т, через него можно в  другой  подъезд  перебежать,
может, дом еще не со всех сторон оцеплен? Хотя Лена прекрасно понимала, если
чердак окажется запертым, то все остальные "может" уже не сработают, а кроме
того, имела весьма приблизительное понятие о том, как бросать боевые гранаты
- учебные она тоже никогда не бросала! - ничего  более  умного  ее  чернявая
головенка не придумала. И не  останавливаясь,  расстегнула  сумочку  госпожи
Чернобуровой. Пальцы сами нащупали кольцо  и  вытянули  из  сумочки  тяжелую
зеленую штуковину - этакий "киндер-сюрприз" для взрослых.  Хорошо  еще,  что
спусковой рычаг не прижала и что усики на чеке были крепко  загнуты.  Иначе,
доставая гранату за колечко, Лена разом могла бы от всех хлопот  избавиться.
Но обошлось...
   - Стой! - еще раз проорали снизу. - Нет там выхода! Сдавайся, пока живой!
   В ответ протарахтела очередь, менты тоже из "Макаров"  грохнули.  Лена  в
это время разогнула  усики,  прижала  рычаг,  а  кольцо  само  собой  как-то
выдернулось. Послышался щелчок, сильно напугавший неопытную  гранатометчицу,
и она попросту уронила гранату себе  под  ноги.  Наверно,  именно  на  такие
случаи рассчитано замедление запала, который срабатывает не сразу,  а  через
четыре секунды. Насмерть перепуганная Лена пинком  ноги  отбросила  от  себя
жуткую фиговину, и граната-о счастье  великое!  -  пролетев  между  стойками
перил, г провалилась на лестничный  марш,  ведущий  с  четвертого  этажа  на
площадку между четвертым и третьим. Ба-бах!

МОЛОДОЖЕНЫ

   Взрыв здорово тряхнул пятый этаж, аж побелка с потолка посыпалась. У Лены
какой-то соленый привкус во рту появился, а уши на несколько секунд  наглухо
заложило. Да и вообще она здорово обалдела и,  появись  сейчас  на  площадке
бандит или преследующие его менты, ничего бы не  сумела  сделать.  В  полной
прострации она привалилась спиной к двери 36-й квартиры - это она уже  потом
разглядела и тряслась как  осиновый  листочек.  Странно,  но  при  этом  она
какими-то не  то  подсознательными,  не  то  судорожными  движениями  сумела
застегнуть сумочку.
   Неожиданно дверь квартиры, к которой прислонилась Лена,  резко  открылась
вовнутрь,  и  госпожа  Павленко,  чудом  сохранив   равновесие,   прямо-таки
ввалилась в маленькую прихожую. По планировке 36-я  была  точь-в-точь  такой
же, как 30-я на  третьем  этаже.  Но,  конечно,  все  было  по-иному,  более
современно отделано и вообще чувствовалось, что тут люди  не  доживают  свой
век, а только начинают самостоятельную семейную жизнь.
   Лена увидела перед собой  явно  испуганного,  но  малость  хорохорящегося
паренька и тоже испуганную, но надеющуюся на защиту своего суженого-ряженого
удивительно хорошенькую блондиночку. Самое  занятное  состояло  в  том,  что
паренек стоял в тапочках и плавках, а  девица  -  в  шлепанцах  и  тоненькой
ночнушке, через которую, можно сказать, целиком  просвечивала.  Похоже,  эта
парочка до того утомилась ночной любовью,  что  от  автоматной  стрельбы  не
проснулась и пробудить ее сумел только взрыв.
   - Это не землетрясение?! - слегка прибалдевши, спросил паренек. Ясно, что
он побежал открывать дверь на случай, если придется  срочно  выскакивать  из
дома, и никак не ожидал увидеть на пороге такую гостью.
   - Нет...  -  почти  не  слыша  своего  голоса  пролепетала  Лена.  -  Там
бандиты... Гранату взорвали...
