ция явилась  часов  около  одиннадцати,
может, немного позже. К этому времени Джо отсутствовал уже час или два. Я не
знала, где он. Он просто сказал  мне,  что  уходит  ненадолго  повидаться  с
приятелем по имени Гарри Зеркл. Это было что-то около девяти  тридцати,  мне
кажется. Полиция сообщила мне,  что  брата  сбила  машина.  Они  задали  мне
несколько таких же, как и вы, вопросов. Но я думаю, что отвечала на  них  не
очень сосредоточенно. Я была испугана.
   Как только она упомянула Гарри Зеркла, я сразу представил себе маленького
человечка с разбитым лицом в офисе Дракона.
   - Зеркл? - переспросил я. - Вы сказали, что Джо отправился повидать этого
Зеркла?
   - Правильно.
   - Это был его приятель?
   - Да. Я думаю, что брат в последнее время довольно часто встречался с ним
на работе. Наверное, это один из игроков на скачках.  Я  никогда  не  видела
этого человека.
   Я решил отложить дальнейшие вопросы на эту тему на  некоторое  время,  но
все же спросил:
   - Что еще?
   - Немного. Полицейские задали мне несколько вопросов о  Джо,  и  потом  я
должна была отправиться с ними, чтобы опознать его.
   Девушка вздрогнула и поднесла стакан к губам.  Казалось,  она  удивилась,
обнаружив, что он пуст. Вздохнув, Робин с сожалением покачала головой.
   - Давайте не будем погружаться в меланхолию! - попытался подбодрить ее я.
Девушка улыбнулась:
   - Выпьете еще?
   - О'кей. Только еще один. - Я не хотел напиваться как свинья, но это  был
действительно хороший бурбон.  Впрочем,  разве  бурбон  бывает  плохим?  Мое
самочувствие говорило также о том, что он крепкий.
   Маленький столик, на  котором  смешивались  напитки,  стоял  между  нами.
Наклонившись, Робин наполнила стаканы и смешала содержимое. Я уже  упоминал,
какое впечатление производила на меня блузка с четырьмя пуговицами,  три  из
которых были расстегнуты. На этот раз я не стал закрывать глаза. Практически
я покончил со своими обязанностями следователя. На данный момент.
   На ней не было бюстгальтера, причем это не было предположением -  в  этом
просто не было сомнений. Никакого бюстгальтера, только тело, но какое!
   Я любовался этой  прекрасной  плотью.  Она  поймала  мой  взгляд,  но  не
выпрямилась, не смутилась и не  попыталась  что-либо  спрятать.  Она  просто
озорно улыбнулась.
   - Самая последняя мода, - пояснила она. - Последний крик моды.
   - Крик моды, да? Я ждал такого долгие годы! - вырвалось у меня. Я  сделал
подряд несколько глотков и глупо сказал:
   - Хорошо, сэр. Да, сэр. Достаточно прохладно!
   - Так оно и есть, - подхватила она. - Хорошо для лета.
   Она кончила смешивать напитки и села подле меня. Все  вернулось  на  свои
места, включая мои глаза. У меня созрел план. Я допью свой стакан,  поставлю
его на место и вежливо попрошу ее снова его наполнить. Однако  вместо  этого
мы спокойно сидели, потягивая напитки, и болтали. Я узнал, что  ее  родители
умерли: мать - при ее рождении, а отец - когда она закончила среднюю школу в
Голливуде. Нет, она никогда не думала посвятить себя кино!  Глупый  мальчик!
Правда, не думала. Глупый, глупый, глупый! Она  занималась  разными  делами:
была билетершей в кино, кассиршей, некоторое  время  официанткой.  А  теперь
работает моделью. Я рассказал ей, что маленький шрам над моей левой бровью -
след медного кастета. Тринадцать хулиганов напали на меня.  Я  переломал  им
руки-ноги и забил до смерти. Да, тринадцать. Да, забил  всех  до  одного  до
смерти. Когда я подошел к подробному рассказу, как  забивал  их  до  смерти,
было уже восемь часов.
   Я встал и, слегка покачиваясь, собрался идти.
   - Спасибо за информацию, Робин. Мне надо еще в пару мест. Я был в шляпе?
   - Нет, без шляпы, - заверила она меня. Девушка проводила меня  до  двери,
открыла ее и прислонилась к стене.
   - Приходите,  если  вам  еще  что-нибудь  понадобится.  Я  стиснул  зубы,
покосился на нее с вожделением, кивнул и вышел.

