не так уж и плохо. По крайней мере, тогда можно было бы  покончить
со всем этим мордобоем. Наверное, это единственный способ -  попасть  за
решетку. Или пойти в армию. Потому что разборки - это дерьмо.
   - Тогда зачем же вы на них ходите?
   - Но жить-то нам надо, правда? Нужно уметь отстаивать свои права.
   - Какие права?
   - На землю, приятель, на свою территорию. Иначе они все  время  будут
соваться сюда - как тогда, когда они  убили  Ральфи.  А  наша  задача  -
остановить их. Нельзя допустить, чтобы какие-то самозванцы  вытирали  об
тебя ноги.
   - Но, похоже, они, со своей  стороны,  считают  самозванцами  вас,  -
заметил Хэнк.
   - Ну да, а то как  же,  -  усмехнулся  Фрэнки.  -  Мы  же,  наоборот,
стараемся  уладить  все  по-хорошему,  а  потом  сами  же   за   это   и
расплачиваемся.  Потому  что  придурки  типа  Рейрдона  тебе  тут   даже
высморкаться спокойно  не  дадут.  Он  тут  и  есть  главный  нарушитель
спокойствия, этот ублюдок. Он всегда был таким. С  тех  самых  пор,  как
присоединился к Громовержцам. Гаргантюа, помнишь, тот раз в бассейне?
   - А то! Они тогда чуть не утопили Альфи.
   - Когда это было?
   - Прошлым летом, - сказал Гаргантюа. - На Первой авеню есть  бассейн.
Бассейн Джефферсона. Он работает летом и открыт для всех.  Это  недалеко
от школы, только школа  находится  на  Плезент-авеню,  а  бассейн  -  на
Первой, ближе к Сто тринадцатой улице.  Вот  мы  иногда  и  ходили  туда
купаться. Ведь летом-то здесь очень жарко.
   - Да уж, но больше мы туда не ходим, - вздохнул Фрэнки. - И все из-за
них. Просто неохота лишний раз рисковать и нарываться. Даже если  мы  не
проходим через их территорию, чтобы туда попасть. Тот бассейн  как  поле
боя. Едва успеем там появиться, как  тут  же  приходится  ввязываться  в
драку. Так было и прошлым летом.
   - Кстати, Дипаче там тоже был, помнишь? - сказал Гаргантюа, обращаясь
к Фрэнки. - Именно тогда я впервые увидел его. Он тогда  совсем  недавно
переехал сюда, по зиме, кажется. Точно, он был там вместе с Рейрдоном.
   - Я его не помню, - признался Фрэнки. - Апосто там  был,  это  точно,
потому что это он ударил первым. А этого Дипаче я, кажется,  и  в  глаза
никогда не видел. Да и какая разница,  ведь  и  так  ясно,  что  главным
зачинщиком был Рейрдон.
   - А что случилось тогда? - спросил Хэнк.
   - Тот день выдался очень жарким, - сказал Фрэнки.  -  Было  даже  еще
жарче, чем сегодня. Мы слонялись по улице, маясь от безделья и  жары,  а
потом кто-то из ребят предложил пойти в бассейн. И тогда мы взяли плавки
и полотенца, поймали такси и...
   - Такси?
   - Ну да, нас было шестеро, так что во что  нам  это  могло  обойтись?
Всего по десятицентовику с носа  или  около  того,  включая  чаевые.  Мы
набились в такси и отправились прямиком к бассейну. Затем оставили  свои
вещи в раздевалке и вышли к  воде.  Безо  всякой  задней  мысли,  просто
собирались поплавать...
