товали? - с некоторым  удивлением
спросил Грэмпс.
   - Да, вас  не  арестовали,  -  ответил  Дюриэа,  -  скажем,  пока  не
арестовали. А сейчас шерифу и мне надо  кое-что  обсудить  наедине...  И
кстати, для вас было бы лучше, если бы вы сохранили все,  что  произошло
сегодня, в строгом  секрете...  А  если  мне  попадется  этот  "кто-то",
который подбрасывает мне пустые версии,  -  объявил  Дюриэа  с  внезапно
прорвавшимся в голосе гневом, - я уж его точно упрячу за решетку, и  там
он и останется.
   - Ха-ха! - сказал Грэмпс. - Так ты даже злиться умеешь. Когда вы  его
все-таки поймаете, дайте ему почитать... А теперь, малыш, послушай,  что
я думаю...
   - Даже и не собираюсь, - оборвал его Дюриэа. Грэмпс выглядел так, как
будто ему дали пощечину.
   - Ты хочешь сказать, что, после того как я бегал, старался, подвергал
свою жизнь опасности, ты со мной так поступишь.
   - Именно так, - не дрогнул Дюриэа. - Это уже не игра. Это  не  чья-то
шутка. Это расследование убийства. Причем теперь  совершенно  ясно,  что
есть кто-то, кто пытается увести расследование в сторону. Честно говоря,
я и сейчас еще не убежден, что это не вы.
   Грэмпс сделал оскорбленное лицо.
   - Поймите меня правильно, - продолжал Дюриэа. - Я  вовсе  не  считаю,
что вы пытаетесь  отвести  подозрения  от  убийцы.  Но  мне  все  больше
кажется,  что  вы  кого-то  покрываете,  возможно  женщину,  которой  вы
симпатизируете. В этом случае, чем  меньше  вы  скажете,  тем  лучше.  Я
собираюсь вести это расследование по-своему. Помочь вы мне не можете,  и
никаких препятствий на своем пути я тоже не потерплю.
   Грэмпс хмыкнул.
   - Насколько я понимаю, мне желают спокойной ночи.
   - Вот именно.
   Грэмпс повертел шляпу в руках, подошел к дверям, положил уже руку  на
задвижку, но помедлил, как будто собираясь  что-то  сказать,  но,  потом
передумав, угрюмо буркнул:
   - Спокойной ночи! -  и  выбрался  в  коридор.  Услышав,  как  за  ним
захлопнулась дверь, Дюриэа взглянул на шерифа и снял телефонную трубку.
   - Ну хорошо, - задумчиво произнес  он.  -  Я  теперь  могу  позвонить
миссис Прессман и со спокойной душой попросить ее не приезжать завтра.
   - А вы уверены, что это он состряпал для нас эту  газету,  -  спросил
Лассен, пока Дюриэа набирал номер.
   Окружной прокурор кивнул.
   - По всей вероятности, да, хотя, чем черт не шутит, может быть, это и
ее рук дело.
   - Однако же мне показалось, что он на это не способен.
   - Вы его плохо знаете, - с горечью сказал Дюриэа. - Он никогда бы  не
пошел на это ради  убийцы.  Он  не  сделал  бы  этого  для  того,  чтобы
заставить нас бросить расследование. Но его собственное представление  о
помощи, которую он должен нам оказать, могло бы заставить его подбросить
нам эту газету-, чтобы мы сконцентрировали  все  внимание  на  человеке,
которого лично он считает убийцей.
   - Понятно, - протянул задумчиво Лассен. - Ну что  ж,  в  этом  что-то
есть.
   - И вот еще что, Пит. У вас есть кто-нибудь, кому вы можете доверять,
может быть, ваш помощник, до которого вы могли бы сейчас дозвониться?
   Шериф молча кивнул.
   Дюриэа подошел к окну и бросил быстрый взгляд на стоянку.
