точку разочарован и даже обеспокоен.  Я  надеялся,
что она не совершила никакой ошибки и не вляпалась в какую-нибудь неприятную
историю. "На тебе вся ответственность" - вспомнил я слова Мака.
   Она забронировала для меня номер рядом со своим  -  и  рядом  с  открытым
бассейном, где визжа возились ребятишки. В этой части страны  даже  наиболее
трущобного вида общежития оборудованы бассейнами. Я забросил вещи  в  номер,
произвел привычный ритуал проверки помещения и, убедившись, что  кондиционер
работает на полную катушку, завалился на  большую  двуспальную  кровать.  До
разговора с моей помощницей думать мне особенно-то было не о  чем.  В  нашем
деле надо ловить момент для сна, когда  только  представляется  возможность.
Что я и сделал.
   Вскоре меня разбудил стук в дверь. Три коротких стука и после  паузы  еще
два. В определенных обстоятельствах такой стук является сигналом  того,  что
тебе вовсе не обязательно выхватывать из-под подушки револьвер или прыгать в
окно. В других обстоятельствах - как сейчас  -  этот  стук  просто  означает
"привет, это я". Я встал, зевнул и пошел ей открывать.
   -  Мистер  Эванс?  -  поинтересовалась  она  громко,  учитывая  возможное
любопытство кого-нибудь, кто мог подслушивать. -  Мистер  Эванс,  это  Шейла
Саммертон. Извините, что меня  не  было  в  номере,  когда  вы  приехали.  Я
проводила опросы на другом конце города и не думала, что  вы  появитесь  так
рано.
   - Все в порядке, - ответил я. -  Жаль,  что  вам  пришлось  приступить  к
работе в одиночку, но я просто никак  не  мог  вырваться  раньше.  Заходите,
пожалуйста.
   Я отступил в сторону, пропуская ее в дверь, и подумал, что  впервые  вижу
ее в платье - в обтяжку, без рукавов, с длинной юбкой и веселыми цветочками,
от которых она почему-то казалась маленькой и беззащитной. Я  даже  изумился
про себя тому, что рад се видеть, точно я давным-давно был с  ней  знаком  и
мне нравилось ее общество. Как будто тут  было  нечто  большее,  чем  просто
ответственность за нее, которую  я  на  себя  взвалил  по  причине  внезапно
посетившей меня идиотской сентиментальности.
   Я закрыл за ней дверь и сказал:
   - Ну, привет, Худышка!
   Она быстро нахмурилась и обвела взглядом комнату.
   - Мы можем... то есть я хочу спросить, тут можно говорить?
   - Я провел предварительный  осмотр.  Ты  считаешь,  что  мы  для  кого-то
представляем настолько большой  интерес,  чтобы  поставить  наши  номера  на
прослушивание?
   Она покачала головой.
   - Нет, просто мне было довольно скучно. И жарко.
   - Сколько ты успела сделать?
   - Два квартала полностью. И один не до конца. Я закончу там либо  сегодня
вечером, либо завтра с утра.
   - Тебя никто не заставляет работать  на  износ,  Худышка.  Тебе  же  было
сказано: работай спокойно. Три квартала за три дня - это слишком. Ты  ужасно
выглядишь.
   - Благодарю, -  буркнула  она.  -  Ничто  не  способствует  так  поднятию
морального духа войск, как благодарность и лесть. - И она расплакалась.  Она
стояла, сжимая в руке чемоданчик-"дипломат"  -  кончики  пальцев  перевязаны
узким бинтом, - смотрела на меня, и слезы катились по ее щекам. - А  ч-черт!
Прости. Похоже, я немного устала.
   - Похоже, - сказал я, протянул руку, взял у нее "дипломат" и поставил  на
пол. - Садись, пока не упала. Она не двинулась. Я обнял ее за  плечи,  чтобы
подвести к креслу, и вдруг  в  комнате  сразу  как-то  заледенело,  если  вы
понимаете, что я имею в  виду.  Она  вся  подобралась.  Но  через  мгновение
перевела взгляд с моего лица на руку, лежащую у нее на плече.  В  ее  глазах
заиграли желтые искорки.
