совещания, когда встал высокий парень с  погонами  старшего  лейтенанта  и
нерешительно сказал:
     - Я, конечно, ничего не  утверждаю,  но  вот  какое  дело.  Там  один
"волгарь" превысил скорость. Ну,  остановил  я  его,  компостер  в  талоне
заработал, и надо наказывать. Просит он, ну,  все  просят,  но  ведь  гнал
километров сто двадцать. Хочу уже пробивать дырку, а он  говорит:  "Только
что вашего товарища подвозил, хоть это примите во внимание".  Я  и  думаю:
вот как хочет выкрутиться, врет... На линии  с  той  стороны  никого  нет,
точно знаю, ни одного автоинспектора. Так и говорю,  а  он  свое  твердит:
"Только что подвозил вашего брата". Я ему дырку в талоне, конечно, пробил,
чтоб правил не нарушал, а теперь думаю: а если не врал?  Кто  же  там  мог
быть?
     Начальник областной автоинспекции сурово спросил:
     - Почему не доложили?
     - Не придал значения.
     - Номер машины нарушителя записан? - спросил я. - Откуда "Волга"?
     - Наша, запорожская. В списке нарушений все есть: и номер, и  фамилия
этого лихача. Все оформил как следует.
     - Товарищи, - обратился к подчиненным начальник ГАИ, - никто из вас в
тот день не просился в "Волгу"? - обвел автоинспекторов взглядом.  -  Хотя
напрасно спрашиваю. - И пояснил мне: - Все наши товарищи на автомобилях  и
мотоциклах. Правда, что-нибудь  могло  и  случиться...  Значит,  никто  не
просил владельца "Волги" подвезти его? Никто.
     Я задумался: в этой истории что-то есть.
     Попросил разыскать этого нарушителя. Если, конечно, он  в  Запорожье.
Мог отправиться в Симферополь, Ялту, на Азовское море, куда угодно, и сиди
жди его...
     Теперь все зависело от четкости работы автоинспекции. Оказалось,  что
делопроизводство тут на высоте:  уже  через  полчаса  передо  мной  лежала
справка. Владелец "Волги" "ЗПЖ 35-80"  Савелий  Иванович  Куделя,  инженер
титано-магниевого комбината, и его адрес.
     А еще через десять минут сообщили, что Савелий Иванович Куделя сейчас
на работе, и назвали номер его телефона. Я набрал этот номер.
     - Куделя слушает... - раздалось в трубке.
     Мы быстро договорились встретиться через полчаса.  Савелий  Иванович,
правда, забеспокоился, почему автоинспекция заинтересовалась им.  Пришлось
успокоить: мол, нуждаемся в помощи и никаких санкций к нему  применять  не
собираемся.
     Днем в индустриальных  районах  Запорожья  интенсивное  автомобильное
движение: если бы не ехали в машине ГАИ, неизвестно, сколько бы добирались
до титане-магниевого комбината. И так опоздали на несколько минут.
     Куделя ждал в проходной, и мы уединились тут же, на скамейке в сквере
у входа на предприятие. Савелий  Иванович  -  мужчина  лет  под  сорок,  с
большими  залысинами,  загорелым  лицом  и  пытливыми  глазами.   Он   сел
вполоборота ко мне и спросил:
     - Чем могу служить?
     Все же, несмотря на предыдущие заверения, Куделя немного  волновался,
и я поспешил успокоить его:
     - Я из уголовного розыска, и мы надеемся на вашу помощь.
     Инженер развел руками:
     - Пожалуйста, но...
     - Двенадцатого июня за Мелитополем, - перебил я его, - вас  остановил
автоинспектор областной ГАИ. Так?
     Куделя несколько смутился.
     - Пробил мне дырку в талоне.
     - За превышение скорости?
     - К сожалению.
     - Куда вы ехали?
     - В Крым.
     - Надолго?
     - Дней на десять.
     - Рассказывали автоинспектору, что  перед  этим  подвозили  какого-то
работника милиции?
     - Конечно. И не какого-нибудь, а такого же автоинспектора.
     - Почему так считаете?
     - Он остановил меня за Мелитополем и представился:  сержант,  уже  не
помню, как его... Кроме того, все, как полагается: палочка, погоны...
     - Ехали один?
     - Да.
     - И автоинспектор был один?
     - Почему один-двое. Еще какой-то в штатском, дружинник.  Проверили  у
меня документы, сказали, что едут на нарушение. Попросили  подвезти.  А  я
что: возражать трудно да и зачем?