   - Он оставил и машину, и прицеп около моего  дома.  Попросите  своего
человека приехать как можно скорее и попробовать проследить за ним. Если
эта газета -  его  рук  дело,  то  он  попытается  добраться  до  лачуги
Прессмана, и как можно быстрее, еще до полуночи. Если  он  действительно
поедет туда, я хочу, чтобы мне это стало известно. Мы тогда захватим его
с поличным, и я его хорошенько проучу.
   - Лучше бы обделать это дельце по-тихому, - предложил шериф.  -  Ведь
вы не сможете собственного родственника засадить за решетку.
   - Еще как смогу, - с энтузиазмом отозвался Дюриэа.
   Пит Лассен с сомнением покачал головой.
   - А почему нет?
   - Вы забыли о том, что  скоро  выборы.  Представьте,  как  это  может
подействовать на избирателей, если станет известно, что ваш  родственник
уличен в подделке вещественных доказательств. Да на нас просто станут на
улице показывать пальцем!
   На лице Дюриэа появилось разочарование.
   - Хорошо, пусть так, - сказал он?
   - Дайте указания  своему  помощнику.  Постараюсь,  по  крайней  мере,
напугать его до смерти.
 
Глава 25 
 
   Гарри Борден, человек,  которого  шериф  Лассен  отправил  "сесть  на
хвост" Грэмпсу Виггинсу, в первый раз позвонил, чтобы доложить  о  своих
наблюдениях, примерно через сорок минут после того, как  Грэмпс  покинул
офис окружного прокурора.
   - Этот человек, за которым я слежу, - сказал  он  шерифу,  -  похоже,
прихватил с собой подружку. Она сидит у него в трейлере и носа наружу не
высовывает.
   - Опиши ее, - потребовал Лассен.
   - Не думаю, чтобы в этом была необходимость, - хмыкнул Борден.  -  Вы
ее видели в офисе окружного прокурора вчера вечером,  когда  допрашивали
свидетелей. Это та хорошенькая штучка из Лос-Анджелеса.  Никак  не  могу
вспомнить, как ее зовут.
   - Ты имеешь в виду секретаршу Прессмана? - спросил удивленно Лассен.
   - Нет, не ее. Погодите минутку... Ура, я вспомнил! Ева  Реймонд,  вот
кто это.
   - А что делает дедушка? - поинтересовался Лессен.
   - Как раз сейчас, - сообщил Борден, -  перед  избирателями  выступает
Ричард  Милтон,  второй  кандидат  на  пост   окружного   прокурора   на
предстоящих выборах, и ваш человек приехал сюда,  припарковал  машину  и
трейлер и сейчас слушает всю эту предвыборную ахинею.
   - Не упускай его из виду, - велел Лассен, - и смотри, не допустит  ли
он какое-нибудь нарушение закона. Мы, к сожалению, не  можем  его  взять
под стражу, но хотели бы дать  ему  по  рукам  в  том  случае,  если  он
попробует как-то уговорить или подкупить кого-то из свидетелей.
   Лассен повесил трубку и передал весь разговор окружному прокурору.
   Дюриэа глубоко засунул руки в карманы брюк,  а  затем  внезапно,  как
будто до него только сейчас дошел юмор ситуации, начал насвистывать.
   - Ищите женщину, - пробормотал он вдруг. -  Боже  ты  мой!  И  это  в
его-то возрасте!
   - Это не смешно, - отозвался  Лассен.  -  Это  чертовски  грустно,  а
главное - серьезно.
   - Я это знаю, - сказал Дюриэа, - поэтому и смеюсь.
 
Глава 26 
 
   Избирательная   кампания   Ричарда    Милтона    набирала    обороты.
