ь рассердился на меня и объяснил, что это всего лишь копия диадемы Изиды, не имеющая никакой цены. Но я уверена, что он солгал, и что бриллианты были настоящими...
     Клайв закусил губу.
     - Когда вы видели эту вещь?
     - Примерно с год назад, сейчас же после одного очень странного происшествия в Дартмуре. Вы помните мой рассказ о двух монахах?
     Клайв молча кивнул и задумчиво посмотрел на девушку.
     - Этот человек навсегда останется для меня загадкой, - сказал он. - Но я не могу не чувствовать к нему некоторой признательности. Он не взял ни пенса за свои труды по опеке надо мной...

***

     Когда через два часа Бетти подъезжала к зданию театра, оно было почти затемнено. Ван-Кампе, антрепренер, был склонен к экономии. Впрочем, на сей раз он имел для этого все основания. Заглянув через щелку в зрительный зал, Бетти обнаружила там всего человек семь, да и те, по-видимому, принадлежали к числу бесплатных. К девушке подошел помощник режиссера.
     - Нечего сказать, аншлаг! - проговорил он.
     - Да, не слишком утешительное зрелище.
     - Этого следовало ожидать! Тоже мне музыкальная комедия, в которой нет ни намека на музыку, ни одной остроумной реплики! Видели вы объявление у кассы?
     Бетти кивнула.
     "Девушка из Фецца" шла две недели. А до этого семь недель были репетиции, и в итоге дирекция объявила, что через две недели все получат расчет, так как пьеса снимается с репертуара.
     - Это касается и меня, мистер Тиллет? - спросила Бетти.
     - Боюсь, что так, - ответил тот. - Директор крепко ругался, читая сегодняшние рецензии, в которых есть несколько нелестных замечаний и о вас. К тому же, вы знаете, что Ла Флоретт вас, мягко сказать, не любит...
     Бетти хорошо знала это. Ла Флоретт, французская танцовщица, все время сидела рядом с Ван-Кампе на репетициях и неустанно трещала о том, насколько лучше все это делается во Франции. А Ван-Кампе был ее рабом...
     В это мгновение открылась боковая дверь, и вошла осыпанная бриллиантами француженка.
     - А, Карен! Я как раз хотела с вами поговорить. Вы отвратительная актриса, и голос ваш прямо ужасен, но у вас есть нечто, что вызывает мое восхищение. Это ваши волосы. Я обещала Шарлю, что узнаю ваш секрет. Вы надеюсь, не откажете?..
     - Но здесь нет никакого секрета. Мои волосы сделала такими природа.
     Ла Флоретт пожала плечами и высокомерно отрезала:
     - Несомненная ложь! Так, кажется, говорится на вашем примитивном языке?
     Бетти рассердилась.
     - Как раз все то, что вы говорите, сплошная ложь! На самом деле вы уроженка Лондона. Кстати, я недурно владею французским и утверждаю, что вы говорите по-французски не лучше, чем я по-китайски.
     - Вот как, вот как!
     Ла Флоретт задыхалась от бешенства.
     - Я покажу вам, как оскорблять актрис моего уровня! Вы - ничтожная хористка. Вы будете выброшены из театра сию же минуту!
     Тут появился Ван-Кампе, кругленький, очень беспокойный человечек, который еще на ходу поцеловал руку Ла Флоретт.
     - Гоните вон эту Карен! - прошипел он помощнику режиссера. - Выдать ей жалованье и вышвырнуть на улицу!..
     Бетти прошла в свою уборную разгоряченная, но довольная. Она давно уже собиралась сказать Ла Флоретт то, что думала о ней. Отдышавшись, она решила немедленно обратиться к Феллю, молодому режиссеру, который обещал ей роль в своей новой постановке. Мысль эта ей очень понравилась, и она улыбнулась...
     В это мгновение в дверь постучала камеристка.
     - Доктор Лэффин, мисс.
     Бетти тяжело вздохнула. С этим визитером не так легко было разделаться...

