ствованию моделей мыслительной деятельности по существу не проводят различия между информационно-кибернетическими 125 и собственно психологическими системами, не выходят за рамки методологической установки, которая абсолютизирует дискретность и множественность в понимании мышления. 
Такая установка адекватна возможности воспроизведения некоторых сторон процесса мышления в устройствах компьютерного типа, но позволяет ли она понять и объяснить особенности реального процесса мыслительной деятельности? 
Сравнительный анализ нейрофизиологических и экспериментально-психологических результатов имитационно-кибернетических экспериментов с информационными моделями механизмов мышления показывает, что нервная система человека использует иные принципы и процессы [5]. 
Значительные трудности возникают при попытке описать и объяснить структурную организацию и функционирование правого (недоминантного) полушария на основе дискретных теоретико-множественных представлений, лежащих в основе современной теории информации, теоретической и технической кибернетики. 
Это дает основание полагать, что теоретико-информационные представления и компьютерные устройства, созданные из множества изначально индивидуализированных элементов, могут в лучшем случае аппроксимировать функции доминантного полушария, оперирующего преимущественно словесным символическим языком и работающего в дискретном переключающем режиме. Описание и объяснение функционирования недоминантного полушария, которое оперирует целостными зрительными и пространственными образами, музыкальными мелодиями, ритуальными фразами и именами вещей, не членящимися на единицы ("буквы") в этом полушарии, на языке современной теоретико-множественной математики и кибернетики оказывается невозможным. 
Ограниченность такой методологической установки отмечается и психологами. Их исследования свидетельствуют о неправомерности сведения психических процессов только к процессам решения задач, а сами процессы решения задач - к альтернативному выбору того или иного действия из априорного их множества. Процесс решения задач человеком в значительной степени осуществляется не за счет актуализации и перебора заранее заданных решений, а прежде всего за счет порождения новых гипотез и разрешения конфликтных ситуаций, для выхода из которых нет фиксированных правил [60; 125]. Другими словами, процессы поиска решений в работе машины и человека не совпадают по своей организации. 
Существенную роль в процессах человеческого мышления (в процессах решения задач, в частности) играет способность учитывать нечеткие ситуации, способность к глобальному 126 восприятию объектов, феномен целостности мыслительно-абстрактного и чувственно-сенсорного восприятия, без которого, по-видимому, нельзя преодолеть ограниченные возможности эвристических программ в выборе вариантов, подлежащих рассмотрению * . 
* Интересное замечание в связи с этим высказано Ю. А. Шрейдером на основании исследований известного советского нейропсихолога А. Р. Лурия: процесс человеческого восприятия оказывается похожим на машинный поиск по дереву альтернатив только в случае, когда он утрачивает свойство глобального узнавания объектов в результате поражения некоторых участков мозга. 
Экспериментальные и прикладные психологические исследования показали, что специфика мыслительной деятельности может быть представлена как непрерывный процесс обратимого перевода с языка симультанных изображений на символический язык, как постоянное взаимодействие и взаимопроникновение дискретной и континуальной составляющих нашего мышления. Если для логического сознания (внечувственного и символического) характерна языковая дискретизация, осмысливание мира в непротиворечивых построениях и упорядочение воспринимаемого в причинно-следственных и пространственно-временных категориях, то континуальное мышление (мышление "чувственными конкретами" - И. М. Сеченов) характеризуется своей целостностью и невыразимостью в дискретных средствах языка, нарушением привычных пространственно-временных представлений [90, с. 30]. Континуальное смысловое содержание, стоящее за дискретными символами языка, принципиально неизмеримо, поэтому представление об атомах смысла, столь необходимое для построения логической семантики, в психологическом плане "не более чем некоторая иллюзия" [90, с. 8]. 
Этим, по-видимому, объясняются трудности, связанные с моделированием процесса восприятия, эмоциональной и мотивационных сторон психической деятельности, разработкой систем автоматического перевода. Особенно отчетливо ограниченность дискретных представлений, лежащих в основе информационного моделирования, проявляется при сравнительном анализе механизмов восприятия и распознавания образов человеком и компьютерных моделей данных процессов. 
В процессе восприятия важнейшую роль играет способность человека к целостному восприятию сложных объектов как простых и неразложимых - способность к симультанному восприятию. 
