ик и
отрезал дыню. И сказал мне:
     - Неси. Мы ее будем есть.
     И мы пошли в шалаш. Собаки встали и к нам подошли. Только они не лаяли,
а махали хвостами.  И большая собака подошла ко мне. Меня понюхала и лизнула
прямо в ухо.  А я дыню нес двумя руками,  потому что она очень тяжелая, и не
мог отогнать собаку. А она взяла и еще меня лизнула.
     Дедушка ей сказал:
     - Геть!
     И топнул ногой. Она отбежала.
     Мы залезли в шалаш.  Я там мог стоять,  как в домике.  А дедушка и дядя
Опанас не могли. И они стали на коленки.
     В шалаше было совсем не жарко и очень хорошо.  Потому что прохладно.  А
внизу был коврик из травы.
     Это дедушка сам сплел из камыша.
     А дядя Опанас вдруг говорит:
     - А что я тебе, дедушка, принес!
     Полез за пазуху и  оттуда вынул что-то завернутое в платок.  А в платке
хлеб. Только круглый, как крендель. А я не знал, что мы крендель несем.
     А я все равно сказал:
     - Вот что мы принесли, только я не знал.
     Дедушка сказал:
     - Ну, спасибо вам, что калач принесли.
     Собаки стояли около самого входа,  на  солнышке.  Они на нас смотрели и
облизывались.  У  дедушки был черный хлеб.  Он отрезал ножиком кусок,  потом
поломал пополам. И сказал мне, чтоб я дал собакам.
     Я пошел к собакам.  А они обе -  ко мне. Я хлеб назад запрятал и боялся
дать,  чтоб они за руку не укусили.  И хотел кинуть. А я только хлеб поднял,
большая собака - гам! - и схватила. Она за хлеб схватила, а руку не укусила.
Я хотел крикнуть:  "Ай, ай!", а не крикнул, потому что дядя Опанас и дедушка
смотрели.  А  маленькая собака забежала сзади и тоже хлеб схватила.  И прямо
проглотила сразу. И они обе стали меня нюхать. И совсем мордочками тыкать.
     Я нарочно руки раскрыл и им показывал, что больше нет. И пошел в шалаш.
А они в шалаш не смели ходить. И опять легли на солнышке.
     Дедушка разрезал дыню.  Она там розовая. И еще больше пахнет. А в самой
середине -  длинненькие семечки.  Их  можно раскусить.  У  них  кожура очень
тонкая. И там в середине зернышко.
     Дедушка сказал:
     - Это что! А вот кабаковые семечки - так те самые вкусные.
     И сказал,  что потом даст и кабаковых семечек.  А что сейчас будем дыню
есть.
     И мы все ели дыню.  И я очень наелся дыней.  Она вкусная. И в ней очень
много соку.


        "АРБУЗЫ"

     Мы пошли смотреть,  где арбузы растут.  И смотреть самый большой арбуз.
Мы тихонечко шли.  А  дедушка нагибался и  арбузы немножко поворачивал.  Это
потому он  арбузы поворачивал,  что  надо,  чтоб солнышко их  грело со  всех
сторон.
     А  самый большой арбуз я  увидел,  когда еще до  него не дошли.  Он был
большой,  прямо как самовар.  Больше моего мячика надувного. Если мячик даже
со всей силы раздуть, все равно такой не будет.
     Дядя  Опанас ухом  прижался к  самому арбузу,  а  потом  пощелкал арбуз
пальцем. И потом сказал, что арбуз еще неспелый, не звенит.
     А я все равно никаких арбузов не хотел. Потому что я очень дыни наелся.
     Потом мне дедушка показал маленький-маленький арбузик.  Он с мой кулак.
Совсем кукольный.  Дедушка его  отрезал и  подарил мне,  потому что  он  уже
больше расти не будет. Это чтобы я им играл.


