т быть и внутренними, например, спонтанная активность элементов системы. Действие управления проявляется в реагировании на сбивающие факторы, что предполагает создание защиты от внешнего давления и устранения последствий разрушения этого давления; усмирения активностей, направление спонтанной энергии "на мирные цели". Все это в комплексе - тоинбиановский Ответ, или лумановский аутопейсис, или саморефлексия Ахиезера - определенная система мер, программа действий, построенная на оценке сбивающего фактора (т.е. принятие его давления как информации). Все это ведет к тому, что функция управления с необходимостью приобретает институциональную форму, опредмеченную в конкретной социальной структуре, как особая подсистема. Особым случаем сбивающего фактора может выступать спонтанный всплеск активности в самой системе. Поэтому в дальнейшем под общим понятием "сбивающий фактор" мы будем понимать все, что мешает осуществлению программы системы. 
     Управление обеспечивается способностью системы к целеполаганию. Здесь возникает один парадокс. По причинно-следственной логике, система, неспособная к осуществлению функции управления, должна под давлением сбивающих факторов фильтровать только организационные активности и естественным образом, закономерно, превратиться в "идеальную систему". Но социальные системы реагируют не естественным образом, т.е. не случайно, а устанавливая цели, и, тем самым, мешают превращению системы в идеальную. Особенность систем, обладающих функцией управления в том, что собственно управление, строящееся на принятии решений, предполагает выбор, который может быть и неадекватным. В результате чего социальная система может прийти к коллапсу.
     Парадокс в том, что системы не способные к управлению, реагируют пассивно и превращаются в идеальные системы. Системы, реагирующие активно, целеопределенно, в случае не адекватного выбора решения, способны нарушать свое внутреннее равновесие, осуществление своей основной программы. Или в лучшем случае получать неожиданный результат, вместо планируемого, который сам начинает выступать как сбивающий фактор.
     В результате отметим, на существование системы влияет не собственно среда, а то, что мы понимаем под сбивающими факторами, в качестве таковых выступают:
     * "непонятое" давление среды, или такое воздействие среды, которое не имеет для системы информационного выражения, в результате чего нарушается материальная оболочка системы, что мешает осуществлению основного алгоритма, основной программы;
     * спонтанный рост в самой системе числа дезорганизационных активностей (Ленин, рассматривая революционный процесс, называл это "ростом социальной активности масс"83; Гумилев, изучая этногенез, называл это "пассионарным толчком" и "пассионарным перегревом"84);
     * целеполагающие дезорганизационные управленческие действия (в случае неадекватного управленческого решения, на это особо обращает внимание А.С. Ахиезер в своей концепции85).
     
     Итак, центральным стержнем, цементирующим систему, является программа, или типичный, повторяющийся способ действия. Программа преобразует ресурсы среды в свой материальный субстрат. Характерным, часто встречаемым качеством социальной системы является способность к выполнению функции управления. В самом общем виде программа (типичный способ действия), направлена на обеспечение САМОСОХРАНЕНИЯ системы. Самосохранение предполагает две основные функции системы:
     * способность "свободно" потреблять ресурсы среды, превращать их в свой субстрат, быть открытой;
     * обеспечить защиту от сбивающих факторов, быть закрытой. 
     В таком случае то, что метафорически именуется "целью" системы, "стремлением к самосохранению", есть ни что иное, как выполнение этих двух отмеченных программных функций, имманентно вытекающих из факта, обозначенного Богдановым как принцип "организационного комплекса" ("целое больше суммы частей")86. Поэтому стремление системы к ЦЕЛИ необходимо понимать не с точки зрения "осознанного" стремления, а исходя из обозначенных функций. В этом смысле система не стремится к оптимальному способу действия. Она не стремится прогрессировать, или улучшать себя во взаимодействии со средой. Она "стремится" только к одному, реализовать типичный способ действия ("жить по своему"), но при этом быть независимой от сбивающих факторов среды и недостатка ресурсов.
