с чэловэком поговорит,
а?.. Это я нэ тэбэ, Рахид,- сказала трубка.- Запаминай, Рахид. Этот беркут
ахотытся за какой-то свэрсэкрэтной машинкой русскых. Если ты нэ достанэш
эту машинку, то ны тэбэ, ны мнэ болшэ трех мэсяцэв не прожыт. Автомобылную
аварыю сделают, или еще что... Слушайтэ, Дыана, что ви сэбэ пазваляетэ?! -
раскричалась трубка и закончила более спокойно: - Это я нэ тэбэ, Рахид. Ну
бивай, Рахид. Аллах акбар.

"Ту-ту-ту-ту-ту..."

Рахид выронил "трубу" из обессилевших пальцев.

Эпизод семнадцатый. О любви не говори

28 июля, четверг, 08.41 по московскому времени.

- Ну ты же сыщик, Вискас, ты же частный детектив! - кипятилась Алиса,
надрывая горло, чтобы перекричать оставшийся без глушителя мотор "чероки".-
Ни в жисть не поверю, что у тебя нет ни одной конспиративной квартиры!

Обстановочка была еще та. Весьма привлекающая внимание: машина, помятая,
как шляпа Вискаса, да еще с забрызганным кровью лобовым стеклом,
бессмысленно шарила по оживающим улицам. Среди переполненных автобусов и
троллейбусов. Кстати, "джип" уже, наверное, попал в списки угнанных машин.
Хорошо еще, что гаишники не любят работать в час пик.

Василий вяло кричал в ответ напарнице:

- Квартира есть! И не одна! Восемь! Но, как ты правильно подметила, я -
детектив частный, стало быть, под колпаком у Комитета работаю! Стало быть,
все мои явки им известны лучше меня! Стало быть, и генералу Семену они
известны! Уже!

За витринами магазинов начиналось шебуршание. Лица редких прохожих были
хмуры и сосредоточенны. Да уж, это не Рио-де-Жанейро.

- Я ж просил высадить меня у светофора,- встрял Анатолий. Развалившись на
заднем сиденье, он боролся со сном и голодом.- И не было бы этих заморочек.

Алиса глянула на него в зеркальце. Задержала взгляд чуть дольше, чем нужно.
И беззлобно отчеканила:

- Цыц! Нам приказали тебя охранять-оберегать, вот мы и работаем! Правильно?
- Она игриво толкнула Вискаса в бок.- Ты чего такой кислый? Пока вроде
удачно отделались!

- Да я коробок со спичками потерял у этих горцев, будь они неладны! -
расстроенно проорал поверх авиационного рева двигателя Василий. И надвинул
шляпу на глаза.

Не только из-за спичек он переживал. Не нравилось детективу поведение
мегатонника в лагере террористов. Никого не замочил. Вперед не лез. То ли
специально давал проявить себя партнерам, то ли двадцатимегатонник -
ненастоящий.

Что у нас за страна, подделывают водку, стиральный порошок, романы про
Конана-варвара и даже двадцатимегатонников!

- Да уж, потеря невосполнимая,- вздохнула рыжая, едва сдерживая смех.-
Дьявольщина, ни фига не видно...

И все-таки на душе у нее было хорошо. Хотя бы потому, что мероприятие с
террористами завершалось пусть и не так, как задумывалось, но относительно
благополучно. А то, что товарищ Много-Много Матахари особых подвигов не
совершил,- ему только в зачет. Токарь шестого разряда тоже побрезгует
точить фаски на конвейере.

Анатолий попросил:

- Алиса, притормозите, пожалуйста, на минуточку.

Ему непостижимым образом удавалось говорить, не напрягая голосовые связки,
и всем было слышно.

Алиса весело взвизгнула:

- А ноги не сделаешь?

Тут ей показалось, что на обочине мелькнула серая форма гаишника. Нет,
пронесло. С недосыпу померещилось.

- Куда я от вас теперь денусь.

"Чероки" остановился у обочины на Лиговском, не доехав до Обводного канала
метров двести. Хутчиш, несколько секунд повозившись на заднем сиденье,
вышел из машины - уже без носков. Носки он комкал в руке, примериваясь.
Было не жалко: все равно менять пора давным-давно.

К оставшимся в машине разом вернулись все страхи и подозрения. Что-то
сейчас должно было произойти, а что - непонятно. Алиса прикинула: ведь из
носка в умелых руках может выйти неслабое оружие ликвидации. Неужели...
Нет, она наконец поняла. И на сердце стало легко, как после выигрыша в
лотерею. Анатолий решил сделать то, с чем не справились "джиповские"
дворники - не размазать, а вытереть кровавую слякоть.