В информационных моделях мышления воспроизводится только сукцессивное восприятие и узнавание, которое характеризуется развернутым и последовательным анализом объекта ло частям, отдельным признакам и их синтезом. 127 
Исследования психологов, нейрофизиологов, лингвистов дают основания утверждать, что не только процесс восприятия, но и мыслительная деятельность не может быть представлена, как того требует методологическая установка информационного подхода, только в виде процесса альтернативного выбора из заранее заданной совокупности возможных решений. Мышление не является изначально заданным процессом, осуществляющимся на основе заранее установленных масштабов и эталонов [1, т. 46, ч. 1, с. 476]. Эти масштабы и эталоны, "альтернативы" возможных решений формируются в самом процессе активного отражения объекта, каким и является мышление. 
Однако в рамках современных разработок американскими и западно-европейскими учеными теоретико-информационного подхода нет отчетливого понимания принципиального различия между информационными процессами и процессами мышления. 





B. Является ли мышление частным случаем информационного процесса? 

Процесс восприятия, хранения, переработки и передачи информации составляет существенную сторону мыслительной деятельности, но не дает оснований сводить мышление только к информационному процессу, рассматривать мыслительную деятельность как частный случай информационного процесса. 
Одним из фундаментальных положений диалектико-материалистического понимания мыслительной деятельности человека, его сознания является рассмотрение их как высшей формы отражения действительности, особого продукта общественного развития. В. И. Ленин писал, что ощущения, мышление являются продуктом развития отражения как всеобщего свойства материи, которое на каждом уровне развития материальных систем характеризуется своими особенностями [2, т. 18, с. 1-379]. Поэтому решение вопроса о соотношении мышления и информации прежде всего основывается на адекватном понимании соотношения отражения и информации. 
При всем различии взглядов на проблему соотношения информации и отражения, большинство советских исследователей все же единодушно во мнении, что отражение - свойство, процесс, результат - более богатый и сложный феномен, чем информация, поскольку информация - только один из аспектов содержания и формы процесса и результата отражения. Об этом свидетельствуют конкретные естественнонаучные, общетеоретические и методологические исследования данной проблемы. 
Наиболее разработанной и соответствующей современному уровню развития науки является понимание информации как 128 отраженного разнообразия, а процесса информации - как отражения разнообразия. Существенно важно то, что в отличие от категории отражения, которая выражает процесс и результат воспроизведения содержания отображаемого в отображающем в целом, понятие информации акцентирует внимание на воспроизведении только одной его стороны - разнообразия, характеризует ту сторону процесса и результата отражения, которая связана с объективными свойствами разнообразия и сложности взаимодействующих объектов. 
Особое значение приобретает представление отражающей системы определенной совокупностью элементов, свойств, связей, отношений, состояний, т. е. рассмотрение взаимодействующих систем как некоторых множеств с разнообразием состояний их элементов. Предполагается, что информация существует только там, где есть различие, разнообразие, причем чем больше в совокупности отличных друг от друга элементов, тем больше эта совокупность содержит информации. Именно разнообразие (многообразие) систем составляет объективную основу информации. Сама же информация возникает только в отражательных ситуациях и характеризует соотношение структурно-функционального разнообразия отражающей и отражаемой систем относительно друг друга, количество воспроизведенного разнообразия отражаемой системы в отражающей. Поэтому важнейшими характеристиками информации, информационного процесса выступают разнообразие и дискретность [134]. Понятие информации и комплекс связанных с ним математических теорий и методов позволяют описывать и исследовать только те стороны процесса и результата отражения, которые связаны с воспроизведением разнообразия, но в значительной степени абстрагируются от моментов тождества, однообразия, которые тоже входят в содержание процесса и результата отражения. 
Широкое использование информационных представлений и методов при исследовании процессов и результатов отражения обусловлено тем, что все они содержат в себе моменты разнообразия и, следовательно, могут в той или иной степени оцениваться с помощью математических мер количества информации (отраженного разнообразия). 
Абсолютизация же множественной структуры отражающей системы и процесса отражения является, с нашей точки зрения, основой для отождествления отражательных и информационных процессов и информационного редукционизма. 
