тоятельного и, насколько я понял, хладнокровного решения вступить в
Общество. Кроме того, этот шаг не подразумевает решительно никаких
обязательств, а просто служит выражением симпатии к обретению оккультных
знаний и общего согласия с главным филантропическим учением, проповедующим
братские чувства по отношению ко всему человечеству, независимо от
национальности, расы и вероисповедания. Об этом необходимо упомянуть,
принимая во внимание те мелкие досадные неприятности, которые произошли
чуть позже.
  X. был вполне готов принять предложение о том, чтобы прямо на месте
официально вступить в члены Общества. Но для этого ему должны были вручить
определенные документы: официальный диплом, который новые члены получали
после того, как им сообщали масонские опознавательные знаки, принятые в
Обществе. Но где нам было взять диплом? Разумеется, для собравшихся
возникшая трудность была еще одной удачной возможностью испытать
способности мадам. Сможет ли она раздобыть диплом при помощи "магии"?
После телепатической беседы с одним из Братьев, который интересовался, как
у нас идут дела, мадам сообщила нам, что диплом вот-вот будет доставлен.
Она описала и его внешний вид: бумажный свиток, обмотанный чрезвычайно
длинным шнуром и обернутый листьями ползучего растения. Нам предстояло
найти его в лесу, где мы находились, причем искать свиток мог каждый, но
найти его мог лишь человек, которому предназначался диплом, то есть сам X.
Так и случилось. Мы обыскали все вокруг, и деревья, и подлесок,
заглядывали всюду, куда подсказывало любопытство, но нашел свиток именно
X., причем диплом выглядел в точности так, как его описала мадам
Блаватская.
  К тому времени мы уже закончили завтрак. Полковник Олькотт провел
формальное "посвящение" X. в члены Общества. Некоторое время спустя мы
передвинули свой бивуак несколько ниже в лес, туда, где стоял маленький
тибетский храм, он же - гостиница для путешественников, где, по словам
мадам Блаватской, прошлою ночью останавливался Брат, проезжавший через
Симлу. Мы развлекались, рассматривая маленькое здание снаружи и изнутри и
"купаясь в волнах позитивного магнетизма", как выразилась мадам
Блаватская. Потом мы улеглись на траве рядом с храмом, и кому-то из нас
пришло в голову, что было бы неплохо еще раз выпить кофе. Слугам отдали
соответствующее распоряжение, но оказалось, что у нас кончился запас воды.
Вода из рек и ручьев в окрестностях Симлы не годится для подобных целей, и
на пикник всегда приходится брать с собою чистую профильтрованную воду.
Все бутылки для воды, которые лежали в наших корзинах, были уже пусты.
Слуги подкрепили сообщение об этом наглядной демонстрацией пустых бутылок.
Нам оставалось только одно: послать кого-нибудь на пивоваренный завод -
самое близкое к нам здание, находившееся всего в одной миле от места нашей
стоянки, и попросить воды. Я написал карандашом записку, и один из кули
отправился в путь, прихватив с собою пустые бутылки. Время шло, и кули
вскоре вернулся, но, к нашему величайшему возмущению, без воды. В тот день
на заводе не было ни одного европейца (пикник происходил в воскресенье),
отдать записку было некому, а кули оказался настолько глуп, что потащился
назад с пустыми бутылками под мышкой, вместо того, чтобы как следует
расспросить людей на заводе и найти человека, кто мог бы снабдить его
водою.
  Тут наша компания слегка поредела: X. и еще один джентльмен пошли
прогуляться. Никто из участников пикника, оставшихся на месте, не ожидал
новых феноменов, когда мадам Блаватская внезапно встала, подошла к
корзинам, стоявшим в десяти или двадцати ярдах от нас, извлекла оттуда
бутылку (полагаю, это была одна из пустых бутылок, которые принес назад
кули) и вернулась к нам, пряча ее между складками платья. Когда мадам,
смеясь, продемонстрировала нам бутыль, оказалось, что та полна воды.
