этот дом.
     Это и был Дворец пионеров.
     Мы вошли,  а  там большая комната.  В ней столбы.  Они не круглые,  а с
углами. И на этих столбах сделаны картинки. Там девочки, и мальчики, и звери
тоже.
     А Петр Викторович говорит:
     - Потом посмотришь. Теперь вытирай скорей ноги.
     И  мы  пошли,  где  вешалки.  И  я  там  отдал тетеньке шапку.  И  Петр
Викторович свою шапку тоже отдал.
     Там много-много вешалок. И они отгорожены длинным столом.
     Тетенька положила на стол железный кружочек с веревочкой.
     Я посмотрел и закричал:
     - А я знаю! Семь и семь.
     Тетенька засмеялась. И Петр Викторович тоже засмеялся. И сказал:
     - Верно,  верно.  Только надо  говорить:  семьдесят семь  и  еще  -  не
кричать.
     Я не стал кричать и услыхал, что играют на трубах. Только не знал, где.
     А  потом была большая лестница.  И я хотел туда идти.  Потому что очень
красиво.  И около лестницы стоят деревья. Они в зеленых кадках, а в кадках -
земля. Деревья оттуда и растут.
     А вдруг кто-то крикнул:
     - Алеша, Алеша!
     Я оглянулся. А это бабушка.
     Она говорит:
     - Чего же вы убежали?
     Я сказал,  что очень хочу игрушки, которые сами ходят. И потом вырезать
аэропланчики, которые сами летают.


        "ТОНЯ"

     Я хотел идти туда,  где лестница.  А бабушка пошла со мной совсем не на
лестницу, а вбок, в комнату. И Петр Викторович тоже.
     Там сидели какие-то тетеньки.
     Они вскочили и стали говорить:
     - Ах, Марья Васильевна! Ах, как хорошо! Ах, какой мальчик!
     Все "ах, ах" говорили.
     И бабушка стала с ними что-то быстро говорить.
     А Петр Викторович посадил меня на диван и сам сел рядом.
     И говорит:
     - Ты  успокойся.  Мы сейчас пойдем смотреть игрушки.  А  сначала яблоки
съедим.
     Достал  это  большое  яблоко,  которое бабушка дала.  Потом  ножичек из
кармана.  Очистил яблоко,  и  мы  стали есть очень интересно.  Потому что он
вырезал из яблока лодочки, кубики и кружочки.
     И все смеялись, потому что Петр Викторович очень смешной.
     Вдруг в дверь постучали.
     Прибежала девочка, больше Клавди, и у ней на шее красный галстук, как у
пионеров. Она побежала к бабушке и что-то ей говорила очень быстро.
     Я думал,  что не по-русски,  а это она по-русски. Только так скоро, что
все засмеялись. А бабушка сказала:
     - Тоня, ты не все слова сразу, а по очереди.
     А  Тоня  не  стала больше говорить и  стала очень красная.  И  потянула
бабушку за руку. Прямо со всей силы.
     Бабушка так боком и  пошла,  потому что не могла устоять.  И  ничего не
успела договорить. А крикнула:
     - Алешка, идем!
     И мы все пошли на лестницу. Тоня меня за руку вела. Бабушка за другую.
     Мы пошли по лестнице на самый верх.
     А другие девочки смотрели на нас, как мы идем.
     И все говорили:
     - Здравствуйте, Марья Васильевна!
     И еще говорили:
     - Тоня, кто это такой? Какой маленький!
     А Тоня тоже им говорила.  Она очень скоро говорила, и я не понимал, что
она говорит.
     Девочки кричали:
     - Что? Что? Тоня, что?
     А Тоня стала рукой махать.
     Тут мы пришли в  комнату.  Очень большую,  прямо как на вокзале.  И там
много-много стульев.  На стульях сидели девочки и  мальчики и смотрели,  как
говорил один большой.  Там пол был выше,  чем у  нас,  где стулья.  Потом мы
пришли в комнату,  где стоит рояль,  и там мальчик учился играть. И тетенька
сидела рядом. Это для того, чтобы его учить.
     Я сказал бабушке, чтоб меня тоже учить.
     Бабушка сказала,  что  я  маленький.  И  что  мне можно играть только в
игрушки.
     А когда мне будет восемь лет, меня тоже будут учить играть на рояле.