Глава 3

   Солнце давно закатилось за горизонт, но  было  светло,  как  днем.  Вдоль
всего квартала в Виндзоре непрерывным потоком двигались машины.  Одни  ехали
на восток, другие - на запад, ярко освещая  фонарями  бульвар  Беверли.  Был
вечер пятницы; люди покидали шумный город. Первыми устремились вон из города
школьники в нанятых на накопленные деньги такси. За  ними  -  люди  из  мира
кино, закутанные в норковые манто и в  темных  очках.  Они  держали  путь  к
зарезервированному столику в каком-нибудь эксклюзивном клубе на Стрип.  А  в
то же самое время в Лос-Анджелесе или в Голливуде в темной аллее или комнате
дешевого отеля, может быть, избивали какого-нибудь парня. Рабочие, служащие,
клерки - все стремятся из города, и все они потные, как пьяницы  в  парилке.
Вот если бы придумали белье из промокательной бумаги! На этом можно было  бы
заработать целое состояние!
   Я влез в свой "кадиллак", опустил ветровое  стекло  и  влился  в  плотный
поток  транспорта  на  Беверли.  Я  направился  в  центр  Лос-Анджелеса,   к
полицейскому управлению. Сегодня для  меня  не  существовало  развлечений  в
"Стиро" или "Мокамбо". Разве что после того, как закончу это дело.  Успешное
его  завершение  может  принести  мне  большой  гонорар.  Человек,   который
оплачивает мои самоотверженные услуги, вполне может себе это позволить  -  у
него полно зеленых.
   Все началось, когда я занимался кормлением своих гуппи. В  моем  офисе  в
Гамильтон-Билдинг на Бродвее в  десятигаллонном  аквариуме  их  живет  целая
дюжина. В это время  начал  звонить  телефон,  издавая  звуки,  напоминающие
работу счетчика валюты. Я подскочил к нему. Человек на другом конце  провода
и был тем парнем, владельцем зеленых. Это  был  Виктор  Пил.  Он  звонил  из
своего ночного клуба на бульваре Уилшир, где  проводились  ультрахолостяцкие
вечеринки. Он сказал, что  есть  работа,  и  спросил,  не  приеду  ли  я.  Я
согласился и приехал. Это было в шесть часов, приблизительно два  часа  тому
назад.
   Ночной клуб Пила справедливо носил название "Сераль",  что,  по  Вебстеру
, означает  "гарем",  а  в  вольном  переводе  -  "место
свободных развлечений". Я бывал здесь и раньше, но по другим делам.
   Представьте себе: вы входите - и после вечерних  сумерек  попадаете,  как
вам кажется, в полную темноту. Однако очень скоро  ваши  глаза  привыкают  к
сумраку, и вам становится прохладно и приятно.
   Первое приятное ощущение возникает при взгляде на гардеробщицу. Вы сдаете
что-нибудь в гардероб и одновременно любуетесь  костюмом  этой  дамы.  И  ею
тоже. Затем вы обнаруживаете,  что  точно  в  такие  же  костюмы  одеты  все
девушки, обслуживающие гостей в "Серале". И проверьте, вы  не  будете  иметь
ничего против такого однообразия. Одеяние девиц из ночного клуба состоит  из
рискованно-крошечных бюстгальтеров,  украшенных  сверкающими  искусственными
камнями и казавшихся совершенно прозрачными, и длинных шаровар,  похожих  на
те, что носят турецкие девушки, изображаемые на картинках. Шаровары сшиты из
тюля или чего-то подобного. Они совершенно прозрачные.
   Не спеша оценив костюм хозяйки гардероба, которая все это время улыбалась
вам, как одна из любимых жен султана, вы осматриваетесь. Затем  делаете  три
шага - и оказываетесь в приличном ночном клубе. Хотя некоторые говорят,  что
всякий ночной клуб - это в принципе неприлично.
   В шесть пятнадцать пополудни в клубе можно увидеть около двадцати  пустых
табуреток и несколько столов,  покрытых  белыми  скатертями,  перед  длинным
баром из темного дерева,  отделанного  металлом.  Столы  окружают  небольшую
танцевальную площадку перед пустой эстрадой, на  которой  ночью  размещается
оркестр.
   Я  обошел  эстраду  справа  и  приблизился  к  арке,  закрытой  бархатным
занавесом. Огромный парень с великолепным красным носом стоял  перед  аркой,
скрестив толстые руки на своей бочкообразной груди. В  петлице  его  темного
вечернего пиджака торчал маленький цветок  гардении.  Такой  маленький,  что
никак не мог прикрыть выпуклость под его левой рукой.
   Я остановился перед парнем и залюбовался его роскошным носом.
   - Шелл Скотт, - представился я. - Пил хотел меня видеть.
