н был  поступить  в
этом случае настоящий мужчина...
   Заснули они под утро, в ее постели. Никита так и не овладел ею до  конца.
Но гордость его не  была  ущемлена.  Напротив,  он  еще  больше  поднялся  в
собственных глазах...

***

   Никиту разбудил приглушенный голос Розы. Она разговаривала с кем-то.
   Или в гостиной, или на кухне.
   Спать хотелось жуть как. И немудрено - только половина восьмого утра.
   Никита перевернулся на бок. Закрыл глаза.  Но  спать  что-то  мешало.  Он
невольно прислушивался к разговору.
   - Ты же понимаешь, это нужно  закончить  как  можно  скорее,  -  говорила
какая-то женщина. По голосу далеко не старуха.
   - Понимаю, - отвечала Роза.
   - Ну так в чем же дело?.. Потянулась пауза.
   - Я все сделаю, - послышался наконец голос  Розы.  -  В  самое  ближайшее
время...
   Никите почему-то показалось, что она вот-вот заплачет.
   -  Сделай,  пожалуйста!  -  При  всей  своей  мягкости,  голос  неведомой
собеседницы звучал непреклонно и требовательно. - И как можно  скорей...  Мы
не можем подводить людей...
   - А если этих людей уже нет?..
   - Не важно. Мы должны это сделать. И мы это сделаем... Как у тебя дела  в
институте?
   - Да так, ничего...
   - Ну все, извини, мне уже пора...
   Незнакомая гостья ушла. Через некоторое время в комнату вошла Роза.
   Никита уже лежал на животе, лицом в подушку, будто спал. Ничего страшного
он не услышал. Но неприлично подслушивать  чужие  разговоры.  И  пусть  Роза
думает, что он спит, а потому ничего не мог слышать.
   Несколько минут Роза стояла возле дверей. Ее не было слышно. Потом  вдруг
она тяжело вздохнула. Даже всхлипнула. Подошла к постели, легла. И прижалась
к Никите. Тело ее колотило дрожь. Он повернулся к ней, обнял.
   Коснулся губами ее глаз. И почувствовал сырость.
   Роза плакала.

***

   - Как у вас дела, мама?
   - Все хорошо, сынок...
   Если бы мама сказала "все в порядке, сынок", Никита бы встревожился.
   Так она могла сказать только в том случае, если бы ее захватили бандиты.
   - Вот и замечательно. Я скоро буду, жди...
   Никита положил трубку, облегченно вздохнул.
   У него все хорошо, никто его не ищет. И у родителей все нормально.
   Сегодня он принимает гостью в своей квартире. Он на этом настоял, а  Роза
не возражала.
   Он приготовил праздничный ужин, накрыл на стол. А вот появилась Роза.
   Красивая до изнеможения, хрупкая, милая. Никиту душила нежность, когда он
смотрел на нее. Ему хотелось  подхватить  ее  на  руки,  оторвать  от  пола,
прижать к себе и целовать, целовать...
   Они ужинали, разговаривали о пустяках. А потом случилось то, что и должно
было случиться. Он унес ее к себе в спальню, мягко уложил на постель.
   А еще он поставил на тумбочку возле кровати початую бутылку  шампанского.
Рядом встали два фужера, он наполнил их. Но выпить не смог.
   Припал губами к Розе, как вампир присосался к ним...
   Он продвигался  вперед  очень  нежно,  трепетно,  боялся  допустить  едва
ощутимую  грубость.  Он  говорил  Розе  красивые  слова.  Но  в   любви   не
признавался, хотя  любил  ее.  Признание  в  любви  сейчас  могло  выглядеть
фальшью, всего лишь способом достижения цели...
   И в этот раз Роза слегка трепыхнулась, когда он готов был войти в нее.
   Легчайший  нажим,  и  ее  сопротивление   будет   сломлено.   Но   Никита
остановился.
   А зачем спешить? Ведь у них с Розой впереди целая жизнь...
   Он снова ласкал и нежил ее, снова  убаюкивал  ее  красивыми  словами.  Но
запретный плод не тронул - не смог.
   Розе было хорошо. Счастливая улыбка, блаженство в  глазах.  А  потом  она
вдруг заплакала. Легла на живот, обхватила голову руками и заплакала.
   - Что с тобой, милая? - тихо и удивленно спросил Никита.
   Роза не ответила. Только еще сильней разрыдалась.
   - Может, я тебя чем-то обидел?..
   Она отрицательно замотала головой. И продолжала плакать.
   Никита пожал плечами и потянулся к бокалу с шампанским. Взял его в  руки.