Совсем как фокус иллюзиониста, скажете вы? Да, совсем - если не считать
условий, в которых все происходило. Чтобы фокус получился, иллюзионист
должен заранее знать, что ему предстоит делать. В нашем же случае
предсказать нехватку воды было столь же невозможно, как и предвидеть, что
нам неожиданно понадобятся дополнительные чашка и блюдце. Тот факт, что на
пивоваренном заводе не оказалось никого из европейцев, а также то, что
кули, посланный за водою, проявил тупость, необычную даже для кули, и
вернулся ни с чем только потому, что не нашел ни одного европейца,
которому мог бы передать мою записку, - оба эти обстоятельства были чистой
случайностью. Между тем без них у нас не возникло бы необходимости
добывать воду оккультным способом. Кроме того, оба эти момента стали
возможны лишь в результате другой, основополагающей и крайне маловероятной
случайности, заключавшейся в том, что слуги отпустили нас на пикник, не
снабдив необходимыми припасами. У меня не укладывается в голове, что
кто-нибудь из присутствовавших на пикнике мог предположить, будто какая-то
бутылка с водой осталась незамеченной на дне корзины; ведь слуг уже
выбранили за то, что они не взяли достаточно воды; перед этим они
полностью опустошили все корзины, потому что мы не могли смириться со
своим положением, пока не убедились, что воды действительно больше нет.
Более того: попробовав воду, "сотворенную" мадам Блаватской, я убедился,
что она не походит по вкусу на ту, которая выходила из наших собственных
фильтров. У нее был какой-то земляной привкус, не свойственный воде,
которую подают в современную Симлу; но вода мадам Блаватской столь же
сильно, хотя и по-иному, отличалась от отвратительной грязной воды из
единственной реки, которая протекает в том лесу.
  Как же появилась эта загадочная вода? В подобных случаях ответ на такой
вопрос представляет собою великую тайну, которую я способен раскрыть лишь
в самых общих чертах; однако невозможность понять, как адепты манипулируют
материей, - это одно, а невозможность отрицать, что они действительно
манипулируют ею при помощи метода, который Запад по своему невежеству
именует сверхъестественным, - это совсем другое. Это реальный факт,
независимо от того, можем мы его объяснить или нет. Грубое народное
присловье, гласящее, что "коровью ляжку не оспоришь", несет в себе здравую
мысль, которую наши осторожные скептики слишком часто упускают из виду,
рассматривая вопросы вроде тех, которыми я сейчас занимаюсь. Нельзя
опровергнуть существование факта, просто утверждая, что, по вашему мнению,
он должен был бы быть иным, а не таким, каким он является на деле. Еще
сложнее будет отмахнуться от множества фактов, приведенных мною здесь,
выдвигая с этой целью ряд нелепых и противоречивых гипотез. Наши
непреклонные оппоненты частенько не замечают, что скептицизм, который до
определенного момента свидетельствует об остроте ума, становится признаком
интеллектуальной ущербности, если цепляться за него перед лицом надежных и
несомненных доказательств.
  Я помню, как вскоре после изобретения фонографа чиновник по делам науки,
состоявший на службе британского правительства в Индии, прислал мне
статью, написанную по поводу первых сообщений об этом аппарате. Там он
доказывал, что эта новость - не что иное, как мошенничество, поскольку
описанное устройство невозможно с научной точки зрения. Рассчитав частоту
вибраций, необходимую для воспроизведения звуков, этот господин весьма
убедительно доказал, что результат, которого добились изобретатели
фонографа, принципиально недостижим. Но когда фонографы в должное время
завезли в Индию, этот ученый оставил свои прежние заявления, что подобное
невозможно и что в каждом фонографе сидит по человеку, хотя снаружи этого
незаметно. Последнее - это позиция самодовольных личностей, которые решают
проблему, связанную с происхождением оккультных и духовных феноменов,
просто отрицая существование оных, хотя о нем на собственном опыте
свидетельствуют тысячи людей и целые полки книг, которых твердолобые
скептики не читают.
