В.А. Суровцев 
 
 
 
Автономия логики:
Источники, генезис и система 
философии раннего Витгенштейна
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Томск: Изд-во Томского университета, 2001

СОДЕРЖАНИЕ
 
Введение................................................................................................. 4
 
1.      ИСТОЧНИКИ: Г.ФРЕГЕ И Б.РАССЕЛ............................................. 22
 
1.1.    Г.Фреге: Создание новой логики и программа логицизма... 23
1.1.1.    Искусственный язык логики........................................................... 25
1.1.2.    Функция и предмет....................................................................... 30
1.1.3.    Теория смысла............................................................................ 37
1.1.4.    Суждение.................................................................................... 41
1.1.5.    Антипсихологизм......................................................................... 45
1.1.6.    Законы логики............................................................................. 49
1.1.7.    Определение числа...................................................................... 51
 
1.2.    Б.Рассел: Онтология, эпистемология, логика........................ 54
1.2.1      Онтологика отношений................................................................. 55
1.2.2      Логика и 'чувство реальности'....................................................... 60
1.2.3      Теория типов.............................................................................. 61
1.2.4      Коррекция определения числа и аксиома бесконечности.................. 64
1.2.5      Логические фикции и аксиома сводимости...................................... 64
1.2.6      Примитивные значения и теория дескрипций.................................. 67
1.2.7      Эпистемологическая функция суждения......................................... 73
1.2.8      Логические объекты..................................................................... 75
 
2.      ГЕНЕЗИС: ОТ ЗАМЕТОК К ТРАКТАТУ.......................................... 79
 
2.1.    "Заметки по логике".................................................................. 79
2.2.    "Заметки, продиктованные Дж.Э.Муру в Норвегии"............ 119
 
3.      СИСТЕМА: ЛОГИКО-ФИЛОСОФСКИЙ ТРАКТАТ......................... 137
 
3.1.    Проект: Логика языка versus логика мышления................... 137
 
3.2.    Знаковая система: От синтаксиса к онтологии..................... 151
3.2.1.     Синтаксис элементарного предложения........................................ 152
3.2.2.     Изобразительная теория предложений.......................................... 167
3.2.3.     Онтологические следствия изобразительной теории....................... 175
3.2.4.     'Сказанное' и 'показанное'............................................................ 186
3.2.5.     Операциональный принцип контекстности..................................... 192
 
3.3.     Знаковая система: Логика предложений............................... 194
3.3.1.     Знак предложения....................................................................... 195
3.3.2.     Функции истинности и операции истинности................................... 201
3.3.3.     Логическое следование............................................................... 209
3.3.4.     Вероятность..............................................................................  213
3.3.5.     Редукция................................................................................... 215
3.3.6.     Общность.................................................................................. 217
3.3.7.     Тождество................................................................................. 221
3.3.8.     Пропозициональные установки................................................... 225
3.3.9.     Общая форма предложения....................................................... 229
3.3.10.Тавтология и противоречие.................................................... 231
 
3.4.     Логика: Концептуализация теоретического........................ 236
3.4.1.     Предложения логики................................................................. 237
3.4.2.     Предложения математики......................................................... 244
3.4.3.     Предложения естествознания.................................................... 256
 
3.5.     Этика: Деконцептуализация практического........................ 267
3.5.1.     Солипсизм............................................................................... 269
3.5.2.     Ценности................................................................................. 277
3.5.3.     'Мистическое'........................................................................... 284
 
3.6.     Итог: Философия как деятельность..................................... 291
 
Заключение........................................................................................ 296
 
Литература............................................................................................. 299

"Она пошла  в книжный магазин и спросила у продавца  самую глубокую  книгу, которая имелась в его лавке. Она получила трактат некоего Витгенштейна и не нашла ему никакого применения".
Патрик Зюскинд Тяга к глубине.
 
"Одно из главных умений философа - не заниматься теми вопросами, которые его не касаются".
Л.Витгенштейн Дневники 1914-1916.
 
