мой
дурень срезался на английском. Не с деньгами ж мне в приемную комиссию
идти. Как бы нам утрясти этот вопросик?..

Пальцы полковника машинально пробежали по столу. Наткнулись на симпатичную
сувенирную авторучку "Амстердам" с плавающим вверх-вниз трамвайчиком и
умыкнули сувенир в карман.

- Пляжник в пальто,- стряхнул бригадирскую лапу прапорщик.- Со второго
завала навстречу вам идем. Каску казенную из-за вас, лентяев хреновых,
посеял. Наше СМУ на картотеке, даже цемента не стырить. А у меня дача
недоделанная стоит. Ну так как насчет трех мешков?

Бригадир почесал репу и определился:

- После смены подгребай. Только не с осетинской и не "Вагроном", а с
"Ливизом".

Хутчиш не опасался, что бригадир потом вспомнит о подозрительном коллеге.
Не позднее чем через час спасателей сменит спецрота стройбата: этих
спасателей вызвали по чьему-то недосмотру.

Не проверяя, купился бригадир или нет, Анатолий уверенно отошел к порожку,
разделяющему помещения. Похлопывая себя, отряхиваясь и обдавая пылью
сбившееся в кучу начальство. Зло крикнул на командиров:

- Че смотрите? Лебедку давайте. Че я вам, Жаботинский? Без лебедки-то
работать!

Ему не ответили, только генерал в полевой форме рыкнул сквозь зубы:

- А по сопатке?! - и ринулся дальше мерять помещение шагами, бубня: - Ну
вы, блин, и даете!..

Вместе с невысоким седоватым гражданином, одетым в очень приличный костюм,
в помещение ворвался обрывок людского гула из торгового зала.

- Что тут происходит? - веско спросил гражданин в очень приличном костюме у
застывшего на дверях солдатика с автоматом на плече.

Оппонент полковника обрадовался гостю:

- Как по-вашему - на трупе трусы синего или зеленого цвета?

- Цвет "Джой", артикул 2740449-81,- бесстрастно ответил седовласый.

- Ну наконец-то, раз-перетак! Эксперты пожаловали,- облегченно выдохнул
генерал-майор.- Мужики, так же нельзя. Нам, может быть, тоже зарплату
задерживают, уже, почитай, больше вашего, пятый месяц пошел, но ведь служба
есть служба...

- Я не эксперт,- бесстрастно отрекомендовался обладатель шикарного
костюма.- Я директор универмага.

Повисла пауза. Выход из ситуации нашел полковник с петлицами погранвойск.

- Директор? Расстрелять! - кивнул он солдатику с автоматом на вошедшего и
повернулся к ординарцу: - Цвет кожного покрова на трупе позволяет
предположить смерть неестественного происхождения без внешних
повреждений...

Хутчиш про себя ухмыльнулся. Оказывается, судьба свела его с широко
известным шутником полковником Березкой. Кадровый полевой разведчик, тогда
еще майор, за какую-то провинность Березко был переведен завхозом центра
связи под Калининградом. Во время учений десантники задержали в лесу
грибников, и майор тогда впервые использовал шутку "Расстрелять!".
Естественно, грибников никто расстреливать не собирался, но надо было
видеть их лица, когда они услышали отданную десантникам команду. Шутка
дошла до начальства, и майор был помилован возвращением в разведку.

- Да не дрейфь, директор,- развеселившись, генерал-майор Ганебный хлопнул
по плечу белого, как алебастр, обладателя дорогого костюма.- Лучше
распорядись, чтобы нам сюда коньячку доставили. Думаешь, так просто
человека расстрелять? Пока бумажка по начальству погуляет, пока санкцию
дадут. Патроны, опять же, выписывать надо... Так что поживешь еще. Ты
давай, давай, иди отсюда. Чем меньше увидишь, тем крепче спать будешь.-
Генерал вытолкал огорошенного директора за дверь и крикнул вслед: - Насчет
коньячка-то не забудь, крыса тыловая!

Засмеялся только оппонент полковника Березки.

Из дальнего угла, где гудела и чирикала полевая рация, донеслось:

- "Каштан", "Каштан", как слышишь, я "Зимородок"...- Это солдатик,
склонившийся над курлыкающим ящиком, тараторил: - Для экспертизы необходимы
дерматолог, эпидермист, дактилоскопист, традиционный экстрасенс,
стоматолог, отоларинголог и кардиолог. Все - не ниже капитана. Повторяю: не
ниже капитана.

