лей. Он пытался подобрать слова, но прежде  чем
он успел это сделать, Шерман спокойно сказала:
     - Нужно торопиться. Уже темно.
     Холл отеля был забит людьми.  Хейг  установил  один  пулемет  в  окне
верхнего этажа, выходящем на главную улицу, и поставил  двух  жандармов  у
окна противоположной стороны. Гражданские  тихо  разговаривали  маленькими
группками и посмотрели на вошедшего Брюса преданными собачьими глазами.
     - Все в порядке, Майк? - спросил Брюс.
     - Да, Брюс. Мы сможем защититься от внезапного нападения. Хэндри и де
Сурье на станции. У них тоже все в порядке.
     - Жители багаж погрузили?
     - Да, все погружено. Я велел Раффи  выдать  гражданским  продукты  из
наших запасов.
     - Хорошо, - Брюс был доволен, что все идет  по  плану.  Пока  никаких
затруднений.
     - Где Боуссье?
     - У себя в конторе, через улицу.
     - Мне надо с ним поговорить.
     Шерман, без приглашения, вышла вместе с ним и Брюсу было  приятно  ее
присутствие. Боуссье поднял голову и взглянул на вошедших Брюса и  Шерман.
Яркий свет лампы  оттенял  морщины  в  уголках  его  глаз  и  рта.  Сквозь
тщательно причесанные волосы просвечивалась кожа.
     -  Мартин,  неужели  ты  еще  работаешь?  -  воскликнула  Шерман.  Он
улыбнулся доброй стариковской улыбкой.
     - Просто привожу в порядок кое-какие вещи,  моя  радость.  Пожалуйста
садитесь, капитан.
     Он вышел из-за стола, снял со стула пачку  тяжелых  кожаных  папок  и
положил их в стоящий посреди комнаты ящик. Затем вернулся за стол,  достал
из ящика коробку сигар и предложил Брюсу.
     - Не могу выразить словами, какое  облегчение  я  испытал,  когда  вы
приехали, капитан. Последние несколько месяцев были  очень  утомительными.
Сомнения, волнения, - он зажег спичку и протянул ее Брюсу. Брюс наклонился
над столом и прикурил. - Но сейчас, слава  богу,  все  кончилось.  У  меня
как-будто гора свалилась с плеч. Вы приехали как раз вовремя. Я только что
узнал, что генерал Мозес покинул Сенвати и движется на юг.  Его  видели  в
двухстах километров отсюда. При таком темпе передвижения завтра они  будут
здесь.
     - Как вы об этом узнали?
     - От одного из местных. Откуда  он  узнал,  не  спрашивайте.  В  этой
стране существует система связи, которую я  не  мог  понять,  даже  прожив
здесь всю жизнь. Может быть, это барабаны. Я слышал  их  сегодня  вечером.
Знаю только, что обычно на эту информацию можно положиться.
     - Я не думал, что они так близко, - пробормотал Брюс.  -  Если  бы  я
знал, то, наверное, рискнул бы выехать ночью, и доехать хотя бы до моста.
     - Я думаю, что ваше решение остаться здесь на ночь  было  правильным.
Генерал Мозес ночью ездить не рискнет. Да и состояние  дороги  от  Сенвати
такое, что меньше десяти двенадцати часов путь не займет.
     - Будем надеяться, что вы правы, - Брюс был встревожен. - Но все же я
теперь не уверен, что нам не надо выезжать немедленно.
     - Это тоже рискованно, капитан. Известно, что город окружен дикарями.
Они знают а вашем прибытии и могут повредить рельсы, чтобы  мы  не  смогли
уехать. Думаю, что ваше первоначальное решение правильно.
     - Хорошо,  -  Брюс  наклонился  вперед,  сосредоточившись,  посасывая
сигару. Затем выпрямился. - Я не  могу  рисковать.  Я  выставлю  посты  на
дамбе. Если господин Мозес пожалует, мы сможем его удерживать,  пока  ваши
люди не погрузятся на поезд.
