а ходуном. В одном из углов "офиса" сиротливо алел на гвоздике вымпел
с соответствующим профилем, отороченный поблекшей золотистой бахромой, как
кочевничий бунчук.

- Да ладно, чего уж там, познакомились и познакомились...- буркнул Вискас,
оглаживая край стола.

- Нет уж, рассказывай,- весело подначила Алиса, незаметно для себя тронутая
вниманием доброго, веселого террориста.- Нам ведь интересно, как ты
ввязался в международное террористическое движение...

- А, зачэм так гавариш? - всплеснул руками главарь; в его глазах
кувыркнулись озорные бесята.- Мы маладеж ваэват учим, мужчынами быт учим, а
ты - тэ-ра-ри-сти-ческое движение!

Анатолий ухмыльнулся. Его позабавил прикнопленный к стене газетный портрет
президента США, изрешеченный дырочками от стрелок-дартс.

- В общем, я для Рахида одну операцию состряпал,- нехотя вынул спичку изо
рта Василий.- В деле Якубовского перевел стрелки с Ирака на Израиль. Плевое
дело.

- Нэ то гаварыш,- хлопнул огромной ладонью по столу Рахид. Задребезжали
оконные стекла.- Главное, нэ что пэрэвел. Главное, как красиво пэрэвел. На
красотэ мыр стоит, да? Правилно я гаварю, дэвушка?

Алиса засмеялась. Но тут же стала серьезной: они торчат здесь уже битый
час, а до сих пор к сути не перешли.

- Дело в том,- начала она и кивнула на Хутчиша,- что нашему другу, любителю
восточного фольклора,- простим девушке маленькую месть,- негде остановиться
на некоторое время...

Рахид громко захохотал.

- Бойкая! Я лублу бойких!

- Уважаемый Рахид,- решил поторопить события и Полосун,- понимаешь, тут
такая закавыка. Наш приятель крепко досадил одной очень важной шишке, и
ближайшие несколько дней шишка эта будет ставить город на уши...

- Как можно гаварить о дэлах на пустой желудок! - укоризненно покачал
головой террорист, легко сорвался с места и, подступив к двери, выглянул: -
Зухар, Джамиль, пэрэкройте виходы. Отсуда никаго нэ випускать. Фатим,
пазвани Гюзель, пусть удэржит дирэктора этого Аллахом проклятого мэста в
кровати до третьего намаза. Саслан, распорядыс насчет пэрэкусит дарагим
гостям. И, эй, дарагой, кто тэбя учил так работать?

Из-за необъятной спины Рахида Хутчиш все же разглядел того, к кому
последние слова относились,- чумазого чернобрового парнишку в десантном
комбинезоне, присевшего на ступеньки и пытающегося спрятать "макаров" в
арбузном чреве и замаскировать дырку так, чтобы не видно было со стороны.

- Тэбя поймают на этом арбузэ, тэбя посадят из-за этого арбуза, а патом мнэ
скажут, что я плохо тэбя учил! - Тренер недовольно захлопнул дверь и
повернулся к гостям.- Да,- сказал он.- Так о чем ты гаварил, дарагой
Васылый?

- Почтенный Рахид...- начал было Вискас.

- Что такое, дарагой? - весело перебил детектива хозяин терлагеря.- Развэ у
твоего друга язика нет? Абидно, клянусь, пуст сам скажэт о сваих дэлах!

Анатолий вежливо улыбнулся:

- Наверное, опасность несколько преувеличена. Я простой собиратель
восточного фольклора. Записываю обряды, факты собираю...

Отчего-то командир лагеря вдруг перестал ему нравиться. Что-то изменилось в
пластике и повадках притворяющегося человеком зверя.

- Ой, дарагой,- вернулся к столу, но не сел Рахид,- я тэбэ такой обряд
расскажу, палчики оближещ. Значит, пиши: в яму бросают голого чэловека и
крысу. Чэловек должен крысу удавить. Но эсли она хоть раз укусит, то нэ
считается. Давай следующую крысу. Ты нэ павериш, какие бойцы из сопляков
палучаются...

Ну и что? Хутчиш слыхал о таких приемах тренинга. Только слыхал, потому что
их, будущих мегатонников, натаскивали иначе. С завязанными глазами
запускали в заставленное барахлом помещение, и в течение часа неофит должен
был, не снимая повязки, поймать в спичечный коробок запущенного
инструктором таракана - единственного на всю территорию охоты. В противном
случае курсант отчислялся.

Впрочем, у курсантов были свои способы, как пронести страховочного живого
таракана с собой.