И посмотрел на второй. Может, Роза присоединится к нему?..
   - Хочешь шампанского? - спросил он.
   Она снова мотнула головой. А потом вдруг затихла. И резко вскочила. В  ее
глазах непонимание и какой-то безумный страх.
   - Оставь! - Она взмахнула рукой.
   Никогда бы не подумал Никита, что ее тонкая как тростинка рука может быть
такой сильной. Будто ментовской дубинкой-"демократизатором"  его  хлестнуло.
Бокал с шампанским вылетел из его руки,  упал  на  ковер,  но  не  разбился.
Вокруг образовалось мокрое пятно.
   - Зачем? - непонимающе посмотрел на нее Никита.
   - Не надо, - успокаиваясь, едва ли не шепотом сказала Роза.
   - Что не надо?
   - Не люблю... Не люблю, когда пьют в постели...
   А она, оказывается, девушка с норовом. Может, это и хорошо.
   - И вообще...
   - Что вообще?
   - Я не хочу, чтобы ты пил вообще...
   - Может, шампанское вызывает у тебя неприятные ассоциации?..
   - Да, - кивнула она. - А потом, я тебя люблю...
   Она застенчиво улыбнулась и прильнула к нему.  Никиту  захлестнула  волна
желания...
   В этот раз она сама помогла ему. И он без всяких колебаний вошел  в  нее.
Там у нее было тесно, как у девственницы. Но  крови  не  было...  Розе  было
хорошо, но к этому добавилась и боль. Никита немедленно оставил ее. И осыпал
нежными ласками...
   Роза заснула у  него  на  груди.  Счастливая,  умиротворенная  улыбка  не
сходила с ее уст. Никита с  упоением  вдыхал  чарующий  запах  ее  волос.  И
чувствовал себя на вершине блаженства...
   Он уже засыпал, когда  вдруг  услышал  подозрительный  скрип.  Как  будто
открылась входная дверь. Этого не могло быть...  Но  можно  допустить,  если
вспомнить, что дверь самая обыкновенная и замок незамысловатый...
   Никита слетел с постели и метнулся в коридор. И точно, дверь открыта.
   А в дверном проеме человеческая тень. Это вор. Никита в  движении  принял
боксерскую стойку. Но ударить не успел. Тяжелый кулак вылетел  из  гостиной,
ударил его сбоку по голове. Он потерял равновесие. И тут еще человек у входа
ударил его ногой в живот. А тот, который был в гостиной, протаранил его всей
тяжестью своего тела, вмял в стену.
   На него навалились как минимум три  человека.  Скрутили  его.  Втащили  в
гостиную. В лунном свете блеснул металл. Никита подумал, что это нож. Но это
были браслеты наручников. Их было две пары. По каждой на одну руку.
   Никиту распяли на батарее центрального отопления.  Вспыхнул  свет.  И  он
увидел мерзкое лицо Валька.
   Да, это был тот самый бандит. Никита никогда не видел его. Но  по  одному
описанию его невозможно было не  узнать.  Образина  с  продавленной  мордой.
Такой урод - редчайший экземпляр.
   За ним стояли еще два мордоворота. Хлопнула входная дверь, но  в  комнате
больше никто не появился. Кто-то прошел по коридору, открыл дверь в спальню.
Затем все стихло.
   Валек подошел  к  Никите.  Пнул  его  носком  в  подбородок.  И  злорадно
усмехнулся.
   - Ну вот, козляра, и повидались...
   - Как ты меня нашел?..
   - А ты думал, я лох, да?.. Не сообразил, что телефон твоих предков  можно
на прослушку поставить. А там и твой телефон вычислить...
   Никита досадливо поморщился. Никак не мог он помыслить, что этот  урод  в
состоянии будет провернуть подобное.
   - Думаешь, самый умный, да?.. Думаешь, если пацанов моих завалил, значит,
самый умный...
   - Чешуя все это. Никого я не валил...
   - Ну да, это ты ментам скажи. Они поверят. А я нет...  Я  вычислил  тебя,
козел. Не надо было на моем "Форде" к кабаку подъезжать да Костяка  в  висок
мочить...
   Никита промолчал. А чего говорить?.. Он полностью во власти этого  урода.
И это не тот суд, где принимаются во внимание оправдания.
   - Эй, Батон, - Валек повернулся к одному  своему  спутнику.  -  Чего  там
Чубика не видно?..
   - И не слышно, - гнусно скривился тот, кого назвали Батоном. И кивнул  на
Никиту:
   - Наверно, бабу его харит...