ВВЕДЕНИЕ
    
Философия раннего Витгенштейна вызывала и продолжает вызывать интерес исследователей своей концептуальной завершённостью, что столь не характерно для философских штудий двадцатого века. Это обстоятельство делает её исключительно важным объектом для исследования генезиса новых философских движений, создавших панораму современной мысли. Если часть действительно даёт представление о целом, то философия раннего Витгенштейна демонстрирует замечательный пример системы, лежащей в основании одного из наиболее распространённых течений современной мысли - аналитической философии. Причём систематичность и концептуальная завершённость взглядов мыслителя даёт уникальную возможность проследить все достоинства и недостатки последней, так как, несмотря на разноречивость онтологических представлений, лежащих в основании достаточно разнородных её ответвлений, аналитическую философию характеризует единый методологический мотив, определяемый целью исследования различных языковых практик.
Исторически сложилось так, что идеи, высказанные в Логико-философском трактате, основном произведении раннего Витгенштейна, служили отправным пунктом (либо в качестве позитивной основы, либо как приложение критических усилий) развития тем, занимающих философов-аналитиков. Сообразно установкам и преобладающим мотивам этим идеям (как в целом, так и в частности) придавалась различная, зачастую прямо противоположная интерпретация. Без преувеличения можно сказать, что философия раннего Витгенштейна одна из самых изученных философских систем. Однако последнее не раз приводило к конфликтам в интерпретации как общей направленности этой системы, так и отдельных её положений. Тем не менее взгляды австрийского философа дают возможность оценить тенденции развития аналитической философии и перспективы её дальнейшего существования в целом. 
    Под философией раннего Витгенштейна мы здесь будем понимать совокупность идей, высказанных им в работах, заметках, дневниках и письмах в течении 1913-1921 годов и получивших наиболее полное воплощение в Логико-философском трактате (1918 год). Эти материалы неоднородны. Многие из них можно рассматривать лишь как подготовительные, а значит и не вполне адекватные выражению мысли. Однако они дают отчётливое представление о проблемном поле, сформировавшем взгляды философа, особенно тех разделов его системы, которые касаются проблемы 'невыразимого'. Хорошим подспорьем в понимании ранних взглядов служат и более поздние труды (особенно работы конца 20-х - начала 30-х годов), в которых Витгенштейн полемически заостряет формулировки своих ранних работ, выступая их самым непримиримым критиком.
    Витгенштейн относится к числу  тех не многих, кто в течение жизни пытался реализовать две различные философские программы. Соответственно менялось и его отношение к комплексу представлений, высказанных им в ранний период. Пожалуй никто столь безапелляционно не настаивал на абсолютной истинности высказанных им идей, чтобы потом их столь же непримиримо отрицать. В 1918 году в предисловии к Логико-философскому трактату он писал, что "истинность изложенных здесь мыслей кажется мне неоспоримой и окончательной. Стало быть, я держусь того мнения, что поставленные проблемы по существу решены окончательно". Через несколько лет, отзываясь об этой же работе в приватной беседе, он уже придерживался прямо противоположного мнения, высказываясь на её счёт в том смысле, что "каждое предложение этой книги - симптом болезни"[1].
    Было бы однако совершенно неверным делать отсюда вывод, что Витгенштейн перестал считать значительными результаты достигнутые в ранний период. Много позднее, готовя к публикации Философские исследования, в которых концептуально оформились его поздние взгляды, он в предисловии пишет о своём желании опубликовать под одной обложкой старые и новые мысли, считая первые до конца продуманной альтернативой последних[2]. В своих поздних заметках Витгенштейн не раз возвращается к идеям, высказанным в Логико-философском трактате как к примеру, на котором оттачивалась его аргументация. И в этом отношении можно говорить о целостности развития его мысли. Но если поздние взгляды Витгенштейна в настоящее время задают фон практически всех движений философской мысли в англоязычных странах, то его ранняя философия с середины 60-х годов вписана в реестр историко-философских исследований. Причём она не только неоднократно интерпретирована, что представляла бы её лишь как одно из многих направлений в рамках аналитической философии но и кодифицирована (терминологически, тематически и исторически)[3], что выводит её на уровень определённого эталона, сравнимого с лучшими образцами западноевропейской философии.