        "КАК МЫ ПТИЧЕК ДЕЛАЛИ"

     А потом мы пошли по лестнице в самый низ. И мы пришли в комнату. В этой
комнате все  стульчики маленькие,  и  все столы маленькие,  и  все скамеечки
маленькие.  Они такие маленькие,  как у меня дома есть стулик,  на котором я
сижу.
     Мальчики  сидели  около  стола,   и  Петр  Викторович  показывал,   как
складывать бумагу и потом вырезать,  чтоб вышла птичка. Мальчики вырезали, и
выходила птичка. Если ее снизу подергать, то она машет крылышками.
     И все мальчики сделали таких птичек.  И мне захотелось такую. Я схватил
одного мальчика за руку и закричал:
     - Дай, дай!
     А потом сказал:
     - Пожалуйста.
     А мальчик птичку поднял совсем вверх и сказал:
     - Ишь, какой! Возьми да сделай.
     Тогда я заплакал. А на меня никто не глядел.
     Все  мальчики кричали и  дергали птичек.  И  птички  махали крылышками.
Мальчики говорили:
     - А моя вон как!
     - А моя еще лучше!
     - А моя шибче!
     Я рассердился, стал махать руками, как птица, и закричал:
     - А я еще бегать могу!
     И  побежал.  А  они все равно не  глядели.  Я  их  стал нарочно хлопать
руками, когда бегал. Один мальчик сказал:
     - Ты что дерешься?
     Я  его  хотел опять хлопнуть.  И  вдруг Петр  Викторович меня  поймал и
говорит:
     - На тебе птичку.
     А я махал руками и нарочно хлопнул по птичке.  Птичка упала на пол, а я
убежал и  все  махал  руками.  И  вдруг увидел бабушку.  Она  с  девочками и
мальчиками сидела у низенького столика.
     Бабушка застучала ножницами по столу и сказала очень громко:
     - Алеша, сейчас же ко мне!


        "КАК МЫ КОВРИКИ ДЕЛАЛИ"

     Я  увидал мальчиков.  Они качались на очень больших лошадях.  Я  убежал
туда  и  схватил одну  лошадь за  хвост.  Она  не  стала  качаться.  Мальчик
рассердился и крикнул:
     - Пусти!
     А я не пускал. Тогда он стал слезать. И говорил:
     - Ну, погоди! Ну, погоди!
     А я со всей силы закрыл глаза и крепко-прекрепко стал держать хвост.  Я
думал, мальчик начнет меня тащить или бить, чтоб я пустил.
     А меня взяли за плечо. И это бабушка. Она сказала:
     - Перестань сейчас же безобразничать!
     И  за  плечо  увела меня  к  столику,  где  сидели мальчики и  девочки.
Посадила на скамеечку и  села со мной.  А там девочки и мальчики вырезали из
бумаги тесемочки:  красные,  белые и  всякие.  А  потом из  тесемочек делали
коврики и  радовались.  Я  сначала не  хотел,  а  потом тоже  стал  вырезать
тесемочки.  Только очень криво.  Бабушка сказала, чтоб я потихонечку. Я стал
потихонечку и  вырезал одну красную совсем хорошо.  Потом еще зеленую.  Тоня
все говорила, а мальчики смеялись, что она непонятно говорит.
     Бабушка сказала Тоне,  чтоб она потихоньку говорила,  а то мы не станем
понимать. И пусть скажет как надо. И все ее стали передразнивать и смеялись.
Тоня стала понемногу говорить,  как будто читает. И тогда мы понимали. И все
ей давали:  и ножницы, и бумагу, и бумажные тесемочки давали, и все, что она
просила.