        "КАК Я В ШАЛАШЕ СПАЛ"

     Потом дядя Опанас сказал,  что ему надо идти.  А я как хочу:  хочу - на
бахче с дедушкой останусь, а потом он за мной придет, а хочу - сейчас могу с
ним пойти назад.
     А дедушка сказал,  что он мне сказку расскажет и чтоб я остался. Мне не
хотелось идти, потому что очень жарко и очень хотелось узнать сказку.
     Я сказал, что останусь. И мы пошли в шалаш.
     Дядя Опанас ушел, а дедушка мне сказал:
     - Ты лягай. Поспи трохи. А сказку потом.
     Я лег и стал слушать.
     И  услышал,  что птички ходят сверху по шалашу.  И  спросил дедушку про
птичек.
     А дедушка сказал,  что это не птички,  это ветерок. И это листики сухие
на шалаше шелестят, потому что он сделан из веток.
     Я слушал, слушал и заснул.
     А когда я проснулся,  то солнышко совсем в шалаш попадало. А дедушки не
было. Я из шалаша выглянул и тоже дедушки не увидал. И собак тоже не было. Я
совсем из шалаша вышел.
     И я увидал,  что дедушка далеко-далеко. Там уже баштан кончается и идет
дорога.
     Там стояли лошади.  И  там складывали арбузы на подводу.  И очень много
уже наложили,  большим горбом.  Люди не  передавали арбузы,  а  кидали,  как
мячики.  Один дядя кинет, другой поймает. А потом дальше кидает. И опять его
еще один дядя поймает.  И  кидает тому,  который у  самого воза.  Он  кладет
арбузы на воз.
     Я все боялся, что они уронят арбуз. А они ни одного не уронили. И стали
накладывать на другую подводу.


        "КАК Я СОБАК ПРОГНАЛ ОТ БАБУШКИ"

     Я все один стоял,  а дедушка не приходил. Я не хотел дедушке кричать, а
крикнул собаке.  Пусть собака прибежит.  Я  ее не боюсь,  потому что в шалаш
убегу.  Она не смеет туда ходить.  А  дедушка услышит,  что я уже встал,  и,
может быть, скорее придет ко мне.
     Я закричал громко:
     - Собачка, собачка, иди сюда!
     Большая собака стала смотреть на меня.  Она голову подняла и глядела. Я
стал рукой ее  звать.  Она как побежит!  И  вдруг повернула и  со  всей силы
побежала не ко мне.  Я  посмотрел и  увидел,  что там какая-то тетя идет,  а
собаки прямо на нее - и лают.
     Я  стал кричать:  "Ай,  ай!"  -  и  побежал к тете и потом кричал,  как
дедушка:  "Геть!  Геть!"  Я  пробежал немного и увидел,  что это не тетя,  а
бабушка моя идет.
     Собаки лают на нее,  а  она идет,  и  собаки ее не кусают,  и она их не
боится.
     Я  тоже,  как дядя Опанас,  схватил кусок земли и замахнулся на собак и
опять крикнул:  "Геть!" Они отскочили даже - так я на них бежал - и не стали
лаять, а только немножко.
     А бабушка засмеялась и сказала:
     - Ишь ты, какой молодец! Только зачем листья топчешь?
     И села на корточки. И стала мне с лица счищать и говорит:
     - Ты дыню ел. Вон сколько семечек налипло.
     И показала мне семечки: они у меня к щекам присохли, а я не знал.
     Дедушка тоже прибежал и говорит:
     - Здравствуйте, Марья Васильевна!
     А  я сказал,  что вот какой маленький арбуз мне дедушка дал,  и показал
бабушке арбузик: он у меня за пазухой был.


