зу. Я же давно привык полагаться  на  собственные  пять
чувств больше, чем на  сторожевых  собак.  Беда  этих  горе-налетчиков  была
только в том, что работали они на редкость неуклюже - явно новички  в  своем
деле. Должно быть, Фенн посчитал меня недостойным своего  внимания  -  если,
конечно, Фенн их подослал. Возможно, он просто доложил Фредериксу, что некий
долговязый и потертый развратник  пристает  к  его  дочери,  а  разгневанный
папаша уже сам послал на расправу  со  мной  первую  подвернувшуюся  уличную
шваль.
   Я решил рискнуть и  положиться  на  то,  что  подосланные  головорезы  не
откроют пальбу.  Я  надеялся,  что  их  прислали  передать  мне  приглашение
заглянуть  в  гости;  уважив  просьбу,  я   надеялся   выведать   что-нибудь
интересное. С другой стороны, из меня могли запросто сделать  отбивную  -  я
еще не забыл, какая участь постигла Пола. В целом же,  я  прикинул,  худшее,
что меня ждет, - это более или менее удачная попытка оглушить. Тут риск  был
достаточно серьезный: нынешнее поколение так насмотрелось по телевизору, как
людей  бьют  по  голове  без  пагубных  последствий,  что  вполне   способно
переоценить прочность человеческого черепа.
   Я пережил несколько весьма неприятных  секунд"  пока  они  подкрадывались
сзади. Сами-то они, должно быть, искренне считали, что ступают бесшумно, как
кошки... Я, словно ни в чем  не  бывало,  продолжал  преспокойно  вышагивать
рядом с Мойрой. Перед ее машиной мы остановились. Она что-то  сказала  -  не
помню, что именно. Возможно, я ее даже не слушал. Мой затылок противно ныл в
ожидании сильного удара.
   В  следующий  миг  один  из  головорезов  вонзил  мне  в  поясницу  ствол
пистолета, а второй скакнул вперед и принялся размахивать у меня перед носом
длинным ножом с  узким  выбрасывающимся  лезвием.  Это  выглядело  настолько
наивно, что я им  даже  посочувствовал.  В  один  прекрасный  день  бедолаги
нарвутся на парня, который не захочет им подыгрывать, и тогда  от  них  мало
что останется.
   - Не двигайся, гад! - угрожающе выкрикнул  субъект  с  ножом.  -  Прикрой
меня. Тони!
   Тони держал меня на мушке,  пока  его  напарник  сложил  и  спрятал  свой
хирургический инструмент и затем обыскал меня настолько тщательно, что  даже
не обнаружил маленький золингеновский ножичек в кармане моих  брюк.  Что  ж,
молодо-зелено. Глядишь, и  научится  уму-разуму,  если  проживет  достаточно
долго, хотя последнее  представлялось  мне  маловероятным,  да  и  не  очень
желательным.
   - Осторожно! - раздался у меня из-за спины голос Тони, и Стилет  поспешно
обернулся. Как раз вовремя, чтобы получить  весьма  чувствительный  удар  по
носу, нанесенный изящной белой сумочкой.  Пострадавший,  потерев  ушибленный
нос, гневно шагнул к Мойре. Девушка сжала кулачки и  приготовилась  отразить
нападение, ощетинившись, как  дикая  кошка.  Наверно,  в  детстве  она  была
настоящим сорванцом, невольно подумал я.
   - Эй, Рики, полегче, - прогудел тот же голос.  -  Если  тронешь  ее  хоть
пальцем, босс с тебя три шкуры спустит!
   - Взять его. Шейх! - крикнула вдруг Мойра. - Фас! Фас! Разорви их, малыш!
Выпотроши их наизнанку!
   Рики-Нож отпрянул, испуганно глядя на афгана. Тот лениво  разинул  пасть,
обнажив огромные, ослепительно белые клыки;  Рики  отступил  еще  на  шаг  и
потянулся в карман за ножом. Пес перестал зевать и озадаченно  посмотрел  на
хозяйку: ведь даже дураку ясно, что никаких кроликов поблизости и  в  помине
нет.
