е внимание на то, как эти личности  теперь  доверяют  мне  и
охотно разговаривают со мной. Однако, они все замыкаются, когда я прошу их
вспомнить о ночи 28 января или же  о  тех  двух  годах,  когда  Лори  была
похищена. Давайте вновь поговорим об этих трех  личностях.  Кейт  тридцать
два года, то есть она примерно одного возраста с Сарой.  Я  полагаю,  Лори
создала ее как образ своей покровительницы, которую она видит в Саре.  Но,
в отличие от Сары, Кейт постоянно злится на Лори, называет  ее  плаксой  и
раздражается из-за того, что та доставляет ей одни  неприятности.  На  мой
взгляд, это говорит о том, какого отношения со стороны Сары, по ее мнению,
заслуживает Лори. Дебби, четырехлетняя девочка, хочет все  рассказать,  но
очень боится или,  может  быть,  просто  не  понимает,  что  произошло.  Я
подозреваю, что она очень похожа  на  Лори  в  том  возрасте.  Иногда  она
говорит весьма забавно. Сара Кеньон рассказывала,  что  Лори  была  не  по
годам остроумной до того, как  ее  похитили.  Леона  довольно  сексуальная
особа. Нет сомнения, что она была влюблена в Элана Гранта и ревновала  его
к жене. Она пришла в ярость от того, что она расценила как предательство с
его стороны, и была способна убить его. Однако сейчас она говорит о нем  с
теплотой и нежностью, как  обычно  говорят  о  бывших  любовниках.  Борьба
окончена, гнев прошел, и вспоминается только хорошее.
     Они сидели в комнате для персонала, примыкающей к кабинету  Джастина.
Через окна в комнату светило солнце. Со своего места  Джастину  был  виден
солярий, где несколько пациентов грелись  на  солнце.  Он  увидел,  как  в
солярий, держась за руки, вошли Лори с Сарой.
     Пэт, специалист по художественной терапии,  держала  несколько  новых
рисунков.
     - У вас есть тот снимок, который Лори разорвала дома? - спросила она.
     - Он здесь. - Джастин порылся в папке.
     Пэт внимательно посмотрела на фотографию, сравнила  ее  с  набросками
Лори и положила рядом.
     - Ну что ж, взгляните на это. - Она показала  на  неподвижно  стоящую
фигуру. - И на это. И на это. Что вы скажете?
     - Она начала надевать на эту фигуру пляжный костюм или  купальник,  -
отметил Джастин.
     - Верно. А теперь обратите внимание, что  на  этих  трех  рисунках  у
фигуры длинные волосы. На этих же двух - совсем короткие. Видите  разницу?
Похоже, она нарисовала мальчика. Руки сложены так же, как и  на  склеенной
фотографии. Я думаю, что она воспроизводит свой образ, но  меняет  его  на
мальчишеский. Если бы этот снимок не был так изорван. Надо же было так его
изничтожить!
     Кэти, изучавшая ее дневник, держала в руках последнее сочинение Лори.
     - Это почерк ее воплощения Кейт. Но посмотрите, как  он  изменился  с
февраля. Он все больше и больше становится похож на почерк самой  Лори.  И
послушайте, что она пишет: "Я так устала. У Лори хватит  сил  принять  то,
что ее ждет. Ей бы хотелось пройтись по  центральному  парку,  поиграть  в
гольф, заехать в клуб. Как ей нравилось находиться на площадке для гольфа.
Неужели еще меньше года назад ее называли лучшей девушкой среди игроков  в
гольф в Нью-Джерси? А может, тюрьма ничем не отличается от клиники?  Может
быть, там так же безопасно, как и здесь? Может быть, в тюрьме ее не  будет
беспокоить сон про нож? Благодаря охране, никто  не  сможет  проникнуть  в
тюрьму. Туда не смогут прийти ночью с ножом. В тюрьме проверяют всю почту.
Значит, фотографии сами не залезут в книгу".  -  Она  протянула  сочинение
Джастину. - Доктор, это может свидетельствовать о том, что  Кейт  признает
вину и наказание Лори.
     Джастин смотрел в  окно.  Сара  и  Лори  сидели  рядом.  Сара  что-то
говорила,  а  Лори  смеялась.  Они  выглядели  привлекательными   молодыми
женщинами, сидящими словно на террасе  своего  дома  или  на  какой-нибудь
загородной вилле.
     Пэт проследила за его взглядом.
     - Я вчера разговаривала с Сарой. Мне кажется, ее нервы на пределе.  В
день, когда двери тюрьмы закроются за Лори, у вас, доктор  Донелли,  может
появиться новый пациент.
     Джастин встал.
     - Через десять минут они должны быть у меня в кабинете. Думаю, что вы
правы, Пэт. Она рисует эту разорванную фотографию. Вы знаете  кого-нибудь,
кто мог бы аккуратно разъединить обрывки, счистить весь этот  клей,  вновь
собрать и увеличить ее, чтобы мы могли лучше рассмотреть?
     - Я попробую найти, - кивнула она.
     Он повернулся к Кэти.
     - Как вы думаете, если Лори, или Кейт, осознает, как скажется на Саре
ее тюремное заключение, будет ли  она  так  же  покорно  считать,  что  ее
осуждение неизбежно?
     - Возможно.
     - Ну ладно. Я собираюсь сделать еще  кое-что.  Я  хочу  поговорить  с
Грегом  Беннетом,  бывшим  приятелем  Лори,  и  попытаться  выяснить,  что
случилось в тот день, когда Лори так испугалась его.