        "ЧТО ДЕДУШКА РАССКАЗЫВАЛ"

     Бабушка сказала,  что  надо  идти,  что  сейчас ужин скоро будет.  А  я
сказал, что дедушка обещал сказку.
     Дедушка стал говорить:
     - Ну, другим разом, придешь еще.
     А я сказал, что он обещал, потому я и спал, а то бы я не стал спать.
     Дедушка сказал:
     - Ну, пойдем.
     И мы пошли в шалаш.
     Дедушка рассказал,  что  вот  тут раньше ничего не  росло.  И  никакого
баштана не  было.  И  какое семечко ни садили,  ничего не вырастало.  А  рос
бурьян.  Это трава такая высокая,  прямо как дерево, с человека ростом. И ее
косили косами и потом пахали -  это значит -  всю землю перерывали - и сеяли
зерна в эту землю.
     А  все равно вырастал бурьян.  Там даже волки жили.  И все боялись туда
ходить.  Только один был  охотник,  он  не  боялся и  убил там волка,  очень
большого.
     Этот  дядя-охотник ничего не боялся.  Он бурьян  этот  поджег  со  всех
сторон,  а с одной стороны не поджег.  Волк испугался  и побежал.  А  никуда
нельзя - все огонь да  огонь.  Только в  одну сторону можно,  где  огня нет.
Волк туда и побежал, а там дядя-охотник стоял с ружьем.  Он волка - бух! - и
застрелил.
     Дядя-охотник сказал,  что земля очень хорошая, только надо очень сильно
ее перекопать.  Охотник уехал.  А  перекапывать все равно никто не хотел,  и
очень боялись все. И говорили, что земля эта заколдованная.
     А вот теперь привезли сюда машину.  Она - как автомобиль, только на ней
один человек может ехать. Один шофер - и больше никого. Она только для того,
чтобы к ней плуги прицеплять,  -  она потянет,  прямо как паровоз. Она очень
хлопает и называется трактором.
     Я засмеялся и сказал:
     - Знаю: потому что трах! Потому она трахта.
     Бабушка сказала,  что не "трахта",  а трактор,  и совсем не потому, что
"трах".
     И мы все смеялись. А я сказал тихонько:
     - Все равно - трах!
     Дедушка  сказал,  что  как  прицепили к  трактору шесть  плугов  -  это
которыми землю пашут,  -  они  как стали перерывать весь бурьян,  так только
корешки  посыпались.  Бурьян  опять  пробовал расти.  Опять  плугами всякими
перекопали землю.
     И потом еще два раза перекапывали.
     А потом посадили семечки и от арбуза,  и от дыни,  и от кабаков, и стал
баштан. А бурьяна и не видно, ни одной даже травинки.
     Дедушка сказал,  что вот вся сказка. А теперь мы сидим, где был бурьян.
И вот кабаки растут из семечек.


        "МЫ С БАБУШКОЙ УШЛИ К СЕБЕ"

     Я сказал:
     - Дедушка, а семечек кабаковых дашь?
     Дедушка сказал:
     - А як же!
     Это значит: "А как же!"
     И дедушка стал в углу искать.  Потом вытащил узелок.  Это в платке были
семечки завязаны.  Они  белые  и  плоские,  а  там  зеленое зернышко.  Очень
вкусное.  Потом дедушка достал тыкву,  как  бутылочку.  Она  сухая и  сверху
открыта.  И пустая в середине. Дедушка насыпал туда семечек и подарил мне. Я
взял и  ничего не говорил.  Бабушка на меня поглядела.  Очень сильно на меня
поглядела. Я вспомнил и сказал:
     - Спасибо, дедушка.
     А дедушка говорит:
     - На здоровье.
     Бабушка сказала дедушке,  что  она  ему  глазные капли  привезла и  еще
лекарства из Киева.
     Дедушка сказал:
     - Вот это спасибо!
     И мы пошли.  Дедушка тоже шел с нами до дороги,  и собаки тоже. Бабушка
собакам давала хлеба: она кидала, а они ловили зубами прямо на воздухе, даже
подскакивали.  И  потом по  дороге с  нами  пошли,  только дедушка их  назад
позвал. Это чтоб они баштан стерегли.
     Солнце совсем над землей было,  очень красное и  прямо нам в  глаза.  Я
глаза закрывал.
     Бабушка меня за руку вела, я спотыкался и очень пыль ногами поддавал. И
потом смотрел: пыль все стояла, потому что ветра не было.
     Мы пришли в столовую.
     Потом мы ужинали. И там много людей было, и все говорили.
     Только я не очень понимал, потому что по-украински.
     Потом бабушка уложила меня спать.