Особенно явно существенные отличия отражательных и информационных процессов проявляются в органически целостных системах (биологических, социальных). Уровень развития и степень организации этих систем, характер проявления в них свойства отражения и отражательных процессов не могут быть 129 поняты через степень и меру разнообразия составляющих их элементов. Теоретико-информационные представления и методы позволяют количественно оценивать только меру сложности и организованности систем неживой природы - и современных технических систем, поскольку эти их свойства непосредственно обусловлены количеством разнообразных элементов, составляющих данные системы. Элементы таких систем могут быть изначально индивидуализированными, относительно неизменными и соединенными внешними физически-причинными связями. Процессы отражения в системах и их результаты описываются в терминах отношений на множествах. Отражательные процессы в органически целостных системах нельзя описать теоретико-информационным языком как процесс передачи разнообразия и формирования изо- или гомоморфного соответствия разнообразия отражаемой системы в отражающей. Это обусловлено прежде всего тем, что системы нельзя однозначно представить как определенную совокупность относительно неизменных элементов и состояний. Следовательно, и механизмы отражательных процессов в таких системах невозможно представить и понять только в аспекте разнообразия (многообразия). 
Именно поэтому отражательные процессы и результаты отражения действительности человеком нельзя считать частным случаем информационных процессов: информация характеризует только одну из сторон мыслительной деятельности - ту, которая имеет существенно множественную природу. Мышление - не информационный, а отражательный процесс. 
О несводимости мыслительной деятельности к информационным процессам свидетельствуют исследования психологов и физиологов. Существенный интерес в этом отношении представляют исследования известного советского ученого в области физической химии Н. И. Кобозева [65]. Рассматривая термодинамические аспекты информационных, и мыслительных процессов, Н. И. Кобозев анализирует возможность их осуществления с помощью молекулярных множеств (в первую очередь молекулярного вещества мозга). 
Правомерность такого исследования, ставящего перед собой проблему в предельно общей форме: возможно ли в принципе адекватное моделирование информационных и мыслительных процессов на основе атомно-молекулярных множеств, с точки зрения современных физических представлений, обусловлена рядом факторов. И прежде всего тем, что мозг как физико-химическая система подчиняется основным требованиям термодинамики: закону больших чисел, поскольку он состоит из огромного числа частиц, и случайному характеру их поведения, поскольку они по меньшей мере принимают участие в тепловом движении. Вместе с тем мозг является органом, способным производить весьма 130 специфическую продукцию: понятия, суждения, умозаключения, т. е. мыслительные структуры, для которых характерна полная обратимость, взаимная скоординированность и взаимосогласованность операций, образующих эти структуры (см., например, исследования Ж. Пиаже). 
Важно подчеркнуть, что существо работ И. И. Кобозева состоит не просто в переводе теоретико-информационных представлений о мышлении на термодинамический язык, а в глубоком анализе проблемы мышления с точки зрения фундаментальных принципов термодинамики, которые в равной мере лежат в основании всех физически возможных процессов передачи и преобразования информации, с одной стороны, и любых возможных представлений о поведении мозга как физико-химической системы, с другой. В этом - сила подхода Кобозева. 
В основу своего исследования Н. И. Кобозев положил два фундаментальных закона - закон энтропии для всех физико-химических систем, т. е. молекулярных множеств любого уровня, S>0 при T>0, и закон тождества для мышления (A=A), из которого следует безэнтропийность и неограниченно точная воспроизводимость любого логического вывода (S=0). Выбор исходных предпосылок обусловлен, как отмечает Кобозев, тем, что информация лежит между двумя этими законами: как физический сигнал она подчиняется закону энтропии, т. е. исчислению вероятностей, как точно кодируемое сообщение она подчиняется закону тождества. Под энтропией автор понимает меру неупорядоченности и неопределенности состояния любой системы. И поэтому огромный интерес вызывает решение проблемы, которая позволяет понять способность мозга - энтропийной системы, имеющей физико-химическую природу, - производить безэнтропийное логическое мышление (в форме силлогизмов, математических выводов и т. п.). 
Исследование термодинамики процесса информации автор ограничивает статистической теорией информации, для которой характерно изучение полной и конечной системы событий, вероятности осуществления которых известны. Получение единственного исхода из совокупности альтернатив рассматривается Н. И. Кобозевым как решение информационной задачи, а само решение - как информация. 
Энтропия информации как функция состояния информационной системы Н= - ? pi log pi. Она максимальна при р1 = р2 = ... =рn и равна 0 при рi = 1. Чтобы уменьшить энтропию информации, необходимо осуществить работу, равную количеству информации - А=1= - Н. Кобозев показывает, что по своему смыслу количество информации и энтропия аналогичны свободной и связанной энергии в термодинамике идеального газа. Иначе, процесс 131 информации может быть термодинамически моделирован на основе образа идеального газа, состоящего из одинаковых и неизменяемых "частиц-шансов", не претерпевающих никаких других процессов, кроме перекачивания из первоначально заполняемых ими ячеек в какую-то одну - с затратой работы информации. 