     - Да, это, наверное, лучший выход, - согласился Боуссье. Он замолчал,
взглянул в сторону  открытых  окон  и  тихо  произнес.  -  Есть  еще  одна
проблема, требующая решения, капитан.
     - Да?
     - Как вы знаете, основная деятельность моей компании  в  Порт-Реприве
заключалась в добыче алмазов из болот Луфира.
     Брюс кивнул.
     - В моем сейфе, - Боуссье  указал  на  массивную  стальную  дверь  за
спиной, - находятся девять с  половиной  тысяч  карат  алмазов  ювелирного
качества и около двадцати шести тысяч карат промышленных алмазов.
     - Я об этом догадывался, - произнес Брюс безразличным тоном.
     - Может быть, обсудим процедуру перевозки этих камней?
     - Как они упакованы?
     - В одном деревянном ящике.
     - Какого размера и веса?
     - Я покажу вам.
     Боуссье подошел к сейфу и  повернулся  к  ним  спиной.  Они  услышали
щелчки замков. До Брюса вдруг дошло, что Шерман  не  произнесла  ни  слова
после того, как поздоровалась с Боуссье. Он взглянул на нее, она  в  ответ
улыбнулась. "Мне нравятся женщины, которые умеют  держать  рот  закрытым".
Боуссье достал из сейфа деревянный ящик и положил его на стол.
     - Вот он.
     Брюс осмотрел его. Восемнадцать дюймов  длиной,  двенадцать  шириной,
девять высотой. Он взвесил его на руках.
     - Фунтов двадцать. Крышка опечатана.
     - Да, - Боуссье прикоснулся пальцами к четырем восковым печатям.
     - Если я приставлю к  этому  ящику  персональную  охрану,  то  только
привлеку ненужное внимание.
     - Согласен.
     Брюс еще раз взглянул на ящик и спросил:
     - Какова стоимость этих камней?
     Боуссье пожал плечами.
     - Приблизительно пятьсот миллионов франков.
     "Полмиллиона фунтов стерлингов, - подумал Брюс. - Есть, что воровать,
за что убивать".
     - Месье, я предлагаю спрятать этот ящик в вашем багаже.  Например,  в
одеялах. До узла мсапа он будет в безопасности. Вору будет  просто  некуда
убегать. После этого я приму для его сохранности дополнительные меры.
     - Хорошо, капитан.
     Брюс встал и взглянул на часы.
     - Уже семь часов. Я вас  покидаю,  чтобы  выставить  пост  на  дамбе.
Удостоверьтесь, что все люди готовы к отправке на восходе.
     - Конечно.
     Брюс взглянул на Шерман, та быстро поднялась. Он открыл для нее дверь
и уже собирался выходить следом, когда его пронзила мысль.
     - Эта миссия, Святого Августина. Я надеюсь там никого не осталось?
     - Нет, - смущенно ответил Боуссье. - Там  остался  отец  Игнатиус,  и
больница полна пациентами.
     - Спасибо, что сказали, - заметил Брюс.
     - Простите, капитан. Это просто вылетело у меня  из  головы.  Столько
проблем.
     - Вы знаете дорогу к миссии? - резко  спросил  Брюс  у  Шерман.  "Она
должна была сказать мне".
     - Да, Брюс.
     - Может быть, покажете мне ее?
     - Конечно. - Она тоже выглядела виноватой.
     Брюс захлопнул дверь конторы Боуссье и быстро зашагал к отелю. Шерман
еле поспевала за ним. "Ни на кого нельзя положиться, - подумал он. - Ни на
одного человека". Затем  он  увидел  приближающегося  со  стороны  станции
Раффи. В сумерках тот был похож на огромного медведя.
     - Сержант.
     - Хелло, босс.
     - Этот генерал Мозес оказался значительно ближе, чем мы  думали.  Его
видели в двухстах километрах отсюда, по дороге из Сенвати.