Хутчиш, конечно, усек, что попутчики напряглись. И будь у него другое
настроение, он, может быть, потянул бы время. Как минимум, чтобы лучше
прицениться, на какие акции по отношению к нему готовы новые знакомые в
критические моменты. Однако вероятность заинтересовать гаишников
нестандартным видом машины возрастала в геометрической прогрессии. Поэтому
Анатолий смело принялся оттирать носками кровь с лобового стекла. Алиса
наблюдала за его действиями с интересом, а Вискас беспокойно ерзал на
месте. Что происходит, ему было слышно плохо.

Спустя минуту стекло сияло, как новенькое, а прапорщик, аккуратно кинув
использованные детали туалета в урну, занял прежнее место в "джипе".

И сказал:

- Вот. Теперь бы мне переодеться во что-нибудь не мешало.

Рыжая пожала плечами.

- Сделаем. Коли деньги есть.

- Есть кусочек. Еще остался.

Следующий шаг прапорщика тоже неслабо удивил парочку. Они ожидали, что
двадцатимегатонник пожелает осмотреть какой-нибудь навороченный бутик. Ан
нет. Они подъехали к обычному магазинчику "Wrangler", не магазинчику даже,
а так, колониальной лавочке. И, поскольку заведение еще официально не
открылось, ворчащий сторож получил в зубы рублевый стольник.

Не стесняясь партнеров, Хутчиш переоделся в пузатые кроссовки, пепельные
джинсы и черную футболку с рисуночным, непотребно размалеванным
бас-гитаристом из группы "Kiss", отчего стал совсем похож на желторотого, в
меру гопничающего юнца. Причем - Алиса глазам не поверила - из старой,
небрежно сосланной в мусорное ведро одежды Хутчиш не извлек никаких
шпионских прибамбасов, кроме пяти дискет. Неужели он пошел на задание с
голыми руками?!

Они вновь забрались в опостылевшее нутро "чероки", и Алиса наконец
решилась:

- Ладно! В этой машине долго мотаться опасно! Есть у меня одно неприметное
гнездышко! Однокомнатное. Посидим спокойно и покумекаем, как дальше быть!

По встречной проехал гаишный "газон". Первый за утро. Обошлось без
эксцессов. Благо, наши герои в тот момент были прикрыты кормой "шаланды",
груженной бетонными блоками.

Анатолий спросил:

- А холодильник там есть?

Алиса ответила, что есть, но пустой. И рванула к Витебскому проспекту.
Когда "джип" оказывался в гуще машин, гороховая дробь мотора становилась
менее заметна, поэтому Алиса предпочитала дороги-труженицы, несущие на
плечах КамАЗы, МАЗы и ЗИЛки.

"Чероки" свернул с Варшавской улицы в укрытые зеленью, тихие лабиринтики
хрущевок. Алиса заглушила движок. Мотор, пугая голубей и старушек,
напоследок выдал очередь в полный голос вперемежку с облаком синего дыма и
замолк. Пассажиры выбрались на свежий воздух, с облегчением потянулись.

Алиса руководила:

- Тачку здесь бросим, чтоб не засветиться, а дальше пешочком! Недалеко!

По инерции она не сказала, а крикнула. И смутилась. Смущение было ей к
лицу.

Девушка топала чуть впереди, указывая путь, мужики по бокам. Шли без лишней
спешки, чтоб не привлекать внимание мам, прогуливающих наследников в
колясках, и засевших за кремовыми шторами пенсионерок. Очередной подъезд
оказался искомым.

Возле дышащих на ладан почтовых ящиков на первом этаже Алиса замешкалась,
покопалась в одном, под номером 41, и выудила из фанерного чрева связку
ключей.

Вискас, внимательно прислушиваясь к ее действиям, спросил:

- Не боишься ключи в почтовом ящике оставлять?

Алиса подмигнула напарнику:

- Да кто ж полезет в эту халабуду? Там и брать-то нечего. И потом, у меня
заготовлена пара-тройка сюрпризов для того, кто хуже татарина...

Через запертую дверь одной из квартир троицу облаяла собачонка. Ступени
лестницы были чуть влажные - очевидно, только что дворничиха закончила
наводить марафет в подъезде. Никому из троих даже в голову не пришло
воспользоваться лифтом. Не дети.

Поднялись на третий этаж. Алиса поковырялась ригельным ключом в замке
обшарпанной, крытой кое-где драным дерматином двери под номером 41. Замок
клацнул и открылся.