     - Документы показывали?
     Куделя пожал плечами.
     - Автоинспектор в форме и палочка? Для чего же документы ?
     - Помните этого автоинспектора?
     - А он что, проштрафился?
     - Все может быть, Савелий Иванович.
     - Да, - согласился он, - напрасно не станете расспрашивать.  Но  ведь
он у меня ничего не требовал, зачем же наговаривать  на  человека?  Только
подвезти. И мужик неплохой, компанейский. Немного поболтали...
     - О чем?
     - Да так, ни о чем. Куда еду, о море, отпуске...
     - Опишите его.
     - Человек как человек: лысый, он фуражку снял,  жарко,  знаете,  я  и
подумал, что обогнал меня лысиной.
     - Лысый? Это уже было интересно.
     - Высокий и лысый, нос длинный и морщины... Лицо морщинистое.
     Все совпадало, но я решил пока не задавать наводящих  вопросов.  Меня
интересовал другой, в штатском.
     - А дружинник? Как выглядел?
     - А черт его знает... - махнул рукой Куделя. - Сидел сзади,  и  я  не
очень присматривался. Хотя... нет, - вздохнул он, - не помню. Вот только в
кепочке был, это точно, в кепочке, еще и челка из-под нее.
     - Челка? - переспросил я нарочито равнодушно. - Какая челка?
     - Обыкновенная, из-под козырька на лоб.
     - Не помните, у автоинспектора нос с горбинкой?
     - Точно, - подтвердил Куделя. - Да покажите его фотографию, я узнаю.
     Если бы она была у нас, уважаемый Савелий Иванович!
     Я деликатно обхожу его вопрос, продолжаю:
     - А уши?
     - Вислоухий. Уши розовые и хрящеватые.
     Все совпадает, и  я  уже  почти  убежден,  что  в  машину  к  Савелию
Ивановичу  сели  оба  бандита,  что  были  двадцатого  июня  в   Дарницкой
сберкассе.
     Значит, их двое.
     - Можете указать место, где вас остановили? - спрашиваю.
     Савелий Иванович задумывается лишь на несколько секунд.
     - Могу. Там подъем, и они стояли вверху. Автоинспекторы вообще  любят
такие места. Их не видно, а шоссе просматривается на несколько километров.
     - Дальше! Сели они в вашу машину... Что дальше?
     Куделя смотрит на меня, как на чудака.
     - Как - что? Поехали...
     - Это ясно. Что они вам сказали?
     - Нарушение... Едут к месту нарушения. Расследовать аварию.
     - А вас не удивило: автоинспектор и без транспорта?
     Куделя неопределенно пожал плечами.
     - Припомните, пожалуйста, - попросил я,  -  о  чем  вас  расспрашивал
автоинспектор.
     - Я же говорил: куда еду, зачем...
     - На сколько, - уточняю.
     - Да.
     - И о семье... Почему один едете?
     - Откуда вы знаете?
     - Догадываюсь. И вы рассказали, что едете дней на десять покупаться в
море, что жена по каким-то причинам не смогла составить вам компанию?
     В глазах Кудели - откровенное любопытство.
     - Вы говорите так, будто сидели рядом в машине. Он  еще  допытывался,
не приедет ли ко мне жена и не собираюсь ли я звонить ей.
     - И что же вы ответили?
     - За десять дней не успеет соскучиться.
     - А он?
     - Что супруг не следует баловать.
     - А потом попросил свернуть с шоссе?
     Мне уже ясно, что Куделю спас только случай. Но какой?
     - Да, на развилке. У речки лесок и проселочная  дорога.  Они  хотели,
чтобы я их за три километра подбросил.
     - А вы не согласились?
     - Вообще должен был это сделать, но как раз туда машина  сворачивала,
и я остановил ее. Зачем мне время терять: пустой газик туда шел.
     - И как они реагировали на это?
     - А никак. Пересели на газик и поехали.
     - А вы своей дорогой?
     - Да. И тут меня  снова  останавливают.  Километров  через  десять  -
пятнадцать. Еще удивился: зачем столько автоинспекторов?
     Я подумал и спросил:
     - А где сидел второй, в штатском?
     - Как - где? На заднем сиденье.
     - За вами или справа?
     - За мной. Однако какое это имеет значение?
     Что я мог ответить инженеру Куделе?  Что  он  родился  в  рубашке,  -
"дружинник", сидевший сзади, уже приготовился оглушить его?
     Но где они достали милицейскую форму?
     Я знал, что все равно сейчас не отвечу на этот вопрос, в конце концов
не только на этот.