     Раффи присвистнул.
     - Будем сейчас смываться, босс?
     - Нет. Я хочу на конце дамбы оборудовать пулеметное гнездо.  Если  он
появится, мы сможем удерживать его необходимое для отъезда время.  Займись
этим.
     - Да.
     - Я уезжаю в миссию - там остался белый  священник.  На  время  моего
отсутствия старший - лейтенант Хейг.
     - О'кей, босс.



                                    10

     - Простите меня, Брюс. Я должна была вам сказать,  -  кающимся  тоном
произнесла Шерман.
     - Не расстраивайтесь из-за этого, - на самом деле Брюс так не думал.
     - Мы пытались уговорить отца  Игнатиуса  переехать  в  город.  Мартин
много раз разговаривал с ним, но он всегда отказывался.
     Брюс помолчал. Он осторожно вел машину по дамбе. Над бетонной дорогой
ветер носил клочки тумана, поднимающегося с болота.  Маленькие  насекомые,
яркие в свете ламп, как трассирующие пули, неслись навстречу и разбивались
о лобовое стекло. В болоте на все лады оглушительно орали лягушки.
     - Я извинилась, - пробормотала Шерман.
     - Я слышал, повторяться нет необходимости.
     Она на время замолчала.
     - У вас всегда плохое настроение?
     -  "Всегда",  -  резко  сказал  Брюс,  -  именно  то  слово,  которое
необходимо исключить из всех языков.
     - Так как этого не произошло, я  продолжаю  пользоваться  им.  Вы  не
ответили. У вас всегда плохое настроение?
     - Мне просто не нравится бардак.
     - А что это такое?
     -  То,  что   сейчас   произошло.   Ошибка,   происшедшая   по   вине
безответственного либо глупого человека.
     - Вы никогда не были причиной бардака, Брюс?
     - Это грубое слово, Шерман, - Брюс перешел на французский. -  Молодые
воспитанные барышни таких слов не произносят.
     - Вы никогда не совершаете ошибок? - поправилась Шерман.
     Брюс помолчал. "Достаточно смешно, - подумал он. - Никогда не делаете
ошибок! Брюс Карри - первостатейный идиот!"
     - Бонапарт. Спокойный, молчаливый, деловой.
     - Я этого не говорил, - начал  защищаться  Брюс,  затем  разглядел  в
тусклом свете приборов озорное  выражение  ее  лица  и  не  смог  удержать
улыбки.
     - Я веду себя, как мальчишка.
     - Хотите сигарету?
     - Да.
     Она прикурила сигарету и передала ее Брюсу.
     - Ошибки вам не нравятся, - она помедлила. - А что нравится?
     - Многие вещи.
     - Например?
     Они съехали с дамбы, и Брюс начал набирать скорость.
     - Я люблю стоять на горе в ветреную погоду, люблю  вкус  моря.  Люблю
Синатру, салат из раков,  люблю  держать  в  руках  хорошее  ружье,  люблю
детский смех. Люблю вкус первой затяжки прикуренной  от  костра  сигареты,
запах жасмина,  ощущение  шелка.  Я  также  люблю  спать  по  утрам.  Меня
захватывает игра в шахматы. Мне очень нравятся тени  в  лесу.  Конечно,  я
люблю деньги. Но  особенно  я  люблю  женщин,  которые  не  задают  лишних
вопросов.
     - Это все?
     - Нет это только начало.
     - Ну а что вам не нравится, кроме ошибок?
     - Женщины, которые задают лишние  вопросы,  -  он  заметил,  что  она
улыбается, - эгоизм, естественно кроме  своего,  суп  из  репы,  политика,
светлые  волосы  на  лобке,  шотландское  виски,  классическая  музыка   и
похмелье.
     - Я уверена, что это не все.
     - Конечно нет.