   - Извини, - сказал я и убрал руку.
   Она пошла к кровати и села. Через несколько секунд она  подняла  глаза  и
произнесла уже совсем нормальным голосом:
   - Прости! Глупо я себя веду. Мне надо привыкнуть.  У  тебя  случайно  нет
лишнего платка?
   Из ящика комода я достал чистый платок. Пока она вытирала слезы, я взял с
комода ведерко для льда и пошел наполнить его из автомата-ледника.  Когда  я
вернулся, она сидела там, где я ее оставил, но лицо у нее  было  сухим.  Она
открыла "дипломат".
   - Я прошу прощения за эту сцену, - повторила она. -  Просто  пережарилась
на солнце и натерла ногу. Хочешь послушать мой отчет?
   - Если хочешь это сделать, - сказал я. - Только не торопись.
   - Пока что я провела две заслуживающих внимания беседы - это  были  дома,
которые  посещались  связным  фон  Закса.  Первый  адрес  -  дом   2032   по
Монтесума-авеню. Фред Уинтер. Маленький дешевый домишко в  трущобном  районе
на окраине. Домовладелицей является  миссис  Уинтер,  школьная  учительница.
Уинтер - механик, не имеющий постоянной работы, все  свое  свободное  время,
похоже, проводит у телевизора за пивом - пиво он поглощает  галлонами,  если
судить по пустой таре - он все жаловался на больную спину и прочие  напасти.
В квартире есть радиоприемник и телевизор. Ни проигрывателя, ни магнитофона.
И коротковолнового приемника я тоже не заметила.
   Я вложил ей в ладонь стакан с выпивкой.
   - Продолжай, я слушаю.
   - Второй адрес - дом 174-6 по Росарио-лейн. Эладио Гриего. Это  хижина  в
Испанском квартале или как там это называется. Его мать едва  может  связать
два слова по-английски. Я  беседовала  только  с  ней,  поскольку  Эладио  с
прошлой недели сидит в тюрьме за поножовщину. Задержан, видимо, уже давно.
   - Но он еще не сидел в тюрьме, когда сюда приезжал курьер?
   - Нет. У них есть радиоприемник, но он не работает.
   Есть исправный телевизор. Ни  проигрывателя,  ни  магнитофона.  Квартирка
темная и заставлена рухлядью. Среди этого  хлама,  конечно,  можно  было  бы
спрятать массу электронного оборудования, но я в этом очень сомневаюсь.
   Я нахмурился.
   - Конечно, мы же точно не знаем, что с фон Заксом связан именно  мужчина,
проживающий в доме. Если на то пошло, то мы даже  не  знаем,  стоит  ли  нам
подозревать каждый дом, где побывал курьер. Он же просто мог зайти в гости к
девушке или, скажем, к любимому дяде.
   - Ну, пока что у нас, по-моему, два  перспективных  варианта,  -  сказала
Шейла. - Я не встречалась с миссис Уинтер - она была в школе. Но  ее  муж  -
озлобленный хам, ненавидящий всех  и  вся,  так  что  он  вполне  подходящий
кандидат. Старая миссис Гриего слабая и полуслепая, но ее Эладио явно парень
здоровый, который  способен  проломить  любому  башку  просто  ради  забавы.
Отличный материал для вербовки.
   - Увы, Эладио нам немногим поможет, находясь за решеткой, - сказал  я.  -
Пришлось бы слишком усердно потрудиться, чтобы добраться до него.  Надо  при
минимуме усилий отыскать кого-нибудь, кто знает  местонахождение  штаба  фон
Закса-Кинтаны в Мексике.  Не  похоже,  чтобы  этому  любителю  пива  Уинтеру
доверили подобную информацию - пускай он даже член их организации, - я отпил
из стакана. - А в третьем квартале есть что-нибудь многообещающее?