Темпераментный, гибкий оратор драматической школы с  хорошо  подвешенным
языком, он иногда  ловил  себя  на  том,  что  сам  приходит  в  сильное
возбуждение от своих речей. А теперь, окруженный толпой заинтересованных
слушателей, собравшихся вокруг импровизированной трибуны в  общественном
парке Санта-Дельбарры, Милтон выдержал эффектную паузу и спросил:
   - Что собой представляет прокурор нашего округа? Что  он  делает  для
своего округа, для нас с вами, за что мы ему платим?  Давайте  попробуем
ответить на этот вопрос, перечислив  по  порядку,  чего  он  не  делает.
Давайте возьмем, к примеру, Петри.
   Милтон сделал еще одну эффектную паузу,  чтобы  его  мысль  дошла  до
слушателей. Убедившись, что полностью владеет аудиторией, он продолжал:
   - Прежде всего, он не заботится о соблюдении имущественных  интересов
собственных избирателей. Он  ведь  должен  стоять  на  страже  интересов
жителей Петри. Френк Дюриэа  -  юрист.  Предполагается,  что  он  должен
хорошо  знать  закон.  Ему  бы   следовало   знать,   что   это   наглое
покусительство на  наши  прекрасные  цитрусовые  плантации  представляет
собой огромную опасность для всего нашего края.  Он  просто  обязан  был
этого не допустить.
   А затем началась эта грязная афера с нефтью, и  вы,  граждане  нашего
округа, стали объектом самого  настоящего  легального  шантажа,  и  было
поздно, чтобы что-то предпринять. Но ведь раньше эта возможность была.
   А теперь, я скажу  вам,  что  бы  я  сделал,  если  бы  был  окружным
прокурором.
   Милтон выдержал еще одну паузу, а потом принял позу, в которой он был
обычно  запечатлен  на  рекламных  плакатах:  тяжелая   нижняя   челюсть
выдвинута   вперед,   кулаки   крепко   сжаты,    словом,    воплощенная
агрессивность.
   - Я бы сделал так, чтобы стоимость, или, если угодно, оценка этих так
называемых прав на нефть постепенно, но неуклонно повышалась и  в  конце
концов достигла бы такой величины, что для их владельцев стало бы просто
невыгодно  платить  налог  со  стоимости.  Затем  специально   избранный
комитет, состоящий из жителей города, отправился бы  к  владельцам  этих
пресловутых прав и склонил бы их к разумному, приемлемому соглашению.  А
что происходит на самом деле?! Власти  округа,  этот  узкий,  замкнутый,
привилегированный  круг  людей,  дорвавшихся   наконец   до   власти   и
чувствующих  себя  чрезвычайно  комфортно  на  своих   высоких   постах,
проедающих не моргнув глазом свои высокие зарплаты и избегающих какой бы
то ни было работы, если она не входит в  круг  их  прямых  обязанностей,
засыпают от скуки в своих роскошных служебных кабинетах.  И  вот  вместо
того, чтобы платить высокие налоги, владельцы этих самых прав  на  нефть
оказываются в идеальной для себя ситуации, когда  они  могут  совершенно
законно, не боясь никого и  ничего,  взять  за  горло  половину  жителей
нашего округа. Им-то как раз и можно было  праздно  сидеть  сложа  руки,
потому что как раз им и не нужно было ничего делать. Так оно и шло своим
чередом, пока не появился этот аферист из Лос-Анджелеса, не  скупил  эти
права и не начал этот шантаж уже открыто.
   Я  не  единственный,  который  так  считает.  Сейчас  я  прочту   вам
передовицу из "Петри геральд".
   И кандидат, сделав драматический  жест,  схватил  лежавшую  рядом  на
низеньком  столике  газету,  с  треском  развернул  ее  и  своим  хорошо
поставленным актерским голосом, слышным даже в самых  удаленных  уголках
парка, прочитал статью, подписанную Эвереттом Тру.
   Грэмпс Виггинс, сидя в  машине,  раскурил  наконец  свою  непослушную
трубку и обернулся к Еве Реймонд.
   - Славно поет пташечка! Вы его знаете?
   Ева Реймонд бросила на него задумчивый  взгляд  из-под  полуприкрытых
век.
