которому   нападение,
предпринятое вне штата,  но  завершившееся  в  пределах  границы  штата,
несмотря  на  то  что  подозреваемый  был  в  другом  штате   во   время
преступления, признается властями данного  штата,  а  человек  считается
причастным к преступлению.
   - Ваша честь, - заговорил Роб Трентон, - я не врач и не юрист, но мне
кажется, что все сказанное окружным  прокурором  не  имеет  отношения  к
этому делу.
   Если Харви Ричмонд был убит из пистолета до начала  пожара,  убийство
могло совершиться в данном штате.
   Но если он погиб от огня,  то,  несмотря  на  факт,  что  он  получил
сильный удар по голове, остается неясным, где он погиб?
   - И не был ли пожар результатом поджога? - добавил прокурор.
   Судья  сжал  губы,  непроизвольно  почесал  затылок  и  обратился   к
окружному прокурору:
   - Господин окружной прокурор, насколько я понимаю,  в  данном  случае
суд может либо признать подследственного причастным к делу об убийстве и
далее освободить его до суда под залог, либо закрыть дело за отсутствием
состава преступления. Если дело  будет  закрыто,  власти  всегда  смогут
беспрепятственно  арестовать  этого  человека  вновь,  обнаружив  улики,
доказывающие его виновность.
   - Возражаю, - как-то неуверенно  сказал  прокурор.  -  Препятствий  у
властей, конечно, не будет. Но как же общественное мнение,  ваша  честь?
Подозреваемых в убийстве запрещено отпускать под залог.
   Примите во внимание, - продолжал  судья,  -  что  если  суд  признает
подследственного  причастным  к  совершению  преступления,  а  затем  вы
обнаружите улики, указывающие на другого  человека,  как  тогда  быть  с
общественным мнением? На вашем месте  я  бы  пока  приостановил  дело  и
провел дополнительное расследование.
   - Конечно, ваша честь, - согласился окружной прокурор. - Хотя  доктор
Бомон подтверждает заключение о причине смерти.
   - Разумеется, - сказал судья. -  Я  ничего  не  имею  против  доктора
Бомона. Он провел осмотр тела,  определил  причину  смерти  и  прекратил
обследование, потому что нашел то, что  искал,  или  думал,  что  нашел.
Однако если бы он его продолжил, очевидно, обнаружил бы то же самое, что
удалось обнаружить доктору Диксону, и тогда  он  сделал  бы  аналогичные
выводы.
   Суд хотел бы обратить внимание всех заинтересованных лиц,  что,  если
бы  доктор  Диксон  не  прояснил   картину   преступления,   не   провел
дополнительного  расследования  и  не  обнаружил  бы,  на  мой   взгляд,
неопровержимых улик, подследственный  был  бы,  безусловно,  осужден  за
убийство первой степени и, вероятно, казнен.
   Тот факт, что  доктор  Диксон  произвел  аутопсию,  должен  послужить
уроком  для   всех   нас.   Итак,   суд   принимает   решение   признать
подследственного  непричастным  к  преступлению.   Полагаю,   необходимо
проследить, чтобы дальнейшее расследование было проведено  добросовестно
и беспристрастно. Подследственный освобождается  из-под  стражи  в  зале
суда, слушание дела откладывается.
   Судья стукнул молоточком по столу, заглушив слабые протесты окружного
прокурора.
 
Глава 28 
 
   Роб  Трентон  взглянул  на  поток  публики,  хлынувшей   к   нему   с
поздравлениями и рукопожатиями, и торопливо кинулся к  доктору  Диксону,
прежде  чем  тот  вышел   за   барьер,   отделяющий   от   зала   место,
предназначенное для юристов и свидетелей.
   - Я хотел бы поблагодарить вас, - сказал он.
   - Не стоит, - ответил доктор Диксон. - Я всего лишь  составил  полное
заключение  о  причине  смерти,  каковое,  по  моему   мнению,   следует
составлять в любом случае гибели человека, особенно если  обстоятельства
указывают на убийство.
   Роб отвел доктора в сторону:
   - Могу я попросить вас об одолжении?
   - В чем дело?
   - Можно ли выбраться отсюда, минуя толпу?
   -  Они  ждут  тебя,  чтобы  пожать  руку.  -  Глаза  доктора  Диксона
пристально изучали лицо молодого человека. - Они хотят поздравить  тебя.
Ты ведь для них - герой.
   - Я знаю. Но если бы судья  принял  другое  решение  и  признал  меня
причастным к убийству, они бы смотрели на меня, как на гада ползучего.