        "КАК МЫ ЗАПУСКАЛИ АВТОМОБИЛЬЧИКИ"

     Потом пришел Петр Викторович и говорит:
     - Пойдем, Алеша, заводные автомобильчики пускать.
     Я сказал:
     - Почему заводные?
     Он  сказал,  что  их  ключиком заводят.  И  они  сами бегают.  У  них в
серединке машинка.
     Один мальчик сказал:
     - Я тоже хочу.
     И мы пошли. А когда Петр Викторович завел и пустил, я сказал:
     - Я знаю. Это не автомобильчик, а танк.
     Он был зеленый. Сверху башня. А из башни выходит пушка. А сбоку у танка
ключик. Надо сначала ключиком повертеть, а потом поставить на пол.
     И тому мальчику, что с нами пошел, Петр Викторович тоже дал танк. Такой
же, как мне.
     Мы сели на пол и стали пускать танки.  Я на его танк, а он на мой: чтоб
столкнулись.  А  они не попадали.  И  пробегали мимо.  Мы их ловили и  опять
запускали.  И  потом они  попадали.  Они  как  столкнутся,  так  -  трах!  И
один упадет. Совсем набок. Лежит и жужжит. Это в нем машинка жужжит. А потом
пускали танки вместе.  У кого скорей. Только я не мог заводить. И мне другой
мальчик заводил.
     Потом Петр  Викторович показывал вагончики и  паровозики из  бумаги.  И
танки  тоже.  И  аэропланчики.  Это  мальчики-пионеры  наделали.  Он  пускал
аэропланчики,  так  они  через  всю  комнату перелетали.  И  даже  через тех
мальчиков,  которые на лошадях качались.  Мы потом аэропланчики приносили, и
Петр Викторович опять их запускал.
     И он сказал, что всех научит, как такие аэропланчики делать. И мы стали
кричать, чтоб сейчас научил. Он сказал, чтоб приходили завтра.


        "КАК Я КАТАЛСЯ НА ЛОШАДИ"

     Потом пришла тетя и сказала,  что она будет учить,  как петь песню. Кто
хочет петь, пусть идет.
     Мальчики слезли с лошадей и сказали, что хотят петь.
     А я скорей побежал к лошадям.
     Я никак не мог влезть, потому что высоко.
     Тоня прибежала,  и тогда я сел,  потому что она меня подняла. На лошади
было очень высоко, и я испугался.
     А  Тоня убежала к  бабушке.  Я  тихонько сидел и  все боялся.  И крепко
держался руками.
     А потом стал болтать ногами.  И лошадь стала немножко качаться. А потом
немножко больше. Я совсем не стал бояться. И еще сильнее стал раскачивать.
     Лошадь даже вперед пошла,  как у  мальчиков.  Я  стал радоваться и стал
кричать:
     - Го, го! Но, но!
     А потом стал кричать:
     - Берегись! Берегись!
     И стал падать. А не упал. Потому что я руками очень сильно ухватился.
     Я стал кричать:
     - Тоня! Тоня!
     А она не шла.
     Я сидел и уже не качался. Я совсем не шевелился, потому что боялся, что
упаду. Я закричал со всей силы:
     - Бабушка!
     И услыхал, что бабушка идет. Тогда я заплакал.
     Бабушка меня сняла и спросила:
     - Разве ты ушибся? Ну, так чего же ты плачешь?
     А я не сказал, что испугался, а сказал, что хочу домой.