   Паренек тут же захлопнул дверь и запер ее на два замка.
   - А вы сами откуда? - с легкой подозрительностью спросил он. - Вы ведь не
из нашего дома?
   - Я к бабушке приехала, Анне Петровне, она в 30-й квартире живет, -  руки
у Лены все еще тряслись, но голова уже начинала более-менее ясно соображать.
   - Вроде у нее внучки не было... - наморщил лоб молодой супруг - Лена  уже
разглядела висевшую в прихожей ленту с надписью: "Совет да Любовь!"
   - Да ты что, Ванечка, к ней прицепился! Не видишь, что у девушки  нервный
шок?! - воскликнула юная женушка. - Идемте  на  кухню,  я  вам  валерьяночки
накапаю... И вообще, оденься, пожалуйста, а заодно кроватку заправь.
   Наверно, если б Ванечка прожил с ней подольше, чем  неполную  неделю,  то
мог бы и показать мужской характер. Но сейчас, когда это нежное создание еще
не раскрыло перед ним всех своих прелестей (и пакостей  тоже!),  он  покорно
удалился выполнять приказ своей королевы.
   Вообще-то, Лена сейчас вместо валерьянки с удовольствием хлопнула бы  сто
грамм. Но надо было радоваться уже тому, что  ее  пустили,  а  не  выпихнули
обратно на лестницу. Конечно,  если  б  Лена  сильно  захотела,  то  ни  эта
девчушка, ни даже ее тощенький мужичок, который был на полголовы ниже  Лены,
не сумел бы этого сделать, однако при  этом  получился  бы  немалый  шум,  а
значит, могли бы в принципе и менты прибежать.
   Впрочем, от их появления  в  этой  квартире  никто  страховки  не  давал.
Во-первых, гражданин, на которого Лена сбросила гранату,  мог  и  не  отдать
концы. Если его только ранило, он может от обиды сказать ментам, что он  сам
себя не взрывал, а это какой-то гад решил  гранатами  швыряться.  Во-вторых,
менты, если они уже подбегали к четвертому этажу, могли и сами увидеть,  что
граната свалилась с пятого. В-третьих, в 35-й и 37-й квартирах могли найтись
какие-нибудь любопытные бабки и дедки,  которые  через  "глазки"  разглядели
даже то, что это Лена гранату бросила.
   В ушах у Лены все еще немного позванивало, но все же слух у нее уже почти
восстановился.  Поэтому  она,  сидя  в  кухне  у  молодоженов,   внимательно
прислушивалась к тому, что доносилось с  лестницы.  Менты,  судя  по  всему,
поднимались на пятый этаж.
   - Да их только двое было! -  услышала  Лена  тот  сорванный  мальчишеский
голосок, донесшийся, должно быть, с четвертого этажа. - Я ж  их,  как  тебя,
видел!
   - Проверить не помешает, - строго отозвался более солидный голос.  -  Мог
кто-то через чердак уйти. А ОМОНа, блин, все еще нет...
   Это говорил один из тех, кто поднимался  на  пятый  этаж.  Потом  ботинки
протопали мимо двери Зб-й квартиры. Задержались...  У  Лены  нервишки  опять
заиграли. Мамочки! С потолка же побелка после взрыва посыпалась! А  на  этой
крошке от побелки Лена  наверняка  следы  оставила.  Очень  вовремя  молодая
хозяюшка валерьянки накапала, а то бы сердчишко у Лены аж выпрыгнуть могло!
   - Пейте, пейте, пожалуйста! - сказала девчушка. - Вам поможет...
   - Спасибо... - пролепетала Лена и проглотила горьковатое снадобье  единым
духом. А уши все слушали и слушали...
   Один мент стал подниматься наверх, к чердаку. А второй  все  на  площадке
топтался.
   - Вас как зовут? - спросила гостеприимная хозяйка.
   - Лена. А вас?
   - Маша Тюрина. Мы с мужем, как цветок - Иван-да-Марья.
   - Красиво, - пробормотала Лена, хотя думала совсем о другом.
