ечество увеличит свою мощь настолько, что положит  конец своей
зависимости от  хаотических сил природы... Женщина-сверхчеловек сосредоточит
в себе силу, правящую Вселенной...".

     Что ж, оставим без внимания  жено-  и  мужененавистнические идеи  И. Ф.
Федорова и Л. П. Кочетковой, но два представителя по сути своей религиозного
мышления (не научного, во всяком случае) в космосозидающей силе человечества
абсолютно уверены, - это,  конечно, примечательно и, думаю,  должно привлечь
внимание противников вопроса.

     Теперь  -  еще об  одном  религиозном  мыслителе, о  человеке,  который
представляется  мне  одним  из   любопытнейших   на   протяжении  последнего
полустолетия.  Я имею в  виду Пьера Тейяр де Шардена. Биолог-эволюционист по
характеру   научной  деятельности,   он  внес  большой  вклад  в  учение   о
происхождении  человека,  он вел  раскопки в нескольких  странах  мира  и, в
частности, участвовал в  открытии синантропа. Монах-иезуит  по общественному
положению, он находился в постоянном  конфликте с Ватиканом: при жизни Тейяр
де Шардена ватиканская цензура,  обязательная  для  него,  не  пропустила ни
одной его философской работы. Самая знаменитая  его книга "Феномен человека"
вышла в свет в  1959 году, уже после смерти ее создателя. В русском переводе
она  появилась шесть лет спустя и, скажем  прямо, вызвала немалый интерес  у
натуралистов и у философов.

     Тейяр  де  Шарден,  прослеживая  в  своей  книге  эволюцию  материи  от
неорганических форм до органических,  до человека, и  оставаясь при этом  на
сугубо материалистических позициях, в конечном итоге все-таки приходит к еще
одной религиозной концепции: теогенетической  концепции. Суть ее  в том, что
Тейяр  де  Шарден  определяет  человечество  как  орган  природы, обладающий
богосозидающей  силой.  Не бог создает человека, а человечество создает бога
своей  умственной  и  духовной  деятельностью.  Не  затерянная  былинка,  не
мыслящий  тростник!  . .  Нет, мыслящие  тростинки -  человечество! - творят
бога. Он - бог - как бы экстракт их интеллектуальных усилий.  Он не в начале
эволюции, а в  конце ее; в нем человечество приходит к своей конечной цели и
в нем растворяется.

     Несомненно, что существует  еще энное количество концепций такого плана
- то полувздорных, то глубоких по сути своей.

     Но  что  же  материалисты?  Неужели  они  не  задумывались  о  сущности
человечества, о его месте в природе?.. Неужели они не выдвинули в противовес
религиозным мыслителям своих концепций?

     Положение - и это уже история - сложилось тут любопытное.

     .. .Известно, что юный Циолковский (с шестнадцати  до девятнадцати лет)
занимался самообразованием в Москве. Менее известно, что ему активно помогал
редкий  эрудит  и  талантливейший библиотекарь (драгоценный дар!)...  Н.  Ф.
Федоров.  Они  многократно  встречались  и  много  раз  беседовали.  К.   Э.
Циолковский  должен был  знать о  взглядах Федорова, хотя мне и  неизвестно,
ссылался  ли он  на  своего  наставника  *.  (*  К. Э. Циолковский  писал об
однофамильце  Н.  Ф.  Федорова,  А,   Федорове,  втором,  после  Кибальчича,
ракетчике  на  Руси,   и   признавался,   что  книга  того   "Новый  принцип
воздухоплавания,  исключающий  атмосферу  как  опорную  среду"  (СПб,  1896)
побудила  его  разработать научные  основы ракетного  дела.  Тут  не следует
допускать путаницы).

     Фактом же остается, что именно К. Э. Циолковский научно открыл дорогу в
космос, на вполне материалистической основе доказал неизбежность космической
фазы  существования  человечества,  неизбежность  освоения   околосолнечного
пространства. Ясно,  что  по Циолковскому  человечество  - тоже  космическая
сила, способная к управлению  мирами.  К сожалению, идеи о сути человечества
как  бы следуют  из различных высказываний Циолковского, но  не приведены им
самим в систему.