     - Вы очень чувствительны. Это видно по вашим ответам.
     - Согласен.
     - Вы не упоминаете других людей. Почему?
     - Этот поворот к миссии?
     - Да. Снижайте скорость. Дорога очень плохая. Почему вы не говорите о
своих отношениях с другими людьми?
     - Почему вы задаете столько вопросов? Может быть когда-нибудь  я  вам
отвечу.
     Она немного помолчала.
     - А что вы хотите от жизни? Только то, что сказали? И все?
     - Нет, я не хочу даже этого. Я не  хочу  ничего,  ничего  не  ожидаю.
Только я застрахован от разочарований.
     - Вы не только ведете себя по-детски, - внезапно рассердилась она,  -
Но говорите, как ребенок.
     - Еще одна нелюбимая мною вещь - критика.
     - Вы молоды, умны. У вас привлекательная внешность.
     - Благодарю вас. Это значительно приятней.
     - И вы дурак.
     - Не так приятно, но волноваться не стоит.
     - Я не собираюсь, - она пыталась  подобрать  слова.  -  Вы  можете...
пойти и прыгнуть из озера?
     - Вы имеете в виду в озеро?
     - В, из, боком, задом. Мне все равно.
     - Хорошо слава Богу, договорились.  Это,  наверное  миссия.  Я  видел
свет.
     Она не ответила, только тяжело вздохнула  и  так  глубоко  затянулась
сигаретой, что огонек осветил салон автомобиля. Церковь была не  освещена,
но в соседнем длинном и низком здании Брюс заметил  свет  и  скользящие  в
окнах тени.
     - Это больница?
     - Да.
     Брюс остановил "Форд" у маленькой террасы, включил фары и мотор.
     - Вы не будете заходить?
     - Нет.
     - Я хотел бы, чтобы вы представили меня отцу Игнатиусу.
     Минуту она не шевелилась,  затем  резко  открыла  дверь  и  пошла  по
ступенькам террасы, не  оглядываясь  на  Брюса.  Он  прошел  следом  через
приемный покой, по коридору мимо операционной в одну из палат.
     - А, мадам Картье, - отец Игнатиус отошел  от  одной  из  кроватей  и
пошел им навстречу. - Я слышал,  что  в  Порт-Реприв  прибыл  спасательный
поезд. Я думал, что вы уже уехали.
     - Еще нет, святой отец. Мы уезжаем завтра утром.
     Отец Игнатиус был высоким, выше  шести  футов,  и  худым.  Руки  его,
казалось, состояли из одних костей, без волос, с синими рельефными венами.
Как у большинства высоких худых людей, у него были круглые плечи. Огромные
костлявые кисти и крупные ноги в коричневых открытых  сандалиях.  Лицо  не
запоминающееся с очками в стальной оправе на довольно  бесформенном  носе,
прямые  волосы  без  признаков  седины.  Весь  его  облик   был   пропитан
спокойствием, которое обычно присуще  служителям  Бога.  Он  повернулся  к
Брюсу и внимательно посмотрел на него сквозь очки.
     - Добрый вечер, сын мой.
     - Добрый вечер, святой отец.  -  Брюс  чувствовал  себя  неуютно.  Он
всегда чувствовал себя так в присутствии священников. "Если бы  я  хоть  в
одной вещи в своей жизни был уверен  так,  как  этот  человек  во  всех  в
своей".
     - Святой отец, это капитан Карри, - сухо произнесла  Шерман  и  вдруг
улыбнулась. - Его абсолютно не волнуют судьбы людские. Именно  поэтому  он
сюда приехал, чтобы увезти вас в безопасное место.
     Отец  Игнатиус,  протянул  Брюсу  руку.   Брюс   пожал   ее,   ощутив
прохладность и сухость кожи священника на фоне влажности своей.
     - Благодарю вас за беспокойство обо мне, - улыбаясь сказал священник.
- Но воспользоваться вашим предложением я не смогу.
