то  становлюсь
солдатом, рыщущим по джунглям в поисках врага, которому он должен размозжить
череп.
   Все время, пока Найджел говорил. Дайна внимательно наблюдала за  ним.  Ей
пришло в голову, что его лицо могло бы показаться странным,  принадлежи  оно
не артисту, выступающему на сцене.  При  ближайшем  рассмотрении  черты  его
выглядели утрированными, как у актеров в старых немых фильмах. На  нем  было
слишком много всего, точно два лица оказались по  ошибке  втиснуты  в  рамки
одного. Оно как будто все состояло из углов, из которых особенно  выделялись
острые скулы,  и  несло  на  себе  следы  грима,  скорее  театрального,  чем
косметического, так что подведенные карандашом глаза придавали  Найджелу  не
женоподобный, а зловещий вид. Это как нельзя более  соответствовало  имиджу,
выбранному им еще на заре карьеры  ?Хартбитс?  и  тщательно  поддерживаемому
впоследствии.
   Тексты, написанные им, нередко носили демонический налет, и его увлечение
сатанизмом незримой тенью присутствовало  в  них  всякий  раз,  когда  песни
?Хартбитс?  соприкасались  с  изнанкой  жизни.  Злобные,  коварные  женщины,
наркотический кайф, фантасмагорические уличные поединки,  в  которых  лезвия
пружинных ножей со свистом  рассекали  воздух,  неизменное  подчеркивание  и
ничем не стесненное проявление агрессивности молодежи - все  это  составляло
суть песен, принесших славу ?Хартбитс?. Именно эта превосходно отшлифованная
темная сторона их музыки больше чем что  бы  то  ни  было  другое  позволяло
группе удерживаться на протяжении  долгих  лет  наплаву  в  море  индустрии,
печально знаменитой небывалым количеством  быстро  гаснущих  звезд.  Никому,
даже наиболее радикальным представителям ?новой волны?, приезжавшим в  Штаты
из Англии, не приходило в головы презрительно назвать  ?Хартбитс?  ?старыми,
тоскливыми   пердунами?   -   титул,   неизменно   присваивающийся    другим
супергруппам, вышедшим из шестидесятых.
   Найджел всегда производил  на  Дайну  впечатление  зверя,  посаженного  в
клетку,  беспокойного  внутри,  нетерпеливого,  приходящего  в   подавленное
состояние при любых переменах. Он несомненно сумасшедший, думала она, в  том
смысле, который идеально подходит для артиста.
   - Эй, держи-ка вот это. - Он вытащил  свернутый  полиэтиленовый  пакетик,
спрятанный внутри толстого ремня. - Мой приятель привез на днях лично.  Этот
ублюдок уже окончательно свихнулся, но я должен признать, что у  него  можно
раздобыть самое лучшее из того, что есть вокруг. -  Он  погрузил  большой  и
указательный пальцы внутрь пакетика и  пощупал  темно-коричневые  хлопья.  -
Готов поспорить, милашка, ты не имеешь ни малейшего представления о том, что
это такое. Почки в чистом виде из Кам...  -  черт  ее  возьми!  -  ...боджи.
Говорю тебе, этот парень - полоумный. Но мне  следует  быть  осторожней.  Он
появляется и исчезает. Никто не знает, что может случиться, верно?  Попробуй
немного. Улетишь в одну секунду, я тебе обещаю.
   Однако вместо того, чтобы забить наркотик  в  трубку,  Найджел  попытался
запихнуть его Дайне в рот. Она отвернулась и  выставила  перед  собой  руки,
защищаясь.
   - Нет, Найджел, не надо. В другой раз.  Он  пожал  плечами,  ухмыльнулся,
кинул маленький коричневый комочек себе в рот и принялся жевать.
   - Ты удивляешь меня иногда, - заметил он, думая при этом однако о  чем-то
другом.
   - Разве это не курят?
   Найджел коротко рассмеялся.
