рик, полный муки и боли, - крик, который сразу же наполнил собой тесное
и пыльное, пропитанное запахом горелого пороха помещение магазина.
   - Клер!..
   Когда Карелла подбежал к нему, он уже прижимал к себе  обеими  руками
мертвую девушку. Руки и лицо его были залиты кровью Клер Таунсенд, а  он
в беспамятстве целовал ее угасшие  глаза,  шею,  нос,  щеки  и  тихонько
повторял: "Клер, Клер, Клер..." До конца своих дней Стив  Карелла  будет
помнить это имя и полный  невыразимого  отчаяния  голос,  которым  Клинг
произносил его.
 
Глава 2 
 
   Лейтенант Питер Бернс обедал вместе с женой и сыном,  когда  позвонил
Карелла. Хэрриет сразу же определила, что звонят из участка,  -  недаром
она столько лет была женой полицейского. Так уж как-то  получалось,  что
подчиненные ее мужа выбирали для своих звонков именно  то  время,  когда
семья собиралась за обеденным столом. Впрочем, это не совсем точно.  Еще
они звонили и посреди ночи, когда вся семья спала мирным сном.
   -  Я  подойду,  -  сказала  она  и  направилась  в  коридор,  где  на
специальном столике стоял телефон. Узнав  голос  Кареллы,  она  невольно
улыбнулась. Не так давно он спас всю их семью  от  серьезной  опасности.
Расследуя тогда это дело, Карелла был ранен выстрелом  в  упор  толкачом
наркотиков, и она прекрасно помнила, как в канун Рождества они  с  мужем
непрестанно дежурили у его постели, не зная,  выживет  он  или  нет.  Он
тогда еле выкарабкался и теперь, заслышав  его  голос,  она  улыбнулась,
радуясь, как всегда, общению с ним и тому, что он вообще существует.
   - Хэрриет, - сказал он, - не позовешь ли ты Пита к телефону?
   По его голосу она поняла, что дело серьезное.
   - Разумеется.
   Хэрриет поспешила в столовую.
   - Это Стив.
   Бернс, вставая, отодвинул стул. Он был  человеком  очень  компактного
склада, и движения его всегда были экономными и точно рассчитанными.  Со
стороны могло показаться, что он действует как четко отлаженный механизм
по преобразованию намерений в действие. Стул немедленно был поставлен на
место, салфетка точно легла на стол,  сам  он  решительно  направился  к
телефону, взял трубку и заговорил в тот самый момент, когда трубка  была
поднесена ко рту.
   - Да, Стив?
   - Пит, я... я...
   - Что у тебя?
   - Пит...
   - Что произошло, Стив?
   Однако  на  другом  конце  провода  воцарилась  тишина.  На  какое-то
мгновение Бернсу почудилось, что Карелла... плачет, что ли? Он поплотнее
прижал трубку к уху и выжидал, прислушиваясь. Левое веко его начало чуть
заметно подергиваться от нервного тика.
   - Пит, я сейчас... я нахожусь в книжном магазине на Калвер и... и...
   Снова воцарилась странная пауза. Слышно было, как Карелла спрашивает,
где именно находится этот книжный магазин, и кто-то приглушенным голосом
дает ему нужные сведения.
   - Это Сорок девятая  Северная,  -  проговорил  Карелла  в  трубку.  -
Называется "Книго... Книгочей". Так называется этот магазин.
   - Хорошо, я слушаю, Стив, - сказал Бернс. Он все еще ждал.
   - Знаешь, Пит, я считаю, что тебе следовало бы сейчас сюда приехать.
   - Хорошо, я выезжаю, - сказал Бернс. Но он ждал продолжения, понимая,
что этим дело не кончено.
   - Пит, я... я просто не могу сейчас один  заниматься  этим.  Клинг...
Пит, здесь произошло нечто страшное...
   - А что все-таки произошло? - мягко спросил Бернс.
   - Кто-то вошел в лавку и... и  открыл  огонь.  Клинг...  у  Клинга...
Он...
   Казалось, что он просто физически неспособен произнести нужные слова.
"Клинг-Клинг-Клинг..." доносилось до Бернса, как  приглушенное  щелканье
курка. Он продолжал терпеливо дожидаться. Трубка молчала.
   - Девушка Клинга была в  этом  магазине,  -  как-то  торопливо  одним
духом, выпалил наконец Карелла. - Она убита.
   У Бернса перехватило дыхание, но он тут же справился с собой.