     - Мы получили сообщение, что колонна вооруженных  бандитов  находится
всего в двухстах километрах к  северу  отсюда.  Они  прибудут  сюда  через
день-два. Вы в большой опасности. Эти люди не знают пощады.
     - Да, я слышал об этом и принимаю необходимые меры  предосторожности.
Я уведу весь мой персонал и пациентов в лес.
     - Они будут вас преследовать.
     - Не думаю, - отец Игнатиус покачал головой. - Им нужны  ценности,  а
не больные люди.
     - Они сожгут вашу миссию.
     - Если они это сделают, мы будем вынуждены построить все заново.
     - Лес кишит балуба, вы закончите свою жизнь в котле.
     - Нет. Очень многие из них когда-то были  моими  пациентами.  С  этой
стороны я не боюсь ничего. Они мои друзья.
     - Святой отец, давайте прекратим споры. У меня приказ доставить вас в
Элизабетвилль. Я настаиваю на этом.
     - А у меня приказ оставаться здесь. Я думаю, что он исходит от  более
высокого начальства нежели ваш, -  отец  Игнатиус  мягко  улыбнулся.  Брюс
собрался привести еще несколько аргументов в свою пользу, но вместо  этого
рассмеялся.
     - С этим спорить я не буду. Нуждаетесь ли вы в чем-нибудь?
     - Лекарства.
     -  Антисептики,  морфий,  бинты.  Боюсь,  это  все,  что   мы   можем
предложить.
     - Очень нас выручите. А продукты?
     - Постараюсь оставить максимально возможное количество.
     Внезапно  с  одной  из  кроватей  раздался  крик,  заставивший  Брюса
вздрогнуть.
     - Она умрет еще до утра, - мягко сказал отец Игнатиус. - Я не могу ей
помочь.
     - Что с ней?
     - У нее схватки продолжаются уже два дня. Какие-то осложнения.
     - Почему вы не оперируете?
     - Я не  врач,  сын  мой.  У  нас  был  врач  до  того,  как  начались
беспорядки,  но  он  вернулся  в  Элизабетвилль.  Нет,  -  в  его   голосе
послышались безнадежные нотки, - она умрет.
     - Хейг! - сказал Брюс.
     - Простите?
     - Святой отец, у вас есть здесь операционная? Она полностью оснащена?
     - Да, я надеюсь.
     - Анестезия?
     - У нас есть хлороформ и пентотал.
     - Хорошо. Я привезу вам врача. Пойдем, Шерман.



                                    11

     - Жара проклятая! - Вэлли Хендри вытер пот с лица грязным  платком  и
повалился на обитую кожей полку. - Обрати внимание, Карри  оставил  нас  с
тобой  здесь,  на  поезде,  Хейга  -  в  отеле,  а  сам  смотался  с  этой
француженкой. Ему все равно - сжаримся мы с тобой в этой коробке или  нет.
Главное, чтобы ему и его Хейгу было хорошо. Ты заметил это?
     - Кому-то нужно было остаться здесь, Вэлли, - ответил Андре.
     - Не спорю, но посмотри кому больше всех достается. Тебе и  мне.  Эти
ребята из высшего света заботятся друг о друге, надо отдать им должное,  -
он перевел свое внимание на открытое окно купе. - Солнце уже село, а  жара
такая, что яйца можно  варить  прямо  в  воздухе.  Выпить  хочется.  -  Он
расшнуровал свои ботинки,  снял  их  вместе  с  носками  и  с  отвращением
посмотрел на свои большие белые ступни.  -  Из-за  этой  жары  опять  ноги
болят.
     Он сел, раздвинул пальцы ног и попытался снять  между  ними  частички
сухой мертвой кожи.
     - У тебя еще осталась мазь, Андре?
     - Да, сейчас принесу, -  он  открыл  карман  ранца,  достал  тюбик  и
подошел к полке Хендри.