     В  конце прошлого столетия пишет сначала большую статью,  а потом книгу
"Место человека  во Вселенной" сподвижник  Дарвина  по созданию эволюционной
концепции Альфред  Уоллес. Считая Вселенную  конечной, Уоллес  рассматривает
человека  не только как  завершающий  этапа  развитии органического мира,  -
человек для  него порождение космоса,  высшее порождение  всего  мироздания.
Сравнивая свои взгляды с  более  узкими, он писал:  "...мы  неизбежно должны
прийти к другому, более общему, более великому и определенному заключению, а
именно;  что  человек,  этот  венец  сознательной  органической  жизни,  мог
развиться  здесь,  на  Земле,  только при  наличности  всей  этой, чудовищно
обширной  материальной  Вселенной, которую  мы видим вокруг нас", -  то есть
человек у него определенно включен в космический процесс, венчает его.

     .. .В  первой половине двадцатых  годов уже очень немолодой,  известный
всему научному миру советский академик  В. И. Вернадский прочел серию лекций
о  геохимии в Париже,  в  Сорбонне.  К тому времени Вернадский утвердился  в
мысли,  что человечество является созданием "сложного космического процесса,
необходимой  и  закономерной  частью  стройного  космического  механизма,  в
котором, как мы знаем, нет случайности".

     В  1925  году в  Париже была опубликована  блистательная  статья В.  И.
Вернадского "Автотрофность  человечества" (у  нас  переиздана  в 1940-м),  в
которой  автор  пророчески сказал  следующее:  человечество "становится  все
более независимым от других форм жизни и  эволюционирует к новому жизненному
проявлению".   Какому   -   новому?..   В.  И.   Вернадский,  верный  своему
эмпирическому подходу к науке, оставил этот вопрос открытым.

     Но  среди  слушателей  В.  И.  Вернадского  (неважно,  где  и  в  какой
аудитории) был... Пьер Тейяр  де  Шарден, и именно  он  взял на себя  миссию
объяснить, к какому именно новому проявлению эволюционирует человечество.

     Я отношу В. И. Вернадского к числу тех ученых и мыслителей, - нет! - не
"слава",  это  пошлое  понятие,  -  известность  которых   будет  непрерывно
возрастать  от  десятилетия  к десятилетию.  Он  был  гениален,  и тем более
досадно,  что - в  параллель с  другим  великолепным  мыслителем,  Тейяр  де
Шарденом, - не  создал цельной концепции о человечестве... Впрочем, это  уже
весьма далекая история, и тут ничего не поправишь.

     И вообще, видимо, пора приближаться к  сегодняшнему дню и переходить на
"скороговорку", - иначе история забьет научную проблему.

     ...В 1944  году в  Ереване  и  в  1947  году  в  Киеве  крупный ученый,
украинский академик Н.  Г.  Холодный,  публикует книгу  "Мысли натуралиста о
природе и человеке", с  которой успел ознакомиться В. И. Вернадский.  В этой
книге  Н.   Г.   Холодный   противопоставляет  антропоцентрическому   учению
антропокосмизм,   по-своему   раздвигая  рамки  человеческого   бытия...   К
сожалению,  книга  этого оригинального  мыслителя,  с  учетом обоих изданий,
вышла  тиражом в...  200  экземпляров  (я  не описался -  двести)  и потому,
понятно, малоизвестна.

     "Есть  ли  у Человека  функция  во Вселенной?- спрашивает  американский
ученый  и  философ Бакминстер Фуллер и отвечает:  -  Вы и я  -  неотъемлемые
функции Вселенной. Мы утонченная антиэнтропия" ("За рубежом", 1967, No 35).

     О  положении и роли  человечества во Вселенной размышляет  на страницах
"Литературной газеты" английский биолог Джулиан Хаксли (1967, No 44).

     Интересную  статью "Человек  и будущее человечества" публикует критик и
публицист Ю. Кагарлицкий ("Иностранная литература", 1967, No 1).

     Рассуждая  о  понятиях  "цель" и  "смысл"  в  приложении  ко Вселенной,
академик А. Прохоров заключает; "Конечно, разумные существа - это тоже часть
Вселенной, высшее проявление материи, и можно, таким образом, свести  вопрос
к  цели  и  смыслу  существования,  например, человеческого  рода...  Это...
морально-философская  проблема,  для  решения  которой  вовсе не обязательно
обращение к религии" ("Литературная газета", 1967, No 34).

