ими чертами. К ним относятся: развитие самости во 
взаимоотношениях с другими, умение рассматривать собственное Я со стороны, 
обуздание эгоцентризма, постепенно нарастающая способность к самокоррекции. 
Поощряется воздерживание от пространных монологов, разрушающих диалог и не 
предполагающих хоть какую-то ответную реакцию. Искусство вести диалог с другими 
предполагает определенный навык интеллектуальной гибкости, самокоррекции и 
самосовершенствования[93]. Многие из нас, наверное, имели опыт вынесения на суд 
группы какой-то своей проблемы с последующим наблюдением за тем, как в 
результате оживленного и зачастую болезненного для нас диалога возникало 
понимание или предвосхищение чего-то гораздо более глубокого, чем было заявлено 
в исходной формулировке проблемы. Его следует оценивать не только в терминах 
конечного результата, но и в терминах самого этого процесса, и тех отношений, 
которые нарабатываются по ходу поиска.
И учителю, и учащимся желательно выработать в себе навык слушать других, тем 
самым поощряя собеседника смелее высказывать свои мысли. Не бояться 
пересматривать занимаемые позиции и, будучи открытыми к иным взглядам, слушая и 
понимая, следовать в процессе поиска туда, куда он сам ведет. Последний требует 
предоставления истине права рождаться на свет даже в случае исходного понимания, 
что это будет лишь нечто временное, однако способное заставить кого-то из 
участников дискуссии существенно реконструировать свою прежде лелеемую систему 
верований. В работающем сообществе исследователей у его участников происходит 
определенная психологическая трансформация; от первостепенного внимания к 
значимости самих себя и своих достоинств к фокусировке значимости группы и ее 
достижений. 
Рефлексия по поводу собственного мышления идет одновременно с анализом и 
корректировкой используемых методов и процедур. Усвоение методологии 
самокоррекции в сообществе делает его членов критически мыслящими людьми, т.е. 
индивидами, открытыми для самосовершенствования, восприимчивыми к контексту и 
сознательно пользующимися критериями в выработке практических суждений[94].
Таким образом, отношения индивида и сообщества взаимозависимы. Успех сообщества 
совместим и обусловлен проявлением уникальной неповторимости каждого индивида. 
Тем не менее каждый участник принимает на себя дисциплинарное обязательство, 
привнося вклад в дискуссию, сообразовываться с вкладами других. Оно предполагает 
признание взаимозависимости и отрешение от позиции “всезнайства”. Сообщество не 
заработает, пока его члены не приспособятся к принятым в нем процедурам – 
логическим и социальным. Сомнение по поводу какого-либо принципа требует 
адаптации других таким образом, чтобы дискуссия имела продолжение. 
Приспособляемость проявляется в постепенно возрастающей приверженности к 
основным принципам и практикам, организующим все сообщество: терпимости, 
последовательности, ясности, интеллектуальной открытости, самокорректности, 
сознательному пользованию критериями, восприимчивости к контексту, уважению всех 
участников дискуссии как потенциальных источников более глубокого понимания. 
Дурашливость и шутовство допустимы в случае стимуляции совместного исследования. 
Если же они неконструктивны, группа должна сама положить этому конец и исключить 
их. Зачастую это делается молча, а не в ответ на какую-то выходку, блокирующую 
диалог или отражающуюся на ходе исследования[95].
Функционирующее сообщество исследователей представляет собой не просто группу 
индивидов, а именно сообщество, где обмен индивидуальными мнениями – источник 
продолжения поиска. Особая взаимосвязь участников дает им возможность полностью 
разделять живость и смысл общего диалога[96]. Разговор центрируется не на 
самовыражении, а, скорее, на ходах дискуссии, вызывающих отклик партнеров. Все 
вынуждены принимать на себя риск коммуникации. Отдельному человеку рисковать 
гораздо легче, если в сообществе в достаточной мере утвердились доверие и 
взаимная забота. Временами это требует мужества. Обнародование индивидуального 
мнения делает его предметом сомнения, и не исключает его пересмотра. Для 
пересмотра требуется время, в течение которого человек будет чувствовать себя 
сконфуженным, незащищенным, а возможно даже, и напуганным. Мне приходилось 
наблюдать застенчивых учеников, которые набирались смелости вербально выразить 
свое мнение, а группа встречала его гробовым молчанием. Тем не менее многим из 
них удалось преодолеть застенчивость, благодаря настойчивым попыткам внести свой 
вклад в продолжающийся поиск. Участники сообщества обычно воздерживаются от 
догматического выражения своих взглядов. При внимательном наблюдении можно 
заметить, что личные убеждения в большей степени связаны с основными чертами 
характера, тоже постоянно пребывающего в становлении, нежели с какими-то 
познавательными претензиями. 