                                    76

     Усаживаясь на стул возле стойки бара в "Соларисе"  рядом  с  Дэнни  -
брачным сыщиком, Брендон заметил,  что  щеки  пухлого  лица  Дэнни  начали
обвисать, прожилки на носу и щеках являлись свидетельством его пристрастия
к "манхэттену".
     Дэн приветствовал Моуди в своей обычной радостной манере:
     - А, Брендон. Какое счастье видеть тебя!
     Буркнув в ответ приветствие, Брэндон едва удержался, чтобы не поддеть
Дэна по поводу его ирландского акцента.  Затем,  вспомнив  о  цели  своего
прихода  и  о  любви  Дэнни  к  "манхэттену",   он   заказал   выпивку   и
поинтересовался, как, по его мнению, выступит в этом сезоне команда.
     - Классно. Кубок их, - радостно отозвался  Дэнни.  -  Ребята  смогут,
ей-богу.
     "Я знал тебя, когда ты еще  мог  говорить  по-английски",  -  подумал
Брендон, а вслух сказал:
     - Чудесно, чудесно.
     Через час, когда Моуди все еще потягивал  первую  порцию,  Дэнни  уже
допивал третью. Пора. Брендон перевел разговор на Лори Кеньон.
     - Я занимался этим делом, - доверительно прошептал он.
     Дэнни прищурил глаза.
     - Я слышал. Бедная девочка, похоже, свихнулась?
     - Похоже на то, согласился Брендон. - Думаю, что она сдвинулась после
смерти родителей. Как жаль, что она не обратилась сразу же к психиатру.
     Дэнни посмотрел по сторонам.
     - Обратилась, - прошептал он. - Но забудь,  от  кого  ты  это  узнал.
Просто мне не нравится, что тебя держат в неведении.
     Брендон изобразил крайнее удивление.
     - Ты хочешь сказать, что она лечилась раньше?
     - Прямо там, в Риджвуде.
     - Откуда ты знаешь, Дэнни?
     - Только между нами?
     - Разумеется.
     - Сразу после смерти ее родителей меня наняли разузнать все  об  этих
сестрах, чем они занимаются.
     -  Серьезно?  Наверное,  страховая  компания.  Это  связано  с  иском
автобусной компании?
     - Вот что, Брендон Моуди, ты знаешь, что отношения между  клиентом  и
сыщиком строго конфиденциальны.
     - Разумеется. Но этот  автобус  превысил  скорость,  и  тормоза  были
неисправны.  Авария  была  неминуема.  Естественно,   страховая   компания
занервничала и решила навести справки о тех, кто может подать на них  иск.
Кому еще понадобится следить за ними?
     Дэнни упорно молчал. Брендон махнул бармену, но тот покачал головой.
     - Я сам отвезу приятеля домой, - пообещал Брендон. Он понял, что пора
сменить тему разговора.
     Часом позже, усадив  Дэнни  в  свою  машину,  он  вновь  заговорил  о
Кеньонах. Когда Брендон уже подъезжал к скромному жилищу Дэнни, он наконец
услышал, что хотел.
     - Брендон,  старина,  ты  хороший  мужик,  -  медленно  сказал  Дэнни
заплетающимся языком. - Думаешь, я не понимаю, что  ты  пытался  расколоть
меня? Между нами говоря, я не  знаю,  кто  меня  нанимал.  Все  это  очень
таинственно. Какая-то женщина. Она назвалась Джейн Грейвз. Я  ни  разу  не
встречался с ней. За очередной информацией она звонила мне каждую  неделю.
Я посылал ей отчеты на абонентский ящик в Нью-Йорк-сити. Знаешь,  кто  это
мог быть? Вдова покойного профессора. Разве эта бедная  помешанная  Кеньон
не писала ему всякую любовную белиберду? И разве не  является  показателем
то, что потребность в моих услугах пропала сразу же после убийства.
     Толкнув дверцу машины, Дэнни неуверенно вылез.
     - Спокойной ночи. И в следующий раз говори  прямо,  что  тебе  нужно.
Тебе не надо будет так щедро поить меня.