   - Я сейчас же буду там, - сказал он и  повесил  трубку.  На  какое-то
мгновение он почувствовал огромное облегчение. Он ожидал  худшего  -  он
ожидал, что нечто страшное случилось с женой Кареллы или его детьми.  Но
облегчение это было недолгим, ему на смену пришло чувство вины. "Девушка
Клинга", - подумал он и попытался представить ее, но в жизни они никогда
не встречались. И все-таки она казалась такой реальной, потому  что  ему
не раз приходилось слышать, как в дежурке отпускали  шуточки  по  поводу
романа Клинга с хорошенькой сотрудницей социальной службы города, и  это
были чисто мужские шуточки... а теперь она мертва... Клинг...
   Вот в этом-то все дело.
   Именно в этом: ведь прежде всего он испугался за Кареллу, потому  что
смотрел на него, как на своего  собственного  сына,  как  на  наследника
семейного дела, надежду отца. Но теперь он думал  о  Клинге  -  молодом,
белокуром, с наивными, широко  раскрытыми  на  окружающий  мир  глазами,
совсем еще юношу, который занимался делом, не прощающим  ни  осечек,  ни
промахов.
   Нет, Бернсу было совсем некстати погружаться  в  рассуждения  на  эту
тему. Я - полицейский, - твердил он себе. - Я держу в кулаке свой отдел,
я - начальник, командир, капитан на мостике, и я  -  старик,  во  всяком
случае, за моей спиной они частенько называют меня именно так.  И  я  не
могу,  не  должен  допускать  каких-то  личных   отношений   со   своими
подчиненными, никаких симпатий. В конце концов, не отец же  я  им,  черт
побери!
   Рассуждая так, он тем временем пристегнул револьвер,  надел  фуражку,
поцеловал Хэрриет и похлопал по плечу Ларри - своего собственного  сына.
Но, когда он вышел из дома, лицо его было все-таки мрачнее тучи,  потому
что отношение его к подчиненным было глубоко личным, что он там себе  не
твердил. И может быть, это не  делало  его  лучшим  из  полицейских,  но
человеком это делало его очень хорошим.
 
*** 
 
   Когда  Бернс  подъехал  к  книжному  магазину,  там  уже  было  шесть
детективов из Восемьдесят седьмого участка. Мейера Мейера успели к  тому
времени сменить, и он привез с собой двух ребят из тройки, Заступившей в
ночную смену. Коттон Хейз и Энди Паркер  были  свободны  от  службы,  но
дежурный позвонил им и сообщил, что произошло, и они сразу же примчались
сюда. Боб О'Брайен находился на специальном задании в  парикмахерской  в
четырех кварталах  от  места  происшествия,  когда  один  из  патрульных
рассказал ему о случившемся.
   Все они несколько смущенно толпились на тротуаре, когда  Бернс  вышел
из машины. Формально только двое из них имели  право  находиться  здесь,
поскольку они уже заступили на дежурство и могли быть направлены к месту
происшествия. Остальные прибыли по собственному желанию и, как это часто
бывает с добровольцами, стояли  в  растерянности,  не  зная,  зачем  они
приехали и что  следует  предпринять.  Двое  полицейских  из  городского
управления по расследованию убийств находились неподалеку. Они держались
немного особняком, куря и болтая с  полицейским  фотографом.  За  углом,
припаркованная  к  обочине,  стояла  машина  скорой  помощи,  а   четыре
патрульных  машины  перегораживали  проезд  по   улице.   Около   дюжины
полицейских  оцепили  тротуар,  не  допуская   на   место   преступления
любопытных. Несколько газетных репортеров, которые обычно  целыми  днями
торчат  поблизости  от  здания  управления  полиции  в  центре   города,
примчались сюда в надежде на горяченький материал.
   Завидев Бернса, Мейер оторвался от группы людей и  поспешил  к  нему.
Догнав лейтенанта, он зашагал с ним в ногу.
   - Где Стив? - спросил его Бернс.
   - В магазине.
   - А Берт?
   - Я отправил его домой.
   - Ну как он?
   - А как бы ты чувствовал себя на его месте? - спросил Мейер.
   Бернс только кивнул в ответ.
   - Мне пришлось насильно отправить  его  домой.  На  всякий  случай  я
послал двух патрульных присматривать за ним. Девушка его... Ох, Пит, тут
такое творилось.
   Они  немного  посторонились,  пропуская  вперед  санитаров  с  трупом
мужчины на носилках.
   - Последний, - сказал Мейер.  -  Один  из  них  был  еще  жив,  когда
приехали наши. Правда, я не знаю, сколько ему суждено протянуть. Врач из
медэкспертизы считает, что у него пулей перебит позвоночник.