   Шейла бросила взгляд на лист бумаги, лежащий перед ней на кровати.
   - Номер три. Дом 1420 по Мимоза-стрит.  Эрнест  Хед.  Он,  похоже,  лучше
устроен в жизни, чем те, о которых я уже сказала - судя по дому.  Он  был  у
себя, но вернулся домой с  работы  как  раз  перед  моим  приходом,  и  жена
сказала, что он очень устал и просит прийти меня сегодня после ужина. Я... -
Она осеклась, нахмурившись.
   - Ну что?
   - Что-то там было странное. Я только что вспомнила.  Хочу  тебя  об  этом
спросить.
   - Валяй!
   - Никак не  могу  понять...  Позади  их  дома,  сразу  за  двором,  стоит
небольшой коттедж -  оттуда  и  доносилась  музыка.  Проигрыватель.  Он  был
включен на полную громкость, и окна коттеджа были распахнуты.
   Так вот, одна песня... Мне стало как-то не по себе.
   То есть она мне что-то напомнила. Я уже где-то слышала эту мелодию.  И  у
меня такое ощущение, что это очень важно.
   - Почему?
   -  Не  знаю.  Понимаешь,  песенка  эта  звучит  там  очень  не  к  месту.
Та-та-та-там там-там... Узнаешь?
   - Не совсем, - усмехнулся я.
   - О Господи, - горестно  вздохнула  она.  -  Мой  слух  оставляет  желать
лучшего. Вот бы вспомнить, где же я ее раньше слышала.
   - Ты сверяла адрес?
   - Конечно.
   - Этот дом не фигурирует в нашем списке приоритетных адресов?
   - Нет, я же сказала.  Я  пошла  туда,  когда  услышала  музыку.  -  Шейла
замолчала. - Если подбросишь меня сегодня вечером туда, можешь подождать  на
улице и послушать. Вдруг она ее опять  поставит.  Мне  кажется,  ты  узнаешь
мелодию.
   - Она?
   - Да, это совершенно точно женщина. Мисс Кэтрин Смит, как указано  на  ее
почтовом ящике. Я задумчиво воззрился на нее.
   - И ты считаешь, это стоит того, чтобы я просиживал свой зад в машине два
часа кряду, Худышка? Она коротко передернула плечиками.
   - Считай, что это моя догадка. Я понимаю, что все  это  смешно  и  глупо,
но...
   - Ладно, твоя взяла, - сказал я. - Мне удавалось до  сих  пор  оставаться
живым, занимаясь этим делом, только потому, что  я  никогда  не  игнорировал
чужих догадок. Но если выяснится,  что  это  Элвис  Пресли  заставляет  тебя
испытывать волнение, то с тебя выпивка.

Глава 9

   Это был настоящий концерт. У мисс Смит, если ее именно  так  звали,  была
огромная коллекция пластинок, а ее  звукопроигрывающая  аппаратура  обладала
изрядной мощностью. Даже сидя в машине на приличном расстоянии от ее дома, я
мог не напрягать слух. Ее ближайшие соседи,  по-видимому,  были  либо  очень
терпимыми, либо глухими, если спокойно сносили это се увлечение. Но, в конце
концов, живя в таких  районах,  приходится  привыкать  к  чужим  музыкальным
вкусам.
   Этот железобетонный оазис на  краю  Тусона,  возникший  здесь  недавно  и
частично еще невозделанный, назывался Сагуаро-хайте. Здесь стояли одинаковые
небольшие домики из прессованных шлакоблоков, окрашенные в розовый, голубой,
зеленый и желтый цвета. Над всеми крышами виднелись телевизионные антенны, а
перед каждой дверью зеленела лужайка.  Чем  дальше  в  пустыню  продвигается
граница поселения, тем с большим  рвением  жители  стремятся  культивировать
зеленые насаждения.