     Правильно.  Обращаться к  религии  не  обязательно. Апеллировать надо к
науке. Так и поступают советские исследователи - академик Б. В. Парин, П. Г.
Кузнецов,  Ф.  Ю.  Зигель,  Г.  И. Гуревич, В. Е.  Львов,  Е.  Т.  Фаддеев и
некоторые другие.

     А  в  науке,  честно  говоря,  довольно  широким  распространением  еще
пользуется  ход   мыслей,  который  вполне   точно  определяется  выражением
"объективный анархизм". В области социологии, при всем том, что анархические
течения  еще существуют,  принципиальную победу одержала идея закономерности
развития человечества, предопределенности хода истории внутренней логикой, -
идея  неизбежности  смены  одной  социально-экономической  формации  другой,
неизбежности наступления коммунизма - в частности.

     Представление  же  о   конечной  (на  данном  этапе,  разумеется)  цели
человечества в космическом  масштабе, в  протекающем во Вселенной  процессе,
ассоциируется  почему-то  с  "телеологией".  Но  телеология  -  это  учение,
согласно которому любое развитие  в природе идет  к заранее предопределенной
цели.  Речь  же  в рассуждениях автора  ведется не  о  любом  развитии,  а о
развитии человечества, о его месте и роли в космическом процессе.  Эти место
и  роль  могут  и  должны быть поняты,  -  наделенное  коллективным  разумом
человечество не  может  развиваться иначе, и  в этом  его отличие от  других
явлений природы.

     Стало  быть,  телеология как  учение  о  конечной цели  всего сущего  и
объективный анархизм в современной науке - крайности, которым не должно быть
места при внимательном и спокойном анализе действительности.

     До сих пор человечество как единое целое не успело научно осознать свое
место в космическом процессе, и до сих пор человечество не имело возможности
ставить  перед  собою  как  перед  единым  целым определенные  цели.  Теперь
обстановка меняется. Не божественный промысел  - "куда повернул дышло,  то и
вышло",  а  научное  понимание  своей  роли  в мироздании  будет  определять
дальнейшую историю человечества.

НЕОБХОДИМОСТЬ АНТРОПОНОМИИ.

     Итак,    вопрос    существует,    и   теоретически    мыслящие    люди,
философы-материалисты в первую очередь, не имеют  права просто  отмахиваться
от него,  как  от  очередной "буржуазной  лженауки" (вспомним  кибернетику и
прочая, и  прочая).  Даже если  речь  идет о действительном заблуждении, оно
должно быть подвергнуто строгому анализу. Это во-первых.

     Во-вторых, должен быть  изучен предмет спора - человечество как явление
природы, и это, конечно, главное. Но с главным-то  как раз и обстоит дело из
рук вон плохо, о чем с достаточной очевидностью  свидетельствует приведенный
выше исторический обзор литературы,  да  и такие сегодняшние дискуссии, как,
например,  дискуссия  об  "Институте  человека" на  страницах  "Литературной
газеты" (дискуссия тогда очень своевременная, кстати сказать).

     Обычно, когда  возникает новый широкий вопрос теоретического  характера
или  возобновляется интерес  к уже  поставленному  ранее  такому  вопросу, -
обычно люди практического склада ума спрашивают, пожимая плечами, а нужно ли
нам  вообще  это  знать  и нужно  ли тратить  усилия  на  разработку  этакой
абстракции?.. Один весьма почтенный  специалист по  экономической  географии
США так  и говорил мне на дискуссии;  он, дескать,  и без  энциклопедических
дефиниций  отличает  человеков  от  всех прочих  живых существ...  Мне  было
неудобно  объяснять  ему,  географу,  что некогда  людей  вполне  устраивала
плоская  Земля,  а  теперь  специалистам  пришлось  бы  туго,  если  бы  они
рассчитывали полеты искусственных спутников, исходя  из представлений монаха
Индикоплова.