     ФОРМЫ УПРАВЛЕНИЯ
     Система  возникает спонтанно. Изначально, исходя из условий окружающей среды, возникают отдельные активности, которые случайным образом создают то, что Богданов называет "организационным комплексом". В результате взаимодействия этих активностей в организационном комплексе формируется алгоритм взаимодействия, первоначальная "эмерджентная"87, как отмечает Луман, клеточка системы. "Организационный комплекс", построенный только на алгоритме активностей может пониматься как система, но система неустойчивая. Устойчивость системы возникает тогда, когда расходуемая энергия активностей начнет перерабатывать ресурсы среды в свой субстрат и одновременно создавать защитные формы (это Богданов именует "дегрессией"88) от сбивающих факторов. Как феномен дегрессии может сформироваться функция управления, что наиболее свойственно социальным системам. Такая функция, как правило, институционально опредмечивается, тем самым формируется как определенная структурная подсистема (со всеми признаками системы), которой свойственен подбор организационных активностей в условиях постоянно действующих сбивающих факторов. Вполне естественно, что система может иметь или не иметь отдельную подсистему управления. Что касается социальных систем, то подсистема управления отсутствует только в примитивных обществах. Все сложные социумы имеют подсистему управления. При этом само управление может быть выражено в виде отдельного блока или, напротив, быть "разлито" в системе, иметь один или много центров. Реально управление в социальных системах имеет две основные формы - моноцентричное и полицентричное, или иерархия и плюрализм.
      Системы иерархические
     В реальности в чистом виде плюралистическое управление для социальных систем является весьма не типичным, хотя и встречается. Напротив, наиболее распространенными являются системы с иерархическим управлением. В иерархических системах предполагается не просто различие подсистем, но и более строгая дифференциация по потреблению ресурсов и разной степени защиты таких подсистем от сбивающих факторов. Иерархическая система определяет приоритет в потреблении ресурсов и наивысшую степень защиты для подсистемы управления. Можно привести достаточно большое количество примеров из разных сфер, на наш взгляд показательным является следующий. В  человеческом организме подсистемой управления является мозг. При недостатке ресурсов для его питания, положим сахара или кислорода, поступает "команда" получить эти ресурсы за счет разрушения других органов - печени, мышц и т.д. Здесь работает принцип: удовлетворение потребностей центра управления является приоритетным. 
     Процесс, в результате которого возникает центр, определяющий действия системы в целом, Богданов называет "эгрессией"89, именно в этом смысле мы далее будем использовать этот термин. Соответственно, тенденцию системы к дифференциации своих подсистем по приоритетности отношения их к защите и потреблению ресурсов назовем эгрессивной тенденцией. Эгрессивной системой будем называть такую, в которой преимущественно реализуется указанная тенденция, а эгрессивной структурой - таковую, в которой элементы построены иерархически, а высший уровень отведен управляющему центру. 
      Системы плюралистические
     По мнению Богданова, системы имеют две основные формы: централистские (эгрессия) и скелетные (дегрессия), что упоминалась выше90. Однако, взгляд на формы управления социальных систем, диктует несколько иную классификацию. Пока для нас определена, с помощью Богданова, одна из форм управления - эгрессивная. Вместе с тем в противовес этой тенденции (в нашем названии эгрессивной) существует тенденция к возникновению системы с множеством центров. В этом случае в системе не возникает эгрессивная структура. Все подсистемы или элементы оказываются равны по отношению к потреблению ресурсов и защите от сбивающих факторов. Назовем такое явление "нонэгрессией". Нонэгрессивная система предполагает равенство между собой элементов и/или подсистем, отсутствие единого управляющего центра, отсутствие иерархии. Обычно и активности такой системы также равнозначны. И если активности в иерархии представлены комплексом носителей, то здесь носитель активности тождественен элементу. Другими словами, каждый элемент равнозначен и проявляет одинаковую активность. Отклонение от стандарта активности одного из элементов равнозначно появлению дезорганизационной активности. 
     Нонэгрессивные системы имеют два вида: 
     1. ориентированные на защиту;
     2. ориентированные на обеспечение потребления ресурсов.
     Первый вид рассмотрим на примере способа защиты некоторых травоядных животных от нападения хищников. Так ископаемые хасмозавры становились в круг и отражали опасность91. Аналогично поступали американские переселенцы во время продвижения через прерию. Во время остановок или в случае опасности нападения индейцев они ставили свои повозки в круг. Особенность нонэгрессивных систем такого вида в том, что они возникают для противодействия опасности. Специфичное требование системы к элементам - их унификация, стандартизация со стороны противостояния опасности. Это значит, что панцири и рога хасмозавров, и повозки переселенцев должны быть однотипными, только тогда возникнет линия обороны. Такая система имеет центр, который может быть управляющим, а может и не быть таковым. Однако наличие центра необходимо понимать как неразвитую эгрэссию, как эгрессивную тенденцию. 
     Вторым видом плюралистической системы, ориентированной не на защиту, а на обеспечение потребления ресурсов, является рынок. Если рынок рассматривать узко, как место встречи покупателя и продавца, то именно в данном случае может идти речь о плюралистической системе. Если же рынок рассматривать широко, как комплекс потребления и обмена ресурсов, то собственно место встречи покупателя и продавца превращается в иерархический центр (а весь комплекс - в эгрессивную систему). 