   Доктор Диксон смягчился:
   - Чем я могу помочь?
   - Кажется, там есть черный ход? Я хотел бы выйти отсюда незамеченным.
Вы не покажете мне его?
   Доктор Диксон, не колеблясь, кивнул:
   - Воспользуйся дверью, которая  ведет  в  кабинет  судьи,  словно  ты
хочешь поблагодарить судью за его решение, потом пройдешь  по  коридору,
там есть выход на соседнюю улицу. Идем со мной, если хочешь.
   Роб Трентон направился с ним к двери, ведущей в кабинет судьи.
   В зале из-за барьера ему махал Мертон Острандер, подзывая к себе. Роб
улыбнулся, едва заметно кивнул, неопределенно  взмахнул  рукой  и  пошел
следом за доктором Диксоном в кабинет судьи.
   - Так получилось, - улыбнулся доктор Диксон, - что как раз у  черного
хода я запарковал свою машину. Я перевезу тебя через мост. Интуиция  мне
подсказывает, что тебе лучше убраться из этого штата.
   - Бежать?
   - Изменить манеру поведения, -  подсказал  ему  доктор  Диксон,  -  и
покинуть юрисдикцию враждебно настроенного к тебе  окружного  прокурора,
чьему самолюбию и престижу - как политика - нанесен  непоправимый  урон.
Он может попробовать отыграться на тебе, арестовав повторно, как  только
обнаружит очередные "улики". Через пару часов он  вспомнит,  что  в  его
распоряжении есть два контрабандиста, готовые свидетельскими показаниями
купить себе свободу. Когда это случится, тебе  разумнее  быть  в  другом
штате и сделать так, чтобы тебя не выдали властям как преступника.
   Они прошли по коридору и выбрались на соседнюю улицу. Там  никого  не
было, даже репортеры не ждали от них подобного трюка. Публика была  либо
в зале, либо толпилась у парадного входа в здание суда. Доктор Диксон  и
Роб беспрепятственно сели в машину и уехали, не привлекая к себе лишнего
внимания.
   -  Надеюсь,  вы  понимаете,  что,  несмотря  на  возможные   действия
окружного прокурора, я только начал искать ответы на вопросы,  -  сказал
Трентон.
   Доктор Диксон кинул на него одобрительный взгляд  и  обронил  как  бы
между прочим:
   - Полагаю, тебе известно, что Харви Ричмонд вел расследование  смерти
мадам Шарто. Тело было эксгумировано.  Установили,  что  она  умерла  от
лошадиной дозы мышьяка.
   - Я так и понял.
   - И чтобы все встало на свои места, вспомни  один  факт.  Таможенники
обнаружили в кармане твоего халата две пилюли с белым порошком, которые,
как ты сказал мне, дал тебе Мертон Острандер от расстройства желудка.
   Трентон резко повернулся к нему.
   Лицо доктора Диксона было  бесстрастным.  Он  внимательно  следил  за
дорогой.
   - Продолжайте, - попросил Роб.
   - Не знаю, как ты это воспримешь, но таможенники передали  те  пилюли
Харви Ричмонду. Когда мы обыскали его вещи, пилюль не обнаружили.
   Боже мой! - воскликнул Роб. - Надеюсь, вы  не  думаете,  что  решение
кажется мне столь простым?
   Доктор Диксон с одобрением посмотрел на Роба.
   - Рад это слышать, молодой человек! Боюсь, разгадка  будет  вовсе  не
простой, а весьма сложной.
   - Что еще вам известно?
   - Наверняка мне известно  совсем  немногое.  Конечно,  мы  тщательно,
насколько это было в наших силах, проверили всех лиц, причастных к  этой
истории. Линда Мэй Кэрролл и Линда Кэролл  два  года  назад  побывали  в
Южной Америке. Линда Мэй Кэрролл год  назад  посетила  Европу,  а  Линда
Кэролл - Африку. Обе явно любят путешествовать.
   - Откуда у них деньги?
   - Вероятно, отец Линды оставил наследство и дочери и сестре.
   - Только деньги? - спросил Трентон.
   - Изрядное количество наличных, пакет акций и сберегательных  фондов,
а также три вида недвижимости: ферма в триста двадцать  акров  и  дом  в
Лондонвуде достались Линде Кэрролл, а особняк в Фалтхевене отошел  Линде
Мэй Кэрролл.
   - Линду Кэрролл искали?