     Но  я убежден, что уже сегодня проблема человечества, проблема сущности
человечества  имеет   не   только   общемировоззренческий   интерес,   но  и
практическое  значение.  Разумеется,  далеко  не  все практические  проблемы
всечеловеческого характера  могут быть сейчас разрешены. Некоторые, впрочем,
успешно  решаются - к их  числу  относятся мирное использование  Антарктиды,
космического пространства, ограничение ядерных испытаний и т. п.

     Но дело еще в том,  что  стоящие перед наукой и  практикой  уже сегодня
некоторые  проблемы  мирового  масштаба  не  могут  быть  научно решены  без
предварительного  выявления  сути  человечества   как  явления  природы.   Я
ограничусь двумя примерами.

     На  страницах  "Литературной газеты" (1967,  No  15) произошел  заочный
диалог между известными учеными - Максом Борном и советским академиком А. А.
Благонравовым. Он проходил под общим заголовком "Фатализм или предвидение?",
а  речь  шла  о  необходимости  или  ненужности  космических исследований  и
полетов.

     Увы, но в этом диалоге моральную и логическую победу одержал Макс Борн,
хотя объективно прав... А. А. Благонравов!

     Тут  нет парадокса.  Макс  Борн  вышел на трибуну со своей концепцией о
человечестве, которую можно определить как нравственно-этическую. "Я верю, -
заявил он,  -  что  человечество  рано или  поздно встряхнется,  освободится
из-под власти техники, перестанет  кичиться своим всемогуществом и обратится
к  действительно  стоящим вещам  - к  миру,  человеческой  любви,  кротости,
уважению, удовлетворенности своей судьбой,  большому  искусству и  настоящей
науке. .."

     С  этих  позиций  Макс  Борн  вполне  последователен,  когда  объявляет
космические полеты  "триумфом человеческой мысли,  но трагическим поражением
рассудка".   В  самом  деле,  если  смысл  человеческого  бытия  сводится  к
морально-этическим категориям,  то зачем людям космические  полеты?.. Нет  в
них необходимости, они действительно "трагическое поражение рассудка"...

     Ответ  же А. А. Благонравова  свелся к доказательству того, что в науке
на первый взгляд "неразумные" затраты часто оказываются разумными  (верно!),
что  стимулами  космических  исследований  являются  "потребности  науки   и
стремление к  будущим  благам  человечества"  (с оговоркой "в  частности"  -
верно!)...

     Верно,  но недостаточно  в плане  аргументации. А.  А.  Благонравов  ни
словом не возражает  против общечеловеческой концепции  Макса Борна, но если
он соглашается с ней, то субъективно прав Макс Борн.

     . . .И совсем иначе все будет выглядеть,  если  оценивать позицию Макса
Борна  с представлений о человечестве как о космическом явлении, способном -
и обязанном - активно влиять на процессы, протекающие в мироздании.

     "Демографический   взрыв",  о   котором  говорилось  в  первой  статье,
"взорвал" и  зону  полумолчания  вокруг  проблемы  народонаселения,  которая
образовалась  у  нас в  тридцатых и  сороковых  годах. Нельзя  без глубокого
уважения относиться к деятельности таких наших демографов, как, например, Д.
И. Валентей, В. В. Покшишевский, Б. Ц. Урланис. Они сохранили верность своей
науке в самую трудную ее пору, но  все  их  общетеоретические  рассуждения о
"демографическом  взрыве"  окажутся  гаданием на кофейной гуще, если они  не
решат кардинальный вопрос: "Человечество - для чего оно?"

     Если для того, чтобы самоустроиться на Земле, - "демографический взрыв"
безусловно  прекратится  и   на  некотором  оптимальном  уровне  численность
человечества стабилизируется. Если  человечеству предстоит  космическая фаза
существования,  если  быть  нам управляющими  природой  -  численность будет
возрастать.

     Понятно,   что  в   общечеловеческом  масштабе  такую  проблему  решить
практически  -  в  смысле   регуляции  численности  -  пока  невозможно.  Но
теоретической  разработке проблема вполне  доступна. Более того,  она  стала
сверхактуальной.

     Своеобразие  нашей  эпохи  заключается  в  том  -  и  тут  уже  никакие
авторитеты  ничего изменить не  могут, - что планета Земля переживает сейчас
сложнейший этап эволюции.