   - Мне сказали, что это молодой прокурор с большим будущим, - ответила
она. - Между прочим, он холостяк.
   - Ага, - пробурчал Грэмпс.  -  Готов  побиться  об  заклад,  парнишка
далеко пойдет.
   - Вы думаете, он пройдет на выборах?
   - Нет.
   - Почему? Похоже, он сейчас говорит дело, и кстати, посмотрите-ка  на
лица тех, кто его слушает; по-моему, они тоже так считают.
   - Да, в общем-то, -  неохотно  согласился  Грэмпс.  -  Говорит-то  он
правильно.
   - Ну а почему же вы тогда думаете, что его все-таки не выберут?
   - Потому что до выборов есть еще некоторое время, и этого достаточно,
чтобы я смог ему в этом помешать.
   - Вы?!
   - Именно так, моя дорогая.
   - А что вы можете сделать?
   - Ну-у, - протянул Грэмпс, -  ведь  очень  часто  многое  зависит  от
обстоятельств... Интересно,  осмелится  ли  он  упомянуть  это  дело  об
убийстве?.. А вот и Карпер сидит рядом с ним на помосте. У него тут куча
денег вложена в различные предприятия и в землю, кстати, и он  ненавидит
Дюриэа лютой ненавистью... По-моему, вы говорили, что знаете его?
   - Да, я узнала его, как только увидела.
   - У меня тут небольшое дельце к Эверетту Тру, - объявил Грэмпс.  -  Я
так думаю, что без него тут не обойдутся. О нем говорят, вообще-то,  что
он прилагает все усилия, чтобы газета оказалась нейтральной, но ему  все
равно придется высказать свое мнение о кандидатуре Милтона недели за две
до выборов. Это все, что мне удалось узнать. Боюсь, что здесь, в  Петри,
наш милый Дюриэа уже не так популярен...
   Ева Реймонд вздохнула.
   - По-моему, он замечательный. Я бы с удовольствием с ним увиделась.
   - Дюриэа?! - в изумлении переспросил Грэмпс.
   - Нет, - ответила Ева  и  повернула  голову  к  молодому  оратору  на
помосте. - Я имею в виду мистера Милтона.
   - Понятно, - обалдевшим голосом сказал Грэмпс. - Ну что ж, я подумаю,
чем тут можно помочь.
   Ева бросила быстрый взгляд на свои  нарядные  платиновые,  украшенные
маленькими бриллиантиками наручные часы.
   - Послушайте, - сказала она, - уже довольно поздно. Вы ведь  обещали,
что мы здесь пробудем недолго, а потом вы меня отвезете...
   -  Да-Да,  конечно,  но  мне  нужно  сначала  потолковать  с   Тру...
Подождите-ка минуту. Вот как раз он идет.
   Грэмпс поспешно выскочил из машины и начал потихоньку продвигаться  к
трибуне, аккуратно раздвигая плечом плотно стоящих возле нее людей.
   - Приветствую вас!
   Эверетт  Тру  обернулся  и  поздоровался  с   улыбающимся   маленьким
старичком, который приветливо затряс его руку.
   - Моя фамилия Виггинс. А вы, если не ошибаюсь, Эверетт Тру,  редактор
и издатель "Петри геральд", так ведь?
   - Совершенно верно.
   - Только что слышал, как он читал вашу передовицу, - сказал Грэмпс. -
Замечательно  написанная   статья,   сразу   видно   талант   настоящего
профессионала.
   - Спасибо, мне очень приятно.
   - Я здесь на машине, - сообщил Грэмпс. - И вот что подумал, может,  у
вас найдутся для меня одна-две минуты после того, как закончатся все эти
речи?
   - А что вы хотите? - вежливо поинтересовался Тру.
   - Да просто хотелось задать вам несколько вопросов, - пояснил Грэмпс.
   Тру оглядел толпу, пытаясь определить, сколько же народу присутствует
на лужайке.