   Рики захохотал, но  с  опозданием  -  собака  его  явно  напугала.  Чтобы
утвердиться, он отважно шагнул вперед и сильно лягнул  пса  по  ребрам.  Тот
захныкал,  как  обиженный  ребенок,  поджал  хвост  и  поплелся  в  сторону,
насколько позволяла длина поводка, то и дело оборачиваясь  и  глядя  на  нас
полными горя глазами.
   Мойра отчаянно вскрикнула, бросилась к пострадавшему любимцу и, присев на
корточки, прижала к себе его голову.
   - О, Шейх! - причитала она. - Извини, малыш, я не должна была...
   Вскинув голову, она с ненавистью уставилась на Рики.
   - Я тебя убью за это! - пообещала она.
   Тони, лица которого я до сих пор не видел, сказал:
   - Ладно, ребята, хватит  дурака  валять...  Мисс  Фредерикс,  садитесь  в
машину и езжайте домой. - Затем он прочистил горло и произнес слово, которое
явно не срывалось с его уст за последние годы:
   - Пожалуйста.
   Мойра взглянула на меня,  беспомощного  пленника,  безропотно  ожидающего
своей участи под дулом пистолета.
   - А что вы собираетесь делать с ним?
   - Вас это не касается, мисс, - ответил Тони. - Большой... Я хочу  сказать
- мистер Фредерикс велел доставить его. Я просто выполняю приказ, мисс.
   - Ах, приказ! Мы сейчас посмотрим...
   - Все в порядке, милая, - прервал я. - Отправляйся домой.
   - Не смей мне указывать! - напустилась она. - И почему ты позволяешь паре
этих безмозглых кретинов... - она вдруг умолкла,  будто  прикусила  язык,  и
посмотрела на меня. Все-таки" надо отдать ей должное, Мойра была не из  тех,
кому приходилось все разъяснять - она умела схватывать с полуслова. Поэтому,
она не спеша поднялась, отряхнулась и спокойно закончила:
   - Хорошо, но я поеду с тобой.
   - Черта с два, - покачал головой Рики-Нож.
   - Оставь, - велел Тони. - Раз мисс Фредерикс говорит, что  едет  с  нами,
значит, так тому и быть. Как ты можешь ей помешать? Пусть  босс  сам  о  ней
позаботится.
   Он обратился к Мойре:
   - Пожалуйста, мисс Фредерикс. Только мы вас подвезти не сможем - в машине
нам будет тесновато вчетвером, да еще с вашим псом.
   Давай сюда! - он подтолкнул меня вперед. Транспортировали меня в  крупном
"крайслере". Рики сидел за рулем, а Тони охранял  меня  на  заднем  сиденье,
отнесясь  к  этой  роли  со  всей  ответственностью.  Думаю,  что  сумел  бы
обезоружить его не больше полудюжины раз. Для такого сопляка - не  столь  уж
плохо, если учесть возраст и опыт его пленника. А выглядел Тони так:  тощий,
тщедушный, длинноволосый хиппи в кричаще-яркой одежде.  В  его  пользу  было
лишь одно: по сравнению с Рики он выигрывал.
   Миниатюрный "мерседес" Мойры  всю  дорогу  следовал  за  "крайслером"  по
пятам. Когда "крайслер", наконец, затормозил. Мойра почти тут же  остановила
машину рядом с нами. Выбираясь из "крайслера" под дулом  пистолета  Тони,  я
заметил, что мы находимся на той же стоянке, где несколькими часами раньше я
уже оставлял свой грузовичок. Мойра распрощалась с Шейхом, которого  заперла
в "мерседесе", и мы все зашли в уже знакомую мне  гостиницу,  правда,  через
другой вход.