   -  Господи,  конечно  нет,  малышка.  Эта  дрянь  слишком  хороша,  чтобы
переводить ее подобным образом. Ее надо жевать. Только так. Погоди, увидишь.
Я ничего не придумываю, ха-ха! - Он бросил еще одну монету в  щель  автомата
и, получив стаканчик кока-колы, принялся сдирать крышку,  жуя  новую  порцию
почек.
   - Уф, вот это экспресс. Помогает мне справиться со скукой. - Он проглотил
то, что было у него во рту, запив кока-колой,  и  убрал  пакетик  с  почками
назад. - Крис внутри, возится с компьютером. Я всегда ухожу в такие  минуты.
Боже, он относится к записи альбомов так серьезно. В шестьдесят четвертом мы
прекрасно обходились двумя дорожками вместо  нынешних  шестидесяти  четырех.
Черт побери! На кой хрен они нам сдались? Записывать Берлинскую  филармонию?
Мы рок-группа, а не сборище  авангардистов-педерастов.  Мы  уже  прошли  раз
через все это дерьмо в шестьдесят восьмом, кому  это,  спрашивается,  нужно?
Тогда мы не отставали от ?Сержанта Пеппера? и остального  -  Крис  и  Леннон
были большими друзьями в то время и все такое. Но с тех пор прошло бог знает
сколько лет. Это не наша музыка, не рок-н-ролл. Мы должны делать свое дело и
играть  то,  отчего  у  слушателей  сносит  крыши.  Музыка  улиц.  Баррикад,
ощетинившихя пулеметами. Наше место - трущобы и помойки, а не  университеты.
Там блестят глаза; в ушах стоит непрекращающийся гул. Там царит  рок-н-ролл,
вот что. Что такое жизнь, вообще, если не помойка?
   Звук открывшейся двери в студию заставил его замолчать. Им ударил  в  уши
грохот музыки, внезапно сменившийся тишиной и шелестом перематываемой ленты.
Дайна услышала голос Криса, произнесшего одно слово:
   "Здесь?, и музыка заиграла с того же самого места. В тот же миг  дверь  в
студии захлопнулась.
   - Привет, Тай, - сказал Найджел и улыбнулся.
   Он обращался к женщине, стоявшей спиной к закрытой  двери  и  внимательно
смотревшей на них. Она была среднего роста и почти такая же узкая в  бедрах,
как и Найджел. Стояла она подбоченившись, выставив ногу вперед, приняв позу,
которая у любой другой женщины выглядела бы как явно непристойная. Однако от
фигуры Тай веяло лишь каким-то холодом и мраком.
   Тай  обладала  внешностью  падшего  ангела:  треугольное  лицо,   большой
европейский рот, чуть выдающиеся вперед скулы и  тонкий,  как  лезвие  ножа,
нос.
   Восхитительно - это словно несомненно пришло  бы  в  голову  каждому  при
первом же взгляде на внешность Тай, если бы не  ее  глаза.  Похожие  на  две
черные бусинки они совершенно не  подходили  к  этому  лицу  и  портили  все
впечатление.
   Ее одежда состояла из короткого топа, плотно облегавшего грудь, похотливо
выпяченную вперед и вверх, и  черной  юбки  из  грубого  шелка  с  глубокими
разрезами по бокам.
   Все звали ее Тай, но настоящее ее  имя  было  Таис.  Она  приблизилась  к
Найджелу и Дайне; взгляд ее страстных холодных глаз был неотрывно прикован к
гостье.
   - Меня удивило, что ты так долго отсутствуешь, дорогой.  -  Тай  даже  не
посмотрела в сторону Найджела, хотя слова относились, разумеется, к нему.
   - Ты ведь помнишь Дайну? - отозвался тот. - Подруга Криса и Мэгги.