                                    77

     Тем "архитектором", которого Бик привел в  дом  Кеньонов  в  один  из
своих  первых  приездов,  был  бывший  заключенный  из  Кентукки.  Это  он
установил подслушивающее устройство в библиотеке и в  телефоне  и  спрятал
магнитофон в спальне для гостей, расположенной над кабинетом.
     Когда Бик и Опал ходили по второму этажу с рулетками,  материалами  и
образцами красок, им не составляло труда менять в магнитофоне кассеты. Как
только они садились в машину, Бик сразу  же  ставил  кассету  и  продолжал
прослушивать их снова и снова с номере гостиницы "Виндхэм".
     По вечерам Сара регулярно звонила доктору Донелли, и  эта  информация
была особенно ценной. Поначалу Опал стоило больших усилий сдерживать  свое
раздражение по поводу неминуемой страсти Бика знать все, что касалось  Ли.
Но,  по  мере  того,  как  проходили  недели,  она  все  больше  терзалась
двойственным  чувством:  страхом  разоблачения,   с   одной   стороны,   и
завороженным интересом, с каким она следила за возвращением памяти к Лори,
-  с  другой.  Разговор  Сары  с  доктором  о  всплывшем  в  памяти   Лори
кресле-качалке доставил Бику особое удовольствие.
     -  Милая  малышка,  -  вздохнул  он.  -  Помнишь,  какая   она   была
очаровательная и как чудесно пела. Мы хорошо  научили  ее.  -  Он  покачал
головой. - Боже  мой.  -  Затем  он  нахмурился.  -  Однако  она  начинает
говорить.
     Бик открыл окна,  и  комната  наполнилась  теплым  майским  воздухом,
легкий ветерок шевелил  штору.  Он  отрастил  волосы  немного  длиннее,  и
сегодня они были непричесаны. Он был в старых брюках и  майке,  обнажавшей
его руки, покрытые густыми курчавыми волосами, которые Опал называла своей
любимой подушкой. Она смотрела на него с благоговением.
     - О чем ты думаешь, Опал? - спросил он.
     - Ты сочтешь меня сумасшедшей.
     - И все-таки.
     - Мне только что пришло в голову,  что  если  к  твоим  взлохмаченным
волосам и к твоему виду в майке без куртки добавить золотую серьгу,  какую
ты носил раньше, то преподобный Хоккинс исчезнет. Ты вновь станешь  Биком,
певцом в ночном клубе.
     Бик долго внимательно смотрел на нее. "Мне  не  нужно  было  говорить
это, - в страхе подумала она. - Он не захочет даже думать о том, что такое
возможно". Но он вдруг сказал:
     - Опал, сам Господь навел тебя на эту мысль.  Я  много  думал  о  той
старой ферме в Пенсильвании и о том кресле-качалке, где я сидел, держа  на
руках эту милую крошку, и у меня зрел план. Сейчас  ты  помогла  завершить
его.
     - О чем ты?
     Благожелательное выражение сползло с его лица.
     - Никаких вопросов.  Я  же  говорил  тебе.  Никогда  не  задавай  мне
вопросов. Об этом знаем лишь я и Всевышний.
     - Прости, Бобби.
     Она нарочно назвала его Бобби, зная, что это смягчит его.
     - Ничего. Из всего этого я понял, что мне не стоит  появляться  перед
этими людьми в рубашках с короткими рукавами. Волосатые  руки  упоминаются
слишком часто. А больше ты ничего не заметила?
     Она молчала.
     На его лице появилась зловещая улыбка.
     - Похоже, здесь начинается романтическая любовная история.  Послушай,
как между собой разговаривают доктор и Сара. В их голосах с  каждым  разом
все больше тепла. Он все больше и больше  заботится  о  ней.  Хорошо,  что
будет кому ее утешать, после того как Ли присоединится к небесному хору.