   Поднявшись на лифте на неизвестно какой  этаж,  мы  вышли,  оказавшись  в
типичном гостиничном коридоре, отличавшемся разве что тем, что  в  ближайшей
нише, сидя на кожаном диване, нас  поджидали  двое.  Один  из  них  встал  и
подошел.
   - Босс в офисе, - сказал он. - Что вас задержало?
   - Мы караулили их в мотеле  возле  ее  "мерса",  -  сказал  Тони.  -  Они
заявились всего десять минут назад.
   - А кто вам разрешил привозить девушку?
   - Она сама.
   - Подождите.
   Он отлучился и через минуту вернулся.
   - Идите сюда, - обратился он ко мне. - Вы  тоже,  мисс  Фредерикс.  А  вы
куда? - одернул он доставивших меня молокососов, которые двинулись  было  за
мной. - Вас не приглашали. Ждите здесь.
   Мы прошли по коридору до двери, на которой не было никакой таблички.  Наш
сопровождающий распахнул дверь и отступил,  пропуская  Мойру  вперед.  Потом
впустил меня и закрыл дверь за моей спиной, оставшись снаружи.
   В комнате стояли двое мужчин.  Одного  я  уже  видел  в  этой  гостинице.
Мартелл, а это был он, стоял у самой двери, чуть левее.
   Я тут же понял, что допустил  ошибку.  Да,  Мартелл  позволил  Фредериксу
отправить за мной двух зеленых юнцов, но вовсе не потому, что не знал, кто я
такой, или почему я здесь. Он шепнул так тихо, что  услышал  его  только  я.
Может,  еще  Мойра,  стоявшая  рядом  со  мной.  Голос  был  вежливый,  чуть
вкрадчивый, с неуловимым акцентом -  совсем  не  похож  на  голос  гангстера
Фенна.
   - Добро пожаловать, Эрик, - прошептал он. - Любой друг Пола - мой друг.
   Что ж, теперь по меньшей мере я знал, почему Пол так рвался ко мне  перед
смертью. Он пытался  предупредить  меня,  что  проболтался  под  пыткой.  Он
выложил про меня все, что знал. Теперь  Мартелл  выбирал,  предпринимать  ли
что-нибудь самому, либо предоставить Фредериксу сделать это за него.

Глава 12

   Мартелл отступил в угол, откуда мог без помех наблюдать  за  нами,  а  я,
вынужденный на время  позабыть  о  нем,  переключил  внимание  на  человека,
сидящего за письменным столом.
   Он был довольно  крупного  сложения,  смуглый,  бреющийся,  должно  быть,
дважды в день, а в промежутках  вынужденный  обильно  пудриться.  Физиономия
довольно отталкивающая, черты мелкие, в особенности по сравнению с размерами
самого лица, которое отнюдь не украшал тройной подбородок. У него был  также
вздернутый нос, который я уже созерцал на куда более милом личике, а вот рот
и глаза я видел впервые - должно быть,  их  Мойра  унаследовала  от  матери.
Повезло девочке!
   - Здравствуй, па, - сказала она.
   Довольно занятно, но я вдруг ужасно смутился, чего со мной  не  случалось
почти с далекой юности, - с тех самых пор,  когда  однажды  после  танцев  с
девушкой мы ухитрились застрять с ней в моей машине на  проселочной  дороге.
Причем делать нам на этой дороге поздно вечером было решительно нечего  -  с
точки зрения ее родителей, конечно. Тогда я привел  свою  подружку  домой  в
четыре утра, перепачканную и разлохмаченную, а родители ждали ее, не  ложась
спать.
   И вот теперь передо мной за столом сидел  сам  Большой  Сол  Фредерикс  -
грозный рэкетир, а также у по иронии судьбы папаша молоденькой девчушки, что
стояла сейчас рядом со мной после проведенной вместе ночи,  растрепанная,  в
туфлях-лодочках, безнадежно изодранных острыми камнями и иголками  кактусов,
в измятом и далеко не свежем модном платье.