   - Искали, но не слишком тщательно. У нее  есть  квартира  по  адресу:
1940, Честнат-авеню в Лондонвуде, где раньше жил ее отец. Линда  Кэрролл
уехала туда сразу после возвращения из Европы. По  какой-то  причине  ей
хотелось побыть одной, и она не дала адреса никому. Когда  она  получала
паспорт, она жила с Линдой Мэй Кэрролл в Фалтхевене, поэтому при поездке
за границу указывала в документах тетин адрес. И ты, и Мертон  Острандер
считали, что приехали к ней домой в Фалтхевен. Линда Мэй  Кэрролл  тогда
дала тебе от ворот поворот, но Острандеру повезло больше, он  столкнулся
с Линдой, когда та приехала к тете, возможно, чтобы дать ей указания.
   - Какие указания?
   Доктор Диксон был совершенно спокоен:
   - Боюсь, это все, чем я пока располагаю. Остальное ты и сам знаешь. -
Доктор Диксон свернул на большой железобетонный мост и сказал:
   - Вот мы и в другом штате. Где ты хочешь выйти?
   - Думаю, в Лондонвуде, если вас это не затруднит.
   - Ее там нет, - заверил доктор.
   - Догадываюсь. Но все равно, я хотел бы поехать именно туда.
   - Так где конкретно тебя высадить?
   - Ну, может быть... - начал было Роб, но передумал:
   - Мне все равно.
   До  Лондонвуда  они  ехали  молча.  Доктор  Диксон  остановил  машину
недалеко от центра города и спросил:
   - Здесь?
   - Отлично, - ответил Роб.
   Они пожали друг другу руки.
   - Не могу выразить словами, как я благодарен вам, - сказал Трентон.
   - Не стоит. Я  всего  лишь  произвел  вскрытие  и  установил  причину
смерти.
   - Но то, что вы обнаружили, доказало мою невиновность, - напомнил ему
Роб.
   Доктор Диксон кивнул.
   -  С  тобой  теперь  все  в  порядке.  Но  это  не  снимает   с   нас
ответственности. Мы должны найти настоящего убийцу.
   - Есть версии? - спросил Роб, пристально посмотрев на доктора.
   - Судите сами, молодой человек, -  сухо  заговорил  доктор.  -  Харви
Ричмонд оказался на борту яхты не по своей воле. Это явствует  из  твоих
слов и из данных полиции. Ричмонд  вышел  на  след  контрабандистов.  Он
наблюдал за  ними  из  засады  в  бинокль.  В  ту  ночь  он  предполагал
произвести аресты. Думаю, он сделал бы это и раньше, если бы  яхта  была
пришвартована у другого берега  реки,  то  есть  в  пределах  юрисдикции
полиции  штата.  Однако  преступникам  удалось   обнаружить   его.   Они
неожиданно напали на него и расправились.
   На мой взгляд, именно тогда он получил удар  по  голове,  и  в  мозгу
образовалась  гематома.  Теперь  кое-что  проясняется.  Ты  слышал,  как
преступники говорили, что они собираются взять героин,  бросить  яхту  и
поджечь ее, чтобы уничтожить улику. Посмотрим на происходящее не с твоей
точки зрения, а с точки зрения контрабандистов. Харви Ричмонд  никак  не
мог бежать к тебе по палубе, когда ты стрелял. Думаю, в  тот  момент  он
был уже без сознания. Тот, второй человек бросился  к  корме  по  левому
борту яхты, значит, правым боком к тебе. А пулями, обнаруженными в теле,
стреляли в грудь - и почти в упор. Помнишь, ты крикнул  бегущему,  чтобы
он остановился? Ты еще  добавил,  что  он  арестован.  Потом  ты  дважды
выстрелил. Человек бросился ничком на палубу. Предположим,  ты  один  из
преступников на борту яхты. Что бы ты подумал?
   - Что это полицейский рейд?
   -  Именно.  Контрабандисты  приводят  в  действие  какой-то  агрегат,
который намеревались использовать, чтобы  устроить  пожар  и  уничтожить
улики. Они уже собрались покинуть яхту, когда тот, кто  бросился  ничком
на палубу, доложил им, что видел лишь одного человека.  Они  стали  тебя
искать,  но  ты  уже  скрылся.  Тогда  они  попытались  погасить  огонь,
возможно, потому, что хотели еще забрать  кое-какое  имущество.  К  тому
времени Харви Ричмонд, лежавший в кладовой где-то  на  корме  яхты,  уже
наглотался достаточно дыма и углекислого газа, чтобы это стало  причиной
его смерти.
   - Понятно, - с жаром кивнул  Роб.  -  И  прежде  чем  покинуть  яхту,
преступники всадили в его тело две пули.
