самому.
   И если бы не Никита со странной фамилией Брат, ему бы не жить.
   Крепко Никита врезал киллеру. Голова у того осталась цела,  но  в  мозгах
образовалась  каша.  Полная  амнезия.  Ничего  не  помнил  товарищ.  Они   с
Вершининым думали, что он придуривается. Но  диагноз  подтвердили  врачи.  А
потом киллера не стало. Смерть при загадочных обстоятельствах... А ведь  его
держали под усиленной охраной...
   Мафиозная организация не только избавилась от неудачника и потенциального
свидетеля. Она продемонстрировала Светлову и Вершинину свою силу.
   Игорь сделал вид, что испугался. И как будто забыл о торговцах оружием.
   Но на самом деле он действовал. Тихой сапой  подбирался  к  преступникам,
которые посмели бросить ему вызов. Задета его профессиональная  гордость.  И
он не мог успокоиться, пока не задавит негодяев...
   И вот сегодня ночью был нанесен  первый  удар.  Скоро  главарь  оружейной
мафии узнает, кто спланировал и организовал операцию захвата. А у этой мафии
могущественные покровители из чиновничьих верхов.
   Оружие  на  внутренний  рынок  поставляется  не  из-за   границы.   А   с
отечественных оружейных заводов. И притом преступники берут не абы какое,  а
оружие специального назначения. Все самое  новое,  самое  лучшее.  И  дураку
ясно, щупальца у этого спрута длинные и липкие...
   Да что там внутренний рынок. Оружие хорошо уходит и за границу.  И  никто
пока не в силах перекрыть каналы поставок. Слишком круто все завязано...
   В этом Игорь Светлов и Лев Вершинин еще раз  убедились  ровно  через  два
часа. Их снова вызвал к себе начальник.
   У Клепикова был такой вид, будто его только что опустили в холодную воду,
а затем наскоро высушили феном с неисправной электроизоляцией.
   - Да-а, дела... - глядя куда-то мимо Игоря и Льва, изрек он. - Дела...
   - Что, у прокурора уже дела? - спросил Вершинин.
   - Не остри, Лева! - устало посмотрел на него  Клепиков.  -  Тебе  это  не
идет...
   - Почему вы решили, что я острю? Я спрашиваю,  дела  уголовные  на  наших
ночных "друзей" заведены?..
   - В возбуждении отказано!
   Клепиков сказал об этом с таким видом, будто сам в это не верил.
   Впрочем, в это и вправду было трудно поверить. Как это  так!  Преступники
взяты с поличным. С оружием. На месте преступления.  А  в  возбуждении  дела
отказано!..
   - Это официальный ответ? - жестко спросил Светлов.
   - Игорь, только не надо меня на  пушку  брать!  -  выставил  вперед  руку
Клепиков, будто закрылся от него. - Официально никто, конечно, в возбуждении
не откажет. Но вот увидишь, волыну будут тянуть до свинячьей свадьбы...
   - А через три дня всех выпустят...
   - Да... Если, конечно, не предать это дело огласке.
   - А мы предадим.
   - И очень об этом пожалеете. Непонятно, то ли угрожал подполковник, то ли
предупреждал.
   - Кто сказал?
   - Сам! - Клепиков показал глазами на потолок.
   - А кто Самому сказал?
   - А вот этого я не знаю. Я человек маленький...
   - Да ну, товарищ подполковник, вы человек большой.
   - И семья у меня большая! - отрезал Клепиков. - И у тебя. Лева, тоже жена
есть, ребенок. Это Игорь у нас бобыль, ему нечего терять...
   - Я не понял, товарищ подполковник, вы что, у меня союзника отбиваете?
   - с грустной иронией спросил Светлов.
   - Как хотите,  так  и  считайте...  В  общем,  ребята,  вам  настоятельно
рекомендую забыть об этом деле...
   В это время зазвонил телефон. С убитым видом Клепиков взял трубку. И  тут
же привстал.