   - Сколько всего жертв? - спросил Бернс.
   - Четверо. Трое из них мертвы.
   - А девушка Клинга... она была?..
   - Да. Она была уже мертва, когда они сюда приехали.
   Бернс  слегка  кивнул.  Прежде  чем  войти  в  книжный  магазин,   он
остановился и сказал:
   - Мейер, напомните О'Брайену,  что  он  должен  находиться  сейчас  в
парикмахерской. А остальным скажите, чтобы  они  расходились  по  домам.
Если понадобится, мы вызовем их по телефону. Чья это была смена, Мейер?
   - Звонок поступил за полчаса до окончания нашей смены. Хотите,  чтобы
дело осталось за нами?
   - Кто вас сменил?
   - Ди-Мэо, Браун и Уиллис.
   - Где Ди-Мэо?
   - Остался в дежурке на телефоне.
   - Скажи Уиллису и Брауну, чтобы были поблизости. А  у  тебя  намечено
что-нибудь важное на сегодняшний вечер?
   - Нет. Но мне нужно успеть позвонить жене.
   - Значит, ты сможешь задержаться еще на какое-то время?
   - Разумеется.
   - Спасибо, - сказал Бернс и вошел в книжный магазин.
   Тела  убитых   и   раненого   уже   унесли.   О   недавней   трагедии
свидетельствовали теперь только очерченные мелом на  полу  и  на  полках
силуэты жертв. Да еще  двое  сотрудников  криминологической  лаборатории
посыпали чуть  ли  не  весь  магазин  -  специальным  порошком,  пытаясь
обнаружить отпечатки пальцев. Бернс быстрым взглядом  окинул  помещение,
высматривая Кареллу, но тут ему пришло на ум еще что-то. Он  вернулся  к
двери и позвал:
   - Уиллис!
   Хол Уиллис отделился от стоявших на тротуаре.  Среди  полицейских  он
казался невысоким человеком,  так  как  едва-едва  дотягивал  до  лимита
роста,  установленного  для   полицейских   -   сто   семьдесят   девять
сантиметров. Передвигался  он  с  отточенным  до  предела  изяществом  и
легкостью человека хрупкого телосложения, который половину в своей жизни
посвятил освоению искусства дзюдо. Подойдя к лейтенанту, он отозвался:
   - Да, Пит?
   -  Отправляйся  немедленно  в  больницу.  Прихвати  с  собой  Брауна.
Попытайся хоть что-нибудь выжать из того, что пока еще жив.
   - Хорошо, Пит.
   -  Он  в  очень  тяжелом  состоянии,  -  сказал  Бернс.  -  Заявление
умирающего принимается судом. Помни об этом.
   - Да, я знаю, - сказал Уиллис. - Он в какой больнице?
   - Спроси у Мейера. Он знает.
   - Еще какие-нибудь распоряжения?
   - Нет, пока все. Если вас не будут пускать к нему, устройте  скандал.
Как узнаете хоть что-нибудь, сразу позвоните мне в участок. Я буду там.
   - Хорошо.
   Бернс снова вернулся в магазин. Стив Карелла сидел на высоком стуле в
углу торгового зала. Руки его с плотно  сцепленными  пальцами  бессильно
свисали между колен. Он даже не пошевельнулся,  когда  Бернс  подошел  к
нему, продолжая мрачно смотреть в пол.
   - Стив?
   Он только молча кивнул.
   - С тобой все в порядке?
   Снова кивок.
   - Пойдем отсюда.
   - Что?
   - Пойдем отсюда. Да возьми же ты, наконец, себя в руки.
   Карелла поднял голову. Глаза его ровным счетом ничего не выражали. Он
смотрел прямо на Бернса, но, казалось, его не видел.
   - Это самая гнусная и неблагодарная работа на свете, -  сказал  вдруг
он.
   - Ну ладно, пусть это...
   - Я больше не хочу этого, не хочу, понимаешь?  -  заговорил  Карелла,
срываясь на крик. - Я  хочу  спокойно  приходить  домой,  гладить  своих
детишек по головкам и не хочу, чтобы руки мои были в крови.
   - Ну ладно...
   - Я не переношу всего этого смрада! - выкрикнул Карелла.
   - Этого никто не любит. Да приди же, наконец, в себя.
   - Прийти в себя? А как это сделать? Как, после того, как  увидел  эту
несчастную девушку здесь на полу, изуродованную, окровавленную, мертвую?
После того, как Берт на моих глазах  прижимал  ее  к  себе  залитыми  ее
кровью руками и баюкал, баюкал ее... О Господи!