   - Как я могла забыть ее? - чувственные  губы  Тай  скривились,  изобразив
подобие улыбки, исчезнувшей так и не достигнув глаз. - Зачем она пришла?  Ты
знаешь, что мы никогда не позволяем...
   - Перестань. Ну же. - Он просунул руку подмышку Тай, так что  его  ладонь
оказалась прижатой сбоку к ее груди. - Дайна - друг, это совсем другое дело.
Приехала сюда бог знает откуда, а? - Он подмигнул Дайне. - Вкалывала в  поте
лица весь день и заглянула к нам немного  поразвлечься.  Ну  же.  Ну.  -  Он
слегка пританцовывал на месте, не выпуская руки Тай.
   - Я иду в женскую гримерную, - произнесла та медленным тоном. Наконец она
перевела взгляд полный злобы с Дайны на Найджела. - Ты  -  со  мной?  -  она
говорила глубоким хриплым голосом. Даже если бы Дайна не знала,  что  Тай  в
прошлом играла на сцене какого-то театра в Европе, то все  равно  догадалась
бы без всякого труда.
   Найджел улыбнулся в ответ.
   - Да. Конечно. Всегда готов. -  С  усилием  вырвавшись  из  плена  черных
глаз-бусинок, он повернулся к Дайне. - Ты можешь зайти внутрь, если  хочешь.
Крис и остальные ребята будут рады увидеть тебя. Ха! Ролли где-то  в  недрах
своей установки прячет твою фотографию.  Верно,  Тай?  Ха-ха!  -  Тай  молча
потянула его, и они исчезли, не спеша свернув в коридор, похожий на тупик.
   Внутри студни стены были наискось обиты лакированными рейками из светлого
дерева,  между  которыми  находились  бледно-голубые   акустические   панели
трапециевидной формы.
   Дайна стояла тремя ступеньками  ниже  контрольной  комнаты  и,  оставаясь
незамеченной, могла разглядеть гигантский  пульт  с  немыслимым  количеством
индикаторов, выключателей и ручек регулировки громкости, тембра  и  еще  бог
знает чего, плюс входные и выходные клеммы для шестидесяти четырех  каналов.
Работа пульта контролировалась компьютером.
   За двойной стеклянной  перегородкой  находилось  само  помещение  студии,
заполненное  массивными  усилителями  и  динамиками  с  горящими  рубиновыми
глазками-индикаторами,     различными     инструментами,     многочисленными
переплетающимися толстыми шнурами и микрофонами. В одном углу  располагалась
кабинка со стеклом для записи  вокала.  У  дальней  стены  стоял  концертный
рояль, закрытый сверху и с  боков  мягким  чехлом  цвета  хаки.  Двое  худых
техников, стоя на коленях на полу, возились  с  выходом  одного  из  шнуров,
заканчивая приготовления  к  записи  последних  инструментальных  партий  на
альбоме.
   Дайна по-прежнему не выходила  из  тени  у  входной  двери,  размышляя  о
Найджеле.
   - Я всерьез боюсь его, - поделилась  она  своими  впечатлениями  с  Мэгги
после первой встречи с ним.
   - Не валяй дурака, - Мэгги ободряюще улыбнулась. - Это всего  лишь  поза.
Правда, весьма успешная, должна  признать,  но  не  более  того.  Он  просто
помешался на Тай. Мне кажется, он почерпнул у нее демонический  бред,  налет
сенсационности. Я уверена, что именно с этим связаны все  его  похождения  с
другими женщинами. Она создает хорошую копию...
   - Ее грудей должно быть больше  чем  достаточно,  -  насмешливо  перебила
подругу Дайна.
   - О нет, только не для  него.  Найджел  испытывает  потребность  двадцать
четыре часа в сутки. Конечно, Тай не упускает  шанс  удовлетворить  ее,  как
только он оказывается способным к этому. - Мэгги пожала  плечами.  -  Однако
неужели ты думаешь, что он способен сделать серьезную гадость? Они с  Крисом
знают друг друга всю жизнь.