     - Особые приметы? - с надеждой спросил я.
     Инженер только покачал головой,  и  вид  у  него  был  такой,  словно
извинялся за недостаточную наблюдательность. Не знал, как уже помог мне  и
какие последствия для дальнейших розысков будут иметь его показания.
     Мы поехали на место происшествия.



                                    4

     В кабинете Каштанова сидел полнолицый розовощекий мужчина  в  роговых
очках. Я знал его: следователь прокуратуры Иван Яковлевич Дробаха,  и  его
присутствие в  кабинете  полковника  означало,  что  теперь  мне  придется
работать под прокурорским  надзором.  Впрочем,  так  оно  и  должно  быть:
расследованием убийств занимается непосредственно прокуратура,  а  в  том,
что неизвестные преступники убили Евгена Максимовича  Бабаевского,  теперь
не было сомнений: труп инженера мы нашли в лесочке неподалеку  от  дороги,
на которую бандиты направили Куделю.
     События в Запорожье разворачивались быстро.
     Куделя показал нам перекресток, до которого довез  двенадцатого  июня
мнимых автоинспектора  и  дружинника.  Справа  от  трассы  к  птицефабрике
тянулся проселок, его проложили вдоль лесополосы, а метрах в  трехстах  от
шоссе начинался небольшой лесок. Деревья росли по обеим сторонам проселка.
Место  было  довольно  пустынное,   машины   ходили   редко,   только   до
птицефабрики.
     Мы с Куделей вернулись в Запорожье, и  вечером  начальник  областного
угрозыска провел какие-то сложные  переговоры,  в  результате  которых  на
следующее  утро  в  лесочек  прибыли  два   взвода   солдат,   вооруженных
миноискателями, щупами и лопатами. Работать им  долго  не  пришлось:  часа
через два труп Бабаевского был найден. Бандиты спешили  и  едва  забросали
его землей. Дробаха  смотрел  на  меня  доброжелательно.  А  Каштанов  был
почему-то в плохом настроении: лишь кивнул в ответ на мое приветствие.
     Я сел возле следователя. Против работы с ним трудно  было  возражать:
человек безусловно умный и опытный, правда,  говорили,  что  он  чрезмерно
рассудителен, даже тугодум, но я надеялся, что мы найдем общий язык.
     Как бы в ответ на мои мысли Дробаха сказал:
     - А вы молодец, Хаблак, быстро вышли на след.
     Конечно,  всегда  приятно  слышать  похвалу,  но  сейчас  я  не   мог
согласиться с Дробахой.
     - Какой след? - возразил я. - Для оптимизма пока нет оснований.
     - Ну, ну... - Дробаха поднял над столом руку, и я почему-то  подумал,
что следователь, наверное, должен иметь более крепкую и  жесткую  руку.  У
Ивана Яковлевича  она  была  белая,  пухлая,  даже  холеная,  с  аккуратно
подстриженными ногтями, и я на всякий случай спрятал свои руки под стол. Я
слежу за  собой,  но,  вероятно,  мне  далеко  до  образцовой  ухоженности
Дробахи.
     - Ну, ну... - повторил следователь, - сделано много, и  я  поздравляю
вас с успехом. Главное: мы знаем,  что  бандитов  двое  и  что  они  убили
Бабаевского.
     - И все.
     - Вы так считаете?
     Конечно, я так не считал, однако какое-то внутреннее сопротивление не
позволяло мне согласиться с Дробахой, и я кивнул.
     Следователь перегнулся ко мне через стол.
     - А милицейская форма? - спросил он. - Один из них  выдавал  себя  за
инспектора ГАИ, но ехать в Киев в форме не мог.
     Я понял, куда клонит  следователь,  и  был  готов  ответить  на  этот
вопрос.
     - Инженер Куделя утверждает, что у бандитов не было вещей. Тут  могут
быть два варианта.  Во-первых,  подыскав  место  в  лесочке,  они  заранее
выкопали яму, замаскировали ее и здесь же оставили свои  вещи.  Во-вторых:
возвращаясь в Киев, заехали куда-то, и один из  них  переоделся.  Лично  я
склоняюсь к первой версии.
     - Несомненно, -  подтвердил  Дробаха.  -  У  них  все  было  детально
продумано, и бандиты вряд ли допустили бы  ошибку.  Милиционера  за  рулем
могли бы заметить, даже задержать. Подозрительно: сержант милиции за рулем
"Волги" с киевским номером. В Запорожской области. Запоминается, а это  им
ни к чему.