        "КАК ПРЕДСТАВЛЯЛИ ЗАЙЧИКОВ"

     Бабушка сказала,  что скоро пойдем и  не будем смотреть,  как девочки и
мальчики будут представлять.  Я  спросил,  как  это "представлять".  Бабушка
сказала,  что девочки и мальчики наденут такие костюмы и шапочки,  что будут
зайчиками,  уточками,  свинками. И будут играть, как будто они на самом деле
такие. Только будут говорить по-человечьи.
     Я сказал, что я не хочу домой и буду смирно сидеть. И я смирно сидел, а
Тоня и еще девочки и мальчики учились,  как рукавички делать. Сначала они из
бумаги вырезали,  а потом из материи. И шили иголками. И выходила совсем как
варежка.
     А  потом пришли две  тети.  А  с  ними девочки,  большие,  как Тоня,  и
мальчики,  тоже большие.  И  они  стали надевать на  себя мордочки и  всякие
штанишки с хвостиками. И с красными ножками. И шапочки были с ушами, а потом
еще с длинными носами,  как у птицы.  И все стали как птицы,  а другие - как
зайчики.  А еще были как свинки.  И они вдруг забегали.  Я пошел смотреть. А
одна птица прямо на меня. И хотела заклевать длинным носом.
     Я закричал "ай" и побежал к бабушке. А все стали радоваться и смеяться.
     А тетенька сказала:
     - Лена, не шали. Будем начинать.
     Вышел сначала мальчик и стал говорить.  А я ничего не понял. Потому что
он как-то не так говорил.  Бабушка сказала, что это не по-русски и что здесь
говорят по-украински.  И что я потом привыкну. Потом выходили птицы, и у них
на руках крылья. Они хлопали крыльями и тоже что-то говорили. И зайчики тоже
говорили.  А потом тетенька заиграла на рояле,  и зайчики стали прыгать. Они
очень высоко прыгали и болтали ушками.
     Я  стал  смеяться.  Они  сначала танцевали,  а  потом запели.  И  опять
танцевали. А потом перестали.
     Я стал кричать:
     - Еще, еще!
     Бабушка сказал мне,  чтоб я замолчал. И мы с бабушкой пошли. И я, когда
шел, погладил одну птицу, потому что я с бабушкой не боялся.
     А  Тоня за нами побежала,  взяла меня за руку и  сказала,  что она меня
будет одевать.
     А я сказал:
     - Ха-ха! У меня одна шапка.
     Бабушка дала  мне  железный кружочек,  где  написано семьдесят семь,  и
сказала,  чтобы я  взял у  тетеньки шапку.  Я дал и забыл,  как это сказать:
"семьдесят семь".
     А она посмотрела и раньше меня сказала:
     - Семьдесят семь.
     А я ей сказал:
     - Сам знаю, что семьдесят семь.
     Тетенька дала мне шапку и сказала что-то,  только непонятно, потому что
по-украински.
     Тоня сказала мне "до свиданья" и сказала "приходи к нам".
     Мы с бабушкой сели на трамвай и поехали домой.


        "Я НА ВЕЛОСИПЕДЕ КАТАЛСЯ И СТРЕЛЯЛ ИЗ РУЖЬЯ"

     А потом мы пошли с бабушкой во двор.  И там есть одна комната. Там дают
игрушки,  чтоб играть, потом чтоб назад отдать. Там тетя мне велосипед дала,
чтоб на одной ноге ездить.  Я сначала не мог,  а потом немного мог.  Я очень
падал, только не плакал. А бабушка смотрела, как я катаюсь.
     Потом мне дали ружье.  Оно стреляет палочкой. И мы с Клавдей стреляли в
мишку.  Он сидел,  а когда мы попадали, он падал; мы его опять сажали. Потом
Клавдя опять заряжала ружье палочкой, и мы опять стреляли. А другие мальчики
катали шар и сбивали деревянные столбики - кегли.
     А  потом все  мальчики относили игрушки назад,  к  тетеньке в  комнату,
потому что игрушки дают не насовсем,  а  поиграть.  Мы с  Клавдей потом тоже
кегли брали и катали шар, чтобы их сбивать. Я тоже один раз попал.
     А Клавдя сбила три сразу и хлопала в ладоши и кричала:
     - Ага, ага!
     А  в  той комнате,  куда мы  уносили игрушки,  по  стенкам висят разные
аэропланчики.  Они заводные и сами летают. Нам с Клавдей не давали, а давали
только большим мальчикам.  Потом там  висели еще  луки -  это чтобы стрелами
стрелять и  попадать в  кружок.  Это тоже маленьким не дают,  а то маленькие
нечаянно всех застрелят, даже больших.