Глава 6

     Доктор Лэффин, как всегда, был одет в строгое черное платье, которое делало его еще более высоким и тощим.
     - Добрый вечер, дитя мое! Почему вы не играете? - спросил он.
     - Потому что Ван-Кампе выгнал меня, - спокойно ответила девушка.
     К ее удивлению, лицо доктора осталось невозмутимым.
     - Выгнал вас? Так, так... Все, что ни делается, все к лучшему. Вы, наверное, вернетесь домой?
     - Нет, я найду другую работу.
     - На этот раз я лишен возможности ссудить вас деньгами, - сказал он.
     - У меня есть немного... - начала Бетти.
     - Но, к счастью, - чуть повысил голос доктор, - я могу иным способом вывести вас из затруднения. Повторяю, вам нужно всего лишь вернуться домой...
     Лэффин вынул из кармана отпечатанный листок и молча положил на стол. Девушка прочла текст и с недоумением взглянула на доктора.
     - Это реклама конторок?
     - Реклама усовершенствованной конторки Мортимера, - произнес доктор. - Таких конторок на рынке нет. Хотя внешне между ними и обычными конторками нет большого различия. Предположим, что прекрасная молодая девушка сидит у окна за такой конторкой... Вы представляете, какая толпа будет собираться там?
     Бетти резко перебила его:
     - Вы опять возвращаетесь к этому идиотскому предложению?
     Лэффин невозмутимо кивнул.
     - Но это оскорбительно для меня как для актрисы!..
     - А вместе с тем, плата удивительно заманчива: пятнадцать фунтов в неделю. Вы начинали бы в одиннадцать часов утра и заканчивали бы в четыре часа дня, - настаивал он.
     - Я уже сказала вам, что не согласна!
     - А я очень хотел бы, чтобы вы согласились. Я, который взял вас из приюта, который содержал вас на свои средства, дал вам кров, образование, подобие семьи...
     Девушка с трудом сдерживала гнев.
     - Доктор, будем откровенны друг с другом. Я прямо скажу вам: несмотря на те материальные выгоды, которые вы мне предоставили, моя жизнь была крайне несчастливой. Я не желаю просить вас о помощи и уверена, что получу роль в новой пьесе Фелля!..
     Пока девушка говорила, Лоффин спокойно вынул из ящика тряпку и стал протирать спинку кресла. Помолчав, он сказал:
     - К счастью, я недавно познакомился с молодым человеком, который может оказаться весьма полезным в случае, если договор будет заключен. Он мастер по части рекламы.
     Бетти тотчас вспомнила о молодом человеке, который преследовал ее всю последнюю неделю.
     - Этот человек ждет за дверью, - невозмутимо продолжал Лэффин. - И я позволю себе позвать его.
     С этими словами доктор своим неслышным шагом подошел к двери и сказал:
     - Входите, пожалуйста!
     Бетти тотчас узнала юношу. Одет он был довольно небрежно. Вдобавок, на щеке у него темнело большое пятно от чернильного карандаша.
     - Мы, кажется, встречались, мисс Карен, - сказал молодой человек. - Доктор просил меня переговорить с вами относительно конторок, которые мы взялись рекламировать. Насколько я понимаю, ваше имя не должно называться... Жаль! В таком случае...
     - Как вас зовут? - резко перебила сто девушка.
     - Билл Хольбрук.
     - Мистер Хольбрук, прошу вас запомнить раз и навсегда, что я не желаю принимать участия в авантюре, которую вы затеяли!
     - Но я...
     Девушка сделала нетерпеливый жест рукой.
     - Я не питаю иллюзий относительно своих талантов. Я далеко не блестящая актриса. Но я люблю и уважаю свою профессию и категорически отвергаю ваше предложение!
     Мистер Хольбрук в недоумении провел рукой по волосам.
     - Я очень удивлен, мисс Карен. Доктор сказал мне, что дело улажено...
     - Простите меня, мистер Хольбрук, - вмешался доктор. - Мы переговорим с вами позже...
     Когда Лэффин и девушка остались одни, доктор вынул щетку и стал чистить свою шляпу.
     - Окно будет готово ко вторнику.
     Бетти покачала головой.
     - Я же сказала, что не согласна. В понедельник я увижу Фелля и надеюсь, что он займет меня в своей новой пьесе.
     Доктор пожал плечами и произнес:
     - Тогда знайте, что в тот самый вечер, когда вы выйдете на сцену, на улицах Лондона появятся листки, где будет сообщаться, что вы - дочь человека, повешенного за убийство вашей матери.
     Девушка побледнела.
     - Вы не посмеете этого сделать!
     - Вы были слишком малы для того, чтобы сохранить воспоминание о процессе, - продолжал доктор, - но вы, может быть, помните, как бескорыстный врач взял вас из приюта и дал вам воспитание.
     Доктор ошибался. Бетти помнила и бледного человека на скамье подсудимых, и судью, и зал суда. Она помнила и пасмурное утро, когда ее увозили в приют. Она помнила, наконец, и то, как встретившая ее там маленькая девочка, грызя яблоко, сказала: "Вот та девочка, папу которой сегодня повесили". Она не поняла тогда, что это значит, но от начальницы приюта узнала, что никогда больше не увидит бледного человека, которого очень любила и много плакала в первые ночи...
     Пользуясь подавленным настроением девушки, доктор сказал:
     - Вам предоставляется случай отплатить мне за то добро, которое я вам сделал. К тому же, могу добавить, что конторки, которые вам предстоит рекламировать, являются изобретением вашего покойного отца.
     Девушка вздрогнула.
     - Вы непременно хотите, чтобы я это сделала? Хорошо, но предупреждаю, что это будет последняя услуга, которую я вам окажу.
     Доктор торжествующе посмотрел на девушку.
     - Нет, не последняя. Я требую еще одной. Я хочу, чтобы вы навсегда забыли о маленьком происшествии в Дартмурском болоте и о той диадеме, которую видели у меня. Вам ясно? Если вы когда-нибудь заикнетесь об этом - вы вообще никогда больше не откроете рта!