   - Никто не заставлял тебя становиться полицейским, - сказал Бернс.
   - Да, черт побери, и здесь ты прав, никто не заставлял  меня!  Ладно!
Хорошо! Никто не заставлял меня!
   Глаза его наполнились слезами.  Он  сидел  на  стуле,  крепко  сцепив
пальцы рук, как бы пытаясь удержать  ими  разумное,  нормальное  течение
жизни.
   - Берт повторял... он повторял ее имя снова и снова и  баюкал  ее  на
руках. Я тронул его за плечо просто, чтобы показать, что я здесь, что  я
стою рядом. Он обернулся, но не узнал меня. Просто обернулся и  спросил:
"Клер?" Как будто он не верит в  случившееся  и  просит  меня,  чтобы  я
убедил его, что это не она, чтобы я сказал ему, что эта мертвая  женщина
у него на руках вовсе не его девушка, понимаешь. Пит? Пит, ты  понимаешь
это? - Он вдруг зарыдал:
   - Ох, попался бы мне этот мерзавец, этот подонок сучий!
   - Пойдем, Стив, - сказал Бернс.
   - Оставь меня в покое.
   - Пойдем, Стив, мне без тебя не справиться, - сказал Бернс.
   Карелла не ответил.
   - Мне понадобится твоя помощь, - сказал Бернс, - именно в этом деле.
   Карелла тяжело вздохнул. Он достал из кармана носовой платок и громко
высморкался. Потом он аккуратно сложил платок и так же аккуратно  уложил
его на место в карман, стараясь  при  этом  не  встречаться  взглядом  с
Бернсом, затем еще раз кивнул и с тяжелым вздохом поднялся со стула.
   - Как... как Берт? - спросил он.
   - Мейер отослал его домой.
   Карелла снова кивнул.
   - Ты кого-нибудь уже допрашивал? - спросил Бернс.
   Карелла покачал головой.
   - Думаю, что пора заняться этим, - сказал Бернс.
 
Глава 3 
 
   Вернувшись в участок, Бернс сразу принялся за составление  рапорта  о
случившемся.
   "Вводные данные:
   Мартин Феннерман является владельцем и сам работает  в  "Книгочее"  -
книжном магазине, расположенном по указанному ниже адресу (Калвер-авеню,
2680, Айсола). Проживает по адресу: Харрис-стрит, 375, Риверхед. Возраст
- сорок семь лет, разведен; имеет двух детей, которые живут со  вторично
вышедшей замуж бывшей супругой Ольгой Трент (миссис Айра) в Бестауне.
   Данным магазином мистер Феннерман владеет уже двенадцать лет. Магазин
подвергался ограблению в 1954 году, преступник задержан и  осужден  (см.
рапорт № 41 ф-38), заключение отбывал в тюрьме Кастельвью, освобожден за
примерное поведение досрочно в январе 1956 года,  возвратился  на  место
постоянного проживания в Денвер и ведет честный образ жизни.
   В своих показаниях мистер Феннерман заявил следующее:
   Магазин открыт ежедневно кроме воскресений. Открывается он  в  девять
часов утра и закрывается в шесть часов вечера  кроме  суббот,  когда  он
работает до восьми вечера. За исключением случая с  ограблением  в  1954
году, у него не было никаких неприятностей в этом помещении, хотя данный
район и не является  идеальным  местом  для  книжного  магазина.  Мистер
Феннерман ведет учет посетителей при  входе  в  магазин.  Для  этого  он
занимает   место   за   довольно    высокой    стойкой,    расположенной
непосредственно у входной двери, с тем, чтобы  можно  было  проверять  у
покупателей покупки при выходе. Тут же располагается кассовый аппарат  и
запас бумажных пакетов под полкой для упаковки покупок.  Такая  система,
по словам мистера  Феннермана,  почти  полностью  исключает  возможность
мелких хищений. В этот день в магазине в  момент  появления  там  убийцы
было семь человек. Феннерман утверждает,  что  произошло  это  в  десять
минут шестого вечера. Случайной  пулей  оказались  разбиты  висевшие  на
задней стене помещения часы. На них зафиксировалось время -  семь  минут
шестого. По словам Феннермана, убийца  открыл  стрельбу  сразу  же,  как
только вошел в магазин, следовательно, точное время этого момента  можно
определить как пять или шесть минут шестого.