                                    78

     Подняв глаза от стола, Карен ослепительно улыбнулась. Она где-то  уже
видела  этого  маленького  лысеющего  человека  с  морщинистым  лбом.  Она
предложила ему сесть. Он  показал  ей  свою  визитную  карточку,  и  Карен
поняла, почему  он  показался  ей  знакомым.  Это  был  нанятый  Кеньонами
детектив, и он присутствовал на похоронах. Луиза Ларкин говорила  ей,  что
он беседовал с преподавателями и студентами в студенческом городке.
     - Миссис Грант, если я не вовремя,  вам  стоит  только  намекнуть,  -
сказал Моуди, оглядывая офис.
     - Нет-нет, все в порядке, - заверила она  его.  -  Сегодня  спокойное
утро.
     - Насколько я понимаю, путешествуют сейчас не очень-то активно, - как
бы невзначай заметил Моуди. - Так, по крайней мере, говорят мои друзья.
     - Как и все остальное - ни шатко ни  валко.  Может  быть,  вы  хотите
куда-нибудь поехать?
     "Шустрая женщина, - подумал Брендон. - И вблизи она выглядит не менее
привлекательно, чем на расстоянии, когда я видел ее на кладбище".
     На Карен Грант был бирюзовый костюм и блузка гармонирующего  оттенка.
Этот цвет подчеркивал зелень его глаз.  "Такой  наряд  не  купишь  у  "Кей
Март", - отметил про себя Брендон, - так  же  как  и  тот  нефрит  в  виде
полумесяца и бриллианты, что у нее на лацканах".
     - Не сегодня, - ответил  он.  -  Я  бы  хотел  задать  вам  несколько
вопросов о вашем покойном муже.
     Улыбка сползла с ее лица.
     - Мне очень тяжело говорить об Элане, - сказала она. -  Луиза  Ларкин
рассказывала мне о вас. Вы собираете  сведения  для  защиты  Лори  Кеньон.
Мистер Моуди, мне очень жаль Лори, но она отняла у меня  мужа  и  угрожала
мне.
     - Она ничего об этом не помнит. Она очень  больна,  -  тихо  произнес
Брендон. - Моя задача помочь присяжным  понять  это.  Я  читал  копии  тех
писем, которые она или кто-то другой написал профессору Гранту. Когда  вам
стало известно, что он их получает?
     -  Сначала  Элан  не  показывал  их  мне.  Полагаю,  не  хотел   меня
расстраивать.
     - Расстраивать?
     - Понимаете, они откровенно нелепы. Я  имею  в  виду,  что  некоторые
описанные в них "воспоминания" относятся к тем дням, которые мы  с  Эланом
проводили вместе. Все это откровенная выдумка  и,  тем  не  менее,  весьма
неприятно. Я случайно наткнулась на письма в ящике его  стола  и  спросила
его о них.
     - Насколько хорошо вы были знакомы с Лори?
     - Не очень хорошо. Она превосходно играет в гольф, и я  читала  о  ее
достижениях  в  газетах.  На  нескольких  мероприятиях,  проводившихся   в
колледже, я встречала родителей  Лори.  Вот,  пожалуй,  и  все.  Мне  было
искренне жаль ее, когда они погибли. Я знаю,  Элан  опасался,  что  у  нее
может быть нервный срыв.
     - В ту ночь, когда он умер, вы были в Нью-Йорке?
     - Я была в аэропорту, встречала клиента.
     - Когда вы в последний раз разговаривали с мужем?
     - Я позвонила ему около восьми часов вечера. Он был  ужасно  огорчен.
Элан рассказал мне о неприятной сцене, которую устроила ему  Лори  Кеньон.
Ему казалось, что он неправильно повел себя в этой  ситуации.  Он  считал,
что ему надо было поговорить с Сарой и  Лори,  прежде  чем  ее  вызовут  к
декану. Он сказал, что искренне верит в то, что она ничего  не  помнит  об
этих письмах. Она так негодовала и была потрясена, когда ее обвинили.
     - Вы понимаете, что если вы расскажете это на суде, то поможете Лори.
     В глазах Карен заблестели слезы.
     - Мой муж был самым добрым и отзывчивым человеком  из  всех,  кого  я
знала. Он, как никто другой, не хотел бы, чтобы я причинила  этой  девочке
вред.
     Моуди прищурил глаза.
     - Миссис Грант, был ли у вас когда-либо повод подозревать вашего мужа
в том, что он увлекся Лори?
     На ее лице отразилось изумление.
     - Но это же смешно. Ей всего двадцать или двадцать один, а Элану было
сорок.
     -  Такое  случается.  И,  конечно,  в  этом   не   было   бы   ничего
предосудительного, если бы вы захотели убедиться, скажем,  проверить,  что
это не так.
     - Не понимаю, о чем вы говорите.
     - Может быть, нанять частного детектива, такого, как, например, я...
     Слезы на ее глазах тут же высохли. Карен Грант явно разозлилась.
     - Мистер Моуди, я не позволила бы так оскорбить  своего  мужа.  И  вы
оскорбляете меня. - Она встала. - Думаю, нам с вами больше нечего  сказать
друг другу.
     Моуди медленно встал.
     - Прошу вас простить меня, миссис Грант. Постарайтесь понять, что мне
нужно объяснить как-то действия Лори. По  вашим  словам,  профессор  Грант
считал, что Лори на грани нервного срыва. Если между ними что-то было и он
рассказал об этом руководству, тогда в ней произошел надлом...
     - Мистер Моуди. Не выгораживайте девочку, которая убила  моего  мужа,
пытаясь  очернить  его.  Элан  был  скромным  и  замкнутым  человеком,  он
чувствовал себя крайне неловко, когда студентки влюблялись в него.  Вы  не
можете извратить этот факт ради спасения его убийцы.
     Виновато кивая, Брендон Моуди обвел глазами офис. Он был обставлен со
вкусом: красный кожаный диванчик и такие же стулья, на  стенах  плакаты  с
экзотическими видами, свежие цветы на столе  Карен  Грант  и  на  кофейном
столике возле дивана. На ее столе не было никаких бумаг, и за  все  время,
пока он был там, ни разу не зазвонил телефон.
     - Миссис Грант, на прощание мне хотелось бы сказать вам  нечто  более
приятное. Моя дочь работает стюардессой в "Америкэн  Эрлайнз".  Она  любит
свою работу и говорит,  что  туристский  бизнес  невероятно  захватывающее
дело. Надеюсь, вы чувствуете то же  самое,  и  ваша  работа  помогает  вам
пережить потерю мужа.
     Ему показалось, что она слегка смягчилась.
     - Я бы просто пропала без работы.
     В офисе больше никого не было.
     - А сколько человек здесь работает? - ненавязчиво поинтересовался он.
     - Моя секретарша вышла по  делу.  А  Энни  Вебстер,  владелица  бюро,
сегодня больна.
     - Значит, всеми делами занимаетесь вы?
     - Энни скоро уходит на пенсию. И я все возьму в свои руки.
     - Понятно. Ну что ж, я отнял у вас достаточно много времени.
     Моуди не сразу вышел из гостиницы.  Усевшись  в  вестибюле,  он  стал
наблюдать за бюро путешествий. За два часа туда не вошел ни один  человек.
Через стеклянную стену офиса он видел, что Карен ни разу не  сняла  трубку
телефона. Отложив в сторону газету,  которой  он  закрывался,  Брендон  не
спеша подошел к портье и завел с ним беседу.