   - Так точно, товарищ генерал-лейтенант!.. Да, товарищ  генерал...  Думаю,
будет все в порядке... Будет все в  порядке!..  Так  точно!..  Так  точно!..
Будет сделано!.. Есть - к завтрашнему дню!.. До свидания, товарищ генерал...
   Клепиков положил трубку и устало опустился на стул. Словно только  что  в
одиночку вагон разгрузил.
   - Сам звонил... - вяло выдал он.
   - Пообещали ему, что все будет в порядке? Что мы не будем настаивать?
   - Да. - Клепиков посмотрел на Светлова так, будто просил у него пощады.
   - Этого я вам не могу обещать! - отрезал Игорь.
   - Зря, зря, - покачал головой Клепиков.  -  У  тебя  могут  быть  большие
неприятности....
   - Так вы сами только что сказали, что мне нечего терять...
   - А голову?..
   - Вы угрожаете?
   - Ты что, Светлов, рехнулся?.. В общем так, господа офицеры! - неожиданно
ожил Клепиков. - Я вижу, у вас слишком много свободного времени. Не  в  свои
дела лезете. А ваше дело стоит... Почему не работаете по  делу  об  убийстве
граждан Курцева, Лябова?
   - Так какие это граждане? - удивился Вершинин. - Это ж бандюки...
   - Бандиты тоже люди... Почему не установлено, кто убил? - И  снова  поток
фамилий из уст начальника.
   Светлов и Вершинин были подключены к делу о массовом убийстве братков  из
одной криминальной команды. Сначала двоих грохнули, затем  сразу  восьмерых,
затем еще пятерых. В конце еще два трупа.
   Все, кроме одного, были  убиты  одним  человеком.  Преступник  действовал
грамотно, решительно. Сразу стало ясно, профессионал. И нигде он не оставлял
после себя следов. Стрелок из белой "восьмерки", транс-сексуал с пистолетом,
затем  сержант  патрульно-постовой  службы.  И,  наконец,   седой   немощный
старикашка.
   А кто скрывался под этими масками?..
   - Как  это  не  установлено?  -  возмущался  Клепиков.  -  А  ваш  старый
знакомый?.. Никита Брат?..
   - Это версии, - поморщился Светлов. - Ну да, братки его к  ответу  хотели
привлечь. Вроде как убить собирались. Но ведь нет доказательств, что  убивал
именно он...
   - Да и не смог бы он справиться с такой оравой,  -  добавил  Вершинин.  -
Семнадцать трупов - вы только подумайте. И не каких-то инвалидов  побили.  А
высококачественных бандюков с сертификатом соответствия...
   - Какой сертификат? Что ты несешь?
   - Что, без сертификата братки?.. А-а,  ну  да,  мы  же  их  взяли.  И  не
отпускаем. По всей строгости закона с ними...  А  этих,  которых  на  оружии
взяли, их надо отпустить. У них, значит, есть сертификат...
   - Не паясничай, Вершинин!
   - А я не паясничаю!.. Между прочим, мы сегодня ночью жизнью рисковали.
   Преступники  были  вооружены  превосходным  автоматическим  оружием.  Это
счастье, что все прошло так гладко...
   - Лева, думаешь, я тебя не понимаю? - снова воззвал о пощаде Клепиков.
   - Я тебя отлично понимаю... Но тут вмешались высшие силы...
   - Высшие эшелоны власти. Аферисты, хапуги, педики и ублюдки...
   - Хорошо, Вершинин, пусть будет так. Хапуги, педики... Но против силы  не
попрешь...
   - Не попрешь, - кивнул Лев. - А надо бы...
   - Ладно, забыли об этом деле. Не наша это головная боль...
   - Наша! - отрезал Светлов.
   - Ваша головная боль - Никита Брат! - не выдержал, взорвался Клепиков.