     Рынок в узком смысле выступает как место столкновения интересов в одном случае конкурентов, в другом - покупателей  и продавцов. А значит и здесь имеет место противодействие опасности. Но здесь, в отличие от вышеприведенных примеров  плюралистического управления, проявляется иное требование системы к элементам: рынок индивидуализирует элементы. Прибегая к простейшей формуле, можно сказать, что рынок требует неограниченного роста потребностей покупателей, и точно также неограниченного роста предложений продавцов. Вследствие этого отдельный продавец и отдельный покупатель имеют специфический набор спроса и предложения, что и обеспечивает их индивидуальность. Но этот "неограниченный" рост в какой-то мере напоминает "дурную бесконечность". Такой рост - чаще всего только количественный рост. Именно количественный рост потребностей, к примеру, покупателей, может быть ожидаемым продавцами. Следовательно, такой рост может быть планируемым. Исходя из этого, рост потребностей и предложения, которые ожидаемы, должны быть стандартизированы, а значит, потребности и предложение должны быть унифицированы. Не случайно массовое производство рождает "массовую культуру", т.е. деиндивидуализированную культуру. Специфическое требование такой системы - равенство элементов в процессе взаимодействия. В нашем случае объектом такого взаимодействия является потребление ресурсов, соответственно равенство в возможности потребления ресурсов. Во всем остальном элементы могут быть индивидуальны.
     Отсюда следует требование - равенство элементов во взаимодействии. Особенно наглядно это проявляется в том, что рынок не допускает преимущества продавцов над покупателями, не допускает появления монополий, т.е. концентрации активностей продавцов. По сути своей, монополия на удовлетворение спроса - это эгрессивная тенденция. И рынок постоянно стремится не допустить ее возникновения. В такой системе постоянно прослеживается стремление к равновесию элементов. Вслед за усилением одной из сторон начинается усиление другой. Так, например, монополия торговцев служит стимулом для объединения потребителей. "Рыночная" система предполагает постоянный паритет во взаимодействии элементов и постоянно воспроизводит этот тип взаимодействия. Такой тип взаимодействия возможен только в том случае, если каждый из элементов обладает одинаковой энергией, доступностью к ресурсам и возможностью защиты. 
     Система в форме "рыночных" отношений относится не только к сфере экономики. Ярким примером здесь может служить мировая система сдерживания военной угрозы. Наличие ядерного оружия у ряда стран лишает каждую из них в отдельности возможности применения ядерного оружия. При этом каждая страна стремится к сохранению, прежде всего status quo, т.к. изменение соотношения может привести к войне. Стремление к паритету во взаимоотношениях - уравнивание элементов, основная черта нонэгрессивных систем. Именно на уравнивании и строится принцип плюрализма. 
     Плюралистическая система, на первый взгляд, парадоксальна, элементы имеют возможность индивидуализироваться, но во взаимодействии они должны быть равны. И как отмечалось, это равенство оценивается по критериям равной возможности защиты, равной доступности к ресурсам, равной энергии. Во всех остальных случаях элементы могут быть индивидуальны. Наглядно принцип равенства проявляется в торге покупателя и продавца. Обе стороны во взаимодействии стремятся поддерживать равенство, контролируя партнера, не допуская нарушения им критериев равенства. До тех пор, пока такой взаимоконтроль возможен, возможен и плюрализм. Но как только одна из сторон получает преимущество, сразу же возникает эгрессивная тенденция. Поэтому особенность существования таких систем - в стремлении защитить себя от эгрессивной тенденции. Возможность и необходимость такой защиты возникает, когда взаимодействие элементов приобретает некую совокупность устоявшихся связей, но в них проявляются отступления от принципа равенства. В таких случаях в человеческих (плюралистических) сообществах начинают формироваться взаимоотношения, построенные на общественном договоре92. 
