командованием
всего  на три четыре года  старше себя  лейтенантов, в ночную  мглу, в чужие
холмы, в неизвестность. Ясной  была только задача: установить опорные пункты
противника, его численность и вооружение.
     В  журнале  боевых  действий  батальона  -  ежедневные  скупые  записи.
"Поставленная  боевая  задача  выполнена.  Потерь личного состава  и техники
нет". - эти строчки характерны для первых недель кампании.
     Противник,  не  рискуя  вступать  в бои  с  лавиной  российских  войск,
отходил,  почти  не оказывая сопротивления,  лишь  изредка выставляя засады.
Надо отдать  должное: воюют чеченцы и наемники грамотно и осторожно. Впереди
российских  мотострелков  шли  разведгруппы.  Если разведчики  устанавливали
расположение противника, немедленно по рации  условными  сигналами  вызывали
огонь артиллерии.  Беспощадные  залпы  "Градов"  и самоходных артиллерийских
установок сметали опорные пункты,  а затем вперед вновь шли разведчики. Шли,
рискуя каждую  секунду  подорваться на мине,  получить в лоб пулю  снайпера.
Радисты  тревожно  слушали эфир.  Если связь вдруг  прерывалась, в батальоне
старались не думать о плохом .
     В каждом  поиске разведчики  могли  попасть  в засаду. Удача во  многом
зависела  от мастерства командиров, осторожности каждого  бойца. Надо  уметь
увидеть след в  траве, тонкую  проволоку  от  гранаты на  растяжке, услышать
дальний стук лопат. Каждый звук имел значение.
     Из журнала боевых действий батальона: "...Установлено активное движение
автотранспорта между  Алхан-Юрт  и Шаами-Юрт, как  в дневное, так и в ночное
время...  В  засаде на броде боестолкновение с противником. Взяты  документы
убитого полковника  Вооруженных Сил Чеченской республкии... В районе моста в
засаде уничтожено две автомашины с боевиками и бензовоз КамАЗ, взяты образцы
документов  и  боеприпасов....Уничтожено  две  пулеметных точки.  Обнаружена
группа  боевиков  и  опорный пункт. Работа  оптических  приборов отмечена  в
квадрате 90551...  Вызвали  огонь артиллерии  по обанруженным  двум  огневым
точкам... Захватили бевика, устанавливавшего растяжку с гранатой..."
     Разведбатальон выполнял  задачи  командующего  группировкой  "Запад"  и
действовал  в интересах не только  3-й мотострелковой дивизии, но и соседей.
Разведчики  всю кампанию были  "глазами и  ушами"  командования. Приходилось
выполнять  и  задания  особой  важности.  Например,  успешно была  проведена
операция,  в  ходе которой  надо  было  добыть  вещественные  доказательства
прямого участия стран НАТО  в чеченском конфликте. Это было 21 ноября. Тогда
разведчики,  устроив  засаду,  уничтожили  пятерых  бандитов.  На  них  было
обмундирование и  снаряжение одной из  стран НАТО, которое потом показали по
центральному  телевидению.  И Запад  на  некоторое  время  перестал  открыто
поддерживать чеченский режим.

     Первая кровь

     Два с половиной месяца  разведбатальон, все  дальше  продвигаясь в горы
южной Чечни, воевал без потерь.  Но все  понимали, что  рано или поздно беда
случится.  Разведчики, как  и  обычно, уходили на двое-трое  суток, порой на
10-15 километров.
     Десятого декабря  одна  из  разведгрупп под Чири-Юртом  установила штаб
Басаева,  но попала в засаду. Завязался бой. Разведчики  сбили  противника с
высоты, потом  на  ее склонах нашли трупы десяти бандитов. В  этом бою  двое
разведчиков  получили ранения  и погиб  сержант Михаил Зосименко.  Он  успел
уничтожить пулеметный  расчет в окопе и троих автоматчиков.  Бандиты  обошли
старшину и расстреляли его в упор.