   - Лично Сам приказал к исходу завтрашнего дня найти преступника. Кровь из
носу, но завтра к исходу дня Никита Брат должен быть помещен под стражу...
   - Так его ж нигде нет, - развел руками Вершинин.
   - А может, вам его на блюдечке подать?..
   - Да нет, сами возьмем...
   - Тогда вперед, седлайте коней... Завтра к исходу дня. Это приказ...
   Светлов и Вершинин вернулись в свой кабинет.
   - Это приказ! - передразнил Клепикова Лев. - Герой нашего  времени,  мать
его за ногу...
   - Да Клепиков - это так, прокладка...
   - Тампакс...
   - Точно. Дерьмом его накачали и на нас сбросили...
   - Да мы не гордые, оботремся, - невесело усмехнулся Вершинин.
   - Знал, блин, что эти дельцы высоко летают... Но чтобы так высоко...
   Светлов знал-примерную структуру преступного синдиката.
   Во главе крутой мен по имени Виктор, по фамилии Мамонтов. Кличка  Мамонт.
Вокруг него десятка два таких же  уголовников.  Резкие  ребята,  быстрые,  с
головой. На них  фактически  все  -  доставка  оружия  на  места,  работа  с
клиентами, сбыт товара. Но музыку заказывают другие. Они же  дают  и  первую
ноту, а именно - доступ к источникам оружия. Кто именно эти люди, Светлов  и
Вершинин не знали.
   Единственно, был у них на примете один очень влиятельный дядя.  Возможно,
именно через него Мамонт замыкался на высочайших покровителей.
   Можно будет достать и этого дядю,  и  высочайших  покровителей  или  даже
организаторов оружейной мафии. И когда-нибудь это  случится.  Но  так  думал
Светлов раньше. Сейчас он очень  сомневался  в  своих  прогнозах...  Слишком
сильным оказался противник, если даже Сам под его дудочку заплясал...
   - Да, не дотянуться до них, - кивнул Вершинин.
   - Клепиков прав, без головы можно остаться... Что будем делать?
   - Не знаю... Если такую рыбу выпускают... Не знаю...
   - Может, Мамонта  дожмем?..  Как  на  него  выйти,  знаем.  Повяжем  его,
"пушечку" в кармашек положим, пакетик с героинчиком...
   - А на следующий день его выпустят... Если  этих,  'вчерашних,  отпускать
собираются... А ведь Семеныч куда помельче рыбешка...
   - Да уж, да уж... Может, оставим этот орешек? Не по  зубам  он...  Бляха,
что в стране творится. Беспредел сплошной!..
   -  Словами  делу  не  поможешь,  -  вздохнул  Вершинин.  -  Ладно,  давай
признаемся себе, что с этим делом мы в пролете...
   - Да нет, пожалуй. Уже прилетели. В одно место. На "ж" начинается...
   - Ну раз мы в это место влетели, давай из него выбираться...
   - Как?
   - А самотеком... Пока Братом займемся.  А  через  время,  глядишь,  снова
Мамонта прищучим. Может, даже нам сверху "фас" на него скинут...
   - Ладно, давай так. Нам не впервой выжидать. А сами под  Мамонта,  как  и
прежде, тихо-тихо копать будем... А Брата обязательно брать?
   - Ну так это Клепиков сказал. Надо стойку  держать,  а  то  ведь  он  нас
потихоньку гноить начнет...
   - Только как его взять?..
   - Да как, нанимаешь бригаду  братков  и  вперед.  На  следующий  день  от
братков только рожки да ножки...  Знаешь,  целыми  днями  бы  таких  пацанов
искал.
   Глядишь, этак через пару-тройку месяцев ни одного  бандюка  в  Москве  не
останется...
   Вершинин явно симпатизировал Никите. А Игорь ему вообще жизнью обязан.