        "САД"


        "МЫ С МАРУСЕЙ ПОШЛИ В САД"

     Утром мне  бабушка сказала,  что я  пойду с  девочкой с  одной смотреть
яблоки.  Я просил,  чтобы потом,  после яблоков,  все равно пойти к дедушке,
который мне дал кабак, как бутылочка.
     Я уже все молоко выпил, что бабушка принесла, и тут пришла девочка.
     Она совсем большая.  Ее зовут Маруся. А потом еще девочка пришла и тоже
сказала, что пойдет с нами. Бабушка сказала, что этой девочке нельзя, потому
что она должна учиться представление показывать. Бабушка ее не пустила.
     Мы с Марусей пошли,  и Маруся говорила,  какое интересное представление
будет,  и один мальчик будет красноармейцем,  а другой еще мальчик есть - он
собакой будет.  И он будет лаять, и кусаться тоже будет, и совсем весь будет
в собачьей коже, и на четырех лапах будет бегать.
     Это вечером будут показывать, и все будут смотреть.
     Маруся немножко непонятно говорила - она по-украински говорила.
     И я не все понимал и тоже говорил:
     - Як? Як?
     По-русски "как",  а по-украински "як".  Маруся говорит,  а я,  когда не
понимаю,  кричу:  "Як?  Як?"  Она тогда опять говорит,  и  мы так все шли за
ручку.


        "ПРО АБРИКОСЫ И ПРО ЯБЛОКИ"

     Сначала по дороге шли, а потом Маруся меня пересадила через заборчик, а
там сад.
     Там деревья,  все снизу белые.  И выкрашены.  А Маруся сказала,  что не
выкрашены,  а  известкой вымазаны,  чтобы муравьишки не  лазили,  а  то  они
залезают и едят яблоки и абрикосы.
     Маруся сказала,  что  абрикосы еще вкуснее яблок.  Только они уже давно
поспели,  и их уже сорвали.  Они желтые, прямо даже красные немножко и очень
мягкие.  А косточка большая,  и ее можно расколоть,  и там большое зернышко.
Оно вкусное, как орех.
     Только ни одного абрикоса уже не было.
     Потом я  вдруг увидел дерево,  а  на нем большие яблоки.  И  одна ветка
совсем низко. Маруся сказала, что нельзя рвать. А их там было так много, что
я думал, что это они нарочно привешены.
     Маруся сказала,  что на ветке много яблок и она может поломаться. А она
потому не ломается,  что снизу палки подставлены.  Они в  землю воткнуты,  а
наверху у  них рожки.  И  ветка на рожки налегает,  и ей не тяжело от яблок.
Этих палок там очень много стояло. Они ветки поддерживают.
     Маруся сказала:
     - Ось як!
     Да и  взялась за палку рукой и немножко потрясла.  Совсем чуть-чуть.  И
вдруг два яблока упали. И одно - большое-пребольшое - прямо мне по голове.
     Я  сразу хотел засмеяться и  хотел яблоко схватить,  а  потом заплакал,
потому  что  очень  больно.  И  потому что  думал,  что  это  Маруся нарочно
затрясла, чтобы яблоки на меня падали.