Соотношение между энтропией информации и количеством информации термодинамически подобно соотношению между понижением энтропии идеального газа в результате совершенной над ним работы. Количество информации Винера выражает данную работу. Исходя из этого, Кобозев разрабатывает термодинамическую модель информационного процесса в любом преобразователе информации. Суть ее заключается в следующем. 
Восприятие статистической информации в виде заданных вероятностей p1, p2 ..., рn для z возможных исходов совершается в некоторой системе с такой организацией, которая делает возможным выражение этих исходов в числе некоторых дискретных элементов и совершения над ними такой работы, которая уничтожает энтропию информации и выделяет один из исходов как единственный и вполне достоверный для такой системы ("сознания"). Термодинамическая модель "сознания", удовлетворяющая указанным требованиям для накопления и переработки информации, может быть задана в виде некоторого "объема сознания" V, разделенного на z одинаковых по объему ячеек, содержащих общее количество одинаковых "шансов" в виде тождественных частиц идеального газа. Содержание "частиц-шансов" в ячейке ni, отнесенное к общему их числу N, выражает вероятность данного исхода, численно равную термодинамической концентрации частиц в этой ячейке: 

В такой модели наибольшей неопределенности и, следовательно, наибольшей энтропии отвечает случай, когда ячейки сообщены друг с другом и поэтому содержат одинаковое число шансов N/z, т. е. характеризуются одинаковой вероятностью любого исхода, равной р = 1/z. В данном случае энтропия информации максимальна: Hmax = log z. Снижение энтропии до нуля, т. е. реализация одного из возможных исходов, отвечает сосредоточению всех шансов путем сжатия такого "шанс-газа" в одной из ячеек, для которой р станет равным единице, во всех остальных - нулю. Для сжатия частиц взятого газа придется затратить безразмерную работу А = - N log z, а после отнесения к N - А = log z. При этом энтропия системы за счет произведенной работы понизится от Hmax = log z до нуля, и будет достигнуто состояние некоторого 132 определенного исхода статистической системы. Поскольку при изотермических условиях не существует другого способа понижения энтропии идеального "шанс-газа", кроме совершения над ним работы, количество информации, компенсирующее энтропию этой информации, не может иметь другого смысла, кроме работы сжатия информационных единиц из полного объема всех ячеек системы, в которых они первоначально распределены, до единственной ячейки, характеризующей допущение одного исхода из z возможных. 
Таковы термодинамические корни, которые обнаруживаются в теории информации. Они свидетельствуют о том, что получение информации - процесс, не идущий самопроизвольно, а всегда требующий затраты обобщенной работы. Поэтому полученная информация обладает повышенной свободной энергией и, следовательно, является неустойчивым состоянием, лишенным свойства термодинамического самосохранения. Отсюда Кобозев делает вывод, что процесс информации лежит в границах общей термодинамики. Он может быть промоделирован на примере поведения системы с постоянным числом и неизменным сортом частиц, распределенных между изолированными или сообщающимися между собой ячейками. Поэтому, какова бы ни была природа "частиц-шансов", осуществление процесса получения информации на молекулярном уровне термодинамически допустимо и не требует условий, физически не выполнимых для молекулярных систем, включая и живое вещество [65, с. 83]. 
Это дает основание утверждать, что молекулярное множество способно обеспечить процесс информации, а значит, теория информации неявно включает в себя определенную модель механизмов, реализующих информационные процессы. Существенно, что данные механизмы могут и даже по необходимости должны иметь атомно-молекулярную, системно-клеточную или другую множественную основу - хаотическое движение "частиц-шансов" в модели Кобозева должно соответствовать вероятностному состоянию каких-либо физико-химических элементов и связей в человеческом мозге. 
Модель Кобозева основывается на статистической теории информации. Однако его общий вывод о том, что информационные процессы в мозге связаны с чисто множественными атомно-молекулярными структурами и процессами в них, не противоречит ни алгоритмической, ни топологической, ни другим не-вероятностным концепциям информации, поскольку все они связаны с характеристикой разнообразия множественн