Хутчиш вышел в торговый зал, оглянулся, не целится ли какой-нибудь снайпер
с верхней галереи, сыпанул на пол щепотку табака и нырнул в толпу.

Пока агенты наружки перекрывали выходы и рыскали по торговым секциям,
заглядывали под прилавки и допрашивали сантехника о размерах коммуникаций
(можно ли выбраться по трубам и куда какие трубы ведут), Хутчиш проник в
служебное помещение охраны универмага, где, естественно, при такой суматохе
никого не оказалось, и залег в вентиляционном люке - до закрытия. Хотя,
честно, говоря, было там чертовски тесно.

Под утро, стоило дежурному отправиться на последний обход, Анатолий
бесшумно, чтобы не разбудить двух дремлющих охранников, выполз из своего
тайника. Стянул с себя изодранную о камни и, кажется, навсегда потерявшую
уставной цвет форму и аккуратно спрятал в ту же вентиляшку, где провел
ночь.

Нагишом выскользнул в торговый зал и принялся подбирать одежду.

Долго он не мог выбрать рубашку. Не хотелось пестрое и крикливое, но не
хотелось и однотонное. Наконец выбрал плотно прилегающую к телу рубашку
"Tean Colonna" с замысловатым, неярким серо-синим узором. Выбрал в основном
из-за воротничка - a-la семидесятые, не примитивное подражание, а тонкий
намек. К рубахе подошел грубый серый с малиновый ниткой чесучовый галстук
от Гуччи - на самой грани между шиком и дурным вкусом... С галстуками так и
надо.

Комбинировать брюки и пиджак от разных кутюрье Анатолий поленился и выбрал
легкий серый со стальным отливом костюм Alberta Ferretti.

Заслышав приближающиеся шаги заканчивающего обход охранника, прапорщик не
глядя подхватил коробку с туфлями "Pioneer" (вот здесь он, как вскоре
выяснилось, дал маху), впрыгнул в них и занял место среди манекенов.
Благодаря осевшей на волосах и лице бетонной пыли от манекена его было не
отличить.

Охраннику хотелось спать. У охранника болела голова. Дежурство выдалось
сумасшедшее. Вызвали на работу на час раньше. Этот самый час угробили на
жуткий инструктаж, на котором ничего толком не объяснили, только повторяли
как заведенные: будьте бдительны, будьте бдительны... А потом еще до трех
ночи каждые пятнадцать минут звонили и спрашивали. Первый вопрос
стандартный: все ли в порядке? А второй - самый что ни на есть кретинский и
каждый раз новый. То спросят: с кем по субботам ходишь в баню? То: когда в
последний раз вызывал телемастера? Или: за какую футбольную команду
болеешь? Короче, достали охранника. Он хмуро протопал в дежурку -
вздремнуть пару часиков до прихода продавцов.

А Хутчиш отправился в туалет - помыть голову и прополоскать горло.

Он далеко не сразу рискнул выйти наружу, еще час болтался по галереям, с
напускным любопытством рассматривая товары и незаметно озираясь, любовался
в окно на подъехавшие под "кирпич" цистерны с бетоном. Наблюдение с
универмага еще не было снято. Как минимум десять человек из тех, кого
следовало опасаться, бродили по залам - Хутчиш легко узнавал их по слабому
интересу к продаваемым товарам. Сколько снаружи - неизвестно.

Глаза зацепились за киоск "Союзпечать", жадно впились в газетные заголовки.
Что-то такое произошло в мире. Что-то неприметное, но разбудившее
динозавров спецслужб, дремавших то ли с Мезозойской эры, то ли со времен
холодной войны. Ни с того ни с сего десятимегатонников в операциях не
задействуют.

Крикливые заголовки шеренгами наступали на Хутчиша.

"В Москве задержан главарь нигерийской наркомафии". Знаем мы таких
главарей. Пять кило героина - и уже главарь.

"Создана Международная ассоциация по контролю за атомной энергетикой".
Чепуха, так вам Индия и откажется от своих планов. Затевайте хоть сто
ассоциаций, Индия все равно создаст атомное оружие. Впрочем, мне это до
лампочки. Мыть сапоги в Индийском океане приказа не было.

"Госсекретарь США посетила Вьетнам". Комплекс вины. Ничего серьезного.