   - Вы посидите, отдышитесь, а то мне тоже неудобно неодетой...  -  и  Маша
удалилась в комнату.
   С  лестницы  долетел  быстрый  топоток  милиционера,  сбегавшего  вниз  с
чердачной лестницы.
   - Ну что там?
   - Порядок. Замок цел, печать не тронута. Не было никакого третьего. Санек
не ошибся. Пошли вниз?
   - Коль, тут следы какие-то странные, видишь? Побелка обсыпалась, а кто-то
ее потоптал. То есть либо кто-то после  взрыва  вылезал  на  площадку,  либо
после взрыва в квартиру забежал.
   - Ну и что, что выбегал? Ты б что, не выбежал, если б поблизости от твоей
двери так шандарахнуло? Я б, блин, вообще подумал, что чеченцы мину рванули!
   - А почему ты думаешь, что именно выбегал, а не забегал?
   - Носки следа куда повернуты, Пинкертон? От  двери!  Значит,  он  выходил
оттуда, верно? И потом эти следы от двери всего на метр отходят.
   - То-то и странно! Неужели б ты, если б выбежал после взрыва, не дошел бы
до лестницы и не поглядел бы вниз?
   - Я бы, может, и поглядел. Но люди разные бывают. Во-первых, товарищ  мог
услышать, как мы внизу базланим, и все понял с ходу. А во-вторых,  некоторые
люди не любят искать себе на жопу приключений. Тем  более  если  стрельбу  и
взрыв слышат.
   - Ну, хорошо, допустим, что он только высунулся и обратно пошел. Но  ведь
тогда бы отпечатки ног носками к двери повернулись, верно? А вот если  б  он
прибежал сюда еще до взрыва, а потом спиной  попятился,  то  как  раз  такие
отпечатки бы получились...
   - Сень, ты в уме, а? Ты бы пустил кого чужого, если б на лестнице  только
что стрельба была?!
   - Если б пистолет к носу приставили - может, и ты бы пустил...
   - Чтоб пистолет к носу приставить, надо как-никак лицом к двери стоять, а
не задницей! - насмешливо произнес Коля. - А вот попятиться обратно в дверь,
после того, как услышал нашу возню, гражданин мог запросто. Есть чем  крыть?
Пошли вниз!
   - Может, еще поглядим, а?
   - Сень, не строй ты из себя Шерлок Холмса, а? Мы уже за  группу  захвата,
блин, поработали, на хрен еще и сыскарей подменять? Мы  вообще,  блин,  ППС,
наше дело - алкашей со снега подбирать и смотреть,  чтоб  никто  лишний  раз
друг другу по морде не съездил.
   - Может, позвоним в эту тридцать шестую?
   - Пошли, говорю! Вон, Степа - дозвонился уже...  И  Поликарпыч  на  ладан
дышит. Полгода до пенсии оставалось... А уж на что, казалось  бы,  должность
безопасная - участковый?!
   Лена аж помолилась мысленно за Колину душу,  когда  услышала,  как  менты
спускаются вниз. Правда, судя по всему, угроза повстречаться с ними  еще  не
миновала окончательно. Какая-то возня на нижних этажах все еще продолжалась.
Но расслышать какие-либо слова уже не удавалось.
   Вскоре в кухне вновь появились супруги Тюрины, на сей раз  уже  одетые  в
одинаковые по красно-сине-белой расцветке спортивные костюмы.
   - Да, - беспокойно  заметил  Ваня,  -  похоже,  накрылась  наша  утренняя
пробежечка.
   - Почему же? -  отозвалась  Лена.  -  Я  сейчас  уйду,  только  чуть-чуть
отдышусь, если можно.
   - Ваня!  -  укоризненно  нахмурилась  мадам  Тюрина.  -  Когда  ты  такту
научишься, а? Девушка  такое  пережила,  а  он  ей  намекает,  мол,  вы  нам
мешаете...