     Разведчики друзей не бросают

     Чем  дальше  в  горы  уходили  разведгруппы,  тем  упорней  становилось
сопротивление  боевиков.  Группа  старшего  лейтенанта  Петра  Захарова   на
подступах к  Дуба-Юрту  установила  несколько  схронов бандитов,  уничтожила
караван  с  оружием. В схватке  было убито  двое  чеченцев,  один из которых
оказался  ближайшим сподвижником Басаева.  Разведчикам с трудом удалось уйти
от погони.
     Шестнадцатого декабря,  в густом  тумане,  в засаду попала разведгруппа
старшего  лейтенанта  Михаила Миронова.  Разведчики, оказавшись в окружении,
приняли  неравный бой.  Сообщение  по рации  о случившемся  принял  командир
разведгруппы старший  лейтенант  Александр  Хамитов.  Его группа только  что
заняла важную высоту, впереди был противник, готовый атаковать. Но Александр
не  мог оставить  в  беде своих товарищей.  С  половиной своей группы офицер
пошел  на  помощь группе Миронова. Скрытно группа  Хамитова  зашла  во фланг
противнику и открыла шквальный огонь. Боевики вынуждены были ослабить натиск
на  окруженных   разведчиков.  Старший  лейтенант  Хамитов  получил  в   бою
многочисленные  ранения в бедро,  истекал кровью, но не покинул поле  боя  и
лично уничтожил пулеметный расчет боевиков.
     Благодаря  смелому  маневру разведгруппы  старшего лейтенанта  Хамитова
была спасена  большая  группа  разведчиков. Этой бой закончился без  потерь.
Если бы  не  помощь Хамитова, кто  знает, сколько  цинковых гробов ушло бы в
Россию... Александр Хамитов, когда его окровавленным эвакуировали вертолетом
в Моздок, думал  о чем угодно, только не о том,  что через несколько месяцев
он  будет  стоять в  Кремле  рядом  с  президентом России,  а на  его  груди
засверкает золотая звезда Героя России... В двадцать четыре года...
     А в том  бою обе  группы  разведчиков,  соединившись,  заняли  еще одну
высоту и с боем удерживали ее до подхода пехоты.

     Новый год в Волчьих воротах

     Селение Дуба-Юрт раскинулось на входе в Аргунское ущелье. Волчьи ворота
- так  называется  этот стратегически  важный пункт.  Здесь боевики крупными
силами, которыми командовал Хаттаб,  готовились  дать упорный бой российским
войскам, чтобы не пустить их в южные районы Чечни.
     Разведчики получили приказ разведкой  боем установить силы противника в
этом районе. А до Нового года оставалось три дня...
     Сначала напоролась на засаду у Дуба-Юрта одна разведгруппа.  На  помощь
ей пришла группа  старшего лейтенанта  Соловьева. Разведчики потеряли  двоих
человек ранеными  и отошли  на  исходные позиции.  На  следущий  день, 30-го
декабря, в  поиск на бронетехнике пошли две разведгруппы. В  ходе выдвижения
одна БМП подорвалась на мине. Пока обходилось без потерь...
     В 23 часа  30-го декабря одна из разведгрупп завязала в Дуба-Юрте бой с
превосходящими  силами   противника.   Удалось  захватить  несколько  единиц
стрелкового  оружия, миномет  и большое количество боеприпасов. Своих убитых
чеченцы  не оставляли.  В  три часа ночи  в этот район выдвинулось  еще  две
группы  разведчиков. К шести часам  утра  разгорелся бой.  На южной  окраине
Дуба-Юрта группа старшего  лейтенанта  Владимира Шлыкова попала в окружение.
Разведчики, неся  потери,  все  же  закрепились в одном из зданий. На помощь
окруженным уже  спешила  группа  старшего  лейтенанта Миронова,  но  боевики
встретили ее огнем и не дали возможности пробиться к окруженным.
     К  девяти часам утра 31-го  декабря по тревоге  были подняты оставшиеся
подразделения батальон - связисты, ремонтники, взвод тылового обеспечения...
Надо  было  помочь разведчикам  выйти из окружения, спасать  живых,  вынести
раненых  и убитых.  Эвакуационную  группу  возглавил  заместитель  командира
батальона по воспитательной работе майор  Салех Агаев,  настоящий  бакинец и
настоящий  комиссар.  Не в  первый раз  ему приходилось  бывать  в  подобной
ситуации. Когда 15  декабря одна из групп разведчиков попала в засаду, майор
Агаев  с подкреплением выдвинулся в район  боя,  ударил  во  фланг  и  огнем
обеспечил отход группы. И вот - похожая ситуация. Под шквальным огнем группа
майора  Салеха  Агаева  отразила  атаку  бандитов  и   броском  пробилась  к
окруженным в Дуба-Юрте. Майор Агаев вынес двоих раненых, а вся  его группа -
десятерых и одного убитого.
     -  Обстановка осложнялась тем,  что  в сплошном  тумане  нам  не  могли
оказать помощь  вертолеты,  - вспоминает майор Агаев, -  Но позднее к нам на
помощь пришли танкисты. Очень  тяжело вспоминать этот бой...По нам  стреляли
даже из мечети. Четверых погибших не смогли сразу найти, их позднее обменяли
на убитых командиров бандитов.
     За  эвакуацию  раненых и  убитых  майор  Агаев  был  награжден  орденом
Мужества... Через полтора месяца, в феврале, Салех  Агаев отличится еще раз,
когда с  бронегруппой  вызволил попавших в засаду  разведчиков.  А  в начале
марта он с группой прорвался на высоту, где вели бой разведчики, организовал
ее  оборону и  эвакуировал раненых.  Вскоре после этого награжден вторым  за
кампанию орденом Мужества.