 
*** 
 
   (Солнечный августовский день, на  улице  стоит  невыносимая  жара,  и
столбики термометров неуклонно ползут все выше и выше, к  рекордной  для
города Нью-Йорка  отметке.  Полдень,  раскаленное  солнце  в  зените,  а
градусник, установленный на  кирпичной  стене,  где  находятся  душевые,
показывает 100,6 по  Фаренгейту  .  Из  раздевалки  появляется  компания
пуэрто-риканских подростков; они направляются  к  бассейну,  со  стороны
которого   доносится   привычный   для   любого   пляжа   гул   голосов,
нечленораздельный   рокот,   похожий   на   шум    океанского    прибоя,
сопровождаемый другими, более отчетливыми звуками - плеском воды, смехом
и поскрипыванием глухо вибрирующей подкидной доски на вышке.
   Небесно-голубой прямоугольник  бассейна  сверкает  на  солнце,  и  на
поверхности его водной глади играют солнечные  зайчики.  В  эту  субботу
здесь собралось много народу, но это и не удивительно: по выходным здесь
всегда многолюдно. Большинство посетителей бассейна - молодежь, так  что
игры и развлечения на воде и у воды самые обычные: одни купальщики  сами
упражняются в нырянии, другие сбрасывают пронзительно визжащих  девиц  с
бортика в воду, где тем временем уже разгорается настоящий морской  бой,
и юные наездницы гордо восседают верхом на плечах у  своих  воображаемых
боевых коней.
   Появление пуэрто-риканских подростков, похоже, не вызывает протеста у
кого-либо из отдыхающих. Они идут медленно, настороженно  поглядывая  по
сторонам: ведь все-таки им пришлось оказаться на чужой территории, какой
бы  нейтральной  она  теоретически  ни  была.   Но   их   выход   прошел
благополучно, оставшись почти никем  не  замеченным.  В  компании  шесть
человек. Один темнокожий, другой - белый, а остальные - смуглые,  разной
степени загара. Темнокожий подросток - его зовут Майк -  говорит  только
по-испански. Он не хочет учить английский, потому что боится,  что  если
научится хорошо говорить по-английски, то его будут принимать за  негра.
Сам факт владения испанским языком для него  является  предметом  особой
гордости, а потому он упорно  сопротивляется  своим  школьным  учителям,
тщетно пытающимся заставить  его  учить  английский.  Другой  подросток,
Альфредо, тоже не  очень  хорошо  говорит  по-английски,  однако  он,  в
отличие от своего товарища,  занимается  усердно.  Это  сообразительный,
умный мальчик, но в его школе преподают сплошь коренные  Нью-Йоркцы,  не
понимающие ни слова по-испански, так что учеба дается  ему  нелегко.  Он
так же искренне верит в Бога и, будучи убежденным  католиком,  носит  на
шее цепочку с миниатюрным золотым крестиком. Подростки  входят  в  воду.
Они по-прежнему держатся вместе и плывут друг за другом, выстраиваясь  в
цепочку и стараясь не  отставать.  Спасатель  на  бортике  окидывает  их
маленькую компанию равнодушным взглядом и возобновляет прерванную беседу
с блондинкой, которая, судя по всему, совсем не против поскорее  скинуть
верхнюю деталь своего открытого купальника.
   Амбал Рейрдон выпрямляется и отходит от фонтанчика с питьевой  водой.
Он  высок  и  великолепно  сложен  для  молодого   человека,   регулярно
упражняющегося в поднятии гирь. Он заказал гири по почте, увидев рекламу
на последней странице обложки в книжке комиксов. Ему пришлось  все  лето
проработать в бакалейной лавке, чтобы скопить  деньги  на  эту  покупку.
Однако его отец  не  воспринимает  тренировки  сына  всерьез.  "Вот  мне
никакие гири не были нужны, - говорит он. - Я целыми днями  вкалывал  на
чертовой железной дороге, будь она неладна, шпалы укладывал, так что мои
мускулы самые что ни на есть настоящие. А у тебя - так, видимость  одна.