Так что учиться Анатолию у Рахида было нечему. А вот приготовиться ко
всяким восточным пакостям следовало. Ой, перестал террорист нравиться
прапорщику, ой, перестал.

Тем временем Рахид внимательно посмотрел на Алису, оскалился и продолжал:

- Или вот, напрымэр, другой обряд: когда к тэбэ приходят двое нэвэрных с
очен красивой дэвушкой, то нэвэрных следует пасадить на цеп, а дэвушку
забрать в гарэм. Красывый обряд, да? Но, главное, правилный.

Маска гостеприимного хозяина спала с покрытой шрамами рожи Рахида, и стало
ясно, что как он говорит, так и собирается поступить.

- Эй, Рахид, дорогой,- миролюбиво сказал Вискас и сунул руки в карманы
мятого плаща.- Обряд, слов нет, красивый, но нам бы насчет друга
приютить...

- Приютим друга, приютим,- на полном серьезе заверил его Рахуд.- И тэбя
приютим. И дэвушку тоже. Не беспокойся, дэвушка давольна будэт. У меня все
жены давольные, ни одна не жалуется.

- А ты меня спросил, козел, хочу ли я довольной быть? - презрительно
прошипела девушка.

- Вах, как нэхорошо разговариваешь! - обиделся террорист.- Но ничэго: я
лублу нэхороших...

Анатолий повернулся к Рахиду:

- Может, перекусим сначала? А то на пустой желудок, сам говорил...

Предоставив соратникам проявлять себя, он включил "слабака".

- Пэрэкусим, абязательно пэрэкусим! - засмеялся восточный человек.- Вот
сэйчас дагаваримся с дэвушкой, и пэрэкусим.

- Рахид, мы же вроде друзья с тобой,- начал было Вискас.- Как ты гостей
привечаешь?

- А какой ты мнэ друг? - искренне удивился кавказец.- Ты нэвэрный есть, а
не друг! Да, помог ты мнэ раз, кто спорит? Так что тэпер, прикажешь тэбя
абедом все врэмя кормить? Прятать тэбя все врэмя? А платыт кто будэт? Шота
Руставэли будэт? Или аятала Хамэни будэт? Нэт, Васылый, ты платыт будэш!
Сэйчас будэш! Но нэ рублями-долларами будэш. Дэвушка твоя мнэ нравится,
дэвушка твоя будет в моем гарэме лубимой жэной! А там и пэрэкусит можно...

- Хорошие у тебя друзья,- буркнул Анатолий. И вздохнул: - Боюсь, опять не
поедим...

- Да я таких, как ты, чурка черномазая! - крикнула Алиса и, отбросив в
сторону стул, вскочила на ноги.

Свитер на груди бурно, но ритмично вздымался и опадал. Щечки раскраснелись,
верхняя губа приподнялась в яростном оскале столь обворожительно, что
Хутчиш непроизвольно улыбнулся, любуясь дивой. И продолжал с интересом
следить за развитием событий.

- Вах, как нэвэжлыво гавариш! - повернулся к рыжеволосой Рахид.- Но ничэго,
я лублу нэобъезженных кобылыц...

Воспользовавшись тем, что террорист на мгновение отвлекся, Вискас выдернул
руку из кармана плаща и без замаха, сбоку вогнал в полную задницу азиата
иголку одноразового шприца - чуть левее выпирающей из карманчика "трубы".
Носил же Василий Полосун кое-что с собой на всякий случай.

Рахид как стоял, так и обрушился на пол всеми мослами, точно изможденный
трехмесячной жаждой корабль пустыни.

Хутчиш обиженно поковырял пальцем столешницу: ну а я что говорил -
перекусить опять не удастся...

Тут они поневоле должны были прислушаться, не услыхали ли прочие террористы
подозрительный шум в красном уголке рынка. Прислушались. Террористы вроде
не услыхали. Или, ослепленные верой в непобедимость лидера, решили, что
Рахиду придавить гостей, как лишний раз помолиться. Вот, значит, и молится.

Алиса легонько пнула носком белой кроссовки в бок террориста (бок
заколыхался студнем) и проворчала:

- Аксакал столетний, мать его, а туда же. Сначала, дэскат, стол накриват
будэм, а потом - в гарэм, дэскат, жэна лубымая. Все вы, мужики,
одинаковые...- Она оборотилась к напарнику: - Чем это ты его?

- На всякий гвоздь с резьбой своя гайка отыщется,- мрачно сказал Вискас и
продемонстрировал бодрствующим опустевший шприц.- "СпокоНоМал-8".
Радикальное снотворное. Коня на скаку остановит. Видишь две синие полоски
возле поршня? - Для пущей убедительности он ткнул корявым пальцем в красный
крестик возле поршня.- Значит, двойная концентрация. Иначе этого быка не
пронять...