     - Ни к чему, - согласился я. - Убив и  закопав  Бабаевского,  бандиты
отъехали куда-то в чащу, где один  из  них  переоделся.  Потом  переклеили
фотографию на водительских правах Бабаевского, подделали на ней  печать  и
двинулись обратно.
     - Зарыв где-то милицейскую форму.
     - Возможно.
     - Что говорят эксперты? - вмешался наконец в разговор Каштанов.
     Я сразу сообразил, чего хочет полковник.
     - Бабаевский убит ударом тяжелого металлического предмета  по  правой
стороне затылка. Удар  нанесен  с  огромной  силой.  Раздроблены  черепные
кости. Били слева направо, вероятно, убийца левша.
     Каштанов кивнул, и я понял, что он не нуждается в объяснениях.
     - Загляните в картотеку, - приказал он,  -  может,  найдете  левшу  с
челкой.
     Дробаха потер ладони и заговорил мягко, словно все это  не  возмущало
его. Мне не понравилась манера следователя, лишь потом дошло, что  у  него
такой характер, точнее, привычка, и даже о вещах мерзких не говорил жестко
и с возмущением.
     - Следовательно, мы  можем  представить  себе  картину  преступления.
Бандиты  остановили  за  Мелитополем  "Волгу"  Бабаевского.  Преступник  в
милицейской форме сел рядом  с  водителем,  другой  -  за  ним.  Во  время
поездки, то есть в  течение  пятнадцати  -  двадцати  минут,  узнали,  что
Бабаевский едет в Крым на две недели, и не в  санаторий  или  дом  отдыха,
куда могли бы случайно позвонить  родители  убитого  или  сотрудники.  Это
устраивало бандитов, и они приказали Бабаевскому свернуть  на  проселок  к
птицефабрике. Здесь, выбрав удобный момент, попросили остановиться и убили
его. А дальше товарищ Хаблак довольно ярко нарисовал картину.
     - Если в картотеке не найдем левшу с челкой, не  знаю  даже,  за  что
зацепиться, - сокрушенно  сказал  я.  -  Единственное,  вещи  Бабаевского.
Японский магнитофон.
     - Точно,  -  согласился  Каштанов.  -  Прошу  заняться  магнитофоном,
капитан Хаблак. Кажется, аппарат  был  испорчен,  и  Бабаевский  собирался
исправлять его.
     Дробаха подышал  на  кончики  пальцев,  будто  хотел  согреть  их,  и
вставил:
     - По крайней мере, здесь есть какая-то перспектива. Правда, займитесь
магнитофоном, а я - картотекой.
     В  городе  было  несколько  магазинов,  где  принимали  на   комиссию
радиотовары. Идя в первый из них - на Крещатике, - я думал, что, наверное,
эта наша магнитофонная версия лопнет  как  мыльный  пузырь.  Не  такой  он
дурак, этот лысый убийца, чтобы ждать, пока продадут магнитофон. Да еще  и
неисправный. Сходит раньше в  мастерскую.  Он  находился  в  Киеве  больше
недели, пять  дней  слонялся  без  дела,  ожидая,  пока  придут  деньги  в
сберкассу,  -  мог   не   торопясь   подыскать   покупателя   магнитофона.
Предварительно починив его.
     Я представил себе, какой страх колотил в эти дни лысого бандита и его
напарника. Ведь рассчитывали сразу получить деньги в  магазине...  Молодец
бухгалтер, не отступила от инструкции и этим хоть  немного  спутала  карты
преступникам.
     Но ведь, одернул я себя, потряслись немножко, а теперь-то все прошло,
и ловить их вам, капитан Хаблак, еще черт знает сколько.
     По крайней мере, надо разослать по областям ориентировку.  Может,  за
что-нибудь и удастся зацепиться.
     Кроме того, я был уверен, что этот лысый бандит (а судя по всему,  он
был главарем, другой, с челкой, простой  исполнитель)  не  остановится  на
одном преступлении. В нем чувствовался размах, он мог предвидеть на  много
ходов вперед, - такой вряд ли ограничится деньгами за "Волгу".  Это  также
давало какие-то шансы, но надеяться на них я не имел права: мое задание  -
как можно быстрее задержать  бандитов,  чтобы  предупредить  их  следующие
преступления.