   Может быть, не так ревностно они охотились за ним. Но  охотились.  Первый
раз, когда он со своим бригадиром по кличке Витал  на  тропу  вышел.  Второй
раз, когда снова против своих братков поднялся.
   Первый раз они могли его взять. И взяли. Но только для того, чтобы  Игорь
предупредил его об опасности, которая ему угрожает со стороны Витала.
   Никита сделал выводы. И снова гора трупов.
   Расследование убийств проходило вяло.  Ведь  пострадавшие  не  кто-то,  а
откровенные бандюки. И со стороны чиновничьей верхушки у разгромленной банды
не было явных покровителей, некому было подхлестывать следствие.
   Никиту искали, но без всякого рвения.
   А вот сегодня приказали активизировать поиски. Чтобы Светлова и Вершинина
занять. Чтобы отвлечь от торговцев оружием.
   - Знаешь, мне кажется, Никита  в  одном  кафе  скрывается.  "Калинка",  -
сказал Светлов.
   - Намек понял, - осклабился Лев. - Перекусить давно пора...
   - Да и не только перекусить. За чашкой  горячего  чая  можно  пару-тройку
часов посидеть...
   - Ну, не очень  горячего.  Градусов  сорок...  Надо  жене  звякнуть,  что
задержусь сегодня.
   - Скажи, что тебя на поиски опасного преступника снарядили.
   - Только не скажу, где  мы  его  искать  будем...  "Калинка",  "Калинка",
"Калинка" моя... - пропел Вершинин и посмотрел на телефон.
   А тот как раз зазвонил. Лев взял трубку.
   - Что?.. Кто?.. Я?! Слушай, тебе чего надо?.. Да срать я на  тебя  хотел,
говнюк обмороженный... Слушай, пасть свою поганую заткни!.. Пошел в задницу,
мудак!..
   Лев нажал на клавишу сброса. И набрал номер.
   - Барышня, по этому телефону звонили. Откуда был звонок?.. Из автомата?..
Спасибо...
   Он положил трубку на аппарат и озадаченно посмотрел на Светлова.
   - Кто звонил?
   - Да какой-то хмырь...
   - Что ему надо?
   - Пытался объяснить мне  всю  важность  текущего  момента  путем  личного
общения...  Угрожал,  короче.  Сказал,  что,  если  не  успокоимся  по  делу
"оружейников", худо нам будет...
   - И ты его послал...
   - Туда, где ему самое место... И ты знаешь, он согласился...
   - Не к добру все это. Сам знаешь, эти ребята - не клоуны из цирка.
   - Ничего, разберемся...
   Светлов  и  Вершинин  собирались  заняться  поисками  Никиты  в   кабачке
"Калинка", где их всегда встречали как самых дорогих гостей.  И  сейчас  они
туда отправились. Только о Никите уже и не думали.  Другим  были  заняты  их
головы.

***

   Девчонка стояла под дождем в дешевом парусиновом плаще, без зонта.
   Симпатичная, даже, можно сказать, красивая. Только стоит она не  в  очень
удачном месте. Обычно здесь проститутки околачиваются.
   Никита остановил свою кофейную "шестерку"  рядом  с  ней.  Открыл  правую
дверцу.
   - Садись! - помахал рукой, приглашая в салон.
   Девчонка не заставила себя долго ждать. И плюхнулась на сиденье  рядом  с
ним. Стеснительно улыбнулась ему, смахнула рукой со лба прядь мокрых волос.
   Вблизи она уже не казалась красивой. И даже симпатичной. Но  Никите  было
жаль ее. Дождв, холодно, а она одна, в непогоду, в жалкой одежонке.
   - Продрогла? - спросил он.
   - Да, - кивнула она.
   - Как зовут?
   - Оксана...
   - Чего стоишь здесь? Одна? Без присмотра...
   - Да нет, за мной присматривают...
   - Кто?
   - Да Валера...
   - Какой Валера?
   - А вы что, не понимаете? Никита понял все.
   - Так ты что, проститутка?