   - Это ты, между прочим, сказала, а не я! - заметил Ваня. - Я имел в виду,
что милиция там, внизу, на месте происшествия, еще долго разбираться  будет.
Мерить там, фотографировать и так далее. И всех, кто станет вниз спускаться,
будет опрашивать, кто чего видел,  а  кто  нет.  Короче  говоря,  чтоб  вниз
спуститься, надо будет целый досмотр пройти. Около нашего подъезда уже  штук
пять машин стоит!
   - По-моему, там "Скорая" пришла, - сказала Маша, поглядев в окно. - Так и
есть - с носилками побежали. Наверно, ранили кого-то...
   - Могли и убить... - пробормотала Лена, внутренне  удивившись,  что  юная
хозяюшка не прислушивалась к тому, что долетало  с  лестничной  площадки.  -
Такая стрельба была - ужас! Неужели вы не слышали?
   - Нет, мы только взрыв слышали, - ответила Маша.  -  Да  и  то,  наверно,
потому, что кровать сильно  тряхнуло.  Ваня  проснулся  закричал:  "Вставай!
Землетрясение!" - Ну ты и здорова придумывать! - смущенно проворчал Ваня.  -
Я совсем не так сказал: "Вставай, может, это землетрясение!" И  то  это  мне
спросонок показалось. Я же знаю, что у нас тут землетрясений не бывает...
   - А все-таки ты испугался, верно?
   - Конечно, за тебя и испугался в первую очередь...
   - Ладно, - сказала Лена,  испытав  какую-то  мимолетную  зависть  к  этим
счастливым ребятишкам. - Пожалуй, я и впрямь у вас засиделась.  Извините  за
беспокойство, мне пора.
   - Знаете, - Машино личико стало серьезным. - Вам бы лучше не  торопиться.
Во-первых, пока там милиционеры все не осмотрят, они вас просто не пропустят
по лестнице. А во-вторых... Вы ведь, наверно, из другого  города  к  бабушке
приехали?
   - Да...
   - Ну, так если они у вас документы проверят, то начнут  выяснять,  откуда
вы, как и что. Могут даже в отделение забрать до выяснения. Так что если  вы
не торопитесь никуда, то посидите у нас.
   Лена все это и без Маши  хорошо  знала.  И  даже  догадалась,  что  Машу,
возможно, вовсе не заботит то, что их незваную гостью  могут  задержать  для
выяснения личности.  А  беспокоится  юная  мадам  потому,  что  ежели  менты
спросят, почему эта девица, приехавшая в квартиру, расположенную на  третьем
этаже, вдруг спускается вниз с пятого, то она может сказать, что заходила  в
36-ю. И тем самым нарушить мирное течение медового  месяца.  Нет  уж,  пусть
лучше посидит здесь.
   - Вы знаете, мне так неудобно...  -  залопотала  Лена.  -  Ввалилась  без
спросу, натоптала...
   Действительно, следы от ее ботинок,  подметки  которых  выпачкала  сбитая
взрывом побелочная пыль, тянулись через прихожую в кухню.
   - Вы мне не дадите влажную тряпочку? - попросила гостья. - Я  приберу  за
собой!
   - Что вы, что вы! - замахала руками Маша. - Не беспокойтесь! Я  все  сама
приведу в порядок!
   Лена и глазом моргнуть не успела, как Маша забежала  в  туалет,  вытащила
оттуда швабру и тазик, а затем занялась уборкой. Ваня тем временем заметил:
   - Вы, кстати, и сами здорово выпачкались. На куртку мела  насыпалось,  на
шапочку, на сумку... Давайте я вас отряхну?
   - Нет-нет! - заторопилась Лена, сразу сообразив, что заботливый молодожен
может невзначай при отряхивании нащупать "маргошку", а такую стремную  вещь,
как сумочку, и вовсе никому в руки давать не стоит. -  Вы  лучше  дайте  мне
тряпочку, чтоб я могла ботинки протереть, куртку и так далее.