        "НЕВОД"


        "КАК МЫ ПОЕХАЛИ НА НЕВОД"

     Мы с  бабушкой утром пили чай,  и я пил молоко.  Вдруг бабушка сказала,
чтоб скорей,  потому что мы сегодня поедем смотреть, как рыбу ловят и как ее
неводом вытаскивают из воды.  Бабушка сказала, что это далеко и что мы будем
ночевать у одной тети - учительницы, а дома ночевать не будем.
     Я  очень захотел ехать и  сказал бабушке,  что,  может быть,  я не буду
молоко допивать. А бабушка велела, чтоб допивал и не копался.
     Бабушка положила в корзинку хлеба,  потом сыру, потом яблок и еще ножик
положила.
     Я молоко скорей допил,  и мы пошли. А кошку заперли в кухне, потому что
она цветы портит.
     Мы   с   бабушкой  пошли  по   улице,   где   прямо  на   улице  растут
высокие-превысокие деревья.
     И между деревьями - дорожка, а трамваи ходят с одного боку и с другого,
а по дорожке можно идти и ничего не бояться.
     Потом я  устал,  и  мы  немножко посидели на скамеечке,  потому что там
скамеечки поставлены под деревьями, чтоб отдыхать.
     Потом мы пришли на пристань, а там стоял уже маленький пароходик.
     Мы с бабушкой пошли на пароходик, и там было много людей.
     Один дядя встал и сказал,  чтобы мы с бабушкой садились.  А я к бабушке
не хотел на коленки садиться,  потому что я не маленький. А бабушка мне дала
немного места, и я чуть-чуть сел.
     Потом наш пароходик засвистел, и мы поехали. Мне было немножко страшно,
потому что очень близко вода, и я боялся, что нас сейчас зальет.
     А она не заливала.


        "КАК Я РАССЕРДИЛСЯ НА ДЕВОЧКУ"

     Я все держал бабушку за юбку. Никто не видел, что я держал.
     Там была одна девочка, она сказала бабушке:
     - Здравствуйте, Марья Васильевна!
     А бабушка мне сказала:
     - Ты пусти теперь девочку посидеть, постой около.
     И я выпустил юбку и пустил эту девочку противную.
     Бабушка говорит:
     - Зачем  ты  таким  бычком на  девочку смотришь?  Посидел,  дай  другим
посидеть.
     А я взял и не стал на нее смотреть совсем. И совсем от нее отвернулся.
     Бабушка сказала:
     - Очень плохо!
     А я все равно так и стоял.
     Потом мы приехали к пристани.  Бабушка встала,  а девочкина мама сейчас
туда и уселась. Бабушка еще ей головой кивала и все говорила:
     - До  свиданья,  до  свиданья!  Приходите как-нибудь к  нам  поиграть с
Алешей.
     А я с ней ни за что играть не буду.


        "НА МЕНЯ ВОЛНА НАБРОСИЛАСЬ"