- Прошу, гости дорогие. Вот она, хижина тети Али.

Мимоходом Хутчиш отметил в дверном косяке наличие достаточно дорогого
устройства, при проникновении в квартиру чужаков орошающего несколько
квадратных метров по ту и эту стороны двери дождичком серной кислоты. И
испытал невольное уважение к бесшабашной красавице. Что ни говори, молодец
девка. Хоть и стерва. Хоть и на противника работает.

Вискас первым делом кинулся обнюхивать всю квартиру по периметру, касаясь
мебели, стен, подоконников, притолок.

- Ботинки сними, олух! - весело прикрикнула Алиса, захлопывая и запирая
дверь.

Видно было, что она рада снова оказаться дома. Хотя видно было и то, что
хозяйка здесь появляется редко.

Не дожидаясь вторичного напоминания, Анатолий скинул кроссовки, отыскал под
тумбочкой несчастного вида тапочки, надел их и прошел в комнату.

Из мебели в квартире были полуторная тахта возле окна, накрытая клетчатым
пледом и с коллекцией плюшевых лисят, стол с пластиковой столешницей в
окружении четырех стульев да трехстворчатый шкаф. Одинокое женское
пристанище. Телевизора, этой неотъемлемой принадлежности любой обители
современного человека, не наблюдалось.

Анатолий похвалил, оглядевшись:

- Что ж, миленько.

Отвыкший от уюта прапорщик чувствовал себя неловко. Гибкий, как пантера, он
вдруг осознал, что боится нечаянно задеть какой-нибудь предмет, опрокинуть
какой-нибудь сувенир.

А Алиса распорядилась:

- Василий, дуй в магазин. Сэйчас стол накрыват будэм, гулят будэм. И не
чета этим абрекам. А потом покумекаем, что дальше делать. Пустое брюхо, как
говорили древние латиняне, к работе глухо.

- А на какие шиши? - угрюмо поинтересовался Вискас, появляясь в дверях
кухни, где он только что закончил ощупывание плиты, колонки, шкафчика с
посудой, кухонного столика и двух табуреток.- Ты, между прочим, мне сумму с
четырьмя нулями нарисовала в своих "Крестах". Конвертируемую. В качестве
аванса.

Алиса вздохнула:

- Господи Боже мой, Василий, какой ты нудный!

Полезла в задний карман джинсов, достала комок мятых купюр, отсчитала
несколько банкнот.

- Запомни: требовать деньги с женщины - это ниже мужского достоинства.

Роль хозяйки ей шла и нравилась. Может быть, она тыщу лет мечтала привести
в дом гостей, да работа не позволяла.

- Ну да, ну да. А спички в твоем доме есть, женщина?

- Нет спичек. Нету! У меня плита и колонка от шокера зажигаются.
Обыкновенного, тайваньского. Устроит? "Зиппо" еще есть. Сигареты
прикуривать.

Анатолий мысленно присвистнул. Браво, рыжая! Ведь даже он никогда бы не
додумался разжигать костер от шокера.

Вискас проворчал, разглаживая врученные деньги:

- Понятное дело - бабы. Ничего в доме нет... Что брать-то?

Алиса задумалась.

- Ну... Сервелата возьми, сыра там, "Эдера" какого-нибудь. Хлеба. Водку не
бери,- посчитала нужным уточнить хозяйка. Мало ли что взбредет в голову
товарищу Полосуну. Привык небось к клофелиновым методам.- Короче, на свое
усмотрение. Ты что, есть не хочешь?

- Ясное дело, хочу. Где магазин?

- Супермаркет налево. На Варшавскую выйдешь, там увидишь.

Вискас проворчал:

- Ага. Щас. Увижу... Ладно. Я пошел. Не балуйте без меня.- На пороге он
обернулся к Алисе: - А когда я вернусь, твои "сюрпризы" для нежданных
гостей меня не шарахнут?

Алиса сказала:

- Если ломиться в дверь не будешь, а позвонишь, как воспитанный человек.

Наконец Хутчиш и Алиса остались наедине.

В жизни Анатолия уже были три женщины. Первая - коренастая Хейтси-Эйбиб,
жрица одноименной бушменской богини наживы. Она не вынимала изо рта трубку,
стреляла из лука лучше Анатолия и, как он ни пытался ее отучить, обращалась
к нему "масса". Хейтси-Эйбиб захватили в плен родезийские наемники после
того, как у нее кончились стрелы в колчане. И разорвали пополам, привязав к
двум слонам. А прапорщик тогда отлучился помогать партизанам тсонга...