   - Привет, Дайна, как дела? -  из  двери,  ведущей  в  студийную  комнату,
появился Ролли. Он улыбнулся девушке и, поднявшись по ступенькам,  крепко  и
страстно, хотя и неуклюже обнял ее. На нем были драные джинсы и бело-голубая
спортивная  куртка  поклонника  ?Доджерс?.  Когда  он  был  в   городе,   то
обязательно ходил на  их  каждый  домашний  матч,  наблюдая  за  игрой,  как
правило, с открытой трибуны.
   Ролли пошел дальше  к  Крису,  который  вместе  с  Пэтом,  звукоинженером
группы, составлял программу на компьютере для  окончательного  микширования.
Затем он вернулся в студийную комнату и, осторожно переступая через  кабели,
словно это были ядовитые змеи, подошел к своей установке. Усевшись  за  нее,
он  принялся  тщательно  проверять  звучание  каждого  барабана  и  тарелки,
легонько постукивая по ним одной палочкой, внося какие-то  изменения,  когда
ему что-то не нравилось.
   Контрольная комната располагалась на двух уровнях. Нижний ограничивался с
одной стороны передней панелью пульта, вдоль которой стояли удобная  кушетка
и маленький  столик.  Дайна  зашла  туда  и  села.  Лампы,  расположенные  в
углублениях   потолка,   отделанного   темно-коричневым    звукоизоляционным
материалом, светили тускло. До нее донеслось резкое  шипение  перематываемой
ленты, в которое вплетались обрывки аккордов, звучавших наоборот, походившие
на  звуки  речи  ребенка,  бормочущего  что-то   себе   под   нос.   Шипение
прекратилось, и опустившаяся на несколько мгновений  гробовая  тишина  вдруг
взорвалась  ревом  музыки,  таким  громким,   что   Дайна   подпрыгнула   от
неожиданности. Огромные колонки - в точности такие же, как в  доме  Криса  -
висели с обеих сторон у нее над головой. Потом она расслышала  голос  Криса,
сказавшего: ?Порядок?.
   Вновь наступило молчание. Затем скрипнуло кресло.
   - Мне надо в туалет, а заодно и размять ноги. - Это говорил Пэт. -  Скоро
вернусь. - Дверь в холл с тихим шорохом закрылась за ним.
   Дайна перевернулась на кушетке и встала на колени. Верхняя часть ее  лица
показалась над пультом.
   - Привет, это ты?
   - Мэгги здесь? Крис покачал головой.
   - Она сказала, что ждет звонка. Может быть удастся получить роль.
   - Отлично. - Она собралась было  рассказать  Крису  о  подозрениях  Мэгги
насчет них, но тут же передумала. ?Чтоб ей провалиться, -  выругалась  Дайна
про себя, - за такие мысли. Когда-нибудь она перестает верить чему бы то  ни
было вообще?.
   Крис кивнул головой.
   - Может мне хоть теперь удастся вздохнуть  посвободней.  Боже,  если  так
будет продолжаться и дальше, я скоро свихнусь.
   - Она просто беспокоится.
   - Да. - Крис вытряхнул сигарету из пачки  и  хорошо  отработанным  жестом
щелкнул зажигалкой. - А разве когда-нибудь  бывает  иначе?  -  На  его  лице
появилось свирепое выражение, когда он перегнулся через  пульт  к  Дайне.  -
Надо верить во что-то, чтобы добиться чего-то в жизни. - Он яростно  стиснул
кулак. - Надо верить в себя, потому что вокруг  полно  людей,  готовых  тебе
всадить нож между лопаток в любую секунду. Им  доставит  массу  удовольствия
облить тебя грязью. - Он был совсем близко от Дайны, и его взгляд блуждал по
ее лицу, точно в поисках чего-то. Внезапно его настроение изменилось, и  он,
засмеявшись, откинулся назад в кресле. - Вот почему мы так  хорошо  понимаем
друг друга, ты и я. Верно?