   Никиту передернуло. Он представил, как какой-то  хмырь  по  кличке  Чубик
навалился на нежную, хрупкую Розу... Он даже застонал в приступе  бессильной
ярости.
   - Сходи посмотри, - велел Батону Валек.
   - А если что, можно и я ей вдую?..
   - Можно, - великодушно разрешил Валек. -  Всем  можно...  Но  сначала  по
очереди...
   Он совсем близко  подошел  к  Никите,  обхватил  своей  лапой  его  лицо,
приподнял голову, заглянул ему в глаза.
   - Сначала твою бабу будем по очереди харить. Потом на хор поставим. А  ты
будешь смотреть...
   - А может, и его узлами накормим? - гадко усмехнулся мордоворот за спиной
Валька.
   Он в наглую уселся за накрытый стол. Нанизал на вилку котлету.
   Батон ушел. Теперь он остался при Вальке один.
   - А что, можно, - осклабился Валек. - Мы накормим, а потом братва на хате
его в петушиный угол загонит... - И метнул в Никиту злорадный взгляд.
   - Ты хоть знаешь,  козел,  что  я  тебя  ментам  сдам?..  Но  сначала  ты
расскажешь мне все как на духу, как ты пацанов моих мочил.  Расскажешь,  кто
Рваного замочил... А я все на пленочку запишу...
   - Он не знает, кто Рваного убил...
   Никиту едва не парализовало от неожиданности, когда он услышал эти слова.
Это говорила Роза. Он видел ее. Белые  джинсы,  свитерок,  волосы  аккуратно
уложены. Взгляд холодный, строгий. Одну руку не  видно,  она  прячет  ее  за
спиной.
   Валек резко развернулся, вытаращил на нее глаза.
   - А где Батон, Чубик? - будто своего дружка спросил.
   Но ответила Роза.
   - Они раздеваются. -  Она  была  потрясающе  спокойна.  -  Мы  же  решили
групповуху устроить... И ты раздевайся...
   Никита ужаснулся. О чем это она говорит?
   - Да без проблем... - Валек тоже принял все за чистую монету.  -  Слушай,
киска, я тебя где-то уже видел...
   - И я тебя тоже... Ты мне уже три года каждую ночь снишься. И твой дружок
тоже... Рваный. Это я сейчас узнала, как его зовут. А как тебя, до сих пор и
не знаю. Ведь вы тогда мне не представились...
   - Когда тогда?
   - Три года  назад.  Вы  втроем  через  наш  городок  проезжали.  Вишневая
"девятка". Раннее  утро.  Девчонка  в  красивом  платье  со  школьного  бала
возвращалась... Ну что, вспомнил?..
   - Ага, вспомнил... Помню, как мы тебя втроем харили. Это был кайф.  Да  и
тебе понравилось...
   - Очень... Рваного я уже отблагодарила...
   - Не понял...
   - А чего тут понимать... - Роза равнодушно пожала плечами.
   И полностью вошла в комнату. Никита не успел и моргнуть, как  она  вывела
из-за спины руку, а в ней  -  пистолет.  Его  она  направила  на  подручного
Валька. И тут же раздался едва слышный выстрел. Пуля попала бандиту точно  в
сердце, образовала в нем дырочку. Тот закатил глаза и беззвучно завалился на
диван. Так и не успел бедняга съесть свою котлету...
   Никита был потрясен. Никогда бы не мог подумать, что Роза, такое  хрупкое
существо,  умеет  стрелять  вообще.  А  тут  она  выстрелила  не  целясь.  И
продемонстрировала потрясающую  меткость.  Но  этого  мало.  Ее  невероятное
хладнокровие потрясало воображение.
   Мгновение, и пистолет направлен на Валька. Того залихорадило. Никита  мог
видеть, как вздрагивает его спина. Ему даже показалось, что он  слышит  стук
его зубов.
   - Теперь твоя очередь, - сказала Роза. Ни единой эмоции на ее лице.
   - Не... Ну... - задергался Валек.
   Колени его подкосились. Он едва не осел на пол.
   - Тебе пора. Рваный тебя заждался...
   - Давай... Давай договоримся...
   - О чем?..
   - Я тебе бабок дам. Много бабок...
   - Мне твои грязные деньги не нужны. Но мне нужен третий...
   - Какой третий?
   - Тот, который был тогда за рулем... Ты понял, о ком я говорю?
   - Да, да... Это Егор, Егерь...
   - Как его найти?..
   - Он не с нами. Он сам по себе...
   - А именно?
   - У него своя команда. Крутая команда...
   - Это не ответ.
   - Он где-то здесь, в столице. Где конкретно, не скажу, не знаю...
   - Чем он занимается?