Потом, через два года, в ирландской рыбачьей деревушке мегатонник встретил
Мэри Скаурс. К сожалению, она оказалась агентом САС-22, точнее - его
формирования "Каунтереволюшионари Вофе", и горечь раскрыть эту тайну выпала
именно влюбленному прапорщику...

А третье чувство было платоническим. В госпитале под Калининградом, где
Анатолий провел недельку, подлечивая простреленное плечо, у него случился
возвышенный роман с медсестрой Тосей Сусловой. Тося, раскрыв рот, слушала
солдатские были (естественно, только те, которые можно рассказывать), а
потом тихонько плакала в морге, чтоб никто не увидел. А в не свою смену она
шила мегатоннику маскхалат из накрахмаленных бэушных простыней. Его уже
ждало задание в Антарктике. На прощание он подарил девушке букет незабудок
и самиздатовскую книжку "Раковый корпус"...

Анатолий сказал Алисе совершенно искренне:

- Хорошо у тебя тут.

Несмотря на то, что хозяйка не баловала это пристанище частыми появлениями
и квартире явно не хватало мужской руки, от дома веяло домом. Родным. Где
мама и воскресные обеды всей семьей.

Алиса согласилась:

- Сойдет в первом приближении.

Скинула высокие белые кроссовки, спиной упала на тахту, сгребла лисят в
охапку, прижала к груди. Огненная грива разметалась по одинокой подушке.

- Уффф... Вымоталась я что-то за сегодня. Старею, наверное.

Если она и ждала, что Хутчиш опровергнет последнее допущение, то не
дождалась. Анатолий подошел к окну, но открывать фрамугу не стал. В верхнем
правом углу жирным пауком притаился подозрительный механизмик. Явно из
гвардии механических сторожей.

Когда наконец в этом городе установится нормальная погода? Серо-белые
облака распушенной грязной ватой обложили небо. В этом свете и листья
деревьев казались серыми, неживыми. Окрестные жители, которые не на работе,
еще дрыхли. Только тройка бабушек у противоположного подъезда с утра
пораньше судачила о былом.

И все-таки хорошо сейчас на воздухе. Хорошо на свободе. Можно не думать о
задании, о преследователях, о том, что эта рыжая ведьма в любой момент
способна засадить тебе остро отточенный зубик в яремную вену, можно махнуть
куда-нибудь на Вуоксу с байдаркой и удочками...

Так размышлял прапорщик Анатолий Хутчиш, а глаза его в это время быстро,
цепко и профессионально вычисляли пути вероятного отхода, направления
возможной атаки, потенциальные огневые снайперские точки и зоны
эвентуального прямого контакта с противником. А что, неплохое место выбрала
рыжая. Удобное в стратегическом отношении. Молодец.

На подоконнике, рядом с зажигалкой и пепельницей, лежала пачка сигарет
"Жерминаль". Где-то мегатонник уже встречал это название. Вспомнил. Ну
конечно,- в материалах щелоковского дела. Не в официальном обвинении, а в
"совсекретном" к нему приложении. Хитрый дедуля Андропов, топя
нежелательного претендента на престол от МВД, представил узкому кругу
избирателей дополнительно собранное досье, в котором, среди прочих ужасных
рассказок, нюансиком присутствовали и обнаруженные при обыске дачи Щелокова
два блока нелояльных сигарет.

Сам Анатолий не курил. По оставленному окурку опознать человека легче, чем
по отпечаткам пальцев.

Алиса в свою очередь краем глаза разглядывала подопечного. Высокий.
Симпатичный, хотя с первого взгляда и не заметно. Худощав, правда. Впрочем,
это не жалкая худоба, свойственная многим неспортивным парням, но
поджарость стремительного, ловкого, сильного гепарда...

Алиса почувствовала горячую пустоту в желудке. Есть хочется. Где этот
Вискас?..

Анатолий обернулся, оперся поясницей о подоконник. И Алиса отвернула
голову, не мешая любоваться собой.

- Это твоя квартира?

Она сказала:

- Ага. Муж мне ее подарил,- по-хозяйки осматриваясь: не нужно ли прибрать
чего, и не поворачиваясь к гостю, вроде не придает особого значения этому
факту.

Хутчиш спросил удивленно:

- Ты замужем?

- Была. Муженек квартирку мне оставил в качестве откупного... Ай, не хочу
говорить об этом.- Она сделала паузу.- А ты?

- Что я?