   Я сидел в "универсале" напротив дома  мистера  и  миссис  Эрнест  Хед.  В
садике перед домом Хедов росло декоративное вечнозеленое деревце и несколько
пышно  цветущих  субтропических  кустовых  цветов.  Судя  по   трехколесному
велосипеду и вещам,  разбросанным  в  саду,  у  них  были  дети.  Сверкающий
новенький автомобиль - одна  из  последних  компактных  моделей  "понтиака",
совсем не похожая  на  мою  исполинскую  развалину,  -  стоял  на  небольшой
железобетонной площадке, соединявшей гараж с проезжей частью улицы.
   Голубенький дом Хедов отделяли от соседнего  розового  близнеца  каких-то
двадцать футов. Бросая взгляд в узкий проем  между  домами,  я  мог  видеть,
прямо за задним двориком, где висели качели  и  бельевые  веревки,  открытое
окно, из которого доносилась музыка. Но пока что там никто не появился.
   Я взглянул на часы и зевнул. Что  ж,  это  было  одно  из  самых  главных
собеседований, и  Шейла  правильно  поступала,  стараясь  провести  у  Хедов
столько времени, чтобы не  показаться  назойливой.  Может  быть,  ей  что-то
удалось выведать. Но как бы там ни было, вечер  стоял  жаркий  и  душный,  а
липкое сиденье  "универсала"  вспучилось  от  старости.  Я  снова  зевнул  и
попытался вытянуть затекшие ноги. Тут  дверь  дома  напротив  раскрылась,  и
вышла Шейла.  В  летнем  платье  и  в  туфельках  на  высоких  каблуках  она
показалась  мне  симпатичной  и  незнакомой.  Только  забинтованные  кончики
пальцев напомнили мне о той груде кожи и костей, мало  похожей  на  существо
женского пола, которую я выносил из  джунглей  в  Коста-Верде.  Она  перешла
улицу и встала перед моим окном.
   - Ну и? - с надеждой спросила она.
   - Картинки нет. Но звук  отличный,  -  ответил  я.  -  Отрывки  из  "Моей
прекрасной леди". Фрагмент  сюиты  из  балета  "Лебединое  озеро".  Какие-то
вальсы - похоже, Штраус и, по-моему,  немного  Легара.  Когда  ей  надоедает
какая-то мелодия, она снимает пластинку и ставит другую. В настоящее  время,
как ты можешь слышать, Зигфрид с боями пробирается к Рейну. Может, он успеет
добраться до реки, а может, и нет. Как ей захочется.
   - Ох, - вздохнула она. - Прости. Похоже, я тебя здесь зря продержала.
   - Не терзайся. Я значительно повысил свой уровень музыкальной культуры. А
ты что-нибудь там заметила? Она покачала головой.
   - Насколько я могу судить, на первый взгляд ничего необычного. Мистер Хед
торгует автомобилями.  Его  жена  -  симпатичная  смуглянка,  двое  чудесных
ребятишек. Есть  проигрыватель  -  им  пользуются  в  основном  дети,  есть,
конечно, и телевизор, а  также  три  радиоприемника:  радиочасы  в  спальне,
небольшой приемник на кухне и дорогой многоволновый транзистор, недавно  ими
приобретенный для семейных пикников. Миссис Хед говорит, что слушает по нему
передачи "Би-би-си".
   - Это кое-что да значит, - заметил я. - Когда в доме  есть  такой  мощный
приемник.
   - Очень может быть. Но я не заметила  никаких  передающих  устройств  или
других коротковолновых приемников. - Шейла  прислушалась.  -  А  что  теперь
поставила наша меломанка?
   - Теперь она ставит что-то слишком громкое и духовое -  для  женщины  это
странный выбор. От Вагнера к Саукзе. "Марш короля-хлопка". Это не рождает  у
тебя никаких странных ощущений? Никаких ассоциаций?