Глава 7

     В воскресенье утром с Бетти приключилось неожиданное происшествие. Она оказалась на берегу верхней Темзы, где отметила два явления - что неподалеку стоит Билл Хольбрук, и что около нее увивается огромная оса.
     Бетти, всегда боявшаяся ос, испугалась.
     - Насекомое из семейства осиных, - громко сказал Билл и повторил его название по-латыни.
     Бетти, однако, было не до латыни. Она вскрикнула, пошатнулась и оказалась одной ногой в воде. В тот же миг Билл оказался рядом, поддержал ее, а свободной рукой отогнал так напугавшее ее насекомое.
     - Всякий человек, спасающий прелестную актрису от преследования осы, работает на пользу отечества, мисс Карен, - сказал он. - Я узнал бы вас, даже если бы не был представлен вам вчера вечером. Ни у кого на свете нет таких волос, как у вас! Подумайте об этом, мисс Карен! Отдайте вашу судьбу в руки Паутера, или, еще лучше, в мои, и через месяц у вас будет всемирная слава! Я ведь тот, кто создал всемирную славу "Стопликскому крему для сапог"! Вы, надеюсь, знаете этот крем?
     Если Билл раньше просто не нравился девушке, то теперь она начинала ненавидеть его. Он был так молод, так отвратительно самодоволен и так примитивен...
     - Паутер может дать вам славу, но в то же время Паутер везде ищет выгоду... Что же касается меня, то я с великим удовольствием, - скажу больше, - с любовью исполню свой долг...
     Тут девушка так стремительно двинулась вперед, что последние слова Билла повисли в воздухе.
     Бетти прибыла сюда на экскурсионном автобусе, и когда она заняла свое место между двумя толстыми дамами, Хольбрук последовал за ней, пристроившись на передней скамейке рядом с шофером.
     Тяжелый автобус покатил по равнине. Подъехав к Оксфорду, он остановился, чтобы дать экскурсантам возможность немного отдохнуть и осмотреть окрестности.
     Большая часть экскурсантов направилась в кафе. У его входа стояли еще три автобуса. На каждом из них золотыми буквами было написано:

     ГОРДЫЕ СЫНЫ РАГУЗЫ
     Ежегодный пикник

     Вскоре "Сыны Рагузы" стали возвращаться в свои автобусы. Это была шумная, веселая толпа мужчин, женщин и детей в праздничных одеждах. У всех были в петличках зеленые и желтые розетки.
     Любопытство взяло верх, и Бетти, оставшаяся в автобусе, обратилась к Хольбруку с вопросом.
     - Кто такие эти "Сыны Рагузы"?
     - Вы слишком любознательны, - ответил тот. - Мне известно только, что это какое-то общество. Кстати, мисс Карен, я все хочу спросить у вас: как обстоят дела с нашими конторками?
     Девушке меньше всего хотелось говорить на эту тему, и она, выйдя из автобуса, отошла к изгороди небольшого садика, расположенного неподалеку. Как раз в это время к кафе подъехал автомобиль, и сидевший в нем человек весело воскликнул:
     - Неужели это вы, Бетти?!
     - Клайв! - радостно отозвалась девушка.
     - Боже мой! Неужели вы решились на экскурсию в этих ужасных условиях? Я ведь просил вас подарить мне это воскресенье! Теперь не спорьте и подсаживайтесь!
     Клайв открыл дверцу своей машины, и Бетти мгновенно оказалась рядом.
     Вслед удаляющемуся автомобилю негодующе смотрел молодой человек с мятой соломенной шляпой в руке. Это был Хольбрук.
     - Я из своего родового поместья, - смеясь, сказал Клайв. - Вы никогда там не были? Тем лучше для вас! Оно ужасно! Кстати, зачем вы предприняли эту глупейшую экскурсию?
     - Мне очень нравятся экскурсии, - ответила девушка. - Попадаешь в какую-то особенную обстановку, видишь новых людей... Впрочем, сегодня я чувствовала себя ужасно скверно.
     Клайв рассмеялся.
     - Ну, а как обстоят дела с идеей доктора? Надеюсь, вы отправили его к черту?..
     Девушка отрицательно покачала головой.
     - Как? Вы согласились?!
     - Да, я была вынуждена. И, Клайв, дорогой мой, обещайте, что вы не будете появляться вблизи этой ужасной лавки! Я не переживу такого позора!
     - Извольте! Охотно! Я вообще никогда не хожу по лавкам. За меня это делает Бенсон. Бедняжка, как вам будет тяжело!..
     Сзади послышался рокот моторов. Это были автобусы "Сынов Рагузы".
     - "Гордые сыны Рагузы"! - усмехнулся Клайв, прочитав надпись. - Боже мой! Как пышно!..

Глава 8

     "Сыны Рагузы" праздновали открытие новой ложи. Билл Хольбрук, сидя в стороне, с любопытством наблюдал за процессией, над которой развевалось до пятидесяти знамен, представлявших отдельные ложи. Каждое знамя несло по два человека, одетых в пурпурные мантии; следом за ними шла самая обыкновенная публика: ремесленники, рабочие, лавочники, моряки, мелкие чиновники.
     - Почему у них такой гордый вид? - спросил Билл случайно подвернувшегося человека.
     - Сразу видно, что вы не англичанин, - ответил тот. - У нас множество подобных обществ. Я, например, член одной из лож "Сынов Феникса" и подумываю над тем, чтобы записаться в "Сыны Рагузы". Это очень выгодно: вы платите фунт в год, но зато в июне и декабре бывают денежные выдачи, причем, каждый раз распределяется до пятидесяти тысяч фунтов!
     - А что означают золотые корабли, вышитые на знаменах? - спросил Билл.
     - О! Это понятно! "Сыны Рагузы" были ведь смелыми мореплавателями! Общество даже поддерживает в народе убеждение, будто выдаваемые им деньги - доход от мореплавания. В действительности это, конечно, вздор. В основе этих выдач - скрытая лотерея.
     Билл медленно двинулся вперед. Вскоре его внимание привлек один человек, который тоже, по-видимому, наблюдал за процессией. На нем был хорошо скроенный пиджачный костюм, безукоризненно белая рубашка и черный галстук. Тем не менее, он почему-то показался Биллу подозрительным.
     Хольбрук как раз проходил мимо полицейского, которого знал еще с тех времен, когда работал репортером. Поздоровавшись со своим старым приятелем, он спросил, не знает ли тот человека с черным галстуком.
     - А, по вашему мнению, кто он? - улыбаясь, спросил полицейский.
     - Агент по сдаче квартир?
     Полицейский отрицательно покачал головой.
     - Владелец какой-нибудь лавки?
     - Нет, сэр...
     - Тогда - мелкий чиновник в департаменте торговли?
     - Нет, сэр, не угадали. Он взломщик.
     Билл удивленно посмотрел на полицейского.
     - Да. Это - Тоби Марш, - невозмутимо продолжал тот. - Один из самых умных и искусных взломщиков Лондона. Он только раз промахнулся за всю свою жизнь, да и то случайно...
     Пока Билл говорил с полицейским, Тоби Марш скрылся из виду. В прежние времена молодой человек сломя голову бросился бы вдогонку за таким интересным типом, но теперь, будучи служащим солидной фирмы, он не мог себе этого позволить.
     Простившись с полицейским, Хольбрук двинулся вдоль улицы. Неожиданно кто-то его толкнул в плечо. Обернувшись, он увидел перед собой Тоби Марша.
     - Прошу прощения, - каким-то странным фальцетом сказал взломщик. - Я видел, как вы внимательно наблюдали за процессией. Уж не репортер ли вы и не ищете ли материалов для освещения психологии низших слоев общества?
     Билла поразили как изысканные выражения, так и отчетливое произношение взломщика.
     - Низы, - продолжал Марш, - охотно подражают верхам. Возьмите этих нелепых "Сынов Рагузы" с их тайнами, обрядами, паролями, хоругвями и приорами. Разве это не напоминает вам в несколько искаженном виде розенкрейцеров?
     Билл улыбнулся:
     - Вы, кажется, хорошо знакомы с этим братством?
     - Все братства в равной степени известны мне, - скромно ответил Марш. - Но более всех - двадцать третья степень "Сынов Рагузы".
     На лице Билла отразилось недоумение.
     - И "Золотой Голос Абсолютного", - как бы дразня его, продолжал Марш.
     Хольбрук начал подозревать, что тот пьян, но взломщик, словно угадав его мысли, заявил:
     - Не беспокойтесь, я трезв. Когда я говорю о "Золотом Голосе Абсолютного", то имею в виду нечто земное и очень красивое. И называется оно - мисс Бетти Карен.