   - Чисто наркота. Героин, кокаин...
   - Как его найти?
   - Я же говорю, не знаю... Но  можно  поспрашивать.  Егор  Кучин,  кликуха
Егерь... Давай мы вместе до него доберемся...
   - Ты не будешь помогать мне. Ты избавишься от меня при удобном  случае...
И знаешь как?
   - Не, нуты чо...
   - Ты избавишься от меня, - повторила Роза, - вот так!..
   Пистолет беззвучно  дернулся  в  ее  руке.  На  этот  раз  колени  Валька
подкосились основательно. Сначала он сложился в коленях,  затем  в  поясе  и
рухнул на пол. И на этот раз она попала точно в сердце.
   Роза опустила руку с пистолетом, посмотрела на Никиту. И на нее нахлынули
эмоции. Ее глаза наполнились  слезами  и  страданием,  губы  задрожали.  Она
выронила пистолет и робко подошла к Никите. Опустилась перед ним на  колени.
Обняла его, прижалась головой к его груди. Она будто забыла, что он прикован
к батарее. Будто не понимала, что его нужно освободить от наручников.
   Любовь, трепетная нежность - эти чувства заполняли душу Никиты. И в то же
время он был ошеломлен ее поведением.  Роза  казалась  ему  ангелом,  верхом
совершенства.  И  вдруг  она  так  хладнокровно  расправляется  с   четырьмя
бандитами. Все так легко и просто. Наверняка она убивала  не  впервые...  Но
ведь и Никита далеко не святой...
   - Спасибо тебе, - сказал он.
   - За что?..
   - Ты спасла меня...
   Он не должен ее ни в чем винить. Только благодарить.
   - Так получилось...
   - Я тебя очень люблю...
   - Я тебя тоже...
   Только сейчас Никита понял, что это их первое объяснение в любви...
   Наверное, надо прижать Розу к себе. Но руки скованы.
   - Ты, кажется, что-то забыла...  Или  тебе  нравится,  когда  я  в  таком
положении?..
   - Ах да...
   Роза без особой брезгливости обыскала Валька. Затем его подручного.
   Нашла ключики от наручников. Освободила Никиту.
   И снова прижалась к нему. Словно искала на  его  груди  защиты  от  этого
страшного мира, в котором им обоим приходилось жить.
   - Откуда у тебя пистолет? - наконец-то решился спросить Никита.
   - Из моей сумки. А она случайно оказалась в спальне...
   - Случайно?
   -  Вообще-то  у  меня  было  нехорошее  предчувствие.  У   меня   кошачья
чувствительность...
   - А это сейчас модно  -  носить  в  сумочках  пистолеты.  К  тому  же  не
дамские...
   - Это "ПСС", бесшумный пистолет специального назначения...
   - Редкая вещь.
   - Редкая...
   - Откуда он у тебя?..
   - Так надо...
   - Ты не хочешь говорить?..
   - Ты и сам все должен был понять... Это случилось три года назад.
   Рваный и этот подонок, - показала она на Валька,  -  а  с  ним  еще  один
гад...
   Они изнасиловали меня.  Я  тогда  только  школу  закончила.  Возвращалась
домой... А они... Они, - всхлипнула Роза, - они затащили меня в машину.  Они
изнасиловали меня. Это было ужасно... Я не могу об этом вспоминать...
   Роза снова стала  маленькой  беззащитной  девочкой.  Не  в  силах  больше
говорить, она разрыдалась. Залила Никите грудь слезами.
   - Роза, милая, - нежно провел он ладонью по ее спине.
   - Я не Роза, - сквозь рыдания донесся ее голос. - Меня зовут Марта...

Глава третья

   Люба, родная сестра, очень жалела Марту. В ее глазах стояла  боль,  когда
она на нее смотрела. Но слова жалости были только в первый  день,  когда  та
приехала к ней.  Они  тогда  плакали  на  пару.  А  потом  Люба  достала  из
холодильника бутылку  водки,  нарезала  колбаски,  огурчиков.  Налила  Марте
полный стакан водки, заставила  выпить.  Марта  сильно  опьянела,  легла  на
кушетку, свернулась калачиком и заснула. Это была первая ночь, когда  ей  не
снились омерзительные физиономии насильников.
   Весь следующий день Люба где-то пропадала. И Анки не было. Анка - это  ее
подруга, с которой она вместе снимала однокомнатную квартиру в  подмосковном
городишке. Весь день Марта просидела дома одна.
   Зато утром следующего дня Марту изнасиловали.  Нет,  не  в  прямом,  а  в
переносном смысле. Люба и Анка будто сговорились. Они вместе набросились  на
нее. Силой сорвали с постели, потянули в душ, поставили под ледяные струи.