Для работы сообщества исследователей важно уметь слышать и откликаться на смысл 
диалога. У смысла два источника: (1) желание присутствующих участвовать в данном 
исследовании и (2) предмет дискуссии, представленной в свете унаследованной нами 
определенной интеллектуальной традиции. Существенные слагаемые осмысленного 
диалога – стремление распознать вопрос, скрывающийся за другим вопросом, увидеть 
страх за бравадой, незащищенность – за претенциозностью, храбрость – за 
робостью. Всматриваться в лица говорящих или хранящих молчание и 
интерпретировать как сказанное, так и невысказанное. Одни молчат из-за опасения 
за свою точку зрения, другие стесняются, третьи – боятся, что их выступление 
вызовет возражения: скованность – признак того, что что-то явно не в порядке.
Разрушение сообщества наступает в случае подавления личностной индивидуальности. 
Например, когда один человек, используя ранее сложившиеся отношения, 
эксплуатирует другого в каких-то целях, отличных от целей поиска смысла и 
взаимопонимания, развития каждого члена сообщества. Совместные поиски истины 
могут блокироваться, если кто-то позволяет себе увлекаться монологом, или 
предвосхищать намерения других, прежде чем у тех появится хоть какой-то шанс 
высказаться; или когда кто-либо увлечен собственными фантазиями в то время , как 
собеседники излагают свои точки зрения; или когда он позволяет себе 
высказываться за других, оправдываясь тем, что те неуверенны в себе или 
напуганы. Любая форма блокирования другого разрушает доверие – основу 
диалогического исследования.
Одна из целей, которую должны преследовать участники подобного диалога – 
привнесение в форму сообщества исследователей жизненной энергии. Без нее эта 
форма пуста и бессмысленна. Бесполезно задавать вопросы человеку, активно не 
вовлеченному в поиск понимания. Конечно, живое напряжение в группе может 
породить конфликт, однако это конфликт особого рода. К примеру, хорошо натянутые 
скрипичные струны можно использовать для создания восхитительной музыки. Когда 
среди участников диалога складывается творческое напряжение и намечается 
конфликт между живыми взаимоотношениями и формой сообщества исследователей, 
группа потенциально готова для открытого спора, развития, а каждый ее член 
получает импульс к самотрансформации. Поскольку всякое напряжение болезненно, мы 
стараемся от него избавиться любой ценой и зачастую скатываемся от диалога к 
совместной разработке темы. Однако по большому счету целью сообщества 
исследователей является сохранение напряжения между живой энергией его 
участников и формой, благодаря чему происходит вовлечение членов сообщества в 
более глубокие и более значимые взаимоотношения. Энергия напряжения тормошит и 
расковывает, освобождая от самодовольства и ложных убеждений, совершенствуя 
способности к вдумчивому пониманию[97].
Иначе говоря диалогичное мышление сообщества исследователей предполагает 
готовность быть потревоженным и спровоцированным идеями других людей, 
подразумевает работу по активной реконструкции используемых критериев, 
понимание, когерентность и последовательность и плюс ко всему – восприимчивость 
к каждой конкретной ситуации.
Как было сказано выше, индивиды в сообществе исследователей учатся считать свои 
мнения пробными. Природа человеческого знания и его подтверждения, а именно 
необходимость для подтверждения той или иной точки зрения искать ей опору в 
какой-то другой точке зрения, в свою очередь детерминированной языком, ставит 
задачу отыскания соответствия между нашими представлениями и их отношением к 
миру. Я имею в виду здесь мир, не зависимый от языка, человеческого восприятия и 
понимания. Нам не доступно знание мира-каков-он-есть-в-реальности, поскольку мы 
никогда не сможем отделить себя от языка, деятельности определенных групп и 
сообществ человеческих существ. Знание всегда и с неизбежностью условно, открыто 
для ревизии и является делом практического суждения. Его невозможно добыть, 
наведя некое идеальное зеркало на мир как таковой, пассивно созерцая, что же в 
нем на самом деле есть, безотносительно к практическим интересам – социальным и 
личностным. Оно – историческая, лингвистическая и социальная деятельность и, 
будучи таковым, всегда открыто для самокоррекции, как только появляются и 
принимаются в расчет новые данные или свидетельства. Невозможно найти для 
знания[98] некий конечный и предельный фундамент. В наших руках только разум, 
как некий регулятивный идеал, причем формы разумного рассуждения в контексте 
вопрошания, диалога, praxis всегда открыты для пересмотра.
Можно сказать, что сообщество исследователей предоставляет своим членам 
возможность участвовать в процессе коммуникации, интеллектуальных маневрах, 
границы которых то сужаются, то расширяются, позволяя тем самым зарождаться 
смыслам и возникать пониманию, самостоятельно судить о которых в конечном счете 
научается каждый участник данного диалога. Будучи активно вовлеченным в диалог, 
учащийся обнаруживает, что его субъективный опыт, принятый без рассуждения, не 
позволяет постичь даже какую-то преходящую истину. Что он лишь начальная точка 
исследования, а не конечный результат. По ходу исследования смыслы, фигурирующие 
в субъективном опыте, начинают представляться слишком узкими и жалкими в 
сравнении с теми, которые могут возникнуть в совместно предпринимаемом 
исследовании.