   Она отрицательно покачала головой.
   - Ну, думаю, на сегодня хватит. Завтра утром я приеду сюда  и  закончу  с
этим кварталом.
   - Ладно.
   Она пошла к правой дверце, потом остановилась и оглянулась.
   - Спасибо, - сказала она.
   - За что?
   - За то, что спокойно ко всему этому отнесся. За то, что не  сказал  мне,
что я идиотка, страдающая слуховыми галлюцинациями.
   Я смерил ее взглядом и довольно строго повторил  про  себя,  что  мне  не
нравятся худенькие малорослые девушки с большими  глазами,  чей  цвет  имеет
свойство внезапно изменяться.
   - Ну, ладно, поехали, - сказал я. - Не  заставляй  меня  сидеть  на  этих
пружинах дольше, чем...
   Я осекся. Издалека зазвучала другая музыка - и так отчетливо. Невероятно!
Все, что угодно, можно было бы услышать в звездный вечер в  мирном  спальном
районе Тусона, штат Аризона, но только не это... Мелодия сразу же  перенесла
меня на другой континент, в другую эпоху.
   Я вдруг понял, что Шейла  начала  что-то  говорить  и  замолчала,  поняв,
видимо, по выражению моего лица, что говорить незачем.
   После долгой паузы я откашлялся и взглянул на нее.
   - Боже мой, Худышка, и ты будешь говорить, что не  узнала  этой  мелодии?
Она облизала губы.
   - Я и сейчас не узнаю. Может быть, нам это ставили на  учебных  занятиях,
но у меня ужасная музыкальная память. А что...
   - Помолчи, - сказал я тихо. - Изобрази веселое лицо. Засмейся,  словно  я
сказал тебе что-нибудь смешное.
   Я услышал ее смех. Я смотрел мимо нее, на улицу.  Волны  музыки  все  еще
плыли мимо голубого дома из распахнутого освещенного, но безжизненного окна.
А чуть ближе к нам, из-за гаража Хедов, показалась мужская  фигура.  Мужчина
приближался к нам.
   - Говори что-нибудь и смейся. А потом  как  бы  невзначай  обернись.  Это
Эрнест Хед? Шейла снова рассмеялась.
   - О мистер Эванс, это просто прелестно! - она оперлась о капот  и  словно
случайно посмотрела себе за спину. Потом тихо сказала:
   - Да, это Хед. Ты видел его лицо?
   - Видел. Он, похоже, слушает  эту  музыку  из-под  гробовой  доски.  Так,
теперь я рассказываю тебе анскдот... ну, сама придумай  о  чем.  Он  идет  к
своей машине. Будь готова... Если он отъедет, мы сядем ему на хвост.
   Хед остановился около своего новенького "понтиака" - коренастый  лысеющий
мужчина в рубашке с коротким рукавом. Он раскрыл  дверцу,  и  вспыхнувшая  в
салоне лампочка осветила его лицо. Это было лицо человека, видевшего  смерть
- или слышавшего ее призыв.
   - Но что это было? - спросила Шейла шепотом. - Что это за музыка?
   - Наверное, все это происходило до твоего рождения, - сказал я. - Об этой
мелодии было много разговоров, но только мало кто ее знал - по крайней мере,
в этой стране. Сейчас звучит симфоническая  версия  песенки,  известной  под
названием "Хорст Вес-сель". Кое-кто из местных обитателей большой  хитрован,
если не сказать дьявольски умен.
   А  на  противоположной  стороне  улицы  мистер   Эрнест   Хед,   торговец
автомобилями, отъехал на сверкающем новеньком "понтиаке" от новенького  дома
и помчался прочь, точно за ним гналась стая дьяволов.  Пожалуй,  так  оно  и
было. Я слышал, как их пенье прорывается сквозь  такты  старого  нацистского
марша, но меня эти дьяволы уже не беспокоили.  Сейчас  -  Нет.  Было  время,
когда они причинили мне немало гадостей - мне и  нескольким  миллионам  моих
собратьев. Но теперь, спустя почти двадцать лет, они  казались  полузабытыми
клоунами в коричневых мундирах и  черных  сапогах,  что  распевают  задорные
маршевые песни и  шагают  шеренгами,  смешно  вздергивая  ноги.  Они  задали
человечеству трудную проблему, но мы ее решили - с превеликим трудом, но все
же решили. Или нет?