- Что ты сказал? - Алиса наклонилась поближе к шприцу.

- Я говорю, концентрация двойная. Иначе, говорю, этого быка...

- Да нет, до того. Что ты про полоски сказал?

- А! Две синие полоски, говорю...

Анатолий поправил галстук. Очевидно, в предстоящей буче его соратники сами
не справятся. Да и ему придется нелегко. Вискас действительно сделал
большую глупость.

- Синие, говоришь? - продолжала скрипеть зубами Лис.

- Ну.

- Две, говоришь? - не унималась Лис.

Анатолий с любопытством естествоиспытателя наблюдал, как на распростертом
теле азиатского мастодонта постепенно начинают надуваться булыжники мышц.
Как твердеет, превращаясь чуть ли не в сверхпрочный керамит, кожа. Как под
давлением разбухающей массы начинают расползаться швы на рубахе.

- Ну. А чего?

Весьма довольный совершенным подвигом Полосун никак не мог уразуметь,
какого лешего атаманша допытывается.

- Василий, ты самый глупый агент на свете,- вздохнула Алиса, словно уже
похоронила друзей, и покосилась на поверженного сына Востока.

- Это еще почему? - обиделся Вискас, услышав обидные слова вместо
праздничного салюта.

- Потому, что на шприце не две синие полоски. А крестик. Причем красный.
Причем один. Ты слепой, что ли?

- Ах ты ж ешкин кот! - схватился за голову Вискас и едва не проткнул себе
глаз злосчастным шприцем.- Перепутал! Вместо снотворного я ему другое
впрыснул!

Сраженный зельем террорист заворочался и пробормотал что-то невнятное на
родном языке. И Хутчиш наконец понял, к какой национальности принадлежит
оппонент. Хотя какое это теперь имеет значение?

- И чем же он у нас уколотый? - обеспокоенно поинтересовалась Алиса, еще не
веря, что случилось самое страшное.

- "Парадом Победы[44]",- обреченно выдохнул Вискас и на всякий случай
отодвинулся подальше от азиатского тела.

Тело заскребло когтистыми лапами по лимонному, еще советской выделки,
линолеуму, оставляя на нем глубокие борозды, и попыталось встать - для
начала хотя бы на четвереньки.

- Идиот,- шепнула Алиса.- И на кой ты таскаешь с собой...

Закончить фразу она не успела.

Пушечный удар кулака из положения в приседе швырнул Вискаса к двери.
Впрочем, тертый детектив оказался мужиком невероятно крепким и с одного
удара не вырубился. Браво, Киса! Разве что шприц раздавил. И в ужасе закрыл
лицо руками, воя от боли, как драная кошка. Чтобы не видеть последующего.

Анатолий безрадостно отметил про себя, что ему потребуется не меньше
получаса транса, чтобы докачать себя до требуемого уровня.

Не было у Хутчиша получаса. Не было!

Рахид же терминаторно собрался на полу и встал. Зарычал, обводя дарагих
гастэй мутным взором. Увидел Алису и потянул к ней растопыренную пятерню,
оканчивающуюся кривыми грязными когтями. Алиса завизжала. Рахид с ревом
рванул на груди рубаху, и без того трещавшую по швам, точно статические
разряды. По полу бойко заскакали пуговицы. Обнажилась могучая, как Красная
площадь, поросшая джунглями курчавых волос, бронебойная грудь. Рахид
двинулся на будущую лубымую жэну взбешенной гориллой. Его шаги аукнулись
критическим дребезжанием оконных стекол. Шаткая мебель закачалась волнами.
При следующем шаге раздутая "ПП" до невероятных размеров тварь дико
замолотила по кирпичам грудных мышц кулаками-гирями и заревела.

Или троице показалось, или на самом деле (конечно, померещилось, однако
галлюцинация была коллективной) уколотый спецсредством бармалей прибавил в
размерах настолько, что чуть ли не шкрябал лысиной побелку на потолке, а
лапы, покрытые серебряным, дыбом вставшим ворсом, удлинились, словно
пожарные рукава, и приобрели гибкость щупалец космических монстров.

"Парад Победы" не оставлял попавшим в западню шансов. Под его действием
человек с распоротым животом способен побить мировой рекорд на стометровке.
А тут и живот врагу вспороть нечем.