        "ЗАЧЕМ ПАЛКИ"

     Вдруг залаяла какая-то собачка. И она выбежала к нам. Совсем маленькая.
     Я ее не боялся, а потом увидел: идет дядя. И дядя кричит:
     - Гей, кто там?
     Я увидел, что это Матвей Иванович. И Матвей Иванович сказал:
     - А, это Алешка! Чего ты плачешь?
     А я уже не плакал. Маруся стала мне головой мотать и бровями делать.
     И еще тихонько пальцем погрозила: это чтоб я не говорил про яблоко.
     Я и не сказал ничего.
     Мы вместе пошли, и Матвей Иванович сказал:
     - Ты, Алешка, осторожно ходи. Ты за палки не хватайся. Это нельзя.
     А я сказал:
     - Почему?
     Матвей  Иванович  хотел  сказать  и   не  сказал,   потому  что  Маруся
скоро-скоро заговорила.  Она  все  говорила,  что потому нельзя,  что яблоки
отрываются, а им еще надо висеть.
     А  Матвей Иванович сказал,  что вовсе не поэтому,  а потому,  что может
обломаться веточка.  А на этой веточке потом могло бы еще яблоко вырасти,  а
там уже не вырастет.


        "КАК ЯБЛОКИ СОБИРАЮТ"

     Вдруг я  увидел лестницу.  А  на  лестнице стояла тетя.  Она  доставала
яблоки. И давала их девочкам. А девочки их в корзину клали. А потом я увидал
целую кучу яблок.  Там  сидели две тети и  яблоки смотрели.  Возьмут яблоко,
повертят,  повертят и складывают в корзинки.  Они на меня совсем не глядели.
Это они глядели на яблоки.
     Смотрели,  чтобы пятнышка не было.  Когда черненькое пятнышко,  так это
яблоко в другую корзину клали. А без пятнышек - это самые лучшие яблоки.
     Мне   Матвей  Иванович  сказал,   что  эти  яблоки  каждое  в   бумажку
заворачивают, потом накладывают в ящики и крышки гвоздями прибивают. А потом
в ящиках всюду развозят.
     Их в вагонах развозят и на пароходах развозят. Куда угодно. И в Москву,
и где французы живут,  и даже англичанам,  и всяким другим, потому что такие
хорошие яблоки.  И  все их  любят.  А  потом мы  пошли,  где собирают другие
яблоки: очень желтые, с красной щечкой. И они называются шафран.


        "КТО БРАКОВЩИК"

     Там  очень много лестниц было,  потому что  там  очень много яблок надо
собирать.
     Мне  одно яблоко дали.  И  Марусе дали яблоко.  А  я  взял и  тоже стал
смотреть:  есть пятнышко или нет. Матвей Иванович стал смеяться и сказал про
меня:
     - Браковщик какой!
     А я сказал:
     - Какой?
     Матвей Иванович сказал:
     - А  вот  такой!  Смотришь,  не  поел ли  червяк,  нет  ли  дырочки или
пятнышка.  Это  и  называется браковщик,  который  смотрит,  годится или  не
годится. Вот ты и есть браковщик. Ты не смотри, а ешь.
     Я и стал есть.
     А Матвей Иванович спросил:
     - Ну что? Годится?
     Я ничего не мог сказать,  потому что очень много яблока в рот набрал. Я
много потому набрал, что оно очень вкусное.


        "СЛИВЫ"

     А потом я сказал:
     - А где маленькие яблочки растут, которые как кукольные?
     Маруся сказала:
     - Пойдем, пойдем.
     И мы пошли.
     Я все смотрел на деревья,  чтоб раньше,  чем Маруся,  увидать маленькие
яблочки.
     А  Маруся меня все спрашивала:  какая Москва и  как в Москве под землей
ездят?
     Я  сказал,  что  под землей ездил и  это метро.  И  сказал,  что это не
страшно.  А потом сказал,  как лестница сама вверх едет. И как будочка вверх
поднимается, и это называется лифт.
     А Маруся все говорила:
     - Ось як, ось як!
     И языком щелкала. А я больше ничего не стал говорить, потому что увидал
яблочки.
     Я закричал:
     - Ага, я первый! Вон, вон яблочки!
     И  показал пальцем.  А  Маруся засмеялась и  сказала,  что это вовсе не
яблочки, а сливы. Это желтые сливы.
     Я сказал, что хочу посмотреть. Мы туда пошли.
     И там стояло это дерево,  на котором желтые сливы.  Они совсем круглые:
как яблочки.  И  очень блестят.  Они как будто не настоящие,  а  как на елке
бывают -  стеклянные или еще какие.  А они настоящие, потому что Маруся одну
подняла,  она  на  земле лежала,  немножко обтерла и  дала мне есть.  Только
сказала,  что там червяк есть. А я уж съел, когда она сказала. Я сказал, что
червяка не было,  только косточка. И мы потом искали, чтоб еще найти, только
ни одной больше не нашли.