  Здесь я должен добавить, что X. впоследствии изменил свое мнение насчет
того, насколько удовлетворителен был феномен с чашкой и блюдцем. Он
заявил, что, по его мнению, версия о канале, прорытом снизу, от реки, по
которому могли подбросить эти предметы, обесценивает данное явление в
качестве научного доказательства. Я уже обсуждал эту версию, и констатация
того факта, что X. перешел на другую точку зрения, никоим образом не
затрагивает изложенных мною обстоятельств. Я упомянул здесь о перемене его
мнения лишь для того, чтобы читатели, которые, возможно, слышали или
читали где-то в другом месте о феномене, произошедшем в Симле, не
подумали, будто я стараюсь скрыть от них, что мнение X. изменилось. И в
самом деле, убежденность в реальном существовании оккультных сил, которую
я обрел в конце концов, является совокупным результатом всего накопленного
мною опыта, так что я затрудняюсь точно определить, какой именно вклад
внес в эту уверенность каждый конкретный феномен, который мне довелось
наблюдать.
  Вечером того же дня, когда произошел феномен с чашкой, имел место случай,
которому суждено было стать предметом необычайно широких дискуссий во всей
англоязычной прессе Индии. Я говорю о знаменитом "случае с брошью". Все
факты были затем изложены в небольшом заявлении, подготовленном для
публикации и подписанном девятью очевидцами. Я непосредственно ознакомлю
читателя с этим заявлением; но комментарии, которых оно удостоилось
впоследствии, доказали, что текст его был слишком лаконичным, чтобы дать
полное и точное представление о произошедшем. Поэтому я опишу здесь ход
событий более подробно. При этом я могу достаточно свободно называть имена
участников, потому что все они были приведены в приложении к
опубликованному документу.
  Мы, то есть моя супруга, я сам и наши гости, поднялись на холм, чтобы
пообедать с мистером и миссис Хьюм, которые нас пригласили. Нас было
одиннадцать человек; мы разместились за круглым столом, причем мадам
Блаватская, сидевшая рядом с хозяином, была усталой, подавленной и
необыкновенно молчаливой. В начале обеда она не произнесла почти ни
единого слова, и мистер Хьюм беседовал в основном с леди, которая сидела
по другую руку от него. В Индии принято во время обеда ставить на стол
перед каждым гостем особый металлический нагреватель, наполненный горячей
водой. Поданная тарелка с кушаньем находится на нем, пока ее не унесут. В
тот вечер мы тоже пользовались этими приспособлениями, и между переменами
блюд мадам Блаватская с отсутствующим видом грела над своим нагревателем
руки. Прежде мы замечали, что постукивания и звон незримого колокольчика
получаются у мадам Блаватской легче, а производимый ими эффект бывает
лучше, если она предварительно согреет руки подобным образом; поэтому
кто-то из присутствующих, видя, как она это делает, задал ей какой-то
вопрос, косвенно намекающий на оккультные феномены. В тот вечер я не
ожидал никаких оккультных явлений, да и мадам Блаватская была в равной
степени далека от намерения совершать их и совсем не ждала, что их
осуществит кто-либо из Братьев. Поэтому когда ее спросили, почему она
согревает руки, она в шутку велела нам самим согреть руки и посмотреть,
что из этого получится. Перебрасываясь шутливыми фразами, некоторые из
присутствующих действительно так и сделали. После этого миссис Хьюм всех
рассмешила, вытянув свои руки со словами: "Ну вот, я их согрела, а что
теперь?" Как я уже говорил, мадам Блаватская была совсем не настроена на
оккультные подвиги; но, как мне удалось выяснить впоследствии, в тот самый
момент или чуть раньше она при помощи неведомых большинству человечества
оккультных способностей ощутила, что в комнате "в астральном теле",
невидимо для всех остальных, присутствует один из Братьев. Дальше мадам
Блаватская действовала, следуя его указаниям; разумеется, в это время
никто из нас не подозревал, что она получает какой-то импульс извне.