     Когда-то майор Худяков долго и нудно поучал нас,  как  именно  должны
ежедневно вести себя работники милиции: ни на секунду не забывать, что  мы
стоим на страже закона, быть пламенными патриотами, честными,  преданными,
вежливыми и т. д. и т. п. А я думал, что, кроме  всего  этого,  мы  должны
иметь хорошую порцию злости. Да, именно злости - без нее я не  представляю
себе нашей профессии. Хороших  людей  мы  не  разыскиваем,  имеем  дело  с
хулиганами, преступниками и бандитами, тут  добрым  быть  противопоказано,
тут кто  кого,  и  ставка  иногда  -  жизнь.  Я  знал,  что  поймаю  убийц
Бабаевского, не могу, просто не имею права не поймать. Какой  же  из  меня
тогда сыщик!
     В магазине на Крещатике продавались два  японских  магнитофона.  Один
был  сдан  на  комиссию  одиннадцатого  июня,  другой  -  через  три   дня
гражданином  Васильковским.  Записав  его  адрес  и  выяснив,  что   после
двенадцатого июня тут не продано ни одного японского магнитофона, я поехал
в другой комиссионный магазин на бульваре Леси Украинки.
     Здесь продавались три "японца" фирмы  "Sony".  Однако  все  они  были
сданы на комиссию до тринадцатого июня.
     Я поговорил с симпатичным парнем - продавцом и  узнал,  что  японские
магнитофоны можно отремонтировать только в двух мастерских.  Одна  из  них
находилась неподалеку; решил направиться туда, прежде чем продолжить  свой
не очень-то и перспективный марафон по комиссионным магазинам  города.  Но
оказалось, что поступил правильно, потому  что  уже  через  четверть  часа
точно знал, что лысый бандит  побывал  в  мастерской.  Мне  сообщили  даже
фамилию вероятного покупателя магнитофона.
     А произошло это так.
     Приемщик мастерской в ответ на мой вопрос, можно  ли  отремонтировать
японский магнитофон, только тяжко вздохнул и лаконично ответил:
     - Смотря что...
     - Что-то неладно со звуком.
     Приемщик ощупал меня внимательным взглядом.
     - Принесите, - неохотно сказал он. - Только  предупреждаю,  запчастей
нет.
     Я показал  ему  удостоверение,  и  приемщик  сразу  стал  значительно
любезнее.  Открыл  дверь  и  пропустил  меня   в   комнату,   заставленную
радиоприемниками, радиолами, проигрывателями  и  магнитофонами.  Придвинул
мне стул, а сам примостился рядом на ящике. Смотрел выжидательно.
     - Припомните, не приносили ли вам после двенадцатого июня  магнитофон
фирмы "Sony"? - попросил я.
     - Приносили, - ответил он, не раздумывая.
     - Кто и когда?
     - Шестнадцатого. Подождите,  шестнадцатого  или  семнадцатого,  я  не
помню. Я еще связал его с Федором. - Посмотрел на  часы.  -  Скоро  придет
Федор, он вам точно скажет.
     - Помните этого клиента?
     - Тут знаете сколько проходит.
     - Может, хоть немного.
     - Нет, не припомню.
     - Прическа? Брюнет, блондин, рыжий?
     -  Кажется,  лысый.  Однако  утверждать  не  могу.  Вон  Федор  идет,
поговорите с ним.
     Федор, длинноносый брюнет лет тридцати, отнесся ко  мне  недоверчиво.
Уставился тяжелым  взглядом,  и  я  подумал,  что  от  его  глаз  вряд  ли
что-нибудь укроется.
     Это меня устраивало: в нашей профессии лучше иметь дело с людьми хотя
и  недоверчивыми,  но  наблюдательными,  чем  с  простодушными  болтунами,
которые наговорят вам все, что угодно, лишь бы угодить.
     - Товарищ из милиции, -  представил  меня  приемщик,  -  интересуется
"японцем", которого ты ремонтировал. Дней  десять  назад  -  звук  плавал,
помнишь?
     -  Сделал  все,  что  мог,  и  должен  работать,  -   ответил   Федор
категоричным тоном.
     - Да, мне говорили,  что  вы  хороший  мастер,  -  сделал  я  попытку
добиться его расположения. - Но  меня  интересует  не  магнитофон,  а  его
владелец.
     - Клиент как клиент.
     - Помните его? Опишите.
     Федор на несколько секунд задумался.
     - Лысый, горбоносый и ушами шевелит, - ответил он. -  Морщинистый.  Я
еще подумал: морщины не по годам.
     Все совпадало: я шел по следам лысого бандита, но  он  опережал  меня
приблизительно на две недели, а в наш век прогресса,  когда  из  Киева  до
Хабаро