И вообще, все эти твои "качки" - слабаки". Он также предупредил  Амбала,
что "выбросит  грохалки  к  чертовой  матери"  после  первой  же  жалобы
соседей.  Так  что  Амбал  тренируется  с  предельной  осторожностью,  а
выжимает он свои гири каждый вечер по два часа кряду. Он поднимает их  к
самому потолку, а потом очень осторожно опускает на пол, потому  что  не
хочет, чтобы соседи из квартиры этажом ниже устроили скандал из-за того,
что  он,  видите  ли,  нарушает  своими  упражнениями   их   драгоценное
спокойствие. Иногда он выходит  в  кухню,  обхватывает  своими  могучими
руками стройную талию матери и без  труда  поднимает  ее.  Ему  нравится
демонстрировать перед ней  свою  силу.  Мать  же  всякий  раз  при  этом
начинает  недовольно  верещать.  "Поставь  меня  на  место,  идиот",   -
приказывает она, но уж он-то знает, что ей это  тоже  нравится.  В  душе
Амбал уверен, что он сильнее своего отца, и ему ужасно хочется убедиться
в этом. Например, помериться с отцом силами в арм-рестлинге. Но его отец
вечно занят - он  не  пропускает  ни  одной  телетрансляции  бейсбольных
матчей. Кроме того,  Амбал  опасается,  что  отец  может  -  разумеется,
совершенно случайно - выйти победителем из этого состязания, и уж  тогда
он точно будет  обречен  до  конца  жизни  выслушивать  его  бесконечные
правдивые воспоминания о дурацкой железной дороге. И еще ему не  хочется
уронить свой авторитет в глазах матери.
   Его мать не знает, что он состоит  в  уличной  банде.  Она  постоянно
предупреждает сыночка об опасностях, якобы подстерегающих его на  улицах
Гарлема, то и дело напоминая ему, чтобы он ни  в  коем  случае  не  брал
сигарет у незнакомых, даже когда те  угощают.  "Вот  так  они  и  сажают
нормальных ребят на  наркотики,  -  не  устает  повторять  она.  -  Будь
осторожен,  Арти.   Гарлем   просто-таки   кишит   уличными   торговцами
наркотиками". Амбал  не  стал  говорить  ей,  что  один  раз  уже  курил
марихуану. Так же как и не признался в том, что до сих пор не попробовал
более сильного наркотика  лишь  из-за  страха,  что  это  может  пагубно
сказаться на его физической силе. Он обожает чувствовать себя сильным. И
прозвище Амбал ему тоже очень нравится. Он выбрал его себе сам, а  потом
стал делать вид, что это как будто бы ребята из банды его так прозвали.
   Амбал подходит к краю бассейна и смотрит на воду, немедленно  замечая
пуэрториканцев. Изо всей компании ему знаком лишь  Фрэнки  Анарильес,  с
которым ему уже доводилось сталкиваться и прежде, но тогда вроде бы  все
обошлось. Однако ему известно, что  Фрэнки  -  президент  Всадников.  Он
также знает, что -  по  негласной  договоренности  -  бассейн  считается
нейтральной территорией. Во всяком случае, до сих пор конфликтов на этой
почве здесь не возникало. Да и теперь он вовсе не собирается  специально
затевать  с  ними  ссору.   Просто   уже   само   по   себе   созерцание
пуэрто-риканских подростков в бассейне отчего-то  вызывает  в  его  душе
безудержный прилив злости.
   Амбал подзывает к себе жестом Апосто, который сию же минуту  вылезает
из воды и направляется к нему.)
   Бэтмен. Чего тебе, Амбал?
   Амбал. Ты только глянь на воду.