    Независимо от предлагаемых интерпретаций, философия раннего Витгенштейна осознаётся как своеобразная концепция, отличающаяся как по целям, так и по результатам от современных ей и в чём-то сродных течений (например, логического атомизма Б.Рассела или логического эмпиризма Венского кружка). Следовательно, она представляется как  экземплификация определённого аналитического метода. Однако любая интерпретация философии раннего Витгенштейна сталкивается с рядом проблем.
    Во-первых, сложность и даже эзотеричность ранних работ связана с использованием символического аппарата, идей и методов современной логики. Последнее обстоятельство позволило Г.Райлу, одному из учеников Витгенштейна, как-то заметить, что "Трактат в значительной мере закрытая книга для тех, кто не понимает его технического оснащения. Редко кто может прочитать его без чувства, что происходит нечто важное, но лишь некоторые могут сказать, что именно"[4]. Поэтому любой сколько-нибудь подробный анализ философии раннего Витгенштейна предполагает основательное знакомство с аппаратом современной логики. Действительно, исходный пункт размышлений Витгенштейна, несмотря на многообразие следствий, выходящих за рамки сугубо внутренних потребностей логики, по сути сводится к интерпретации достижений современного формально-логического аппарата, предложенного Фреге и Расселом взамен традиционного, берущего начало ещё с Аристотеля. Витгенштейн и сам внёс достаточный вклад в развитие технических приёмов логики, в частности, разработав метод истинностных таблиц и применив его к теории логического вывода. Интересно, однако, что эти достижения были мотивированы не просто внутренними потребностями логики, но  в значительной степени связаны с сугубо философским движением его мысли.
    Вторая проблема относится скорее к стилевым, нежели к содержательным особенностям ранних работ. Она не так проста, как кажется на первый взгляд. В Дневниках от 9.11.1914 Витгенштейн писал: "Причиной моих лучших открытий было то, что я хотел бы назвать сильным схоластическим чувством"[5]. Что бы ни понимал в данном случае под схоластическим чувством сам автор, у читателя как Трактата, так и других работ возникает ощущение, что они специально писались как бы предполагая будущий комментарий. Основной текст раннего Витгенштейна представляет собой совокупность упорядоченных и пронумерованных афоризмов, содержащих внутренние отсылки. Структура Логико-философского трактата не имеет аналогий в западной традиции и скорее напоминает классические тексты индийских философских систем, которые специально создавались таким образом, чтобы каждое положение сопровождалось и в значительной степени прояснялось последующим комментарием, зачастую написанным самим автором текста. Подобных автокомментариев Витгенштейн не оставил. Скорее, он затемнил суть дела, указав принцип нумерации афоризмов, где каждый номер не только отсылает к главной мысли, к которой относится данное замечание, но и субординирует её в рамках тематического раздела. Подобный ход придавал видимость того, что экспозиция развиваемых идей задана однозначно, где главные ходы мысли начинают рубрикации, а второстепенные образуют их фурнитуру, в соответствии с нумерацией развивая содержание основных. И поскольку в композиционном единстве Логико-философскому трактату не откажешь, это было бы вполне оправдано, если бы сам Витгенштейн, как показали исследования, сплошь и рядом не отступал от принятой им системы компоновки афоризмов. 
    По-видимому, окончательно разрушил миф об однозначной композиционной определённости Трактата Э.Стениус, продемонстрировав это на множестве примеров[6]. Считая, что Витгенштейн "скорее чувствовал, нежели точно знал", как нужно расставить афоризмы, Стениус передаёт процесс организации этого произведения во власть художественного гения, сравнивая композиционное единство Трактата с композиционным единством музыкального произведения, где есть свой ритм, с главными и второстепенными темами, тональностями, темпом и т.д., регулируемыми нумерацией. 
    Замечания Стениуса стали ещё более основательными после того, как Г.-Х. фон Вригтом была обнаружена и опубликована  одна из ранних версий Трактата, где целый ряд фрагментов упорядочен и пронумерован совершенно по-иному[7]. Впрочем, данные замечания нисколько не противоречат установке самого Витгенштейна, который ещё в заметках 1913 года не считал философию дедуктивной наукой.  Он, в частности, писал: "В философии нет умозаключений; она - чисто дескриптивна"[8]. В самом деле, строгой последовательной экспозиции можно было бы ожидать лишь тогда, когда связь афоризмов  представляла бы собой связь посылок и заключений. Но Логико-философский трактат - это тот случай, когда последовательность изложения нельзя оправдать дедукцией из очевидных оснований, поскольку сами эти основания есть лишь следствие автономности логики, т.е. определённой философской установки, которую Витгенштейн положил в основание своей конструкции. Отсюда и дескриптивный характер ранних работ с их системой перекрёстных отсылок. Последние же как раз и указывают на неприменимость дедукции. В системе умозаключений не может быть взаимоотсылок - это был бы circulus in demonstrando - и следовательно, это была бы мнимая дедукция. Увидеть и описать - вот метод исследования. Главное знать куда смотреть. В данном случае вполне можно согласиться с мнением Г.Энском, одной из учениц Витгенштейна: "Эта книга завладела умами людей, оставаясь в то же время во многих местах исключительно тёмной... Трактат не строится как последовательный вывод из посылок; если мы хотим найти основание для его понимания, мы должны посмотреть в середину, а не в начало"[9].