- Ты женат? - еле слышно слетел с губ почему-то невероятно важный для любой
женщины вопрос.

- Не-а.

Ответ не оставлял никаких сомнений: узы Гименея были прапорщику по
барабану.

- Чего так? Парень вроде видный.

Девушка отнюдь не лезла в душу. Готова была отступить тут же, как
почувствует, что приблизилась к запретной черте.

- Да работа все, работа... Некогда.

Скучно было Хутчишу распространяться на эту тему.

- Смотри, годы-то уходят,- позволила она еще один малюсенький шажок в
сторону черты.

Анатолий промолчал.

Алиса порывисто вскочила с тахты и сказала:

- Ну, ты тут располагайся, чувствуй себя как дома. А я пока в душ залезу.
Разит от меня, поди, как от чернорабочего на восточном базаре.

Хутчиш потянул носом воздух.

- Я, во всяком случае, ничего не чувствую.

Соврал из вежливости. Ароморобот девушки он профессионально внес на
соответствующую полочку в голове. И теперь с закрытыми глазами был способен
узнать Алису на любом "пати".

- Зато я чувствую. Не скучай, я быстренько. Если кормилец наш явится,
откроешь? Или лучше меня кликни: там замок хитрый, с секретом.

- Справлюсь, не впервой.

Столь трогательная забота не могла вызвать у Хутчиша ничего, кроме
ироничной улыбки.

Предоставленный самому себе, он внимательно осмотрел комнату - как учили,
слева направо. Это был не настоящий обыск, все ж таки в гостях надо
соблюдать приличия, но кое-какие результаты появились. Во-первых, в одном
из лисят, а также среди пыли на шкафу и в банке с рисом на кухне
обнаружились якобы бессмысленные детальки - соединенные вместе, они
превращались в миниатюрный пресс. Очень удобная машинка для изготовления
отравленных пуль. Во-вторых, на кухне же оказалось излишне много
химического стекла, и по осадку в одной из колб Хутчиш сообразил, что не
так давно для каких-то своих надобностей Алиска изготовляла симпатические
чернила. Ну и кроме того, за ножкой тахты пряталась припорошенная пылью,
нетронутая упаковка противозачаточных таблеток. У прапорщика хватило
навыков определить, не распечатывая упаковку, что это действительно пилюли,
а не замаскированные под них капсулы с ядом или пластиковой взрывчаткой.

Удовлетворенный осмотром, Анатолий в ожидании хозяйки сел на тахту.

Из ванной рыжая дива появилась раскрасневшаяся, облаченная в розовый
махровый халатик, едва прикрывающий колени, перехваченный пояском на талии.
Покачивая чалмой, сооруженной из веселенького цветастого полотенца, в
тапочках в виде потешных лисьих мордочек она прошлепала через комнату и
уселась рядом с Анатолием. Полы легкого халата разошлись, обнажив стройные
девичьи ноги, покрытые искусственным загаром; запахнула небрежным жестом
халатик. По квартире плыл сладковатый аромат.

- Вот теперь я снова в форме и готова к бою.

В ее устах это заявление звучало многообещающе.

Она перегнулась через Хутчиша, легонько коснувшись грудью его плеча,
дотянулась до подоконника и вернулась в исходное положение с изящной
прозрачной пластиковой пепельницей, зажигалкой и пачкой сигарет в руках.
Вытряхнула сигаретку (Хутчиш взял "Зиппо" и галантно дал ей прикурить), к
запаху "Палмолайва" примешался аромат "Жерминаля".

Анатолий мысленно поморщился: табачный дух он не жаловал. Но - в гостях не
поспоришь. Тем более в гостях у такой женщины.

Алиса помолчала, размышляя о чем-то, и вдруг сказала решительно, выпустив к
потолку тонкую струйку сизого, светящегося в лучах утреннего солнца дыма:

- Ну-ка, ложись.

- В каком смысле? - не понял Анатолий.

Девушка сорвала с головы полотенце-чалму, и ворох упоительно рыжих, еще
влажных волос рассыпался по ее плечам, едва прикрытым халатиком.

- В том смысле, что ты очень напряжен. Это плохо. Тебе надо расслабиться.
Ложись-ложись, кому говорят...

Вздохнув, Хутчиш повиновался - откинулся на подушки.

- А если Вискас придет?

- Поэтому нужно торопиться. Надо многое успеть, пока его нет. Ты не
согласен?

Алиса затушила в пепельнице едва начатую сигарету, склонилась над гостем:

- Не так, дурачок. Ничком ложись. На живот. Ноги вытяни. Руки под голову.
Во.