     "В немилосердной той войне..."

     Из журнала боевых действий  батальона и наградных  листов на погибших в
тот день  разведчиков  вырисовывается  по-армейски скупая  на краски картина
самого   тяжелого   боя,  в  котором  погибли   10  и  получили  ранения  29
разведчиков...
     Сержант  Владимир  Щетинин был убит снайпером, когда  вылезал  из своей
подбитой гранатометчиком боевой машины. В бою до последней минуты вел  огонь
из пушки и пулемета БМП, помогая огнем эвакуировать раненых товарищей...
     Младший сержант Станислав Куликов погиб  от  снайперской  пули в  конце
боя, когда группа начала  отход. В бою  действовал умело и храбро, прикрывая
огнем группу, которая эвакуировала раненых.
     Рядовой Владимир Серов убит снайпером,  когда обеспечивал отход группы.
Его  товарищи  помнят,  что  он  был ранен,  попал  под  перекрестный  огонь
противника, но продолжал вести бой...
     Сержант Александр Захватов убит  выстрелом  из гранатомета.  Вел  бой в
окружении, был ранен,  сумел  застрелить  снайпера,  снова  ранен.  Товарищи
видели, как он отстреливался, пока не исчез в разрыве.
     Рядовой  Николай  Адамов,  водитель БМП,  убит снайпером.  Когда боевая
машина попала в засаду и была подбита, Николая тяжело ранило, но он  все  же
обеспечил высадку из машины своих товарищей.
     Сержант Виктор Ряховский сгорел  в башне  БМП.  Когда его боевая машина
была подбита, он занял место наводчика в  башне и вел огонь. В БМП попал еще
один выстрел гранатомета, но Виктор продолжал вести огонь, обеспечивая отход
своих товарищей. Отстреливался до последней минуты жизни.
     Сержант Сергей Яскевич убит  прямым попаданием выстрела из гранатомета.
Когда его  БМП  попала в засаду, умело  организовал круговую оборону. Сергею
оторвало  ногу,  но он продолжал вести  огонь, уничтожил две  огневых  точки
боевиков.
     Рядовой Сергей Воронин убит снайпером. Когда группа попала в засаду, он
был тяжело ранен, но отстреливался до последнего мгновения.
     Рядовой Эльдар  Курбаналиев  тоже погиб от  пули снайпера. Его БМП была
подбита, но Эльдар вел огонь, прикрывая своих товарищей.
     Сержант   Владимир  Шаров  погиб  от   прямого  попадания  выстрела  из
гранатомета.  До  последней секунды с пулеметом прикрывал фланг  попавшей  в
засаду группы.
     Рядовому  Александру  Коробке разрывом мины оторвало  обе ноги и тяжело
ранило  в голову. Он промучился до  29  апреля и умер. В бою под Дуба-Юртом,
когда  разведчики  попали  в  окружение,  умело вел  бой  и  уничтожил  двух
пулеметчиков.  На  видеопленке  Саша, стоявший  во  время съемки  в строю во
втором ряду, тоже мелькнул в кадре всего на одну-две секунды.  Разведчики во
время просмотра пленки несколько  раз  возвращали эти кадры, где  он был еще
живым. По  отзывам его  однополчан, это был очень скромный парень, благодаря
ему остались живы многие его товарищи.
     Волчьи ворота  защищали  отряды Хаттаба  и  Басаева, в  общей сложности
около  тысячи  бандитов.  Разведчики  установили силы противника,  но  потом
мотострелкам, танкистам и артиллерии пришлось драться здесь целую неделю.
     - Перед этой операцией  мы готовились к Новому году, - вспоминает майор
Агаев, - В Моздоке купили для ребят шампанское и мандарины. Но всем нам было
не до праздника... Очень тяжело было на душе после таких потерь.