        "КАК МАРУСЯ НА МЕНЯ РАССЕРДИЛАСЬ"

     Там под ветками тоже стояли палки. И я сказал Марусе тихонько:
     - Давай потрясем!
     А она не хотела.  А я хотел нарочно толкнуть палку, чтоб слива упала. И
толкнул ногой. А они не упали - ни одной.
     Маруся рассердилась и взяла и дернула меня за ухо. И сказала:
     - Ты не слухать! Ты не слухать!
     А я ее хотел кулаками бить: зачем она меня за ухо?
     Она меня поймала за руку и сказала:
     - Ось сейчас до Матвея Ивановича поведу. Он тебя с саду выженит.
     А я сказал:
     - Вовсе не выженит, а я бабушке скажу, что ты меня за ухо.
     А она сказала:
     - А я скажу, что ты палку пихнул.
     А я сказал, что не пихнул, а нечаянно.
     А она сказала:
     - Ты еще брешешь?
     И хотела уходить.
     А я побежал за ней и стал кричать потихоньку:
     - Как это брешешь? Как это брешешь?
     Это я потому так кричал, чтобы она не сердилась.
     Я очень испугался, что она уйдет. И тогда я буду один.
     А она все шла и говорила:
     - А вот так и брешешь.  Ты палку сам пихнул,  а говоришь, что не хотел.
Значит, неправда. Значит, ты брехун.
     А я заплакал. И кричал:
     - Не брехун! Не брехун!
     И вдруг идет дядя. И на спине несет корзинку.
     Дядя стал и говорит:
     - Кто брехун?
     А Маруся сказала:
     - Кто брешет, тот и брехун.
     И взяла меня за ручку. И мы пошли.
     Я Марусе сказал,  что я теперь не брехун и больше не буду палок пихать.
А она достала из кармана семечек кабаковых и мне дала.
     А  потом села на корточки и мне рукавом все лицо вытерла.  Потому что я
плакал.


        "КУКОЛЬНЫЕ ЯБЛОЧКИ"

     Я стал есть семечки. Только я так скоро не мог, как Маруся.
     А она вдруг встала и показала пальцем.
     Я  посмотрел.  А  там  было  дерево,  и  на  нем  все  круглые яблочки.
Маленькие, как орешки.
     Их было очень много.  На дереве листьев было очень мало, потому что все
яблочки, яблочки. Я стал кричать:
     - Ура!
     И  стал  бегать кругом,  чтоб смотреть на  это  дерево и  на  кукольные
яблочки.
     Маруся сказала,  что их так не едят,  а из них только варенье варят.  И
потом -  что сейчас они не готовы.  И еще долго надо ждать,  когда они будут
готовы. Тогда их будут срывать.


                             КАК Я СЛИВ ОБЪЕЛСЯ

     А  потом мы пошли дальше.  И там опять стояли лестницы,  а на лестницах
тети.
     И там срывали с дерева сливы, только не желтые, а синие. И тоже клали в
корзинки. И около них был дядя Опанас.
     Он сказал:
     - Га, Алешка?
     И все стали на меня смотреть и кричали мне:
     - Лешка! Лешка!
     А дядя Опанас сказал:
     - Держи шапку!
     А я не знал,  что делать.  Тогда дядя Опанас снял с меня шапку и дал ее
мне в руки.  Я ее стал держать,  как мешочек.  Он мне туда наложил слив.  До
самого верх