                                    79

     Грег Беннет ехал по Тернпайк, направляясь к  Линкольн  Таннел.  Стоял
теплый туманный день, словно уже был июль, а не последняя неделя  мая.  Он
ехал в своем новом "мустанге" с открытым верхом. Это был подарок  деда  по
случаю окончания колледжа. От такого подарка Грег чувствовал себя неловко.
     - Дедушка, мне уже двадцать пять, и я в состоянии сам заработать себе
на машину, - пытался возразить он, но мать отвела его в сторону.
     - Ради Бога, Грег, не будь таким заносчивым. Дед так  рад,  что  тебя
приняли в Стэнфорд, его просто распирает от гордости.
     По правде говоря, Грегу был больше  по  душе  старенький  подержанный
"форд", на котором он ездил в Клинтоне. Он до сих пор помнил, как небрежно
закидывал в багажник мешки с клюшками для гольфа, а Лори  садилась  рядом,
подшучивая над его игрой.
     Лори.
     Он свернул на Третью магистраль, подъезжая к  тоннелю.  Здесь  обычно
все ехали медленнее, и он взглянул на  часы  на  панели  управления.  Было
15.40. Хорошо. У него было достаточно времени, чтобы добраться до клиники.
Грег надеялся, что выглядел вполне  прилично.  Он  долго  раздумывал,  что
надеть, и выбрал бежевый пиджак, рубашку без воротника, твидовые  брюки  и
легкие кожаные туфли. Лори не одобрит его, если он слишком  вырядится.  От
мысли о том, что он увидит ее после стольких месяцев, у него пересохло  во
рту.


     Сара ждала в приемной. Он поцеловал ее в щеку. Ему сразу бросилось  в
глаза, как она измучилась.  Под  глазами  образовались  темные  круги.  По
контрасту с темными бровями и ресницами ее кожа казалась  прозрачной.  Она
с