     "Спасибо за детей..."

     После  Дуба-Юрта были  новые  бои,  ночные  поиски,  засады. Разведчики
батальона  первыми  вышли  на окраину  села  Комсомольского,  за которое шли
особенно ожесточенные бои, и, как вспоминает майор  Агаев,  "тащили за собой
пехоту".  Список погибших в  батальоне пополнился еще  на несколько имен.  И
бандиты поставили еще несколько десятков шестов с зелеными флажками на своих
могилах.
     84-й отдельный разведывательный батальон,  на знамени  которого  ордена
Красной звезды  и  Боевого Красного знамени - едва ли не  единственная часть
объединенной группировки российских  войск в  Чечне,  где за  одну  кампанию
награжден  весь личный состав, а некоторые по  два-три  раза. Кроме досрочно
ставшего капитаном А.  Хамитова, награжденного золотой звездой Героя России,
к  этому званию  представлены  старшие лейтенанты А. Соловьев  и П.  Захаров
(посмертно).
     Батальон  вывели  из  Чечни,  когда  он полностью  выполнил  свой долг.
Солдаты  срочной  службы были демобилизованы.  А  вскоре майор  Салех  Агаев
получил  от  мамы  Леонида  Высоцкого  письмо:  "...Только  благодаря  таким
прекрасным людям и отличным профессионалам как вы, наши дети смогли выстоять
и не  сломаться в тяжелых условиях войны. Сын вспоминает  о вас с теплотой и
благодарностью.  Я бесконечно счастлива, что в самое  трудное для сына время
рядом  с ним оказался глубоко  порядочный  и  небезразличный к судьбам людей
человек. Огромное спасибо вам за все, что вы сделали для наших детей..."
     Если бы еще можно было вернуть матерям погибших сыновей...


     19. Батальон милосердия

     "Было!"

     Через 231-й  отдельный медицинский  батальон 3-й мотострелковой дивизии
22-й  армии  за 7,5  месяца  второй  чеченской кампании прошел каждый  пятый
раненый российский военнослужащий.
     Побывавшие  в   батальоне  начальник   тыла  Вооруженных   сил   России
генерал-полковник Исаков и начальник Главного военно-медицинского управления
генерал-полковник медицинской службы Чиж отметили, что из медицинских частей
объединенной группировки российский войск он сделал больше всех.
     Часто этому медицинскому батальону приходилось находиться чуть ли не на
боевых позициях,  случалось, что за трое  суток он перемещался  три  раза, а
всего  за время кампании медбат менял место  своей дислокации 14 раз. Каждый
раз все палатки и медицинское оборудование  надо снять, погрузить на машины,
свернуть их колонну. Сколько надо побегать, покричать...
     -Было! - тяжело выдохнул командир медбата подполковник Михаил Сазонов.
     Его  отец, гвардии казак, в годы  Великой Отечественной с кавалерийским
корпусом  дошел до  Вены, и он, закончив, Горьковский  медицинский институт,
пошел служить в армию.  Четырнадцать лет в  Монголии и  на  Дальнем  Востоке
работал  хирургом   первой  категории,   пятый  год  командует   медицинским
батальоном. За вторую чеченскую кампанию награжден двумя орденами.
     -Второго октября мы развернули батальон, - вспоминает Михаил Сазонов, -
И в  тот  же  день  приняли первых пятнадцать  раненых. Самый большой  поток
раненых  был,  когда   батальон  стоял  в  селениях  Гойты,  Старые   Атаги,
Урус-Мартан, Алхан-Юрт. По 60-80 человек в день. Принимали раненых не только
из  армии,  но  и ОМОНов, СОБРов,  внутренних войск.  Было  все: от  ангин и
гастритов, до ампутаций после минно-взрывных ранений.
     За вторую чеченскую кампанию через 231-й отдельный медицинский батальон
прошло  5250  больных и  раненых,  из  них раненых - 998  человек. Летальных
исходов было пять.
     В медбате М.  Сазонова  мне  довелось побывать  в ноябре прошлого года,
когда он стоял под Керла-Юртом в тридцати километрах от Грозного. Помню, как
поразило  тогда,  что  в  палатках  в  чистом  поле  -  стоит  первоклассное
медицинское оборудование, вплоть  до рентгенкабинета и  кресла  стоматолога,
везде идеальный  порядок, а в батальоне опытные врачи и медсестры почти всех
специальностей.
     -В этой кампании медицинское оснащение  войск  было поставлено  гораздо
лучше, чем в первой, - сказал подполковник М. Сазонов,  - Дефицита лекарств,
проблем  с   кровезаменителями,   с  плазмой  не  было.   Случалось,  срочно
потребовалась  кровь  первой  группы. Помню,  как  солдат Кузнецов  стоял  в
карауле, сдал кровь и опять идет в караул. Медсестра Родионова - сдаст кровь
и идет  работать. В Урус-Мартане  нам срочно была нужна кровь.  Рядом стояли
разведчики. Позвонили  им,  ребята  прибежали  бегом,  чуть  ли не  босиком:
"Берите сколько надо! Я всю роту приведу!". С конца ноября нам было выделено
достаточное  количество  эвакоконвертов,  это  теплые  спальные   мешки  для
раненых.  Любого  лежачего  раненого  мы  отправляли  в  тепле. На  батальон
постоянно работали три вертолета. Мы знали, что практически в любое время за
сорок минут  можем отправить  раненого  в  госпиталь  вертолетом.  Благодаря
вертолетам  было   спасено  большое  количество   раненых.   Случалось,  что
обращались напрямую к командующему  группировкой "Запад" генералу Шаманову и
он сажал нам свой вертолет даже в два часа ночи.