И последнее замечание. Оно касается моральных и политических соображений, 
которые следует учитывать при рассмотрении природы сообщества исследователей. 
Если считать целью образования не только усвоение набора знаний, но также 
вооружение детей навыками и установками, необходимыми для создания нового знания 
и принятия лучших практических суждений, тогда следует признать обычный школьный 
метод “сообщения” знаний ограниченным. Если предположить далее, что к задачам 
образования относится сотворение новых личностей – ответственных, цельных, 
наделенных моральным сознанием, способных принимать мудрые решения о правильном 
и неправильном, прекрасном и уродливом, допустимом и недопустимом, тогда (исходя 
из правильности предыдущих рассуждений) диалог оказывается незаменимым 
инструментом образования. Соответственно сообщество исследователей – средством и 
целью, самоудовлетворяющими и самоценными стимулами для возникновения 
обозначенных качеств, существенных для морально развитой личности.
Работа в сообществе исследователей требует от человека упорства, храбрости, 
личной преданности группе в ходе ее становления и развития и другие 
сократические добродетели. Она направляет человека на путь бытия-в-мире, 
ведущего к интерсубъективному по своей природе пониманию и самопознанию. 
Конечный продукт такой работы тоже интерсубъективен. Объединяя людей, мы не 
просто умножаем их интеллекты, опыт и перспективы. Скорее мы нацеливаемся на 
производство практического знания взамен мнений, перспектив, совместных опытов и 
сомнений относительно тех или иных дорогих нашему сердцу верований. Обратите 
внимание, этот процесс очень не похож на процесс выработки аргументации. Скорее 
он напоминает оркестр, в котором каждый инструмент играет важную роль в создании 
музыкальной гармонии. Оркестров может быть много и соответственно много будет 
произведений, сыгранных вдохновенно и красиво. Идеал сообщества исследователей, 
включающего в себя все человечество, конечно, вряд ли реален[99]. Тем не менее 
не исключена правоподобность идеи множества сообществ с подлинно 
исследовательским духом, в которых участвуют все люди (а не только белые, 
западные) и открытые коммуникации с различными группами человеческих 
существ[100].
Таким образом, сообщество исследователей конституирует praxis (практику) – 
рефлексивное коммунальное действие – способ воздействия на мир. Это – средство 
личностной и моральной трансформации, которое неминуемо ведет к сдвигу в 
значениях и ценностях, влияющих на повседневные суждения и действия людей. С 
течением времени члены сообщества претерпевают определенные существенные 
изменения , и это является одной из наиболее впечатляющих характеристик 
подлинного сообщества исследователей. Приходит момент, когда они в состоянии 
сказать о себе : “Я обнаружил, что больше не хвастаюсь взглядами, которые, как 
мне кажется, ведут к вредным последствиям”. – “Я всегда полагал, что думаю 
именно таким образом, но только теперь я могу объяснить, почему”. – “Мне больше 
нет нужды притворяться в своих чувствах и мыслях”. – “У меня изменился взгляд на 
многие вещи”. – “Я начал понимать, какие формы поведения делают более 
осмысленной мою повседневную жизнь”. – “Я изменил свое мнение о важном и 
неважном”. – “Сказанное другими может изменить ход моих мыслей”.
Такие признания свидетельствуют о медленном прогрессивном отходе от 
субъективизма, интеллектуальной и социальной изоляции, от отношения к миру как к 
чуждому и малопонятному местопребыванию. И повороте к раскрытию для себя смысла 
участия в сообществе исследователей, дающего человеку возможность жить в этом 
мире активно, разумно, ответственно, а не ограничиваясь простым принятием его 
таким, каков он есть, не избегая и не игнорируя его. Само участие в подобном 
сообществе становится смыслообнаруживающей деятельностью. Его членам открываются 
моральные векторы жизненных ориентаций и обнаруживаются моральные доблести, 
достойные подражания. И обретается привычка выносить точные, осмысленные и 
адекватные ситуации моральные суждения. Благодаря особому диалогическому общению 
на полную мощь включается процесс самопознания и сотворения самих себя в 
соответствии с должным. 