     - Наложи, - Хендри лег на полку и протянул ступню Андре. Тот  положил
ее себе на колени и начал смазывать. Вэлли закурил и стал  наблюдать,  как
рассеивается дым под потолком.
     - Черт возьми! Выпить хочется. Пиво в запотевшем  стакане  с  большой
шапкой пены.
     Он оперся на локоть и стал наблюдать за работой Андре.
     - Как дела?
     - Почти закончил, Вэлли.
     - Очень плохо?
     - Лучше, чем в прошлый раз. Еще не начала гноиться.
     - Ты не поверишь, как сильно чешется.
     Андре не ответил и Вэлли толкнул его в ребра свободной ногой.
     - Ты меня слышишь?
     - Слышу. Ты сказал, что чешется.
     - Тогда отвечай. Я же не сам с собой разговариваю.
     - Извини, Вэлли.
     Вэлли хмыкнул и замолчал ненадолго.
     - Андре, я тебе нравлюсь?
     - Ты же знаешь, что нравишься.
     - Мы друзья, да?
     - Конечно друзья, Вэлли.
     Лицо Вэлли приобрело хитрое выражение.
     - Ты не обижаешься, когда я тебя прошу что-нибудь для  меня  сделать?
Ну вот как сейчас?
     - Я не обижаюсь, это даже приятно, Вэлли.
     - Приятно? - голос Вэлли стал резче. - Тебе нравится это делать?
     Андре опасливо взглянул на него.
     - Мне не составляет никакого труда делать это, -  его  томные  глазки
вглядывались в монгольские глазки Вэлли.
     - Тебе нравится меня трогать, Андре?
     Андре  перестал  накладывать  мазь  и  стал  нервно  вытирать  пальцы
полотенцем.
     - Я спросил, нравится ли тебе трогать меня? Хочется ли тебе, чтобы  я
тоже трогал тебя?
     Андре попытался встать, но Вэлли схватил его правой рукой  за  шею  и
вновь усадил на полку.
     - Отвечай мне, черт возьми, тебе это нравится?
     - Ты мне делаешь больно, Вэлли, - прошептал Андре.
     - Стыдно, очень стыдно!
     Вэлли оскарбился. Он переменил положение пальцев на шее и крепко сжал
их вокруг ключиц.
     - Пожалуйста, Вэлли, я прошу тебя, - простонал Андре.
     - Тебе нравится это? Давай, отвечай!
     - Да, да. Пожалуйста, Вэлли, мне больно.
     -  Тогда  отвечай  мне  правду.  Ты   когда-нибудь   занимался   этим
по-настоящему? - Вэлли коленом прижал поясницу Андре к полке.
     - Нет! - вскрикнул Андре. -  Не  занимался.  Пожалуйста,  Вэлли,  мне
больно.
     - Не надо мне врать, Андре.
     - Хорошо. Я соврал, - Андре  попытался  повернуть  голову,  но  Вэлли
опять прижал его лицом к полке.
     - Расскажи мне об этом, куколка.
     - Всего один раз, в Брюсселе.
     - Кто же был этот бандит?
     - Мой хозяин. Я на него работал. У него было агентство по экспорту.
     - Потом он тебя выкинул, куколка? Он просто вышвырнул тебя на  улицу,
когда ты ему надоел?
     - Нет, ты не понимаешь! - горячо заговорил Андре. - Ты не  понимаешь.
Он заботился обо мне. У меня  была  квартира,  машина,  все.  Он  меня  бы
никогда бы не бросил: если бы не получилось... то что случилось. Он ничего
не мог сделать. Он любил меня. Я клянусь тебе.
     Вэлли расхохотался. Он получал от всего этого огромное удовольствие.
     - Любил тебя. Черт подери! - он закинул голову и зашелся  в  приступе
смеха. Секунд через десять сказал. - Ну и что же случилось между  тобой  и
твоим настоящим голубым любовником? Почему вы не поженил