   - Путана, - поправила она его. Вот  так,  пожалел  девчонку...  Но  разве
нельзя пожалеть проститутку?..
   - Давно стоишь?
   - Да уже успела промокнуть...
   - Домой бы шла.
   - Нет у меня дома. С Валерой живу. С ним еще  три  девчонки.  Но  к  нему
домой нельзя. Работать надо...
   - Откуда ты?
   - С Днепропетровска...
   - Понятно... На заработки приехала. А дождь  всех  клиентов  разогнал.  И
места здесь не рыбные. То ли дело Тверская...
   - Я, наверное,  пойду,  -  сказала  Оксана.  Видно,  она  вовсе  не  была
настроена слушать его треп. Ей деньги зарабатывать надо. И не важно,  что  в
ожидании клиента можно заработать воспаление легких. Да и сам  клиент  может
наградить ее очень интересной болезнью...
   - Поехали ко мне, - неожиданно предложил Никита. - У меня  тепло,  уютно,
кофе попьем, музыку послушаем...
   - За музыку нужно платить...
   - Да, конечно... Сколько?
   - Если на всю ночь, то пятьдесят долларов.
   - Ехан мохан! Всего-то?..
   - Можно и сто,  -  быстро  среагировала  Оксана.  Никита  только  покачал
головой. Бедная девчонка, не жалеет ее жизнь, в дерьмо  с  головой  окунает.
Вот и приходится барахтаться, чтобы не захлебнуться...
   - Поехали...
   Никита снимал однокомнатную квартиру в Чертанове. Никто не знал  про  эту
квартиру, даже родители...
   Он сыграл свою игру, сорвал банк. Бермуд получил  пулю.  Братки  сгинули,
которые не прочь  были  ликвидировать  Никиту.  Остальных  братков  повязали
менты.
   Все из-за шума, который поднял Никита. Да еще и Бермуд застрелил Черпака.
   Непорядок, словом...
   Следующий шаг - реабилитация. "Общак" в его руках. Можно  было  присвоить
бабки себе. Но жадность ,. в этом случае - новый виток смертельной гонки.  А
Никита хотел покоя, некриминальной  жизни.  Поэтому  пришлось  обращаться  к
Королю.
   Пусть сам решает, что делать с "общаком" группировки.  Или  все  бабки  в
свой воровской "общак" скинуть, или только часть, а остальное отдать братве,
которая образуется на осиротевших черняевских "угодьях"...
   Король обещал, что трогать Никиту никто не будет.
   Недавно это подтвердил крутой авторитет, чьи  бригады  перебили  на  себя
бесконтрольную территорию.
   Теперь Никита обыкновенный человек. Ни с кем не связан узами или, вернее,
путами непредсказуемого бандитского  братства.  Правда,  за  выходной  билет
пришлось заплатить кровью. Хорошо, не своей - чужой.
   Он вышел из банды. Но остались менты. Прямых улик против него нет  -  это
он знает точно. Но его подозревают в убийствах, поэтому ищут. И если  найдут
- потянутся долгие дни и ночи в следственном изоляторе. Месяцы, а то и  годы
он будет париться в тюремной камере и ждать оправдательного решения суда.
   Поэтому он здесь. В тихой скромной квартире. Живет по своим документам.
   Старается нигде не светиться, чтобы не попасть в  руки  ментов.  Кто  его
знает, вдруг он проходит по ментовским ориентировкам...
   - А у тебя здесь ничего, - сказала Оксана, когда  они  оказались  у  него
дома. - Стараюсь, - небрежно бросил он.
   Добротный ремонт, хорошая мебель, ванная в кафеле, импортная  сантехника,
уют - это не его заслуга. Он снял квартиру со всем этим.  Правда,  доплатить
пришлось хорошо. Но Никита не жадничал. Ведь ему в этой квартире жить, а  не
существовать. Он  сошел  с  тропы  войны  и  не  будет  сниматься  отсюда  в
экстренном порядке.