   Догадливые, конечно, ребятишки! Ясно, что Лену, обсыпанную  мелом,  менты
сразу приметят - раз в побелке, значит, в момент взрыва  была  на  лестнице.
Нет, они наверняка слышали диалог Сени  с  Колей  на  площадке.  Только  вот
почему молодые именно  тогда  ментов  в  квартиру  не  позвали?  Ясно  ведь,
подозрительная баба! Сомнительно, чтоб они лично ее, Лену, испугались.  Нет,
супруги видели, что ввалившаяся дама слегка  контужена  и  вся  трясется  от
страха. Пистолет и вторую гранату она им не показывала, так что  бояться,  в
общем-то, нечего было. Однако же господа Тюрины милицию не позвали, а теперь
очень не хотят, чтоб Лена у  ментов  какие-то  подозрения  вызвала.  Главным
образом, потому что боятся появления  ментов  в  этой  квартире.  Что-то  не
похоже это на чисто христианскую любовь к ближнему! А может, у этой  парочки
тоже где-то рыльце  в  пушку?  Хотя  по  внешности  не  скажешь,  приличные,
интеллигентные даже... На студентов  смахивают,  хотя,  может  быть,  уже  и
закончили, если им столько же, сколько Лене.
   Прихватив свою шибко опасную сумочку, Лена зашла  в  ванную  и  принялась
уничтожать следы побелки с помощью тряпочки и платяной  щетки,  которыми  ее
снабдил Ваня. При этом, конечно, она не забывала прислушиваться к тому,  что
происходило в квартире. Например, ее сильно побеспокоило то, что  супруги  о
чем-то вполголоса  переговаривались.  Какие  там  тайны  мадридского  двора,
интересно? Может, ребятки все же захотят ее сдать, пока менты сами не пришли
и не заподозрили молодых в укрывательстве? Но, увы, Лена ни черта расслышать
не сумела.
   Еще через несколько минут она и вовсе взволновалась: Маша открыла дверь и
вышла на площадку. Неужели, блин, эта любезная  стервочка  сейчас  и  впрямь
ментов позовет? Однако дальше площадки  хозяюшка  не  пошла.  До  ушей  Лены
долетел шелест швабры - это ж она площадку протирает!  То  есть,  похоже,  в
прямом смысле заметает следы, которые оставила Лена на лестничной  площадке.
Не перестарается ли, дура? Ведь  менты  следы  уже  видали,  и  то,  что  их
поспешно затерли, может как раз привлечь внимание к 36-й квартире.
   Впрочем, волнения и тут оказались напрасными. Как  раз  к  тому  моменту,
когда Лена окончательно ликвидировала все следы побелки - ни  на  подметках,
ни на куртке, ни на шапочке и сумочке  ни  порошинки  не  осталось!  -  Маша
закончила наводить порядок на площадке и никто из ментов, копошившихся двумя
лестничными маршами ниже, никаких замечаний не сделал. Как видно, пятый этаж
их вовсе не интересовал.
   - Все возятся и возятся, - сообщила Маша.  -  Хотя  что  там  изучать?  А
вообще-то жутко. Между четвертым этажом и площадкой вся лестница в крови.  И
стена забрызгана, даже до потолка долетело.
   - Как вы только не побоялись рассматривать! - удивилась Лена.
   - Я не боюсь крови, - гордо заметила Тюрина. - Мне с ней каждый день дело
иметь приходится!
   - Вы что, медсестра? - поинтересовалась Лена.
   - Нет, я  биолог.  Мы  с  Ванечкой  в  аспирантуре  учимся.  В  областном
университете.
   - А я думала, что вы еще студенты,  -  покачала  головой  Лена,  -  такие
молоденькие...
   - Нет, нам уже по двадцать четыре исполнилось, - вздохнула Маша, - мы уже
два года как институт кончили.
   -  И  сразу  в  аспирантуру?  -  Лена  вообще-то  имела  самое   мизерное
представление  о  системе  подготовки  научных  кадров  и   ее   современном
состоянии, но слышала где-то, что сразу после  вуза  в  аспирантуру  попасть
нелегко.