   Мойра казалась в тот миг особенно юной, и  мне  вдруг  стало  стыдно.  Не
хотел бы я, чтобы другой мужчина вот так, как я, привел бы ко мне домой  мою
собственную дочь, особенно если мужчина  настолько  старше  ее.  В  какую-то
секунду мне  даже  захотелось  извиниться,  вполне  искренне.  Впрочем,  Сол
Фредерикс быстро выбил такие мысли у меня из головы.
   Он встал и уставился на  дочь.  Потом  обогнул  стал,  подошел  к  ней  и
придирчиво осмотрел с головы до ног. И вдруг наотмашь ударил по лицу.
   - Ах ты шлюха! - процедил он.
   Потом  повернулся  ко  мне.  Удар  получился   довольно   тяжелый,   хотя
размахивался он медленно. В последнее мгновение я успел чуть  откинуться,  в
противном случае он мог сломать мне  челюсть.  Я  грохнулся  на  пол.  Пусть
думает, что мне крепко досталось, что, впрочем, было  не  совсем  далеко  от
истины. Но Фредерикс еще не чувствовал себя удовлетворенным.
   Он шагнул вперед и еще раз сильно ударил  меня  ногой  по  ребрам.  Потом
вернулся и столу и сел, горделиво потирая костяшки пальцев.
   Немного отдышавшись, я взглянул на Мартелла. Тот кивком  показал,  что  я
могу  подниматься.  Приятно  иметь  дело  хоть  с  одним  профессионалом.  С
любителями надо всегда, держать ухо востро, чтобы они случайно не  натворили
чего-нибудь. Был у нас приличный агент, который прекрасно знал  все  правила
игры  и  соблюдал  их,   и   тем   не   менее   его   ухлопал   перепуганный
мальчишка-поденщик  на  ферме,  случайно  нажавший   на   спусковой   крючок
дробовика.
   Одно утешение  -  в  присутствии  Мартелла  меня  хотя  бы  не  убьют  по
неосторожности. Мне показалось, что в его глазах  мелькнул  огонек.  Мартелл
явно забавлялся. Он нисколько не возражал, чтобы Фредерикс отделал меня  как
следует, благо мне приходилось стойко сносить побои, чтобы выдержать роль до
конца... Поднявшись, я кинул взгляд на Мойру. Девушка стояла, прижав  ладонь
к щеке. Глаза ее, устремленные на отца, пылали ненавистью.
   -  Кто  этот  старый  козел?  -  резко  спросил  Фредерикс.  -  Очередной
завсегдатай  бара?  Сколько  раз  я  твердил  тебе,  чтобы  ты  не  заводила
знакомств...
   - Знаю, - оборвала Мойра, отнимая ладонь от щеки,  на  которой  появилось
багровое пятно. Голос ее звучал холодно и не по-детски твердо.  -  Я  должна
сидеть дома и пялиться в телевизор.
   - Никто не говорит тебе сидеть дома днем.
   - Хорошо - вечерами.
   - Я предупреждал тебя о том, что случится с твоим очередным  ухажером,  -
процедил Фредерикс. - А ведь что я только ради тебя не делал! Я был для тебя
и отцом и матерью...
   - Не смей упоминать маму!
   - Я устроил тебя в лучшие школы,  -  продолжал  он,  -  давал  тебе  все:
деньги, тряпки, машины, А как ты  меня  отблагодарила?  Сперва  спуталась  с
женатым ублюдком, а теперь заявилась в черт знает каком  виде...  Моя  дочь!
Почему ты не осталась в Нью-Йорке и не подыскала себе славного парня  своего
возраста...
   - Брось, папа! Я сто раз знакомилась, но все тут  теряют  ко  мне  всякий
интерес,  как  только  узнают,  что  я  дочь   Большого   Сола   Фредерикса,
гостиничного  короля.  Почему-то  в  наши  дни  у  людей  какое-то  странное
предубеждение против гостиниц. Фредерикс вспыхнул, но сдержался.