"Выборы в Албании". "Венгрия собирается купить натовские истребители".
"Окружены остатки боевиков Пол Пота". "Тридцать первого июля истекает срок
договора между Китаем и Гонконгом, и, после ста лет самостоятельности,
Гонконг снова присоединится к Поднебесной". "Последнее воскресенье июля -
День Военно-Морского флота!". "Инопланетяне похищают земных девственниц
для..." Стоп-стоп, это уже из другой оперы.

Ниже вывешенных на прищепках газет давно дожидалась покупателя серия
покоробившихся марок. Почта Гвианы, еще советских времен. Было нетрудно
догадаться, почему серия не вызвала коллекционного зуда ни у матерого
филателиста, ни у случайного сопливого пацана: среди нескольких миллионов
населяющих земной шар коллекционеров марки на тему "медицина" собирают
единицы.

Данная серия была посвящена вакцинации против оспы, проводимой СССР в
странах Третьего мира, дай Бог памяти, в сорок восьмом - пятьдесят втором
годах. "Больной оспой негр", "Сыворотка против оспы", "Прибор-пистолет,
которым делаются прививки", "Широко улыбающаяся женщина с
прибором-пистолетом", "Не боящиеся прививок негритянские дети" и так далее.

Хутчиш нахмурился. Хутчиш задумчиво прищурился. Потом помотал головой:
слишком мало данных, чтобы делать выводы.

Ему было интересно, закончились ли спасательные работы, но в ту сторону
ЦУМа он отправиться не рискнул. Стянул у азартного покупателя в отделе
женского белья "La Perla" бумажник, в другом отделе купил крем для обуви
(импортный, чтоб меньше вонял), этим кремом в туалете перекрасил себе
волосы и, наконец, через два часа после открытия покинул здание. Вот только
ботинки слегка жали, а в бумажнике любителя женского белья не нашлось суммы
для покупки новой пары. Зато как раз хватило на несколько газет и бутылку
водки "Смирновъ" по ларечной цене.

Эпизод четвертый. Кукловод

26 июля, вторник, 10.09 по московскому времени.

Полдень на Патриарших. Жара. Наверное, гроза будет. Задумчивый шепот
деревьев, галдеж выгуливаемой детворы и редкий лай собачек. Во дворах же
сталинских семиэтажек - прохлада и тишина. Густые липы, жаркие отблески
солнца в распахнутых окнах, легкие ароматы готовящихся обедов. Скамейки для
старушек, гравиевые дорожки для прогулок, детские песочницы для тех же
собачек. Опять же - приглушенно гудящие будки с изображением черепа и
учтивой надписью "НЕ ВЛЕЗАЙ, УБЬЕТ" на металлической дверце. Будки как
будки. Неухоженные - из-за вечной нехватки денег у ЖЭКов. Пыльные и грязные
- суеверные дворники побаиваются электричества. Сложенные из серого
силикатного кирпича - он долговечней.

К одной из таких будок в один из таких жарких дней подкатил красно-желтый
фургон "Аварийная служба". Распахнулись кормовые двери машины, и из темного
нутра на горячий асфальт спрыгнули трое рабочих в засаленных, некогда
веселенького оранжевого цвета жилетах. Двинулись к будке. Один тащил на
себе бухту толстого кабеля (на самом деле это была система
предупредительного наблюдения, основанная на принципе работы оптического
волокна), у другого из карманов торчали вольтметр и рукояти разводного
ключа и пассатижей (на самом деле это были портативная система
нейтрализации противника "Гаммельн" радиусом действия пятьсот метров, в
спецчастях всех армий мира ласково прозванная "мышеловкой",
"Калашников-Универсал-91" на 87 патронов и восьмизарядный миниарбалет
"Тэ-Эль-215" с дальностью боя 250 метров), третий же шел порожняком (на
самом деле это был товарищ генерал Семен, тот самый, почти сутки назад
посещавший подземный объект У-17-Б в сопровождении ныне покойного
полковника А.П.Громова).

Работяги остановились возле крашенных шаровым цветом дверей, ведущих во
внутренности будки, слаженно принялись разматывать кабель и щелкать
тумблерами вольтметра, громко переговариваясь меж собой на малопонятном
простому смертному арго:

- Фаза, бля, фаза,- ворчал один.- Говорил же русским, бля, языком - пробоя
не было, значит, бля, все путем.