   - Залезай, Худышка! Мы едем за ним. Отъезжая, я не отрывался  от  зеркала
заднего вида. Я внимательно рассматривал  скользящие  мимо  нас  и  за  нами
машины. Тусон - типичный юго-восточный город с широкими улицами, на  которых
сесть кому-то на хвост, оставаясь при  этом  незамеченным,  проще  простого.
Единственная закавыка с "хвостом" - что это ведь палка о двух концах. Вскоре
я свернул на соседнюю полосу и пропустил новенький "понтиак"  вперед.  Шейла
бросила на меня короткий взгляд.
   - Ты даешь ему уйти?
   - Какой смысл в открытую преследовать его? Он же  заметил  мою  машину  у
своего дома. У меня такое подозрение, что он просто поехал покататься, чтобы
успокоить нервишки - подальше от семьи, во всяком случае.
   - Тогда почему...
   - Просто я хотел узнать, может,  кто-нибудь  еще  интересуется,  куда  он
направился... Но, кажется, никто, кроме нас. Кто бы ни  слушал  ту  песенка,
пусть хоть миссис Смит" но либо у  нее  нет  ассистента,  чтобы  следить  за
Хедом, пока она включает проигрыватель, либо же у нее есть  повод  полагать,
что никуда он не денется - по крайней мере сегодня! - Я скорчил гримасу. - А
может, это просто шутка. Вопрос в том,  как  к  этому  относиться.  Давай-ка
вернемся в мотель и пораскинем мозгами.
   Никто нас не преследовал: я проверил. Когда я проехал  мимо  бассейна,  в
нем все еще плескались ребятишки. Я поставил "универсал"  на  стоянке  перед
дверью моего номера.
   - Зайдемте ко мне, мисс Саммертон, на стаканчик чего-нибудь, -  сказал  я
довольно громко, - можете быть уверены,  я  не  имею  никаких  злонамеренных
мотивов.
   Она рассмеялась.
   - Какая ерунда,  мистер  Эванс!  Эпоха  королевы  Виктории  давно  уже  в
прошлом. К тому же нам все равно надо договориться о работе на завтра.
   - Ну что ж, в таком случае... Я отпер  замок,  распахнул  дверь,  включил
свет, пропустил ее вперед и закрыл дверь.
   - По-моему, мы переигрываем с этими "мисс Саммертон  -  мистер  Звано,  -
сказала она после минутного раздумья. - Лучше перейти на Шейлу и Хэнка, тебе
так не кажется?
   Я коварно ухмыльнулся.
   - А послезавтра -  на  "милая"  -  "дорогой".  -  Эти  слова  сами  собой
сорвались у меня с языка. Как и моя рука, положенная ей на плечо, эта  фраза
заставила ее съежиться. Ее лицо  помрачнело  и  словно  покрылось  поволокой
холода. Я быстро добавил:
   - Предложение хорошее. Пожалуй,  я  и  впрямь  немного  перестарался.  Но
теперь расскажи-ка мне, что ты думаешь о диск-жокейше по имени Смит.
   Она, похоже, меня не слышала. Она отвернулась  -  наверное,  чтобы  я  не
видел ее лица. Я не мог понять, о чем она сейчас думает - пожалуй, о  чем-то
малоприятном или нелестном для меня. Ну вот,  опять  я  опростоволосился.  С
другой стороны, она же сама говорила, что ей  надо  себя  перебороть  и  все
забыть.
   Шейла заметила длинную карто