   - Ну зачем ты так сделала, крошка? - спросил он уже гораздо  миролюбивее.
Мне даже стало немного жаль его. - Зачем? Моя дочь, моя гордость, которую  я
воспитывал,  как  принцессу,  стоит  в  измятом  платье,   словно   какая-то
бродяжка... Как будто ты спала в этом платье...
   - Да, спала, - брякнула Мойра и указала на меня.  -  Вот  с  ним.  Причем
дважды.
   Нас с Мартеллом словно и в комнате не было. Отец с дочерью ничего  вокруг
не замечали и обменивались тяжелыми  ударами,  стремясь  уязвить  противника
посильнее. На нас никто даже внимания не обращал.
   - Зачем ты это сделала? - повторил Фредерикс.
   - Потому что он оказался единственным, кто не побоялся! Кто не  испугался
тебя!
   - Это мы еще посмотрим, -  прошипел  Фредерикс.  -  Отправляйся  домой  и
приведи себя в порядок.
   - Только посмей его тронуть! - пригрозила Мойра. -  Хоть  только  пальцем
тронь!
   - Фенн, отвези ее домой! - приказал Фредерикс. Молчание. Я не смотрел  на
Мартелла. Наконец он заговорил:
   - Мистер Фредерикс, может быть, мне не стоит оставлять вас?
   - Как ты смеешь... А, ты из-за этого типа? Не волнуйся, с этим долговязым
Казаковой я как-нибудь и сам управлюсь. Ты же видел, как я его...
   - Да, - сказал Мартелл.
   Я знал" что внутри он весь извивался, как червяк на крючке. Он  не  хотел
уходить. Он должен был проследить, чтобы я получил свое.  Но  теперь  настал
его черед выдерживать роль до конца. И все же он еще раз попытался:
   - Я бы посоветовал...
   - Кому нужен твой совет, болван!  -  взорвался  Фредерикс.  -  Отвези  ее
домой. И еще, Фенн...
   - Да, мистер Фредерикс? - голос Мартелла звучал глухо.
   - Сам в дом не заходи. Я слышал про твои похождения.
   - Слушаюсь, мистер Фредерикс.
   Он шагнул вперед. Мойра словно очнулась от оцепенения. Пятно  по-прежнему
алело на левой щеке, но глаза вдруг потемнели, и в ее взгляде,  устремленном
на меня, появилось что-то вроде угрызения совести.
   Она использовала меня, чтобы досадить отцу, совсем не подумав,  что  меня
ждет. Теперь же осознала, что натворила: Фредерикс велел доставить меня сюда
вовсе не для того, чтобы познакомиться с будущим зятем.
   - Беги, малышка, - сказал я.
   - Я не уйду...
   - Уходи! - настойчиво сказал я, мечтая,  чтобы  она  поскорее  забрала  с
собой Мартелла. Пока он оставался здесь, мне грозила серьезная опасность.
   - Извини, - вздохнула Мойра. - Я не хотела... Не знаю, что на меня нашло.
   - Ничего страшного. Ступай.
   Она хотела что-то добавить, но потом передумала.  Мартелл  ждал.  Наконец
Мойра решилась, и они ушли. Прежде чем дверь  за  ними  закрылась,  я  успел
заметить снаружи охранника, который доставил нас сюда.
   Мои неприятности еще не закончились, но все же без Мартелла стало заметно
легче. Впрочем, своего я уже достиг: познакомился  с  Фредериксом  и  понял,
чего ждать от Мартелла. Больше делать здесь мне было  нечего,  и  пора  было
приступить к "отделению от противника", как мы говаривали когда-то в армии.
   Фредерикс ожег меня злобным взглядом.
   - Значит, ты меня не испугался? - прошипел он. - Сейчас мы это проверим.
   Он вышел из-за стола и приблизился ко мне.