   (Бэтмен смотрит, но не замечает ничего особенного. Вообще-то он очень
часто не улавливает суть вещей с первого раза. Соображает медленно и  на
просьбы реагирует не сразу. Из этого оцепенения его может  вывести  лишь
одно-единственное  обстоятельство  -  драка.   Он   дерется,   повинуясь
какому-то врожденному животному инстинкту, что  делает  его  похожим  на
сорвавшегося  с  цепи  дикого  зверя.  Драка  доставляет  ему   огромное
удовольствие, ибо он точно знает, что дерется хорошо.  Он  также  знает,
что,  скорее  всего,  это  его   единственное   достижение.   Учеба   не
интересовала его никогда, но вовсе не  потому,  что  чрезвычайно  низкий
уровень интеллектуального развития заставляет его выглядеть  ущербно  на
фоне других, более сообразительных одноклассников. Просто  в  школе  ему
скучно, и он с радостью бы бросил учебу и пошел бы зарабатывать  деньги,
но только, похоже, никто не горит желанием взять его к себе  на  работу.
Он  учится  в  авиационно-промышленном  училище   на   Манхэттене,   где
хронически не успевает ни по предметам общеобразовательного цикла, ни по
части  приобретения  практических   профессиональных   навыков.   Однако
преподаватели не считают его "трудным" учеником. В классе он ведет  себя
смирно, дисциплину не нарушает. Они даже не подозревают о  том,  что  он
является одним из членов уличной банды и в пылу баталий  запросто  может
убить кого-нибудь. В училище его просто считают заторможенным  ребенком.
Когда же через год, после убийства Рафаэля Морреса,  его  преподавателей
станут допрашивать, то всех их эта история повергнет в настоящий шок,  и
они будут искренне недоумевать, что  такой  тихий  мальчик,  как  Энтони
Апосто мог вот так "балдеть". Но тихий мальчик Энтони Апосто по прозвищу
Бэтмен вовсе не хочет балдеть. Ему хочется просто  драться,  потому  что
все вокруг говорят, что у него это  здорово  получается.  А  больше  ему
ничего и не надо. Из него получился бы  отличный  солдат,  и,  возможно,
когда-нибудь его даже наградили бы орденом  за  доблесть  в  бою.  Но  к
сожалению, он слишком молод, чтобы попасть в армию. И  к  сожалению,  он
успеет убить своего всамделишного - как он сам  считает  -  "врага"  еще
задолго до того, как достигнет призывного возраста.).
   Бэтмен. Вода как вода. Самая обычная. А что там в воде, Амбал? С  ней
что-нибудь не так?
   Амбал. Вон там. Спики .
   (Бэтмен смотрит. Он видит пуэрториканцев, но их  вид  не  вызывает  у
него негодования. Он пытается уловить некий  потаенный  смысл  в  словах
Амбала, но на ум ему так ничего и не приходит. Может быть, спики  писают
в воду? Может, в этом все дело?)
   Бэтмен. Ага, я их вижу. Ну и что?
   Амбал. И что, тебе приятно плавать в одном бассейне с ними?
   Бэтмен (пожимая плечами). Гы-ы.., ну, типа, не знаю... Я их  даже  не
замечал до тех пор, пока ты не сказал. Гы-ы.., слышь, Амбал, а  все-таки
чего такого особенного они там делают-то, а?
   Амбал. Позови Дэнни.
   Бэтмен. Дэнни? А, он вон там с какой-то телкой. Я сейчас позову  его,
Амбал. Я мигом.
   (Он уходит. Рейрдон стоит у бортика бассейна, уперев руки в бедра. Он
считает  пуэрториканцев.  Шесть  человек.  Амбал  сожалеет  о  том,  что
поблизости нет никого из Громовержцев. Но уж он-то знает, что  в  случае
чего они обязательно материализуются словно из ниоткуда. И это  одно  из
преимуществ членства в банде. Он уже положительно не сомневается в  том,
что драки не избежать. Однако никакой вины по этому поводу за  собой  не
ощущает. Амбал убежден, что, заявившись в  бассейн,  пуэрториканцы  сами
создали конфликтную ситуацию. Значит, они и есть главные зачинщики; а он
тут ни при чем; так что правда на его стороне.