   - Да, - кивнула Маша. -  Нас  Анатолий  Олегович  еще  на  третьем  курсе
заприметил.
   - Гениальный мужик! - кивнул Ваня. - Только  сильно  невезучий,  конечно.
Наверно, мог бы нобелевским  лауреатом  стать,  а  до  сих  пор  всего  лишь
доцент... Маш, мне что-то жрать хочется, может, самоварчик поставишь?
   - Конечно, конечно! - заспешила Маша. - Лена, вы  не  откажетесь  с  нами
позавтракать?
   - Да, да... - Лена вообще-то есть не хотела, но  отказываться  не  стала.
Потому что в голове у нее опять кое-что законтачило.
   "Анатолий Олегович..." - конечно, если поискать, то даже в одном этом  не
шибко крупном облцентре может набраться не одна сотня граждан  с  такими  же
именами-отчествами, но Лена почему-то сразу же вспомнила о господине Шипове.
ОТКРОВЕНИЯ ОТ ВЯЧЕСЛАВА

   В "Парке Горького пьяницы" дела шли своим чередом. Вячеслав  вернулся  из
своей "командировки" за продовольствием и принес в пластиковом  пакете  все,
на что глаза разбежались. Хотя Валерия выдала ему тыщу, он посмел  потратить
только сотню, да еще и взялся отчет о расходах давать.
   - Вот, - сказал он, выкладывая на стол покупки, - буханка черного - шесть
сорок, сахар - восемнадцать, кильки в томате  -  восемь,  чай  со  слоном  -
двенадцать, кубики куриные - рубль  пятьдесят,  макароны...  Кружку,  ложку,
мис-у - тоже взял.
   - Славик, - мягко прервала этот доклад Валерия, - завязывай, а? Я тебе не
в долг дала, а подарок сделала, понимаешь? Всю тыщу.
   - Люди на эту тыщу месяц живут...  -  заметил  Вячеслав.  -  А  многие  и
дольше. Ну, про меня и говорить нечего. Мне  и  сотня  редко  когда  в  руки
приходила. Конечно, спасибо тебе. А то я тут, кроме еды, еще тетрадку купил,
ручку, да стержней немного. Думал, ты ругаться будешь...
   - Ругаться не буду, конечно, - Валерия сильно удивилась. - Но зачем  тебе
эти принадлежности? Ты тут что, от нечего  делать  роман  пишешь,  что  ли?,
Решил у Алексея Максимыча эстафету  принять?  "На  дне  -  2001.  Российская
одиссея".
   - Нет, не роман, - помотал головой Вячеслав. - Во-первых, я чувствую, что
так, как Горький, не напишу. Кроме того, он и впрямь много  по  Руси  пешком
ходил. А я России, по сути дела, толком не знаю.  В  Москве  был,  в  Питере
тоже, за границей два раза побывать успел, ну, тут, по области  еще  немного
поездил - и все.
   - Между прочим, - заметила Валерия, - есть люди, которые  по  восемьдесят
лет прожили и из какого-нибудь Усть-Пиндюринска никудышеньки не выезжали.  И
вообще все сведения о мире черпают только из телевизора. Да и  то  лишь  два
канала смотрят - ОРТ и РТВ. Так  что  по  сравнению  с  ними  -  ты  великий
путешественник...
   - Не смейся. Москва и Питер - это теперь  вообще  не  российские  города.
Москва - это гибрид Нью-Йорка, Пари-жа  и  Шанхая,  а  Питер  -  Амстердама,
Чикаго и какого-нибудь  там  Сайгона-Хошимина.  Всего  помаленьку  надергали
отовсюду. Кремль - и тот итальянской постройки...
   - Слушай, - перебила речугу бывшего одноклассника Валерия, - не знаю, как
тебе, а мне, знаешь ли, очень кушать хочется. А про всякие  высокие