   Преступник был высокого роста, около шести футов или еще выше. На нем
было  твидовое  пальто,  серая  шляпа,  солнцезащитные  очки  и   черные
перчатки. Мистеру Феннерману особенно запомнились  черные  перчатки.  Он
считает также, что пальто могло быть синего  цвета,  но  в  этом  он  не
уверен.  Убийца  вошел  в  магазин,  держа  руки  в   карманах   пальто,
остановился за кассовым аппаратом, вынул руки из кармана и тотчас открыл
стрельбу. У него было два пистолета или револьвера, и он вел огонь вдоль
прохода, пока не расстрелял все патроны. Феннерман утверждает, что после
этого он бросился к выходу и выбежал на улицу.  Убийца  не  произнес  ни
слова. Четверо человек, которые пали жертвами его выстрелов,  находились
в тот момент в проходе, ведущем от кассы к задней стене  магазина,  трое
человек находились в другом проходе, ведущем от кассы  влево.  Феннерман
утверждает, что никто из них  до  самого  конца  так  и  не  понял,  что
происходит. Один из покупателей - женского пола - потерял сознание после
того, как убийца выбежал из помещения.  Список  покупателей  магазина  в
количестве семи человек, оказавшихся на месте преступления во время  его
совершения, а также их состояние на данный момент прилагается. В  список
включены все лица,  бывшие  в  это  время  в  магазине,  за  исключением
Феннермана.
   Клер Таунсенд - скончалась на месте события.
   Энтони Ла-Скала - скончался на месте события.
   Херберт Лэнд - -
   Джозеф Векслер -  госпитализирован.  Ранение  в  шею.  Мира  Кляйн  -
госпитализирована. Шоковое состояние. Барбара  Диринг  -  отправлена  по
месту жительства. Джеймс Вуди - отправлен по месту жительства".
   Бернс приготовился было уже  поставить  подпись  и  дату,  как  вдруг
зазвонил телефон. Он снял трубку.
   - Восемьдесят седьмой участок, Бернс слушает.
   - Пит, это говорит Хол. Я нахожусь в больнице.
   - Что-нибудь удалось добыть? - спросил Бернс.
   - Этот человек только что умер, - сказал Уиллис.
   - А он хоть что-нибудь успел сказать?
   - Одно-единственное слово. Пит. Но он повторил его несколько раз.
   - И что же это за слово?
   - "Оббивщик". Он повторил его раз пять перед смертью. Оббивщик.
   - И это все, что он сказал?
   - Это все, Пит.
   - Ну что ж, хорошо, - сказал Бернс. -  А  теперь  попытай  счастья  -
может, они разрешат тебе поговорить с женщиной, которую тоже отправили к
ним. Зовут ее Мира Кляйн. Это та, что упала в обморок прямо в  магазине.
Они выводят ее из нервного шока.
   - Хорошо, - сказал Уиллис и повесил трубку.
   Только после этого Бернс наконец поставил свою подпись под рапортом.
 
*** 
 
   Когда Уиллис открыл дверь указанной ему палаты, он не только  увидел,
но и немедленно услышал Миру Кляйн, которая  в  данный  момент  как  раз
произносила обличительную речь, направленную против муниципальных  служб
города как таковых. Из ее слов можно было понять, в частности, и то, что
полицейские, вопреки ее воле, направили ее. Миру Кляйн,  в  больницу,  а
теперь, также помимо ее ясно выраженной воли, персонал больницы насильно
удерживает  ее  здесь.  Попутно  обругав  медицинскую  сестру,   которая
пыталась дать ей какое-то успокаивающее  лекарство,  она  повернулась  в
сторону открытой двери.
   - А вам что еще здесь нужно? - крикнула она.
   - Я хотел бы...
   - Вы кто? Доктор?
   - Нет, мадам, я...
   - Как мне выбраться из этого сумасшедшего  дома?  -  выкрикнула  мисс
Кляйн. - Так кто же вы?
   - Детектив третьего разряда Гарольд Уил...
   - Ах детектив?  -  завопила  мисс  Кляйн.  -  Значит,  детектив,  да?
Немедленно уберите его отсюда! - крикнула она сестре. - Это один из тех,
кто насильно отправил меня сюда!
   - Нет, мадам, дело в том, что я...
   - Упасть в обморок - это, по-вашему, преступление, да?  С  каких  это
пор?
   - Нет, естественно, но...
   - Я ведь говорила им, что со мной все в порядке. Я же говорила им.
   - Видите ли, мадам, я...
   - А они вместо этого затолкали меня в скорую помощь.  Воспользовались
тем, что я временно находилась без сознания и не могла за себя постоять.
   - Но, мадам, если вы были без сознания, то как же...
   - А вам откуда известно - в сознании или без сознания,  -  выкрикнула
мисс Кляйн. - И