Верное решение нашла Алиса - кинулась к окну, словно плененная горянка,
предпочитающая броситься со скалы, но род не опозорить. Не то чтобы она
рассчитывала успеть. Однако надо ведь было что-то делать. Фигуры
переместятся, изменится расклад. Может, хоть одному удастся просочиться на
волю, а там, глядишь, "ПП" даст обратный ход, и азиатский кинг-конг
скрючится от ломок в темной каморке. И все ему станет до фени.

Рахид не сомневался, что неверные через торговый зал не пробьются. Не зря ж
он натаскивал своих янычар-кунаков. А вот что красавыца можэт, прыгая в
окно, причинить сэбэ ущэрб, ныкуда нэ годылось. Кто тогда скрасыт часы его
отдыха? К тому же Рахиду на миг показалось, что за окном действительно не
чужой пыльный город, а родные горы. Убьется, дура. Инерция мышления, что
поделаешь... Вах, как бешено стучится кровь в висках Рахида! Вах, как ему
сейчас хочется убивать и насиловать! Как в старые добрые времена в
Пакистане.

С пластикой и молниеносностью уссурийского людоеда террорист метнулся на
опережение будущей жемчужины гарема.

А Хутчиш, решивший тоже поучаствовать в этих салочках, соскользнул со стула
на пол, пребольно ударился затылком, но все же достал Рахида циркульной
подсечкой.

В последний момент Алиса отшатнулась от окна, и набравший стартовую
скорость, со сверхзвуковым ревом оторвавшийся от взлетной полосы Рахид
головой вперед застрял в оконной раме, как рыба в неводе. К коллекции
застарелых шрамов прибавилось еще несколько.

Пружинисто вскочив на ноги, Анатолий без лишних нежностей отодрал Вискаса
от стены, толчком ноги распахнул дверь и ринулся на прорыв. Алиса поспешила
следом.

Груженный подносом с шампанским и фруктами Саслан, не успевший сделать два
последних до двери шага, получил тем же подносом по ратиновой
кепке-аэродрому и покатился вниз по лестнице.

Стайку молодых узбеков троица прошла, как ложка сквозь малиновое варенье.
Разве что темп чуть-чуть сбился.

За воротник хутчишского бутиковского пиджака ухватился пышнотелый абрек в
тюбетейке, свободной лапищей он уже вытаскивал из ножен прямой
клинообразный кинжал. Судя по синеватому отливу металла - гарджаутской
чеканки. Анатолий вывернулся из пиджака, полуобернувшись, хлопком ладони
напялил тюбетейку абреку на нос и пяткой ткнул преследователя в голень.
Начинающему террористу стало так больно, что он прорвал ткань пиджака
ногтями и до крови поранил ладонь. Даже не закричал: воздуху не хватило.

А прапорщика потеря пиджака очень огорчила. Будучи, как любой разведчик,
суеверным, Анатолий, пока задание не выполнено, предпочитал ни в коем
случае не менять обмундирование. Дурная это примета - менять одежку. И вот
выходит, что зря он мучился, в грязной рубахе разгуливал и с начала
автономки ни разу не менял носки.

Вискас же, в какой-то момент оказавшийся замыкающим, учуял подсолнечное
масло в установленном на прилавке многолитровом бутыле и опрокинул сей
стеклянный сосуд на пол за своей спиной. Погоня двух бросившихся за ним
узбеков-борцов тем и закончилась.

В другой проход меж прилавками наперерез беглецам рванулось человек семь,
вооруженных чем под руку попалось - от сечки для шинкования капусты до
ржавых крючьев для перетаскивания мясных туш. Алиса швырнула с прилавка им
под ноги пару-тройку горстей грецких орехов. Конечно, лучше бы это
оказались металлические шарики - да где на наших рынках шарики сыщешь?
Впрочем, и так хорошо. Двое вырвавшихся вперед преследователей упали,
арьергард натолкнулся на рухнувший авангард... Вышла неплохая куча-мала.

- Бей неверных, спасай Ислам! - на хорватском языке вопил из далекого угла
человек в черкеске. Пожалуй, он единственный не спешил принять участие в
веселье.

Еще один душман, выдернув из-под прилавка двустволку, целился в них из-за
циферблата весов. Алиса на бегу метнула на чашу весов сиреневобокий
крепенький баклажан. Вторая чаша дернулась вверх и ударила стрелка под
приклад. "Дурят народ",- мимоходом отметил Хутчиш, увидев за клубами
порохового дыма, что весы показали два с половиной килограмма, хотя
баклажан больше двух ну никак не тянул. Пуля срикошетила от стальной балки
под потолком и чмокнула шину МАЗа. С шипением грузовик начал оседать на
бок.