   К нему подходит Дэнни. Он провел в бассейне все лето, благодаря  чему
кожа его приобрела темный загар, а рыжие, выгоревшие  на  солнце  волосы
теперь кажутся гораздо светлее, чем зимой.)
   Дэнни. Что стряслось, старик?
   Амбал. Ты только глянь. Эти козлы поганят воду.
   Дэнни. Да ну? (Бросает взгляд на купающихся.)  А-а..,  ну  и  черт  с
ними, пусть плавают. На такой жаре даже асфальт плавится.
   Амбал. Им только позволь, так они в следующий раз приволокут с  собой
сюда весь Вестсайд.
   Дэнни. Да брось ты... Они и раньше приходили сюда. Расслабься, Арти.
   Амбал (назидательно, поправляя его). Амбал.
   Дэнни. Ну да. Так что, расслабься, Амбал.
   Амбал. Еще чего!
   Дэнни. Да кто ты такой? Начальник иммиграционной службы, что ли?
   Амбал. Я - это я, и мне не нравится, что они тут полощутся, а поэтому
нужно дать им пендаля.
   Дэнни. Ну что ж, флаг тебе в руки. Иди и дай им пендаля. А я-то здесь
при чем? Меня там девушка ждет.
   Амбал. Вот уж не знал, что ты такой слабак.
   Дэнни. Что?
   Амбал. Что слышал.
   Дэнни. Да чего ты обзываешься-то? Я-то тут при чем? Они просто пришли
поплавать, ну и что в этом такого?
   Амбал. Бассейн находится на нашей территории.
   Дэнни. Но ведь они всегда сюда приходили. И ничего. Послушай, у  меня
там девушка...
   Амбал. Конечно, можешь проваливать, слабак.
   Дэнни. Постой-постой...
   Амбал. Вот уж не думал, что ты вот так хвост подожмешь.  Я-то  считал
тебя нормальным пацаном, а ты...
   Дэнни. Я им был и остаюсь! Просто не вижу смысла...
   Амбал. Ну ладно, забудь. Ты предлагаешь мне самому отправиться туда и
вышвырнуть их. Что ж, я, пожалуй, так и сделаю. Мы с Бэтменом  сами  обо
всем позаботимся.
   Дэнни. Послушай, их же там шестеро. И вы пойдете...
   Амбал. Ничего, справимся. И какого черта  мне  нужно  было  звать  на
такое дело слабака, которого даже в клуб до сих пор не приняли?  Ничего,
в следующий раз буду умнее.
   Дэнни. Да при чем тут это? Просто я не понимаю...
   Амбал. Все, разговор окончен. Идем, Бэтмен.
   Дэнни. Подождите.
   Амбал. Что еще?
   Дэнни. Если вы наедете на них, то начнется драка. Прямо здесь. Это  я
вам гарантирую. Точно начнется.
   Амбал. Я разборок не боюсь.
   Дэнни. Я тоже.
   Амбал. Ну так что? Идешь с нами или остаешься?  Дэнни.  Я  не  боюсь.
Черт возьми, ты же сам знаешь! Амбал (насмешливо). Ага, вижу я,  как  ты
не боишься. Дэнни. Ну ладно, ладно. Черт, просто я разговаривал с  одной
своей знакомой. Ладно уж, пошли, разберемся, что к чему.