   - И заодно проверим кое-что другое, - добавил он. - И устроим так,  чтобы
ты больше не приставал  к  юным  девушкам.  -  Этого  я  ожидал  -  мне  уже
становилось ясно, как функционировало его серое вещество.  Впрочем,  это  не
повысило в моих глазах  его  статус  как  законопослушного  и  полноправного
гражданина.  Он  размахнулся  и  ударил  меня  по  щеке   -   ударил   меня,
представляете?! Это уже стало мне  надоедать.  Нельзя  же  вечно  оставаться
бездушной машиной, роботом для убийства людей - надо же хоть разок доставить
себе радость и убить просто из УДОВОЛЬСТВИЯ...
   Моя рука нырнула в карман  и  нащупала  ножичек.  Фредерикс  ударил  меня
снова, и я вдруг понял, что больше  Сальваторе  Фредеричи  никогда  меня  не
ударит.
   Я лучезарно улыбнулся ему в лицо. Коротышка был  уже  мертв,  но  еще  не
догадывался об этом. Мне оставалось лишь извлечь из кармана  руку,  раскрыть
нож и вонзить клинок в нужное место. В конце концов, по всем мыслимым меркам
Фредерикс пожил уже более чем достаточно. Мой мозг отдал приказ. Но вот рука
не повиновалась. Я не мог это сделать!
   Да, я не мог это сделать. И в ушах зазвучал голос Мака: "Это война...  вы
можете считать себя бойцами".
   Я не мог убить его только потому, что он мне надоел. И не мог  убить  его
за то, что он дал пощечину Мойре. И даже за то, что именно он был безусловно
виноват в том, что ранчо, где  жили  мои  дети,  превратилось  в  осажденный
лагерь.
   Поймите меня правильно. Фредерикс попал в список, и, попадись  он  мне  в
деле, я убил бы его, не колеблясь ни секунды. Более того, я буду теперь  сам
ждать такой возможности. Но мне ни к чему было убивать его ради того,  чтобы
спастись самому - в этом я был уверен, - и я не мог убить  его  из-за  того,
что получил несколько зуботычин.
   Причины были недостаточно  вескими.  Не  так  меня  натренировали.  Да  и
послали сюда не для того, чтобы я мстил за свою поруганную гордость...

Глава 13

   В его глазах вдруг появилась тревога, и он  быстро  отступил  к  столу  и
нажал на звонок. В ту же секунду у меня за спиной очутился  охранник.  Ясное
дело, мне еще наподдали. Большой Сол чуть не наделал в штаны и  теперь,  как
незадолго до  него  Рики,  должен  был  самоутвердиться  и  попинать  ногами
безответного пса. В итоге к окровавленной губе и ноющей пояснице  прибавился
расквашенный нос и несколько синяков  под  ребрами.  Потом  меня  вывели  на
свежий  воздух  и  сдали  на  руки  Рики  и  Тони,  проинструктировав  обоих
головорезов, какую хирургическую операцию им предстоит надо мной  совершить.
Рики пришел в восторг.
   - Держи его на мушке, - попросил он напарника, - пока  мы  не  выедем  из
города, а уж там я им займусь по-настоящему.
   Они стали конвоировать меня к оставленной на стоянке  машине.  Уже  давно
было совсем светло, и я сбился со счету, пытаясь припомнить,  сколько  часов
уже не спал. Невадское солнце немилосердно припекало, и  сухой  жар  волнами
вздымался с раскалившегося асфальта. По улице брели случайные  прохожие,  на
стоянке же не было ни души. Завсегдтаи этого заведения, заполнявшие  прошлой
ночью ресторан и игральные комнаты, теперь  явно  наверстывали  упущенное  и
отсыпались. Что ж, мне это было только на руку, поскольку я не хотел,  чтобы
нам помешали. Я дождался, пока Тони довел меня до  "крайслера",  и  уж  там,
наконец, разделался с ними.
   До сих пор я был пай-мальчиком, и Тони не мог пожаловаться на мое  плохое
поведение. Так что шел он довольный, расслабленный, едва ли не мурлыкая себе
под нос. Я схватил е