   Проницательные глаза доктора Диксона,  казалось,  заглянули  в  самую
глубину души Роба:
   - Они стреляли из пистолета, который был у тебя, Роб?  -  переспросил
он.
   - Должно  быть,  так.  Они...  Нет,  не  может  быть.  Они  не  могли
выстрелить в него до пожара,  потому  что  тогда  он  не  наглотался  бы
дыма...
   - Думай как следует, Роб. Там, на  том  берегу  реки,  многие  сейчас
очень  огорчились.  Они  еще  не  оправились   от   удара,   нанесенного
неожиданным поворотом событий. Не пройдет и часа, как они выпишут  новое
постановление о твоем аресте, сфабриковав улики. Не забывай, что  у  них
под замком два члена банды контрабандистов,  готовых  присягнуть  в  чем
угодно, лишь бы выйти на свободу. Им понадобится всего несколько  часов,
и ты окажешься либо под арестом, либо будешь считаться  скрывающимся  от
полиции и объявленным в розыск.  Постарайся  не  попасть  под  статью  о
выдаче опасного преступника. Не возвращайся в тот штат.
   Сиди тихо на этом берегу и ни за что не возвращайся.
   И никому не проговорись, что это я тебя надоумил. Ну  ладно.  Выходи,
Роб! - И доктор Диксон протянул ему на прощанье руку.
 
Глава 29 
 
   Роб не стал тратить драгоценное время на  посещение  пустой  квартиры
Линды. Он взял такси и поехал в городскую управу Лондонвуда.
   Он зашел в офис и обратился к клерку:
   - Я хотел бы посмотреть копию завещания, утвержденного судом.
   - На чье имя?
   - Фамилия Кэрролл. Я думаю, имущество было завещано года  четыре-пять
назад, больше мне ничего не известно.
   - Полагаю, мы сможем вам помочь, - сказал ему клерк.
   Двадцать минут спустя Роб уже  держал  в  руках  описание  земельного
участка в  тридцать  акров,  завещанного  Джорджем  Хаммондом  Кэрроллом
дочери Линде Кэрролл. Переписав данные, Роб  поспешил  в  пункт  проката
автомобилей.
   Когда солнце стало клониться к закату, опускаясь за  вершины  холмов,
Роб свернул с автострады на загородную дорогу, посыпанную гравием.
   Он притормозил у почтового ящика,  пытаясь  прочитать  указанное  там
имя. И внезапно замер.
   С большого луга на  склоне  холма  донесся  музыкальный  перезвон,  к
которому вскоре присоединился звук более низкого тембра, еще один и  еще
- звонили красиво, мелодично и  звучно.  Швейцарские  колокольчики!  Они
вызвали наплыв воспоминаний. У Роба защемило сердце.
   Роб выбрал место на обочине, припарковал машину и выключил мотор.
   Перезвоны переливались, складываясь в мелодию, словно играл маленький
оркестрик. Колокольчики висели на шеях четырех коров, их  звучание  было
так же приятно уху, как был приятен глазу окружающий пейзаж.
   Роб Трентон перелез через проволочное ограждение и  очутился  в  тени
деревьев на краю пастбища, где лениво бродили коровы.
   На противоположном конце пастбища на небольшом  возвышении  у  дороги
расположился старинный двухэтажный дом из  дубовых  бревен.  Похоже,  он
простоял тут очень много лет - стены покосились и почернели.
   В доме не было  никаких  признаков  присутствия  людей.  Роб  Трентон
устроился за толстым стволом одного из  деревьев,  чтобы  сквозь  низкие
ветви наблюдать за  домом,  оставаясь  незамеченным  для  тех,  кто  мог
выглянуть из окна.
   Вокруг  было  спокойно  и  тихо.  Музыкальные  перезвоны  швейцарских
колокольчиков плыли в неподвижном воздухе. Тени  постепенно  сгустились,
надвигались сумерки, потом совсем стемнело.
   Роб Трентон прятался за деревом, пока над  его  головой  не  зажглись
яркие звезды, а огромный дом не превратился в темный силуэт на фоне чуть
светящегося неба.
   Коровы перестали бродить по лугу; колокольчики  смолкли;  все  вокруг
погрузилось в тишину.
   Роб Трентон выскользнул из своего укрытия и медленно, на  ощупь  стал
пробираться через луг.
   В доме никого не было слышно.
   Под покровом густых сумерек Роб осторожно приближался к дому. Наконец
он   дошел   до   гравийной   дорожки,   ведущей   к   старому    сараю,
переоборудованному под гараж. Двери были распахнуты настежь, внутри было
пусто. Роб,  обойдя  дом,  отыскал  черный  ход,  подошел  к  крыльцу  и
прислушался. До его ушей не донеслось ни единого звука.