   - Зачем вы ему понадобились? - пророкотал он. Его голос  звучал  будто  в
гавани Сан-Педро в туманную ночь.
   - Не имею понятия. Он просто хотел меня видеть. Давай его спросим.
   Некоторое время он обдумывал мои слова и при  этом  делал  такие  усилия,
словно двигал фортепиано с помощью телекинеза.
   - О'кей, идем. Ты - впереди, -  наконец  сказал  он.  Мы  шли  по  узкому
коридорчику мимо нескольких  дверей,  за  которыми  находились  комнаты  для
переодевания, к сожалению в данный  момент  закрытые.  Потом  мы  спустились
вниз, попали в еще один холл и подошли к двери с надписью: "Посторонним вход
запрещен". Мой провожатый постучал; через минуту дверь отворилась,  и  из-за
нее выглянул  довольно  полный  тип  с  голубыми,  холодными,  как  льдинки,
глазами, длинными бачками и густыми темными усами.
   - Вы приглашали меня. Я Шелл Скотт, - спокойно сказал я.
   - Да, конечно. Я Виктор Пил, - произнес  он  так,  будто  сказал  "Авраам
Линкольн".
   Толстяк кивнул красноносому, который стоял за моей спиной, и я вошел. Пил
закрыл дверь, и в комнате сразу стало очень тихо. Звуконепроницаемые  стены.
Он кивнул мне на стул и спросил:
   - Что вы пьете, мистер Скотт?
   - Почти все. - Но все же я сказал ему, что предпочитаю, и он отправился к
бару. Я же уселся перед  большим  столом  красного  дерева  и  стал  за  ним
наблюдать. Хозяин кабинета был, так сказать, тяжеловесом, лет сорока пяти, с
квадратным лицом, двойным подбородком и густыми каштановыми,  с  сединой  на
висках, волосами. Одет он был в хороший, явно  сшитый  на  заказ  коричневый
костюм.
   Виктор Пил занимался приготовлением  напитков,  умело  экономя  движения.
Наконец он протянул мне высокий стакан и сел.
   - Хотели бы вы заработать пять тысяч долларов? - начал хозяин кабинета.
   Речь его была тихой, отрывистой, почти стенографической.
   - Конечно, но в зависимости... - начал я.
   - От чего? - перебил он.
   - От того, что я должен делать, чтобы заработать их. Пил усмехнулся, и  я
заметил, что у него немного кривые зубы.
   - Я ожидал, что вы зададите примерно такой вопрос,  -  проговорил  он.  -
Ничего противозаконного. В противном случае я выбрал  бы  другого  человека.
Возможно, для вас, мистер Скотт, это окажется вполне  обычным  делом.  -  Он
потер подбородок  толстыми  пальцами.  Ему  следовало  бы  побриться.  Затем
продолжал:
   - Я хочу, чтобы вы расследовали обстоятельства смерти человека  по  имени
Джо Брукс. Он был убит в среду вечером. Все выглядело как несчастный случай.
Очевидно,  его  сбила  машина.  Тело  обнаружили   на   Солано-авеню   около
одиннадцати часов ночи. Я говорю "очевидно", потому что подозреваю убийство.
Я хотел бы, чтобы вы расследовали этот факт и, если мистер Брукс  был  убит,
установили, кто совершил это преступление.
   - Давайте уточним, - предложил я. - Выглядит так, что Джо Брукс был  сбит
машиной насмерть. Вы думаете, что это убийство, и хотите, чтобы я установил,
кто совершил его и почему. Так?
   Виктор Пил кивнул.
   - Здорово закручено, - отметил я. Он нахмурился, глядя на  меня  острыми,
голубыми глазками под густыми прямыми бровями.
   - Мистер Скотт, - сказал он спокойно,  -  для  меня  не  представляет  ни
малейшего интереса, закручено все это, как вы выразились, или нет. Я  сказал
вам, чего хотел бы, и, думаю, со временем вы поймете, что получили необычное
задание. Если не хотите заниматься этим делом,  вам  стоит  только  сказать.
Конечно, все конфиденциально.
   - Естественно.
   - Итак, беретесь вы за это дело?
   Я с минуту подумал, оглядывая  офис.  Бежевые  стены,  более  темный,  но
такого же тона потолок, боковое освещение, три тяжелых кожаных стула,  стол,
вертящееся кресло, жалюзи, бар. Красиво и дорого.
   - О'кей, - сказал  я.  -  Но  я  по-прежнему  считаю,  что  здесь  что-то
закручено.