Внешне дальнейшие события выглядели следующим образом: когда миссис Хьюм
произнесла приведенную мною фразу и все рассмеялись в ответ, мадам
Блаватская через соседа дотянулась до миссис Хьюм и, взяв ее за руку,
спросила: "Ну что ж, может быть, у вас есть какое-то особое желание?" -
или, как говорят юристы, "имеете ли вы что сказать по этому поводу?" Я не
могу точно повторить произнесенные тогда фразы и воспроизвести то, что
ответила миссис Хьюм в первый момент, пока до конца не оценила ситуацию;
но все прояснилось буквально за несколько минут. Некоторые из гостей,
которые первыми разобрались в том, что происходит, стали ей объяснять:
"Подумайте о чем-нибудь, что вам хотелось бы получить; это может быть все,
что угодно, в том числе любая вещь, которую вы стремитесь приобрести по
чисто житейским соображениям. Может быть, есть какой-то предмет, который,
как вам кажется, очень трудно достать?" Только такие предложения и
раздавались в короткий промежуток времени, который прошел между сообщением
миссис Хьюм о том, что она отогрела руки, и моментом, когда она назвала
избранный ею предмет. Она сказала, что поняла, какая вещь ей нужна. И что
же это было? Старая брошь, которую ей когда-то давно подарила мать и
которую миссис Хьюм потеряла.
  Разумеется, когда речь впоследствии заходила о броши, которую, как
выяснится из заключительной части этой истории, в итоге удалось вернуть
оккультными средствами, то люди говорили: "Ну конечно, мадам Блаватская
нарочно подвела разговор к той конкретной вещи, которую заранее
приготовилась сотворить". Но я описал все, что говорилось за столом на
тему предстоящего феномена, прежде чем миссис Хьюм упомянула про брошь.
Перед этим речь не шла не только о самой броши, но и вообще ни о чем
похожем.. Еще пять минут назад никто из присутствующих, разумеется, и
понятия не имел о том, что им предстоит стать свидетелями феномена,
связанного с возвращением пропавшей вещи или чего-то в этом духе. А когда
миссис Хьюм задумалась над тем, что бы ей попросить, она ни словом не
обмолвилась о том, в каком направлении устремились ее мысли.
  Начиная с этого момента в опубликованном нами отчете события излагаются
практически настолько полно, насколько необходимо - во всяком случае,
настолько просто, что читатель сможет легко усвоить все факты. Поэтому я
воспроизведу здесь этот отчет в полном объеме.
  "В воскресенье, третьего октября, в доме мистера Хьюма, расположенном в
Симле, состоялся обед, на котором присутствовали мистер и миссис Хьюм,
мистер и миссис Синнетт, миссис Гордон, мистер Ф.Хогг, капитан
П.Дж.Мэйтленд, мистер Битсон, мистер Дэвидсон, полковник Олькотт и мадам
Блаватская. Поскольку многие из этих лиц совсем недавно были свидетелями
необычайных явлений, которые происходили в присутствии мадам Блаватской,
то разговор зашел об оккультных феноменах. В ходе беседы мадам Блаватская
спросила у миссис Хьюм, нет ли у нее какого-либо особого желания. Сначала
миссис Хьюм колебалась, но вскоре сказала, что ей больше всего хотелось бы
получить одно небольшое ювелирное изделие, ранее принадлежавшее ей;
впоследствии она передала эту вещицу другому человеку и по его вине
лишилась украшения. Тогда мадам Блаватская сказала, что если миссис Хьюм
сконцентрируется на образе предмета, о котором идет речь, то она, мадам
Блаватская, постарается доставить ей эту вещь. Миссис Хьюм сказала, что ей
живо припоминается это украшение; она описала его как старомодную
нагрудную брошь, обрамленную по краям жемчугом, со стеклянной вставкой
спереди. Сзади брошь открывалась, так что в ней можно было хранить прядь
волос.
  По просьбе мадам Блаватской, миссис Хьюм бегло нарисовала на бумаге
приблизительное изображение броши. Затем мадам Блаватская взяла монетку,
висевшую на цепочке ее часов, завернула ее в два листка папиросной бумаги
и спрятала в платье. После этого она заявила, что надеется, что брошь
будет у нее в течение вечера. Когда обед уже подходил к концу, мадам
Блаватская сказала миссис Хьюм, что монетка, обернутая бумагой, исчезла, а
чуть позже, в гостиной, добавила, что брошь не будет доставлена в дом и
что ее нужно искать в саду. Когда все общество перешло в сад вместе с
мадам Блаватской, последняя сообщила, что увидела оккультным зрением, как
брошь упала в цветочную клумбу, имеющую форму звезды. Мистер Хьюм повел
нас к указанной клумбе, которая находилась в дальней части сада.