- В ящиках динамит! - крикнул, перекрывая поднявшийся в торговом зале
гвалт, бородач, знакомый Полосуна, в окровавленном белом халате.- Не
стрелять!

Алиса уже заводила "чероки". Вискас уже карабкался на сиденье рядом. Меж
тем прапорщик постарался импровизировать сносную дымовую завесу, вытряхнув
навстречу преследователям мешочек молотого красного перца. Багровых туч на
всех не хватило, и еще с полминуты Хутчиш встречными бросками дынь сбивал
летящие в него мясницкие ножи.

"Джип" разревелся, как раненый марал. Анатолий прыгнул позади Алисы и
Полосуна. Последний нож растрескал стекло на дверце. "Джип" сквозь
проперченное розовое облако полетел прямиком на старого наркомана Джавдета,
свирепо ковырявшего предохранитель "калаша". Чвак. Лобовое стекло залило
красным. Лебединая песня оборвалась, не начавшись. Анатолий поморщился.
"Джип" с силой шарахнул оплетенным арматурой радиатором по запертым дверям.

Атас подкрался незаметно: двери удар выдержали.

- Держись, фольклорист! - на пределе голосовых связок завопила рыжая бестия
и, не разворачивая машину, погнала назад.

Преследователи шарахнулись во все стороны, как осколки гранаты. Крики,
скрежет, шум и гам со всех сторон.

"Чероки", пробуксовывая протекторами по бетону, задом бегемотисто потрусил
в центр торгового зала. Зацепил бортом, опрокинул и раздавил кадку с
солеными огурцами. А дальше-то куда?

Притягательные губы Алисы сложились в некое подобие улыбки. "Джип", набирая
скорость и гремуче искря бортами о прилавки, помчался по проходу, сминая и
переламывая козлы с колючей проволокой.

- Поберегись! - срывающимся голосом закричала Алиса, и "чероки", взлетев по
транспортеру, заваленному мешками картошки, оказался снаружи здания рынка,
приблизительно на высоте полутора метров от земли.

Хлобысь! Машина с грохотом и клацаньем обрушилась на асфальт всеми четырьмя
колесами. С громким "мя-у-у!" метнулся в сторону жирный кот, в это раннее
время шакалящий вокруг рынка, чего бы пожрать на завтрак[45]. Задний бампер
чиркнул о бордюр тротуара. Снова посыпались искры. С пустым цинковым звоном
покатился к едреням сорванный глушитель.

В общем, приземление получилось еще то. Однако рессоры машины и зубы
вжавшихся в сиденье каскадеров выдержали испытание на прочность.

- Черт бы тебя побрал, Вискас! - только сейчас начала психовать рыжая, не
сбрасывая скорость и унося спутников прочь от рынка по выбоинам и
колдобинам Девятой Советской улицы.- Хорошенькое место ты выбрал, чтобы
пересидеть! И друганы у тебя классные!

Голос ее перекрывал радостную пулеметную трескотню мотора, более не
сдерживаемую глушителем.

- Да, нехорошо получилось. Промашка вышла,- вздохнул Вискас, с минуту сопел
обиженно и вдруг завелся: - А какого черта ты ему глазки строила? Какого
черта улыбалась?

- Я ему глазки строила?! Да ты сам...- И куда теперь? - после паузы
спокойно поинтересовалась Алиса.

Жаль, они не могли видеть в этот момент наконец выбравшегося в
разгромленный зал Рахида. Действие "Парада Победы" кончилось и пошла
обратная волна. Хотелось то ли застрелиться, то ли передушить всех
подчиненных. Или наоборот.

Мелодично запиликала сотовая связь. Террорист вяло поднес "трубу" к уху.

- Але, я слюшаю, гавари, ну?

Но, услыхав голос звонившего, он нашел силы собраться, слепить лоскутки
физиономии и тела хотя бы в подобие детища барона Виктора Франкенштейна.

- Рахид, дарагой,- сказала трубка. Связь была великолепная - словно
собеседник находился в соседнем кабинете, а не на Средиземноморском
побережье.- Всэ дэла бросай. Ест харошая тэма. Появился в вашем горадэ один
чэловэк. Нэ человэк, а бэркут. Арел, а нэ чэловэк. С виду-то так, ничэго
особэнного... Вашэ Височэство, извынытэ, у мэня ошен важний разгавор... Это
я нэ тэбэ, Рахид,- сказала трубка.- Запаминай примэты. Худой, как дыкий
кабан по веснэ, длынный, как мэчэть, волосы свэтлые, как сухая канапля...
Слюшай, Вашэ Височэство, плэват на папараццы, дайтэ