   -  Хорошо.  -  Пил  вновь  продемонстрировал  мне   свои   кривые   зубы,
одновременно извлекая из внутреннего кармана длинный бумажник из  страусовой
кожи. Он перелистал множество чеков, достал тонкую пачку зеленых  и  выложил
их на гладкую темную поверхность стола.  Я  взял  эту  пачку  и  пересчитал.
Сотни. Десять сотен. Я сунул эту симпатичную пачку в свой бумажник.
   - Сейчас тысяча, а когда закончите - еще четыре, - пообещал хозяин.
   - Годится, - кивнул я.
   Виктор откинулся на кресле и пригладил свои густые усы.  Жесткие,  словно
проволока, коричневые волосы покрывали тыльную сторону ладоней.
   - Теперь, - сказал он, - хочу сообщить вам кое-какую информацию,  которая
может быть полезной. Этот Брукс работает, вернее, работал  на  букмекера  по
имени Флеминг Дракон.
   - Я его знаю.
   - Вы знаете, где находится его "контора"? Я кивнул  и  отхлебнул  немного
бурбона.
   - Хорошо, - сказал Пил. - Мистер Брукс,  как  я  понимаю,  жил  вместе  с
сестрой, некоей Робин Брукс. - С этими словами толстяк  передал  мне  листок
бумаги с адресом в Северном Виндзоре. - Насколько мне известно, -  продолжил
он, - Джо не был замешан ни в какой неприятной истории. Но если все же  был,
я хотел бы, естественно, узнать об этом. Собственно говоря, мистер Скотт,  я
хотел бы знать мельчайшие подробности, касающиеся этого дела. Это вы  должны
четко уяснить.
   Он сверкнул глазами.
   - Не переливайте из пустого в порожнее, - попросил я. - Мне все понятно.
   - Это вся информация, которой я располагаю, - заключил он. - Я хотел  бы,
чтобы вы приступили к делу немедленно.
   - Прямо сегодня вечером, - заверил я. - Тотчас же. - Я допил свой  стакан
и поставил его на стойку маленького бара. - Я приду к вам, когда мне  станет
что-либо известно.  Сообщать  вам  все  я  буду  лично.  Никаких  письменных
отчетов. Пока. Я - мой собственный секретарь. Если дело начнет  проясняться,
я могу отсутствовать в течение нескольких дней. Может, даже недель.  Я  буду
держать вас в курсе, насколько смогу. Когда все раскрутится, я составлю вам,
если вы захотите, отчет в трех экземплярах.
   Он сжал свои толстые губы, потом сказал:
   - Меня это вполне удовлетворяет.
   - Ну а теперь вот что еще. Нельзя ли получить немного побольше? - спросил
я.
   - Побольше чего? - не понял босс.
   - Предварительной информации. Каким образом все это вас  касается  -  то,
что парня сбила машина на темной дороге? Я хотел бы понять  кое-что  в  этой
комбинации.
   Пил сложил руки на столе и переплел толстые пальцы.
   - У меня есть на то причины, мистер Скотт. Причины эти личного характера.
Вы - частный детектив.
   Я сказал достаточно?
   - Нет, недостаточно. Я берусь за дело, но... - проворчал я, - сохраняю за
собой право вернуть вам аванс. - Я похлопал себя по карману. -  И  выбраться
из этого к чертям, если мне покажется, что дело дурно пахнет.
   Он помолчал, потом кивнул:
   - Это вполне честно, мистер Скотт.
   Его глаза буквально  обдавали  ледяным  холодом.  Он,  решил  я,  покруче
красноносого, который стоял в холле за дверью.
   Я взглянул на часы. Было шесть тридцать.
   - Итак, начинаю работать. Возможно, застану кого-нибудь у Дракона. Я могу
начать там, - пробормотал я.
   - Хорошо, мистер Скотт. Теперь дело в ваших руках.  Еще  один  момент.  Я
хочу,  чтобы  в  процессе  вашего  расследования  мое  имя   совершенно   не
фигурировало.
   - О'кей, - согласился я. -  Вы  исключаетесь.  Я  не  заметил,  чтобы  он
нажимал какие-нибудь кнопки или включал сигнализацию. Однако дверь  за  моей
спиной отворилась, и появился великолепный красный нос охранника.
   - Все в порядке, босс? Пил кивнул:
   - Мистер Скотт уходит, Чарльз. Я подошел к охраннику.
   - Я помню, -  сказал  я.  -  Иду  впереди.  У  задрапированной  бархатным
занавесом арки я бросил Чарльзу:
   - Тебе следует носить в петлице гардению побольше...
