит левый глаз и вывернуты суставы трех пальцев.
     Рэнк похлопал его по плечу, когда он проходил мимо.
     - Неплохо смотришься, - бодро сказал он, словно Бенгал Лансер обратился
к убитому барабанщику.
     - Да, сэр, мистер Мак-Грю, - сказал дублер разбитыми губами.
     Сай Блэттсбург сверил часы и вышел на середину комнаты.
     - О'кей, ребята, -  сказал он. - Сцена убийства.  Рэнк стоит у  стойки,
Джесси  лежит вон там. Рэнк думает, что он без сознания. Джесси поднимает  с
пола револьвер и стреляет тому в спину.
     Актер, игравший Джесси, был озадачен.
     - В спину? - переспросил он.
     - Ну да, - подтвердил Сай.
     -  Я  не хочу спорить с тобой, Сай, - сказал актер, - но Джесси  Джеймс
так не делал. Везде,  где я читал  о нем, говорится, что он сражался честно.
Почему я не могу окликнуть его?
     Верхняя губа Рэнка презрительно скривилась.
     -  Оно еще думает, - сказал  он  с  уничтожающим сарказмом.  - Оно  еще
думает.  "Окликнуть  его". Предупредить  самый  быстрый пистолет  Запада  об
опасности!
     Рэнк шагнул к актеру и начал тыкать его пальцем в грудь.
     - Ты воюешь с Рэнком Мак-Грю, - прорычал он. - А когда против тебя Рэнк
Мак-Грю,  приходится  вести  нечистую игру или  умереть. А  теперь  займемся
съемкой, и кончай спорить!
     Актер посмотрел на Сая, и тот приложил палец к губам.
     Когда актер проходил мимо него, Сай сказал:
     - Джесси так не  поступил бы, но  Рэнк смог бы.  - Последнее он говорил
шепотом.
     И  снова статисты  сели за  столы.  Джеймс  улегся на  помеченном мелом
месте, а Рэнк встал у стойки Спиной к противнику.  Реквизитор поставил перед
ним бутылку,-и Рэнк понюхал ее содержимое. Его верхняя губа скривилась.
     - Я же говорил тебе  - имбирного пива! - завопил он. - А это  проклятая
кока-кола.
     Реквизитор с беспокойством смотрел на режиссера.
     - Но она похожа на виски, мистер Мак-Грю, и...
     Вопль Рэнка прервал его.
     - Сай!  Либо  ты расстреляешь  этого  придурка, либо поставишь  его  на
место. Одно из двух!
     Сай  вышел  вперед.  Он  мягко  сказал реквизитору:  -  Мистер  Мак-Грю
предпочитает имбирное пиво.
     Тот испустил глубокий вздох.
     - Слушаю, сэр, мистер Мак-Грю.
     Джесси Джеймс, лежа на полу, прошептал режиссеру: - Мне плевать, что он
говорит. Джеймс никому не стрелял в спину.
     Сай заскрежетал зубами.
     -  Да, но это  может  сделать Рэнк. Он  кого угодно пристрелит. Поэтому
сделай одолжение, сыграй это так,  как просит Рэнк,  иначе нам  не закончить
этот чертов фильм.
     - Хорошо. Вы -  босс, но я прямо вижу,  как Джеймс  переворачивается  в
гробу. Я не  имею  в виду  - один  раз. Я  говорю  о четырехстах  оборотах в
минуту.
     Блэттсбург кивнул и пожал плечами.
     - Ладно, ребята, - крикнул он. - Давайте  доделаем это. Кадр  девяносто
три, дубль первый.
     Камера загудела, и Блэттсбург крикнул: - Снимаем!
     Рэнк  дотянулся до  бутылки, отбил  горлышко, подержал  ее  и глянул  в
зеркало. Он видел отражения статистов, оператора, режиссера  и, естественно,
свое собственное.  Он приложил  разбитое  горлышко ко рту  и сделал  большой
глоток: Его глаза вылезли из орбит. Он задохся, судорожно  глотнул  воздух и
схватился за горло.
     - Ты, ублюдок! Это же виски! Настоящий виски!
     Он  снова  взглянул  в зеркало.  Теперь он  вздохнул  не  от  того, что
льющаяся в него жидкость обожгла ему горло. В зеркале отражался он сам. Он и
два незнакомца. Два грязного вида ковбоя, стоящие за его спиной.
     Одна  из здешних девиц сидела с посетителями за столом,  но это была не
та длинноногая блондинка, которую он видел там раньше.
     Это была жирная, унылая, неряшливая красотка, которой не стукнуло еще и
пятидесяти пяти.
     Рэнк открывал и закрывал глаза, начал говорить что-то бармену, когда до
него дошло, что и этот  джентльмен изменился. Он больше не был жирным, лысым
и  рыхлым  мужчиной. Это  был худой парень с  куриной грудью,  низенький,  с
волосами на прямой пробор. Он вопросительно посмотрел на Рэнка.
     Тот,  спотыкаясь, пятился от  стойки, глядя наверх. В импровизированном
салуне не было настоящего потолка, были  просто поперечные балки, на которых
сидели осветители. Теперь, балок не было, а был плоский старый потолок.
     Шериф пятился до самых дверей. Он вышел на воздух и пошел по улице, где
навстречу ему, задыхаясь, бежал старик. Рэнк никогда раньше его не видел.
     - Шериф,  -  прохрипел седой восьмидесятилетний  старец.  - Джесси ищет
тебя! Он уже близко!
     -  Идиот! - завизжал в  ответ Рэнк.  - Он уже искал  меня  в  семьдесят
третьем  кадре!  Черт  возьми, мой агент это  узнает.  Директор  студии  еще
пожалеет об этом!
     Рэнк ударил себя в грудь.
     - Только попробуйте заставить меня повторить съемки. Парень,  послушай,
что я хочу сказать!
     Он ткнул старика в грудь, и тут у него перехватило дыхание еще до того,
как он открыл рот. К нему иноходью приближалась лошадь.
     На  ней сидел высокий худой мужчина в черном костюме, широкополая шляпа
затеняла его ястребиное лицо.
     Любой грамотный  школьник с Запада в ту же минуту умер бы от  сердечной
недостаточности, поскольку  это  был Джесси  Джеймс. Не актер,  а  настоящий
Джесси Джеймс.
     Лошадь остановилась в пяти футах от того места, где стоял Рэнк, всадник
спешился, посмотрел в оба конца улицы и тогда медленно приблизился к шерифу.
     Тот к  этому  времени  понял,  что  сидит  на ступеньках, не  способный
двигаться.
     Высокий смуглый ковбой встал над ним и пристально посмотрел на него.
     - Меня зовут Джесси Джеймс, - сказал он  низким  голосом. -  Я говорю -
настоящий Джеймс, а не та свиная туша, которая меня изображает. -
     Тишина,   за  исключением  звука  капель  пота,  стекающих  по  носу  и
подбородку Рэнка и падающих в пыль. Наконец он поднял голову, его глаза были
пусты.
     -  Хватит,  а? -  спр