   Он тихо подергал раму с натянутой  на  нее  сеткой,  прикрепленную  к
входной двери. Она была на крючке.
   Оттянув ее за ручку, Роб смог определить, где находится крючок.
   Он ножиком прорезал сетку рядом с дверью. Просунув  в  прорезь  руку,
нащупал крючок, аккуратно поднял его и отодвинул раму  с  сеткой.  Потом
попытался открыть дверь черного хода.
   Она была заперта.
   Роб вынул фонарик, протиснул под дверь  носовой  платок.  Несколькими
прутиками, выдернутыми из стоявшей  рядом  метлы,  он  сумел  расправить
платок, лежавший на полу за дверью. Внизу была достаточно большая  щель,
чтобы Роб мог выполнить задуманное.
   Светя фонариком, Роб вставил лезвие ножика в замок и крутил его  там,
пока ключ не повернулся и не оказался в ровном  положении.  Роб  толкнул
ножиком ключ, и тот упал на платок, расстеленный на полу. Роб  осторожно
потянул платок и с удовлетворением почувствовал на нем тяжесть ключа.
   Как только Роб, снова посветив фонариком под  дверь,  увидел  отблеск
металла, он тут же сунул в щель лезвие ножика, прижал им ключ и  вытянул
платок, придерживая ключ ножиком.
   После этого оставалось лишь вставить ключ в замок, отпереть  дверь  и
войти в дом.
   Шарящий  луч  фонарика  осветил  кухню.  Роб  осторожно  прокрался  к
кухонной двери, ведущей на лестницу, по которой можно  было  попасть  на
второй этаж.
   Роб медленно поднялся по ступеням, стараясь держаться ближе к  стене,
чтобы старое дерево предательски не скрипнуло под тяжестью его тела.
   Очутившись в коридоре, он остановился, чтобы осмотреться.
   Он боялся воспользоваться фонариком и бесшумно продвигался вперед  по
коридору в надежде различить хоть какой-нибудь звук, свидетельствующий о
присутствии в доме людей. Но напрасно. В огромном доме было тихо, как  в
склепе. Роб слышал лишь собственное дыхание и биение своего сердца.
   Достигнув середины коридора, Трентон вдруг с  разочарованием  ощутил,
что в душу закралось сомнение.
   Дом был пуст. В цепочке рассуждений Роба, когда все  было  поставлено
на карту, очевидно, имелось слабое звено.  Увы,  время  работало  против
него; каждая минута была на вес золота, и неудача могла  стать  причиной
горьких разочарований в самом себе.
   Прислонившись к стене пустого дома, Роб скрупулезно вспоминал цепочку
своих рассуждений, которые привели его сюда, и никак не мог  обнаружить,
где он допустил ошибку. Но факт оставался фактом: ход его мыслей  привел
к ошибочному решению.
   Внезапно Роб почувствовал слабый запах свежего табака.
   Не было ни малейшего звука, ни тончайшей полоски света ни  под  одной
из дверей, расположенных по стенам коридора. Однако совершенно очевидным
и бесспорным было то, что кто-то только что закурил сигарету.
   Роб напрягся, по телу забегали  мурашки.  Во  рту  пересохло.  Сердце
бешено колотилось в груди.
   Он медленно пошел  дальше,  пытаясь  определить,  из-за  какой  двери
струится табачный запах.
   Аромат пахучего табака заполнил весь  коридор.  Казалось,  невозможно
угадать, откуда он просачивается. И вдруг так неожиданно, что  Роб  даже
вздрогнул, раздался женский голос, который задал какой-то вопрос.
   Мужчина  что-то  сказал,  ответ  был  явно  отрицательный;  донеслись
грубые,  резкие  слова.  Потом  разговор  прекратился.  Снова  наступила
тишина.
   Роб продвигался вперед. Ему так не терпелось убедиться в правильности
своих рассуждений, что он  забыл  об  осторожности,  перестав  держаться
ближе к стене и обходить старые, скрипучие  половицы,  которые  в  любой
момент могли выдать его присутствие.
   Внезапно под его тяжестью одна из  досок  громким  скрипом  разрезала
тишину. Роб, испугавшись, отпрыгнул в сторону.
   На секунду  воцарилось  напряженное  безмолвие,  всегда  предвещающее
опасное драматическое развитие событий.
   Вдруг Роб услышал скрежет отодвигаемого стула.
   Женщина взвизгнула:
   - Берегись!
   Хриплый