   Пока он с усилием шевелил мозгами, я вышел. В гардеробной я остановился и
передал гибкой блондинке свой билетик. Она отцепила мой  носовой  платок  от
эластичного пояса своих багдадских шаровар и  вручила  его  мне.  При  этом,
откинув голову, искоса поглядела на меня.
   - Глупое занятие стоять на  контроле,  -  заметила  она,  улыбаясь.  -  Я
ленива.
   - Похоже, - улыбнулся я в ответ. - Я был без шляпы, и это  позволяет  мне
вернуться сюда еще раз. Розовым язычком она облизала нижнюю губу:
   - Для того чтобы вернуться, вам не нужно никакого предлога, мистер.
   Я глубоко вздохнул и вышел. Вот так все это началось...

Глава 4

   Сэмсон оторвал взгляд от своего заваленного бумагами стола и  широко  мне
улыбнулся. Это был большой и с виду чрезвычайно крутой  человек  с  красивой
проседью и  квадратным  чисто  выбритым  подбородком.  Детектив-капитан  Фил
Сэмсон служит в департаменте полиции уже восемнадцать лет. Тринадцать из них
- в отделе убийств. Он хороший, честный полицейский. Мне он всегда нравился.
   Я пододвинул стул поближе к столу, сел  и  закурил  сигарету.  В  комнате
находился еще один человек, беседовавший с  Сэмсоном.  Это  был  хорошенький
мальчик лет двадцати пяти, небольшого роста, с приятными чертами лица.  Одет
в темно-синий аккуратный костюм в полоску.
   - Ты занят, - сказал я. - Могу прийти попозже, Сэм.
   - Мы уже почти закончили,  -  пробурчал  он.  -  Только,  пожалуйста,  не
слишком долго. Мне пора спать. - Он повернулся к пареньку:
   - Познакомься, Келли, это Шелл Скотт. А это - Томми  Келли,  репортер  из
"Лос-Анджелес экзаминер".
   Мы обменялись приветствиями. Сэм сунул в рот черную сигару.
   - Ну, что на этот раз, Шелл? - спросил он.
   - Парень по имени Джо Брукс. Его сбили машиной и бросили. В среду  ночью.
Я  расследую  это  дело  для  клиента.  Есть  в   этом   случае   что-нибудь
подозрительное?
   Сэмсон весело усмехнулся:
   - Вы с Келли должны объединиться. Мы только что говорили с ним о  том  же
самом. Нельзя утверждать, что Брукса сознательно сбили и бросили. Но ты ведь
знаешь, какую вонь поднимают по этому поводу газеты.
   - Да, - вмешался  репортер  тонким  возбужденным  голосом.  -  "Сантинел"
выезжает на таком. Как бы  я  хотел  получить  по  этому  делу  какую-нибудь
сенсационную информацию!
   Он по-мальчишески непосредственно рассмеялся и замолк.
   - Мы разбираемся с этими случаями - "сбил - скрылся" - вот уже  несколько
месяцев, - серьезно произнес Сэмсон. - Проверяем все  старые  случаи.  Очень
многие из них были  странными.  -  Его  крупная,  словно  чугунная,  челюсть
ожесточенно жевала сигару. - Больше всего я ненавижу эти случаи  -  "сбил  -
скрылся". Какой-то негодяй спасается от кого-нибудь или просто пьяным  ведет
машину и сбивает человека, а потом  смывается,  оставляя  его  мертвым,  или
умирающим, или покалеченным.
   - А может, сознательные убийства?
   - Было несколько подозрительных случаев, - повторил капитан. -  Например,
находили парня, которого сбили и скрылись, но было  похоже,  что  его  убили
где-то в другом месте на шоссе. Или другой случай. Мы видим, что потерпевший
был просто избит, и на нем единственный след, который напоминает не  удар  о
бампер, а удар гаечным ключом. Было и так: парень должен был ужинать дома, а
вместо этого его нашли довольно далеко на темной дороге. Вот такие дела.
   Я затянулся в последний раз и погасил сигарету.
   - Ну и о чем это говорит?
   - Это говорит о том, что положение  скверное.  Некоторые  старые  истории
приобретают сейчас новый оборот. Ты знаешь, как это бывает, Шелл. В  большом
городе всегда много крутых  парней.  Какой-то  крутой  парень  хочет  убрать
кого-то со своего пути. Но обычно крутые парни не делают это своими  руками.
Они просто нанимают для этой работы тех, кому сделать это так же легко, как,
скажем, помыть машину или подстричь газон. Для них это просто бизнес. Вот  и
все.
   Сэмсон замолчал и раскурил наконец свою сигару. Я ждал от него  подобного
заключения. Я знал, что рано или поздно он подойдет к нему. Обычно