   - А что за вопросы?
   - Да это все в связи с этим убийством. Тру бросил на него  удивленный
взгляд.
   - А вы, случайно, не из полиции? - Не-а.
   Где-то я вас видел. Я... О, все в порядке, я вспомнил  вас.  Вы  были
вместе с нами в той лачуге,  которую  снимал  Прессман...  Если  мне  не
изменяет память, вы ведь родственник нашего окружного прокурора?
   - В какой-то степени, - сознался Грэмпс. Манера поведения  Тру  сразу
изменилась. Даже голос, казалось, стал у него осторожным.
   - Я ведь уже рассказал прокурору все, что мне было известно.
   - Да, я знаю, - успокоил его Грэмпс, - но мне  нужно  совсем  другое.
Мне хотелось бы поподробнее расспросить вас о том человеке, который  был
в лачуге Прессмана, когда туда приехали вы с Сондерсом.
   - И что вы хотите знать?
   - Скажите, вы уверены, что это был Прессман?
   - Да, конечно, а как же? То есть я имею в виду, что  как  бы  он  там
себя ни назвал: Ридли или Прессман, но это был именно он.
   - А как вы думаете, не могла бы это быть женщина? - спросил Грэмпс.
   - Женщина?! - воскликнул изумленно Тру.
   - Угу.
   - Боюсь, я не совсем вас понимаю.
   - Ну как же, - терпеливо принялся объяснять Грэмпс. - Вы же  ведь  не
видели лица этого человека, следовательно, не можете сказать точно,  кто
это был: Прессман или кто-то еще.  Фактически  вы  просто  слышали,  как
кто-то ходил по дому.
   - Ну?
   Грэмпс продолжал объяснять:
   - Так вот, я и подумал, а вдруг Прессман  был  там  не  один  в  этом
домике? Может быть, там был еще кто-то. Может быть, именно поэтому он  и
не хотел подходить к дверям и разговаривать с вами... Может быть, у него
там была женщина?
   - Нет, - уверенно заявил Тру, - я так не думаю. Я больше чем  уверен,
что шаги, которые я слышал, были шагами мужчины.  Кстати,  я  уже  тогда
настолько быстро это осознал, что мысль о женщине даже не пришла  мне  в
голову. Можно  было  отчетливо  слышать,  как  под  его  шагами  трещали
половицы.
   - А стука каблучков, как если бы шла женщина, вы случайно не слышали?
- спросил Грэмпс.
   - Нет, ничего похожего.
   Грэмпс рассеянно сдвинул на затылок свое ветхое, потрепанное сомбреро
и пригладил рукой седые растрепанные волосы.
   - Ну, видно, ничего не поделаешь, - сказал он. - Придется  положиться
на ваши слова.
   - А почему  вы  предположили,  что  там  могла  бы  быть  женщина?  -
заинтересовался Тру.
   - Да честно говоря, я и сам не знаю, - признался Грэмпс. -  Я  просто
ломал себе голову над тем, почему все-таки Прессман не открыл дверь и не
велел вам убираться прочь, или почему, наконец, он просто  не  объяснил,
что не хочет вам давать интервью, или...
   - Погодите минутку, - перебил его Тру. - Вот идет Сондерс.  Эй,  Хью!
Подойди-ка к нам на минутку... Хью,  познакомься,  это  мистер  Виггинс,
родственник нашего окружного прокурора. Он тут меня все расспрашивал,  а
не могли ли мы слышать женщину, когда приезжали тогда к домику Прессмана
и нам никто не открывал.
   - Исключено, - решительно заявил Сондерс.  -  Это  был  Прессман.  Во
всяком случае, это уж точно был мужчина. Я увидел  мужскую  руку,  когда
опускали последнюю портьеру.
   Грэмпс внезапно разволновался.
   - Тогда, значит, этот человек вас видел?