     Общий принцип общественного договора основывается на  равных возможностях взаимоконтроля. В целом народ контролирует государство и наоборот. В отдельном случае два элемента системы, взаимодействуя друг с другом, осуществляют взаимоконтроль, построенный на принятых нормах и принципах. Равенство элементов по отношению друг к другу строится на их равном отношении к нормам. Взаимоконтроль призван сохранить это равенство. Главная особенность общественного договора - равенство индивидов, групп (элементов социальной системы) перед едиными нормами. Так, например, покупатель и продавец, взаимодействуя друг с другом, осуществляют контроль, следят, чтобы противоположная сторона не отступала от норм и правил. Обычно такой взаимоконтроль принуждает стороны следовать установленным нормам. Нарушитель же подвергается репрессии всего сообщества покупателей и продавцов. Если же взаимодействие нормативно не отрегулировано - возникает конфликт. Для разрешения конфликта стороны могут обратиться к посреднику - мировому судье. И в данном случае возникает новое взаимодействие: одним элементом является судья, другим - обратившиеся к нему спорящие стороны. Если судья не удовлетворяет спорящих, то возникает потребность в новом посреднике и т.д. Особенностью плюралистической системы является то, что контроль за равенством всегда поделен между взаимодействующими элементами. Это главное отличие от эгрессивной системы (эгрессивная система эволюционирует, концентрируя функции контроля в управляющем центре).
     Еще одна важная особенность плюралистических систем - они предполагают фильтрацию равных элементов. Элементы, оказавшиеся неравными, выбрасываются из системы. Так, например, в Западной Европе существовали достаточно жесткие наказания для преступников, нарушавших принцип равенства в рыночной торговле. Мошенничество, жульничество, воровство наказывалось вплоть до смертной казни. В XIX веке в США возникает весьма трагичное явление - суд Линча - коллективное наказание преступника. Социум, таким образом, исключал из своей среды элементы, нарушавшие принцип равенства. Однако суд Линча сам нарушает принцип равенства (он предполагает преимущество "судей" над подозреваемыми), поэтому в плюралистической социальной системе он сходит на нет. Тем не менее, этот пример показывает выбраковывание "неравных" элементов в нонэгрессивной системе. 
     Итак: 
     1. усложняясь, плюралистическая система предполагает постоянное равновесие между составляющими элементами;
     2. элементы имеют возможность неограниченно индивидуализироваться;
     3. система фильтрует равные элементы.
     
     Необходимо отметить, что такая система имеет достаточно сложные и жесткие требования к своим элементам, а значит и сами элементы, чтобы быть приняты в такую систему, должны пройти фильтрацию на соответствие этим сложным и жестким принципам, чтобы, в конце концов, быть адаптированным к взаимодействию по принципу равенства. Таким образом, сами элементы в результате становятся достаточно сложными, но равными.
      Две формы управления в социальных системах
     Сравнивая две формы управления- эгрессивную и нонэгрессивную, необходимо признать, что они равнозначны (у нас нет оснований, утверждать, что какая-то из них имеет преимущество). Вместе с тем, в чистом виде такие формы не встречаются, реальные социальные системы включают в себя обе формы управления. Но в определенной социальной системе всегда в тенденции просматривается определенная форма управления. Исходя из этого (т.е. учитывая основную тенденцию), мы можем определить то или иное человеческое сообщество как эгрессивное или наоборот. В этом случае существует барьер первичного восприятия. Практически любую современную (и не только) социальную систему мы должны признать как эгрессивную. Но если принимать контроль как главный индикатор отличия, то мы обнаруживаем, что есть социальные системы, в которых традиционно формировался взаимоконтроль, а есть системы, в которых функция контроля аккумулировалась в управляющем центре. 
     Рассмотрим данное различие на примере. В эпоху средневековья, как в Западной Европе, так и в России сложилась иерархическая система управления. Вершиной ее был царь, король, иногда князь или герцог. В Западной Европе сюзерен мог приказать своим вассалам явиться "конно и оружно", чтобы отправиться в военный поход. Естественно, вассал не мог ослушаться, он должен был подчиниться приказу. Таковы были обязанности вассала, но вместе с тем он имел и определенные права, которые, в свою очередь, предполагали обязанности сюзерена. Если сюзерен в течение 40 дней не выплачивал жалованье, на 41 день вассалы оставляли своего командира, уводили свои войска по домам. Представим себе такое поведение русских воевод в стане своего князя, и чем бы это могло закончиться в такой ситуации! Исторический пример, Иван III предложил Новгороду войти в состав Московии. Новгородцы не возражали, они готовы были платить дань за то, что православный царь сможет их защитить от латинской ереси, ганзейских  конкурентов, агрессии Литвы и рыцарей. Поэтому они предложили Ивану III подписать договор, определяющий права и обязанности сторон. Гневу московского царя не было предела - Новгород был сожжен. 
     Итак, на Западе со времен средневековья наблюдается нонэгрессивная тенденции, формировавшая плюралистическую форму управления, тогда как в России - эгрессивная, предполагавшая иерархическое управление. Отличие одной от другой - способ контроля. На Западе актуальным оказался взаимоконтроль, в России же, напротив, функция контроля концентрировалась в центре управления.
     Реальная социальная система сочетает в себе