     Решающую  роль  играет на этом  этапе (и  в  дальнейшем  будет  играть)
человечество.
     Наряду   со  сказанным  выше,  это  обстоятельство  требует  скорейшего
создания антропономии  - учения  о человечестве как  явлении природы,  о его
активной роли в космических процессах.

     В период, сжатый  до двухсот -  трехсот лет, планета  Земля  переживает
сейчас новую геологическую  эпоху. Раньше  геологические эпохи  продолжались
миллиарды  или  сотни  миллионов  лет.  Теперь  все  изменяется  на   глазах
двух-трех, а то и одного поколения.

     Три  основных  геологических  события   всепланетного  и   космического
значения   произошли   в  короткие  сроки   на  земном  шаре:  1)   возникло
человечество; 2) возникла техносфера; 3) возникла ноосфера, "сфера разума".

ШТРИХИ ЭВОЛЮЦИИ.

     Я имею сейчас в виду в основном  дочеловеческий  этап  развития земного
шара. Тема эта чрезвычайно сложна, огромна,  и поэтому здесь будут  выделены
лишь отдельные штрихи эволюции, важные для последующего разговора.

     Современная  наука  исходит из  представлений  о постепенном увеличении
размеров  земного  шара за  счет  захвата  вещества из газо-пылевого облака.
Несомненно,  что  в истории  Земли  был  этап,  когда  земной  шар,  подобно
современной Луне, был лишен атмосферы, ибо не мог удержать ее.

     Первым  важнейшим  событием  в  развитии  земного  феномена  и  явилось
образование атмосферы, прямо связанное с увеличением массы Земли.

     Взаимодействие  газовой  оболочки  с  твердым  веществом  планеты,  при
изначальном участии в  процессе солнечной радиации,  выделило  поверхностный
слой  в  особую,  качественно  отличную  от  всех прочих  слоев, комплексную
оболочку, которую в современной науке предложено называть биогеносферой,  то
есть "сферой возникновения жизни".

     Дальнейшая   эволюция   биогеносферы   привела   к  появлению   водного
компонента. Вода резко изменила  течение  геохимических процессов, выровняла
температурный  режим,  и  постепенно  сложились  условия,  благоприятные для
образования живого вещества.

     С появлением на Земле первичных живых организмов на земном шаре начался
биогенез,  который,  очевидно  в  геологически  небольшие  сроки,  привел  к
расщеплению живого  вещества на  три  составляющих компонента - на бактерий,
более всего сходных с первичными организмами, на растения и животных.

     Жизнь, вероятнее всего,  появилась в  прибрежной полосе океана, но едва
ли,   так  сказать,  "в  одном   месте",  -   скорее,  следует  исходить  из
многоочаговости жизнеобразования, полицентричности. Очаги жизни  сразу стали
расширяться,    захватывать    "неосвоенные"   акватории;    вероятно,   они
конкурировали, и, вероятно, одни очаги  подавлялись другими, - иначе говоря,
еще  на  заре биогенеза проявилась  одна из  важнейших  особенностей  жизни:
стремление ее к экспансии, которая никогда не проходит мирно.

     Жизнь  смогла захватить  всю  планетную акваторию  лишь после овладения
фотосинтезом,  то   есть  после  появления  растений,   следом  за  которыми
продвигались животные и бактерии, А следующим эволюционно чрезвычайно важным
шагом был захват жизнью суши.  Тогда живые пленки сомкнулись на земном шаре,
и в пределах биогеносферы, наряду с литосферой,  атмосферой  и  гидросферой,
образовалась биосфера.

     При  том  несомненном  факте,  что  биогеносфера  была  охвачена единым
процессом  развития,  самый  процесс,   обусловленный  взаимодействием  всех
компонентов, конкретизировался, фокусировался в  отдельных компонентах  -  в
разных на разных этапах.

     Очевидно,  на дожизненной  стадии развития наиболее полным  выразителем
эволюционного  процесса  был  водный компонент; с возникновением жизни  роль
лидера перешла к  живой материи, а затем уже к  ее производному, к  животным
организмам,  хотя  продолжала  эволюционировать и растительность.  Остальные
компоненты биогеносферы,  строго  говоря, уже  не столько  развивались сами,
сколько  изменялись  лидирующими  компонентами,  причем  главную  р