   Дайна кивнула.
   - Это одна из причин.
   - Ты не видишь во мне пугала и не пытаешься ухватиться за хвост кометы. -
Он опять рассмеялся. - Нет, черт возьми! Ты сама - комета.  -  Крис  затушил
едва начатую сигарету и извлек откуда-то маленькую металлическую  коробочку.
- Не желаешь покурить вот это?
   Она покачала головой.
   -  Снаружи  я  встретила  Найджела.  Он  хотел  угостить  меня   какой-то
сумасшедшей травой.
   - Хм. Он что-то сегодня не в духе. Должно быть полнолуние. - Крис  втянул
ноздрями маленькую щепотку кокаина.
   - Почему бы  тебе  не  перейти  на  алкоголь.  Это  куда  более  здоровая
привычка, - заметила Дайна, наблюдая за ним.
   - Ха. - Крис зажал нос и затем провел пальцами с остатками белого порошка
вдоль десен. - Пьянство - чисто проловское  пристрастие. Моего старика упрятали из-за него  за  решетку  как-то
раз. Он был настоящим алкашом, пока не  удрал  в  море.  Только  это  его  и
спасло.
   - Море?
   - Нет. Разлука с моей мамашей. - Его слова были полны горечи. Он невесело
усмехнулся, а потом некоторое время молча глядел на нее. - Ты  действительно
не хочешь попробовать? Нет. Ну что за умница.
   - Должна думать о своем имидже, - она рассмеялась.
   - И я тоже, - заявил он, беря новую щепотку  порошка.  -  Да  здравствует
имидж! - Он с силой втянул носом воздух, и кокаин исчез где-то в глубине его
гортани. Крис убрал коробочку и вытер  нос.  -  Ладно,  хорошо,  что  ты  не
притронулась к тому, что предлагал тебе Найджел, а то б уже сейчас  лыка  не
вязала.
   - Я все еще немного опасаюсь его, - заметила она, - хотя прошло так много
времени, с тех пор как мы познакомились.
   - Кого, Найджела? Он просто маленький  мальчик,  пытающийся  обратить  на
себя внимание повзрослевшего мира.
   - Я как раз и говорю об этом. Он так любит оружие!
   - А, вот ты о чем. Видишь ли, надо знать его так долго, как знаю  его  я,
чтобы понять это. Для него не имеет значение  все,  что  быстро  проходит  и
исчезает. Но оружие - дело другое. Он может держать его в руках, ощущая  его
вес и мощь. И власть. Он дергает за  курок  и  убивает  животных.  Он  может
пощупать рукой остывающую шкуру. Тогда он знает, что что-то может.
   Дайна поежилась.
   - Это отвратительно.
   - Почему? - Он сделал вид, что прицеливается и  нажимает  курок.  -  Бах!
Бах! Он не убивает людей.
   - Иногда у меня создается впечатление, что он был бы  не  прочь,  если  б
мог.
   - О, ну в этом весь Найджел. Он всегда больше всех в группе был  озабочен
созданием имиджа. - Он кивнул. - Уж я-то знаю, о чем говорю: мы вместе росли
на улицах Манчестера. - Он прикурил сигарету, затянулся один раз и забыл про
нее. -  Такое  случается  с  детьми,  не  видевшими  в  глаза  своих  отцов,
незнающими, что их ждет вечером по возвращении домой, чьи  матери  не  могут
наскрести денег на квартплату.
   Крис еще раз затянулся, выпустив окурок из желтых мозолистых  пальцев,  и
продолжал.
   - Когда-то давно  мы  жили  вместе  в  одном  доме,  хватаясь  за  каждую
предоставлявшуюся возможность выступить на сцене. Из грязного подвала здания
вечно несло старым картоном и мочой, да так, что  мне  приходилось  зажимать
нос прищепкой для белья, чтобы заснуть.