И последнее. Причастность сообществу исследователей носит политический характер, 
даже когда она имеет место на уровне начальной школы. Суть ее – приверженность 
свободе, открытому спору, плюрализму, самоуправлению и демократии. Практический 
разум, рефлексивное исследование и практическое суждение, осмысленные в 
коммунальной политической praxis, предполагают, что люди, овладевшие такой 
практикой, продолжат коммунальный диалог и применят навыки его ведения в большом 
мире. В той мере, в какой индивиды приобрели опыт ведения диалога с другими на 
равных, опыт соучастия и публичного рассмотрения-исследования они в состоянии 
играть активную роль в формировании демократического общества. Совместные опыт и 
понимание, интерсубъективная практика, чувство близости и солидарности, 
сопутствуемые невидимыми, но влиятельными эмоциональными связями, объединяющими 
людей в сообщество – предпосылки коммунального рефлективного действия в 
политической сфере[101].
В ответ на вопрос: “Как можно содействовать возникновению чувства коммунальной 
сопричастности, диалогу, исследованию, взаимопризнанию и взаимоуважению, 
являющихся предпосылками нормально функционирующего политического сообщества?” 
мы предлагаем следующее: превратить классы образовательной системы в сообщества 
исследователей. Начинать нужно с детского сада и затем распространять эту 
практику на весь период получения образования. Только на этом пути можно 
получить социально и когнитивно подготовленное поколение для участия в 
общественном диалоге, предполагающем и утверждение, и вопрошание, а такой диалог 
представляется жизненно необходимым для существования демократии, сохранения 
нашей планеты как общего дома и выживания всех обитающих на ней живых существ. 
Именно сегодня, когда угроза ядерного уничтожения и экологической катастрофы 
реальны, чрезвычайно актуальны старания с уровня начальной школы и по всей 
системе образования создавать и лелеять сообщества исследователей, чтобы этот 
образовательный опыт обеспечил следующему поколению не только выживание, но и 
обустройство жизни на более разумной и справедливой основе. Такая трансформация 
всей системы образования выводит нас за пределы умственных аргументов и теорий в 
сферу конкретных действий, нацеленных на изменение этого мира к лучшему.


М.Липман
Обучение с целью уменьшения насилия и развития миролюбия*
1. Образование, а не внушение стереотипов
В этой статье я не собираюсь превозносить доблести миролюбия и порицать 
порочность насилия. Поступать таким образом – значит попасть в ловушку, в 
которой оказались весьма многие попытки обучения миролюбию против насилия. 
Конечно, образ мира привлекательнее, насилие – отталкивает. Тем не менее, когда 
дело доходит до обучения, относящегося к этим ценностям, недостаточно просто 
культивировать непосредственные эмоциональные реакции или бесконечно твердить, 
как хорош мир и как дурно насилие. Вместо этого нам нужно помочь детям понять и 
одновременно практиковать то, что заключено в уменьшении насилия и развитии 
миролюбия. Научить их думать об этих вещах самостоятельно, а не просто вызывать 
у них готовую реакцию в ответ на соответствующий стимул.
Это предполагает две вещи: первое – учащиеся должны значительно больше, чем это 
сейчас принято, рассуждать о значении таких понятий как мир, свобода, 
равноправие, взаимодействие, демократия, личностное, порядок и справедливость, 
даже если результатом будут глубокие расхождения относительно значений этих 
понятий. Второе – им следует гораздо больше практиковаться в овладении 
процедурами рационального размышления, выявлении стереотипов и предрассудков и в 
смягчении конфликтов.
Эти два требования преследуют одну и ту же цель: превратить обычный класс в 
сообщество исследователей, в котором ученики могут высказывать и обсуждать идеи, 
прояснять понятия, развивать гипотезы, оценивать возможные последствия и в целом 
заниматься совместным и разумным рассуждением, получая в то же время 
удовольствие от интеллектуального общения и взаимозависимости. Напоминая во 
многом суд присяжных, эти классные сообщества развивают навыки исследования, 
рассуждения, формирования понятий, что дает им возможность отсекать 
второстепенные проблемы – чтобы дискуссия была управляемой и результативной, – 
при всем том, что решение крупных вопросов маловероятно.
Если люди когда-либо научатся в их обычной жизни пользоваться более совершенными 
методами разрешения конфликтов, это скорее всего произойдет в результате 
совместной постановки вопросов, совместного рассуждения, совместной выработки 
суждений. Подобно тому, как мы признаем возможную ценность спора и аргумента в 
некоторых контекстах, например, в суде, следует признать, что учащиеся могут 
обрести значительно больше, усваивая фундаментальные навыки в процессе 
критического и творческого мышления, вовлекаясь в исследовательский диалог и 
научаясь принимать во внимание разные стороны в каждом вопросе. Более того, 
точно также, как мы признаем ценность ассигнований на исследования или помощь, 
которую нам оказывают книги и библиотеки, необходимо признать, что совместная 
деятельность во имя мира по своей сути – дело социальное и коммунальное. Она 
развивает умение анализировать в совокупности непосредственные факты и причины, 
развивает навыки выработки компромиссов и достижения консенсуса относительно 
таких вещей, которые