     Мы с бабушкой пошли на берег, и опять она сказала:
     - Очень плохо ты сделал! Очень плохо!
     И мы пошли все по песку около самой воды. И мне в туфли набралось очень
много песку.
     Бабушка еще раз сказала:
     - Очень плохо!
     А я сказал:
     - А песку сколько набралось!
     И перестал идти.  Бабушка сказала,  чтоб я сел на песок. Я сел, а она с
меня сняла туфли и  носочки,  а  надевать не  стала и  сказала,  чтоб я  шел
босиком.
     Я сказал, что босиком тоже не пойду.
     Бабушка говорит:
     - Ну, хорошо. Тогда посиди здесь. Я завтра сюда приду.
     Взяла и пошла.
     А я сидел и песок руками хватал и сыпал.
     А бабушка на меня не глядела и все уходила.
     Я  закричал:  "У-у-у!"  Вскочил и  побежал.  Песок был очень теплый.  Я
добежал до бабушки и еще вперед побежал. Бабушка тоже немножко побежала. А я
еще скорей. И кричал, как Клавдя:
     - Ага, ага, ага!
     Потом я все бежал впереди.  И забегал немножко в воду, самую чуточку. Я
забежал в воду и посмотрел на бабушку, а бабушка ничего: она только сказала,
чтоб не очень бегал, потому что устану, нам еще долго идти.
     Я шел в воде и даже бегал так, что брызгало, и со всей силы бил ногами,
чтоб брызги летели. А бабушка кричит:
     - Смотри, какой пароход!
     Я  стал смотреть.  Он большой,  как был наш,  на котором мы ехали.  И я
видел,  как у него колеса шлепают. На пароходе люди ехали и смотрели. Я стал
им рукой махать.  Пароход уже совсем проходил, и вдруг оттуда кто-то платком
белым тоже начал махать. А я рукой еще сильней замахал.
     Бабушка крикнула:
     - Алеша, назад!
     А  тут как набежит волна,  да  меня прямо всего и  выкупала.  Чуть не с
головой.  И даже курточку замочила.  Это от парохода такие волны идут,  и до
самого меня дошли.  Я сначала испугался, а потом убежал совсем на песок: там
им меня не достать.
     Бабушка сказала:
     - Я  же тебе кричала:  назад.  Теперь что ж  убегать,  все равно вымок.
Снимай все сейчас!
     Я все снял, и бабушка говорит:
     - Полезай в воду и ляг на животик, где мелко.


        "БАБУШКА МНЕ КОРАБЛИК СДЕЛАЛА"

     Бабушка сняла свои туфли и  чулки и меня за руку повела в воду,  и я не
хотел ложиться,  потому что холодно в воде.  А бабушка меня вбок потянула за
руку, и я упал прямо в воду, и она меня за руку держала и смеялась. И я тоже
стал смеяться,  и  потом стало ничего в  воде и  совсем не холодно.  Бабушка
сказала,  чтоб я  лежал,  а  сама стала мои штаны выжимать и  курточку тоже.
Потом положила сушить на песок.  Он очень теплый. Даже горячий. А потом мы с
бабушкой сидели на песке,  и  она надела на меня свою кофточку,  и  мы стали
есть хлеб, сыр и пить молоко. И смеялись, как это волна на меня нашла.
     Потом бабушка взяла яблоко,  его на половинки разрезала.  И  потом одну
половинку ложечкой всю выела.  И вышла лодочка.  Только бабушка там немножко
оставила,  не все до конца съела,  и мы туда воткнули сухую веточку, и вышла
мачта.  И  я  пускал в  воду эту лодочку с  мачтой.  Я потом в нее еще песку
насыпал. А потом так насыпал, что она потонула. А я ее все равно вытащил.
     Я захотел потом спать.  И мы пошли с бабушкой,  где нет солнца; бабушка
сняла свою юбку и постелила, а я лег и заснул.


        "МЫ ПРИШЛИ, ГДЕ НЕВОД"

     Я проснулся, потому что бабушка говорила, чтоб я одевался. И все у меня
было сухое.  Оно высушилось на солнце. Я оделся и просил, чтоб опять лодочку
сделать,  а бабушка сказала,  что надо идти уже,  а то еще далеко.  Потом мы
пошли наверх,  на берег,  и я увидал много домиков. Они все белые, а крыши у
них очень смешные: они серые и толстые.
     Бабушка сказала,  что домики из глины сделаны, а крыши из камыша. Камыш
- как трубочка,  и  очень длинный.  Он растет.  Я  потом видел.  Бабушка мне
показывала,  как он растет из воды у берега. Он - как трава, только высокий,
выше, чем бабушка, и выше, чем папа. А сам он - как трубочка. Мне дали такую
палочку.  Я  у