Вооружившись фонарями, мы предприняли долгие и тщательные поиски, и,
наконец, миссис Синнетт нашла маленький пакетик, состоявший из двух
листков папиросной бумаги. Его немедленно развернули и обнаружили в нем
брошь, которая в точности соответствовала описанию и в которой миссис Хьюм
опознала некогда потерянное украшение. Никто из присутствовавших, исключая
мистера и миссис Хьюм, никогда не видел этой броши и не слышал о ней.
Мистер Хьюм не вспоминал о ней уже много лет. Миссис Хьюм никогда ни с кем
не заговаривала о броши с тех пор, как с нею рассталась, и даже не думала
о ней. Как заявила после обнаружения броши сама миссис Хьюм, воспоминание
об этом украшении, подарке ее матери, промелькнуло в ее сознании только
после того, как мадам спросила ее, не желает ли она получить какую-нибудь
вещь.
  Миссис Хьюм - не спиритуалистка и до этого случая вообще не верила ни в
оккультные явления, ни в способности мадам Блаватской. Все очевидцы
убеждены, что этот феномен совершенно безупречен по своим характеристикам
и служит доказательством того, что оккультные явления действительно
возможны. Найденная брошь - бесспорно, та самая, которую когда-то потеряла
миссис Хьюм. Даже если предположить практически невозможное, а именно -
что вещь, потерянная за несколько месяцев до того, как миссис Хьюм впервые
услышала о мадам Блаватской, вещь, на которой не было ни инициалов, ни
других признаков, позволяющих определить его владелицу, досталась мадам
Блаватской обычным путем, то даже и в этом случае мадам не могла
предвидеть, что ее попросят именно о броши; сама же миссис Хьюм много
месяцев подряд ни разу не вспоминала об этой вещи.
  Данный отчет, предварительно зачитанный всей группе, подписали:

  А. О.Хьюм
М.А.Хьюм
Ф.Р.Хогг
А.П. Синнетт
Элис Гордон
П.Дж. Мэйтленд
У. Дэвидсон
Пейшенс Синнетт
Стюарт Битсон".

  Нечего и говорить, что после публикации отчета на девятерых вышеназванных
очевидцев обрушилась лавина насмешек; впрочем, издевки нисколько не
поколебали уверенности этих людей в том, что изложенный в статье случай
является вполне убедительным доказательством реального существования
оккультных сил, - уверенности, о которой свидетельствовали их подписи.
Потоки критики, более или менее идиотской, имели целью показать, что все
это происшествие наверняка было мошенническим трюком. Для многих жителей
Индии наиболее авторитетным, несомненно, является следующее объяснение.
Миссис Хьюм постепенно и весьма искусно готовили к тому, чтобы она
попросила доставить ей именно это конкретное украшение, - готовили при
помощи долгой предварительной беседы о демонстрации феномена, ради
которого мадам Блаватская и пришла в ее дом. Другое авторитетное мнение,
которого придерживается часть общественности в Индии, заключается в том,
что брошь, которую миссис Хьюм подарила своей дочери, эта молодая леди
вовсе не потеряла, а передала самой мадам Блаватской год назад, по дороге
в Англию, проезжая через Бомбей, где в то время жила мадам. Самодовольные
авторы этой гипотезы совершенно не пытаются разобраться в заявлении
молодой леди, где она утверждает, что потеряла брошь еще до того, как
поехала в Бомбей, и вообще до того, как впервые увидела мадам Блаватскую.
При этом люди, считающие сам факт того, что брошь некогда принадлежала
дочери миссис Хьюм и что эта молодая леди однажды виделась с мадам
Блаватской в Бомбее, достаточно "подозрительным", чтобы уничтожить
впечатление от случая с брошью в том виде, в каком он был описан выше, -
эти люди, как я понял, даже не пытаются проследить последовательную цепь
событий и сопоставить свои подозрения с реальными обстоятельствами, при
которых миссис Хьюм вновь обрела свою брошь. Как ни орган