     Чужая боль становится своей

     В батальоне было сделано несколько  сот сложных  операций. Казалось бы,
разве запомнишь каждого раненого. Он помнит все:
     -Спросите  любого  нашего  врача  и  он  вам  начнет называть  фамилии:
лейтенант  Барнаев,  первый  из  пятерых,  кого мы  не смогли  вытащить.  Он
поступил шестого октября. У него жена должна  была рожать в декабре. Фетисов
поступил пятнадцатого октября, Соловьев, лейтенант из разведбата, четвертого
февраля.  Ему  пришлось ампутировать левую руку. Любой из нас помнит, как мы
пытались спасти солдата  Рому, которому снайпер попал в сердце... Чужая боль
становилась своей.  У одной медсестры,  так выпало, три случая  смерти - при
ней.  У  женщины  начался стресс. Стала считать, что она виновата: что-то не
доделала.  Были случаи, когда  раненые  находились  в состоянии  клинической
смерти. Когда  все  жизненно  важные  функции  организма  не  работают.  Нет
давления,  дыхания, не  определяется пульс даже  на крупных  артериях.  Пока
везли,  он еще был живой, привезли - в  клинической смерти, агония. У одного
солдата  было  пулевое  ранение  в шею.  Задет  ствол  спинного  мозга.  Мои
реаниматологи его  три часа  вытаскивали из смерти.  Ночью, в дождь посадили
вертолет и отправили его в  Моздок. Пацан выжил. Помню,  как привезли майора
из  внутренних  войск,  и  двоих  собровцев.  Пришлось делать  им  ампутации
голеней. В Урус-Мартане  поступил  старший лейтенант с  повреждением сосудов
предплечья.  Надо  или руку отнимать,  или  эвакуировать,  а время  позднее,
вертолета  нет.   Если  бы  хирург  капитан  Потапов  не  сделал  бы   парню
шунтирование, это полтора часа упорной работы, то  пришлось бы  ампутировать
руку. В  Керла-Юрте  солдату блок двигателя упал  на кисть,  она  висела  на
лоскутке кожи. Мои ребята  с ним работали часа три, сшили  основные  артерии
вены,  восстановили кровоснабжение.  Нелетная  погода, туман,  вертолета  не
было. Я принял решение везти его за сто шестьдесят километров. Раненый был в
одном  УАЗике, во  втором охрана.  В  пять  часов вечера  они  ушли,  успели
проскочить  опасные участки, раненого  доставили  в Моздок в восемь  вечера,
оттуда сразу  на  самолет  и в ростовский  госпиталь.  Через неделю  приехал
главный хирург округа Сергей Николаевич Татарин: "Ну, мужички, молодцы. Руку
вы парню спасли".

     Ленивый моется, а трудолюбивый чешется...

     Медицина на  войне - не только сложные  операции  по  спасению раненых.
Надо было не допустить инфекционных заболеваний.
     -Вода в первое время, когда мы  вошли в Чечню была не очень хорошая,  -
вспоминает М. Сазонов,  - Солдаты  увидели арбузное поле.  Как ни кричи, что
там поставили  растяжки, все  равно пошли за арбузами. Ели их  немытыми и за
все  время  у  нас,  может быть,  было  всего  ок