    Таким образом, если связь афоризмов, прослеживаемая в нумерации, лишь относительна, то вполне допустимы рекомбинации, порождающие, подобно машине Раймонда Луллия, новые грани понимания. Продолжая музыкальную аналогию Стениуса, можно сказать, что отказ рассматривать структуру Трактата, а, следовательно, и композиционное единство всей ранней философии Витгенштейна, как однозначно заданное, приводит  к тому, что стремление к 'одноголосице', удовлетворяющей всех, заменяется сознательным 'многоголосием', порождающим всё новые и новые интерпретации, зависящие не только от вчитывания в оригинальный текст, но и от новейших разработок в области формальной  логики. Каждый исследователь создаёт собственную аранжировку.
    Укажем ещё один важный момент. В целом, ранние вещи Витгенштейна никогда не отличались особенной ясностью, да и Логико-философский трактат отнюдь не популярное изложение, а судя по введению претендует на понимание лишь одного человека, видимо Б.Рассела. И хотя работа исследователей сделала более понятными отдельные афоризмы, особенно по части технических деталей, редко кто не согласится с классификацией, использованной Э.Стениусом при разработке своей собственной интерпретации: "Во-первых, есть предложения, которые, как я думаю, понял и которые считаю ясными, стимулирующими и важными. Их я конечно же нахожу лучшей частью книги. Вторыми идут предложения, которые, как я думаю, понял, и с некоторой долей уверенности считаю ложными или содержащими заблуждение. Таким образом, я расцениваю их следующими по значимости за предложениями первой группы. В-третьих, есть такие предложения, которые я не понимаю и, следовательно, ценность которых я не могу оценить. И, в-четвёртых, есть ряд таких предложений, которые, с одной стороны кажутся понятными, но, с другой стороны, им дано неопределённое и тёмное выражение, следовательно, их невозможно принять или отвергнуть"[10].
    Последнее замечание в совокупности с предыдущими позволяет понять не только то, почему имеет место множественность интерпретаций отдельных положений, высказанных Витгенштейном, но и то, что существуют различные понимания всей его ранней философии, часто противоречащие друг другу в трактовке цели, метода и места философа в историко-философской традиции. Исследователи творчества раннего Витгенштейна очень быстро перешли от истолкования отдельных  афоризмов Трактата, к оценке содержания в целом, что во многом было обусловлено стремлением вписать его в рамки тенденций развития западной философии.
    Позиция, прорисованная в ранних работах, характеризуется исключительным вниманием к языку. И если воспользоваться выражением самого Витгенштейна, его главная цель - "провести границу мышлению, или скорее не мышлению, а выражению мысли" [предисловие]. Однако такая постановка вопроса допускает две существенно различных интерпретации, на которые мы будем ссылаться как на критическую и на метафизическую. Критическая установка реализуется в исследовании условий возможности языкового опыта, тогда как метафизическая связана с объяснением сущности языка, отталкивающимся от структуры реальности. Интересно то, что у Витгенштейна присутствуют обе тенденции, однако не просто установить какая из них превалирует. Явная компоновка Трактата, который начинается с метафизических спекуляций по поводу структуры реальности и которая отражаясь в языке образует совокупность осмысленных предложений, рассматриваемых как непосредственный образ фактов, казалось бы говорит в пользу второй интерпретации. Этому же служит и развиваемая в последних афоризмах теория метафизического молчания, которое позволяет выйти за рамки, предопредлённые языковой структурой, в область невыразимого, мистического опыта.
    С другой стороны, целый ряд положений, выдвинутых Витгенштейном, и используемая им терминология говорит в пользу трактовки его цели как критической. Действительно, онтология развиваемая в Трактате в некотором смысле 'перевёрнута', поскольку во многом моделируется в соответствии со структурой пропозициональной логики, устанавливающей условия возможности применения языка к миру[11]. В э