По документам звали его непритязательно: Борис Иванов. Не по документам -
может, как-то иначе. Ему более подошло бы имя Ашот или что-нибудь в этом
роде, столь явно сквозь неухоженную поросль на лице и косметическую грязь
угадывались восточные черты лица и смуглая от природы кожа. Под
промасленной (в действительности заводской, а не электриковской,- на
спецскладе нужного размера не оказалось) робой угадывалось жилистое тело.
Не показные анаболические бугры, а кое-что посерьезней.

- Да что ты, бля, заладил - пробой да пробой,- откликался его коллега.- А
если жахнет, бля, под вечер, когда напряжение скакнет,- так город без
света, бля, останется? А еще и компенсаторы, бля, в полнеба рванут. И как
ты тогда с Михалычем, бля, объясняться будешь - дескать, пробоя не было и,
бля, значит, все путем?

Наряд этого почти законопослушного гражданина (по лежащему в заднем кармане
штанов паспорту - Краюхина Сергея Петровича) более соответствовал играемой
роли. Под оранжевой "трамвайной" жилеткой - роба не промасленная и не
синего "заводского" цвета, а добротно засаленная и землисто серая. Широкая
рязанская рожа, грязные (грязь опять же косметическая) русые кудри и два
отсутствующих передних зуба веско свидетельствовали о его пролетарском
происхождении.

Окажись случайно рядом кто-нибудь из спецотдела парфюмерной фабрики
"Первомайская заря", он бы с удивлением обнаружил, что от работяг отчетливо
тянет засекреченным одеколоном "Белое пятно" - крайне вредным для собак.

- Бля, давайте-ка пошустрее, мужики,- торопил обоих третий (товарищ
генерал).- Мне еще на шестой объект до темноты поспеть надо... Бля.

Так, беззлобно переругиваясь и дружно работая, электрики уложили кабель в
четыре слоя полукольцом вокруг входа в будку, установили на асфальте
готовый к залпу вольтметр - дулом повернув его к ведущей из двора арке,
после чего двое остались у дверей, а третий (товарищ Семен), с натугой
приоткрыв похоронно стонущие в заржавевших петлях створки, погрузился в
царящий внутри прохладный полумрак.

Какие-то металлические решетчатые ящики, пучки маслянистых проводов на
стенах, блики на стеклах каких-то приборов, таинственный гул электричества
- все странно, все непонятно... но только для постороннего: генерал знал,
что несмотря на темноту в его сторону уже бесшумно поворачиваются стволы
автоматических пулеметов, направляются сенсоры опознавателей и устремляются
внимательные лучи спаренных детекторов.

Тихий, вкрадчивый женский голос произнес:

- Проведите, пожалуйста, идентификацию. До начала пресечения проникновения
осталось одиннадцать секунд... Десять секунд... Девять секунд... Восемь
секунд...

Как-то нехорошо было на душе у вошедшего. Ощущение сродни тому, когда не
уверен, выключил ли дома утюг, и никак не можешь вспомнить. Да и жара
неприятно на нервы действует. Давление подскочило. Нет, точно: гроза будет.
Эх, годы, годы...

Деятельный генерал ненавидел приближающуюся старость. Конечно, он далек был
от романтических глупостей - вроде того, что уйти из мира следует в
пятьдесят-шестьдесят, дабы не превратиться в брюзжащую руину на потеху
молодым да зубастым. Он мечтал прожить столько, сколько удастся урвать у
времени. Таблетки вечно какие-то глотал. Реклама какой-нибудь новой панацеи
его бесила. Умом-то понимаешь, что против природы не попрешь, что чепуха
это, но все равно как заведенный отрываешь зад от генеральского кресла и,
как климаксирующая старуха, волочишься в аптеку.

Ох, как ненавидел он молодых...

И вдруг в руках у него оказалась ниточка - тоненькая, почти не осязаемая,
но все-таки ниточка. Тропка, ведущая в глубину лет. К личности самого
Иосифа... "Загадка Сталина". Установка Икс. Вдруг это и есть то, что он
тщетно ищет в аптеках? Ведь генералиссимус умер не своей смертью... И черт
его знает, сколько бы еще протянул, не перевербуй Лаврентий бойца из его
личной охраны.

Товарищ Семен расстегнул карманчик на жилете, сунул внутрь руку, ощущая
пальцами непривычно тонкий материал негенеральской формы. Потом пальцем
отжал неприметную пластинку; открылся потайной клапан. Оттуда генерал вынул
обычную с виду метрошную карточку, заученно повернулся направо и сунул ее в
стальную коробку - в старомодную, подернутую ржавчиной замочную скважину.
Гул на миг прервался, и бесстрастный голос, оборвав фразу: "Пять секунд...
че...", меланхолично возвестил:

- Идентификация прошла на ура. Милости просим.