Глава 9

     Билл изумленно открыл рот.
     - Мисс Бетти Карен? Вы говорите об этой актрисе?
     - Ну, как актриса, она никогда не производила на меня особенного впечатления. - Марш усмехнулся, вынул из кармана золотой портсигар, закурил и сказал: - Кстати, эта безделица стоила мне когда-то двадцати пяти фунтов. Всякий раз при аресте меня обвиняют в ее краже. И всякий раз мне приходится вести полицейского через весь Лондон к ювелиру, у которого я его купил... Да, сэр, я имею в виду мисс Бетти Карен...
     - Но, дружище, что за чепуху вы о ней говорите? - перебил его Билл. - "Голос Абсолютного"... "Двадцать третья степень"... Уж не хотите ли вы сказать, что мисс Карен принадлежит к числу членов общества?
     Марш покачал головой. Глаза его светились удовлетворением.
     - Я видел, как вы беседовали с этим фараоном. Наверное, он рассказал вам обо мне кое-что и назвал взломщиком. Для таких болванов, как он, я, конечно, только взломщик и ничего больше. Но мне жаль этих идиотов, и я прошу вас, как только вы увидите инспектора Баллота, передайте ему то, что услышали от меня.
     - Но откуда вы знаете, что я живу у Баллота?
     Марш не ответил ни слова и. вежливо сняв шляпу, покинул изумленного Билла.

***

     Хольбрук снимал у инспектора две большие комнаты, выходившие в сад, и был очень доволен как квартирой, так и хозяином.
     Вечером, когда Билл находился в своей комнате и размышлял над таинственным сообщением, к нему как раз постучался мистер Баллот.
     - Пожалуйста, входите!
     - Нет ли у вас газеты? - спросил инспектор с порога. - Мне нужен "Таймс". Я хочу посмотреть, нет ли там этого таинственного объявления...
     - Какого именно? - поинтересовался Билл, разыскивая нужную газету.
     - Есть! - вскрикнул инспектор, посмотрев газету.
     Сделав отметку ногтем, инспектор передал газету Биллу, и тот прочитал:
     "Сильвия! Я зайду. Будь готова. Зеленый дракон".
     - Что означает эта чепуха? - изумленно спросил Билл.
     Баллот остался доволен произведенным впечатлением.
     - Подпись указывает на каких-то морских разбойников. Третьего дня в газете было объявление с тем же обращением и подписью, но иного содержания: "Восточный ветер. Спешите".
     - А может быть это всего лишь переписка между двумя молодыми идиотами?
     Пока инспектор складывал газету, Хольбрук вспомнил о Марше и его странных речах.
     - Я полагаю, что через ваши руки прошло немало любопытных личностей, - начал Билл.
     Инспектор отрицательно покачал головой.
     - За всю мою службу мне ни разу не пришлось ни арестовывать кого бы то ни было, ни выступать свидетелем на суде.
     Хольбрук удивленно посмотрел на него.
     - Но тогда зачем же вы носите полицейский мундир?
     - Меня погубила моя чертовская память. Я начинал свою карьеру постовым полицейским в маленьком местечке средней Англии. Преступлений там