   - Можешь принять душ. - Никита принес Оксане новый халат  и  полотенце  в
целлофановой упаковке.
   Она оценила это и наградила его признательной улыбкой.
   А потом они пили шампанское. Оксана  рассказывала  ему  о  своей  трудной
судьбе. Никита слушал ее, сочувствовал.
   Он мог бы помочь этой девчонке. Мог вырвать ее из цепких лап сутенера.
   Даже поселить у себя... И если с ней будет хорошо, то... Стоп!
   -  Вот  бы  найти  такого  мужчину,  чтобы  у  него  было  все:  особняк,
"Мерседес", денег море...
   Оксана размечталась вслух. Чем плюхнула ложку  дегтя  в  медовый  настрой
Никиты. Все, теперь ни о каких серьезных отношениях с ней  и  речи  быть  не
может... Хватит с него Лены. Та тоже много чего хотела...
   - Пора ложиться спать, - сказал Никита. Он неожиданно охладел к Оксане.
   И уже не хотел разговаривать с ней.
   - Да, конечно, - кивнула она.
   И встала. Покачнулась и легким движением руки скинула с себя халат. А под
ним ничего. Только красивое гибкое тело  с  полным  набором  женских  вполне
зрелых прелестей...
   - Зачем? - сухо спросил Никита.
   - А разве я зря сюда пришла?  -  удивилась  она.  -  Ты  обещал  мне  сто
долларов...
   - Ты их и так получишь.
   - Ну уж нет, я тебе не убогая, чтобы принимать подаяние...
   Да, на убогую Оксана никак не походила. Она была женщиной.  Притом  очень
даже хорошенькой, а еще и голой. А он  мужчина.  Не  гомик  и  не  импотент.
Поэтому он не стал возражать, когда Олеся подошла, села к нему на  колени  и
приступила к исполнению своих служебных обязанностей...

***

   Лев Вершинин вернулся домой поздно, в двенадцатом часу ночи. С  Игорем  в
"Калинке"  засиделся.  Водочку  попивали  под   хорошую   закусь,   проблемы
обсуждали. И нет-нет да на входные двери посматривали.  А  вдруг  "оружейные
отморозки" с автоматами нагрянут да  стрелять  по  ним  начнут.  "Стволы"  у
оперов в кобурах  на  всякий  случай  в  полной  боевой,  с  предохранителей
сняты...
   Но ничего не случилось. Никто не покушался на них. И в одиннадцать они  с
Игорем отправились по домам. Лев сел в  свою  старенькую  "двойку"  и  через
полчаса был дома.
   Он вставил в замочную  скважину  ключ.  Но  вдруг  обнаружил,  что  дверь
открыта. Жуткое  предчувствие  ворохнулось  в  нем,  заледенило  кровь.  Лев
выхватил пистолет и осторожно  вкрался  в  прихожую.  Никого...  Гостиная...
Пусто... Только ковер смят, будто по нему стадо мамонтов прошлось...
   Жену он обнаружил в спальне  дочери.  Катя  и  Вика  сидели  на  кровати,
обнявшись. И беззвучно плакали.
   - Что случилось? - тихо спросил Лев. Катю как током  ударило.  Она  резко
развернулась к нему, впилась в него ненавидящим взглядом.
   - Будь ты проклят!
   Такого он от нее не ожидал.
   - Катя, ты что? - ошалело уставился на нее Лев.
   - Будь ты проклят со своей службой... - уже гораздо тише,  почти  шепотом
проговорила Катя.
   - Да что тут случилось, в конце-то концов?
   - Вику изнасиловали. Вот что!
   Катя всхлипнула, заголосила и еще крепче обняла  дочь.  И  Вика  заревела
навзрыд.
   Кате - тридцать шесть, Вике - пятнадцать. У Левы еще молодая жена  и  уже
почти