Очень приятно. Ведь, по сводкам, нет-нет, да и откажет аппаратура. Сделаешь
как надо, а она, сердечная, не смазанная, не подвинченная, свой срок
отслужившая, ка-ак долбанет...

В глубине будки со скрипом отворилась невидимая дверца. Добро пожаловать,
или Посторонним вход воспрещен.

Генерал проследовал по звонкой, с дырчатыми ступенями металлической
лестнице, и очутился в небольшом пыльном зальчике.

Опять тусклый свет желтой, оплетенной проволокой лампы и пляшущие тени на
шершавых, как коровий язык, стенах. Зачастил он что-то в подземное царство.
Не к добру.

Конечно, довели Россию, денег никогда ни на что не хватает. Но все-таки
можно же было дезодорант для таких постов придумать. Почему всегда этот
навечно въевшийся запах пота, точно в задрипанной спортивной раздевалке?

Генерал с трудом контролировал себя. Чувствовал, как растет давление. Вот
так когда-нибудь посреди пути и хватит кондратий. Был товарищ Семен, и нет
товарища Семена... Впрочем, сейчас такие мысли опасны как никогда. Где твоя
хваленая железная воля, товарищ генерал?

Молодой связист, до появления гостя сидевший за пультом, тут же оказался на
ногах: ноги на ширине плеч, в вытянутых руках матово-равнодушно
посверкивает недавно чищенный "макаров" - дуло глядит прямиком в переносицу
генерала. Но и генерал не лыком шит: едва он попал под наблюдение
сканирующих лазеров, как в его руке ярко заалел активированный невидимыми
лучами "жетон доступа".

Увидев знак, радист убрал оружие и вытянулся по стойке смирно. Ничего
реакция у радиста. Сойдет. Но теперь следовало бы его выдрать. За
расстегнутый подворотничок, за неуставные штиблеты вместо сапог, за сапоги,
аккуратно накрытые шляпками поганок - портянками - и отставленные в уголок
на просушку. Радист - он не белая кость и не голубая кровь. Что дозволяется
бойцам, радисту не положено не только по Уставу, но и по неписаным законам
фирмы... Ладно, черт с ним. Живи, сопляк.

- Вольно, сержант,- благосклонно разрешил товарищ Семен и спрятал жетончик
обратно в карман.- Можете идти. Дальше я сам.

Коротко козырнув, молоденький радист, дробно гремя штиблетами по
металлическим ступеням, взлетел наверх; бронированная дверь захлопнулась за
ним с плотоядным причмоком. Все звуки, кроме шмелиного гула аппаратуры,
растаяли.

Генерал остался один в подземном бункере. На всякий случай обернулся.
Скорее рефлекс, чем подозрение, будто кто-то может таиться здесь, вжавшись
в припорошенные пылью провода или втиснувшись в щель за стальной кожух
вентиляционного агрегата.

Семен отер пот со лба и сел за пульт.

Пульт представлял собой обычную клавиатуру от ПК с вмонтированным в левый
бок микрофоном, телевизор "Горизонт" с расширенным диапозоном и кучу
проводов, антенн и усилителей, разобраться в переплетении которых мог лишь
специалист.

Генерал таковым специалистом не был; поэтому он просто нажал "ENTER" на
клавиатуре и стал ждать.

Любой сеанс связи с Господином Доктором вгонял товарища Семена в
беспросветное уныние. И не потому, что таинственный некто, называющий себя
Господином Доктором, был невидим и безымянен. Силен он был, вот в чем дело
- сильнее генерала и сильнее Конторы. Сколько сил и времени генерал
потратил на то, чтобы выявить загадочную личность своего работодателя,-
слов нет. Но тщетно: неведомый Доктор так и оставался неведомым.

Однако сегодня малоприятного разговора не избежать: генерал провалил
возложенную на него операцию по уничтожению Анатолия Хутчиша (кодовое имя
Буратино). Когда он увидел сводку о происшедшем в подземелье ЦУМа, то в
первый момент растерялся. Так растерялся, что едва не приказал объявить
положение "А". Но вовремя опомнился: танки на улицах и комендантский час
могут вызвать ненужные подозрения. А ведь