   - Однажды я позвонил домой маме - у нас не было телефона, и мы  постоянно
отмораживали яйца, стоя у автомата на углу квартала зимними  вечерами,  -  и
она  сказала  мне:  ?Сынок,  твой  отец  вернулся.  Просто  заскочил,  чтобы
навестить нас. Он хочет повидаться с  тобой  и  привез  тебе  рождественский
подарок?.
   - Я побледнел как мертвец, поднялся в нашу квартиру и,  даже  не  услышав
вопрос Найджела:  ?Что  случилось,  старик??,  вновь  вышел,  направляясь  к
матери.
   - Я подождал на улице, пока эта скотина не выйдет из дома, и тогда  молча
врезал ему так, что сломал нос.  Кровь  начала  хлестать  из  него,  как  из
резанной свиньи. Зубы посыпались изо рта один за другим. Потом  я  еще  пару
раз изо всех сил пнул его ногой пониже живота.  Найджелу  с  трудом  удалось
оттащить меня от него.
   - В общем, представь себе такую картину. Мой папаша валяется на тротуаре,
словно куча тряпок, весь в крови, с выбитыми зубами и все такое и стонет. Я,
трясущийся от ярости, пытаюсь  вырваться  из  рук  Найджела,  как  вдруг  он
оттаскивает меня в сторону и вытаскивает пистолет - немецкий ?парабеллум?  -
и целится в голову отца. Я едва успел схватить его за руку,  прежде  чем  он
нажал на курок. Бах!
   - Осколки  щебенки  брызнули  нам  в  лицо,  и  я  сказал  Найджелу:  ?Ты
окончательно спятил? Ты ведь мог прикончить его?. Он ответил мне: ?Ну и что?
Посмотри, что он сделал с тобой и твоей матерью!?
   - Это было только оправдание. Боже, ему до смерти  хотелось  попробовать,
но я понял в чем дело. - Крис взглянул на Дайну. - У  него  была  более  чем
уважительная причина, по крайней мере я так считаю. Отец Найджела бросил его
мать, не оставив ей ни пенни, и  той  пришлось  работать  всю  жизнь,  чтобы
прокормить семью.
   - Что же случилось с твоим отцом?
   - Это довольно смешная история. Он признал мою правоту и  убрался  прочь,
так что я никогда больше его не видел. Однако через пару недель мать  как-то
в разговоре сказала мне: ?Я слышала, что возле нашего дома была  драка.  Это
ты дрался с отцом?? ?Он рассказал  тебе??  -  поинтересовался  я.  ?Да  нет,
сынок, он не обмолвился ни словечком. Миссис Фэйтфул видела  вас?.  Тогда  я
подумал про себя: вот это да! Старый пьянчуга не  сказал  ей  ни  слова.  От
этого известия у меня на душе даже как-то потеплело.
   - А мать продолжала говорить: ?Сынок, я думаю пришла пора узнать тебе все
о твоем отце?. Она рассказала мне, что он был моряк. Море звало его. Что  ей
было делать? Стоять у него на пути, мешая заниматься единственным  ремеслом,
которое он знал и которым мог зарабатывать себе на жизнь? На  это  она  была
неспособна, поверь мне. Однако, она сказала мне, что каждый  месяц  получает
от него денежный перевод. Конечно,  она  не  стала  говорить  ничего  о  его
пьянстве - мне пришлось самому узнавать правду об этом.
   - Ему было суждено утонуть в семьдесят семь лет неподалеку от мыса Доброй
Надежды. Мать показывала  мне  письмо,  написанное  капитаном  его  корабля.
Однажды в разгаре сильного шторма он спустился за  борт  в  шлюпке,  пытаясь
спасти двух членов экипажа, но тут  же  сам  исчез  в  волнах,  ?точно  море
похитило его?, - как поэтично высказался в письме капитан. - Крис фыркнул. -
Прямо-таки героем стал. - Он откинул голову и закры