   (Они  идут  вдоль  края  бассейна,  направляясь  к   противоположному
бортику, где Всадники как раз выходят из воды. В это же самое  время  мы
замечаем  и  других  подростков,  которые  поначалу  лишь  наблюдают  за
решительной троицей, а затем и сами торопливо вскакивают на ноги,  спеша
присоединиться к шествию,  так  что  марш  вокруг  сверкающего  небесной
синевой бассейна превращается в  своего  рода  демонстрацию,  как  будто
сигнальная труба протрубила общий сбор и теперь  Громовержцы  в  спешном
порядке  собираются  под  знамена  своего  войска.   Страшное   зрелище:
подростки идут молча, они  преисполнены  решимости  и  уверены  в  своей
правоте, отчего их шествие становится еще больше похожим на  марш  толпы
линчевателей.  Амбал,  Бэтмен  и  Дэнни  идут  впереди  всех.  За   ними
пристраиваются и другие подростки, и хоть никто из них не  выстраивается
ни в колонны, ни  в  шеренги,  однако  эта  компания  выглядит  довольно
внушительно, производя впечатление армии на марше.  Спасатель  со  своей
вышки окидывает толпу недовольным взглядом. Он не полицейский, и у  него
нет никакого желания связываться с шайкой хулиганов. Так что он остается
на своем месте, сосредоточенно оглядывая поверхность бассейна в  поисках
утопающих, но таковых на данный момент не оказывается. Гул над бассейном
становится все тише и вскоре стихает окончательно. Босоногие Громовержцы
- теперь  их  уже  человек  двенадцать,  не  меньше  -  шествуют  вокруг
бассейна. В воздухе  витает  предчувствие  беды,  и  воцарившаяся  здесь
напряженная  тишина   начинает   казаться   еще   большим   шумом,   чем
предшествующий  ей  радостный  гул  голосов.   Пятеро   пуэрто-риканских
подростков отошли к фонтанчику с питьевой водой, установленному  на  той
стороне бассейна. И лишь один - Альфредо - остается  сидеть  на  краешке
бассейна, болтая ногами в воде. Он не замечает Громовержцев, пока те  не
подходят к нему вплотную. И лишь тогда он поспешно вскакивает  на  ноги,
озираясь по сторонам в поисках своих друзей, но оказывается в окружении,
прежде чем успевает призвать их на помощь.  Он  стоит,  развернувшись  к
наступающей на него компании, спиной к воде.)
   Амбал. Ты кто такой есть? Девчонка, что ли?
   Альфредо. Девчонка? Почему?
   Амбал. У тебя на шее бусы. А я думал, что только девчонки  вешают  на
себя побрякушки.
   Альфредо. На шее... (Он дотрагивается до цепочки с крестиком, пытаясь
тем временем высмотреть за спинами окруживших его ребят своих друзей, но
ряды обидчиков сомкнуты плотно.) Это не бусы. Это Иисус Христос. Вы что,
не верите в Бога?
   Амбал. А ты, значит, в него  веришь?  Слышь,  пацаны,  а  он  у  нас,
оказывается, к тому же еще и набожный.
   Альфредо. Перестаньте, что вам надо?
   Амбал. Мы хотим испытать твою веру, спик..
   Альфредо. Эй, я вам не...
   Амбал. Хотим посмотреть, можешь ли ты, спик, ходить по воде.
   Альфредо. Ходить...
   (Бэтмен толкает его, и Альфредо навзничь падает в  воду.  Громовержцы
немедленно прыгают в бассейн,  принимаясь  неистово  колотить  по  воде,
поднимая фонтаны  брызг,  как  только  голова  Альфредо  появляется  над
поверхностью воды. Теперь Альфредо не на шутку испуган: со  всех  сторон
его окружают враги, а он едва-едва ногами до дна достает. Хорошо плавать
он так и не научился, а сюда пришел лишь за компанию. Но  сейчас  никого
из друзей рядом нет и...)
   Амбал. Бей его! Мочи!
   (Громовержцы набрасываются на Альфредо.  Он  отбивается  от  них  как
может, но в воде от его ударов мало проку. Бэтмен наваливается  на  него
сзади.)
   Амбал. Топи его!
   (Бэтмен наваливается на плечи Альфредо, отчего тот уходит  с  головой
под воду. Альфредо выныривает, судорожно хватая ртом воздух, и  тут  его
ударяет другой подросток,  а  Бэтмен  хватает  его  за  волосы  и  снова
принимается топить.  Еще  кто-то  спешит  Бэтмену  на  подмогу,  помогая
удерживать его голову  под  водой.  По  воде