   - Уверен, что  видел.  Поэтому,  я  думаю,  он  и  бросился  опускать
портьеры.
   - Он должен был видеть,  как  вы  выходите  из  машины,  -  продолжал
размышлять Грэмпс. - И уж конечно, он должен был видеть у  вас  в  руках
газету!
   - Газету?
   - Ну да, я имею в виду первый вариант вашей передовицы?
   - Ну-у, да, конечно, вы правы, он должен был ее заметить.
   Грэмпс тяжело задумался.
   - Может быть, это было связано еще с чем-то,  особенно  если  там,  в
этой лачуге, был тогда, скажем, не Прессман, а убийца. Он  мог  спустить
портьеры для того, чтобы вы просто не могли  увидеть  лежавшее  на  полу
тело, даже если бы подошли к самым окнам.
   Внезапно Тру разволновался.
   - Что вы имеете в виду? Почему вы решили...
   Но Грэмпс повернулся уже к ним спиной и  проталкивался  через  толпу,
направляясь к трейлеру.
 
Глава 27 
 
   Дюриэа позвонил домой и, когда Милдред сняла трубку, сказал:
   - Боюсь, что в самое ближайшее  время  мне  придется  разрушить  нашу
семью. По-моему, тебе лучше при этом присутствовать.
   - Что случилось, Френк?
   - Да все твой почтенный дедушка...
   - А что он? Он еще что-нибудь выкинул?
   - Как следует из уже полученных  нами  донесений,  он  пошел  принять
участие в предвыборном митинге и внимательно выслушал речь  кандидата  в
прокуроры. А теперь он движется в направлении Петри, по всей вероятности
собираясь проникнуть в домик Прессмана.
   - А если он так и сделает, ты его арестуешь?
   - К сожалению, шериф доказал мне пару минут назад, что лучше этого не
делать.
   - Почему?
   - Потому что скоро уже выборы, через какие-то  два  месяца,  и  я  не
должен допустить, чтобы у  моего  конкурента  появились  в  руках  такие
козыри. Представь, с какими заголовками выйдут газеты:  "Семейное  дело:
окружной прокурор  арестовывает  деда  собственной  жены.  Будучи  не  в
состоянии сам раскрыть тайну убийства Прессмана, прокурор ополчается  на
родственников жены". Нет, у меня нет ни малейшей возможности  арестовать
его.
   - Тогда что ты собираешься предпринять?
   - Минут через пять, - сказал он, - я приеду за тобой, а  затем  мы  с
тобой и шериф Лассен вместе отправимся в Петри. Если мы застанем Грэмпса
в домике, то постараемся по  возможности  посильнее  напугать  его.  Тем
более  что  скоро  будет  заседание  выездного  суда,  так   что   пусть
подергается... Впрочем, по-моему, ты уже и так меня поняла.
   - По-моему, ты просто хочешь проучить его.
   - Точно, твой милый  дедушка  стал  уже  совершенно  невыносим.  Пора
отучать его совать свой нос в чужие дела.
   - Я уже, можно сказать, стою в дверях,  одетая  и  готовая  ехать,  -
перебила она его. - Но, пожалуйста, Френк, ты уж будь с ним помягче.
 
Глава 28 
 
   Большая служебная  машина  тихо  катилась  по  дороге.  Шериф  Лассен
взглянул на спидометр, протянул руку вперед и включил фары.
   - Нам осталось не больше мили, - сказал он, -  последнюю  часть  пути
нам придется просто-таки красться по дороге, погасить фары и  обходиться
одними подфарниками.
   Машина делала в час чуть больше пятнадцати миль.
   - Да, и кстати, - вдруг сказала Милдред, -  Грэмпса  там  ведь  может
вообще не оказаться.
   - Может быть, и так, -  подтвердил  шериф.  -  Последний  раз  Борден
звонил из Петри. Он боялся подъезжать слишком близко к мистеру Виггинсу:
опасался, что тот его узнает, и мы договорили