   А потом долго-долго растирали ее окоченевшее тело спиртом.
   Но это было только начало. Ее вытащили в парк, по морозу заставили бегать
по заледенелым дорожкам. Потом  гимнастика  под  сводами  огромной  чугунной
беседки в том же парке.
   Люба и Анка знали толк в своем деле. Как-никак без пяти минут  спортивные
инструктора.  Они  взялись  за  Марту  всерьез.  Утренняя  гимнастика,  бег,
холодный  душ,  ежедневные  упражнения  на  силу  и  выносливость.   Никакие
отговорки в расчет не принимались. И Марте приходилось  напрягать  все  свои
силы, чтобы справляться с заданием. С каждым днем нагрузка увеличивалась...
   Марта могла бы избавиться от спортивной опеки. Но только  одной  ценой  -
уехать обратно домой. Но она бы ни  за  что  этого  не  сделала.  Во-первых,
родной город всегда будет напоминать ей о трагедии. А во-вторых, втайне  она
даже была рада, что Люба заставляет ее жить в экстремальном режиме, не  дает
ей никакого передыха. В  ритме  постоянных  физических  нагрузок  она  будто
забывала о насильниках. Да и организм ее креп день ото дня. А ведь она  была
такой слабенькой...
   Через месяц Марта стала ездить в Москву вместе с Любой и Анкой. Два  часа
на электричке, Ярославский вокзал. А потом на метро кто куда.  Сестра  и  ее
подруга в свой институт, а Марта  на  подготовительные  курсы.  Ее  все-таки
приняли туда. И все Люба. Она была знакома с одним деятелем искусств.
   Мужчина не первой молодости. Но вроде ничего из себя. Впрочем,  Марту  он
совершенно не волновал. После всего, что случилось с ней, мужчины  перестали
существовать для нее.
   Давид Исаевич преподавал на курсах. Марта относилась к нему лишь с  сухой
благодарностью за то, что он помог ей. Зато он, похоже, положил на нее глаз.
   - А вы очень прелестны, дитя мое, - как-то сказал он.
   И прошелся по ней масляным взглядом. Марту передернуло. Он сразу стал  ей
неприятен до омерзения.
   - Я вам не дитя...
   Ее неприязнь отразилась в этой фразе.
   - Марта, мы же с вами культурные люди, - надменно произнес он.  -  И  для
нас "дитя мое" не имеет предосудительного оттенка...
   Он понес какую-то интеллектуальную чушь. Марта  слушала  его  вполуха.  А
мысленно посылала его куда подальше. И не только мысленно.
   - Идите вы к черту!..
   Ну не выдержала она, когда Давид Исаевич словно невзначай положил руку ей
на талию.
   На  всех  она  производила  впечатление  тихой  застенчивой   девушки   с
периферии. В сущности, так оно и есть. Но это же вовсе не значит, что с  ней
можно так вольно обращаться.
   - Фи, как некультурно, - сморщился он.
   - Зато так говорят  в  народе.  Вы  же  сами  говорили,  что  театральное
искусство питает свои корни в народной среде...
   Давид Исаевич внимательно посмотрел  на  нее.  Мысленно  сделал  какой-то
вывод. Покачал головой.
   - А вы, Марта, не так просты, как кажетесь...
   - А простушки, Давид Исаевич, дома сидят...
   Она  эффектно  отвернулась  от  него,  грациозной  походкой  зашагала  по
длинному  коридору.  И  все  время,  пока  оставалась  в  поле  его  зрения,
чувствовала на своей спине его восхищенный взгляд.
   Марта старательно посещала курсы, числилась у преподавателей  на  хорошем
счету. Только никакого  морального  удовлетворения  ей  это  не  доставляло.
Охладела она к театру. Не было того вдохновения, которое толкало ее в Москву
на актерское поприще не далее как год назад. И все из-за этих трех негодяев.
Эти мерзавцы отравили ей жизнь...
   Физические   нагрузки,   занятия   на   курсах   уже   перестали   давать
анестезирующий эффект. Все чаще Марта уходила  в  себя,  давала  волю  своим
переживаниям. Она ненавидела негодяев-насильников и мысленно призывала на их
голову божью кару.
   - Марта, перестань киснуть! - одергивала ее Люба.  -  Перестань  киснуть,
иначе прокиснешь...
   - И кому ты будешь тогда нужна? - вторила ей Анка.
   Обе крепкие, выносливые.  Настоящие  спортсменки.  Когда-то  они  всерьез
занимались спорт