к  двери,  когда  навстречу  поспешила
знакомая фигура Эда Джейгера, отца Шарон.
     На  тротуаре  никого  не  было,  и Аннабелль поняла, что все учащиеся и
преподаватели  собрались  в школьном зале на обычное утреннее собрание, пока
она искала место для стоянки.
     Эд  Джейгер  был  мастером  на  все  руки.  Он мог починить что угодно,
наладить   электропроводку,   прочистить   канализацию,  прострогать  доску,
покрасить   забор.   Когда  он  увидел  Аннабелль,  на  его  лице  появилось
испуганное выражение.
     - Я надеялся, что вы не придете, - сказал он.
     - Это  моя  работа,  -  ответила  она,  стараясь  не подавать виду, что
чем-то озабочена. - Почему же мне не приходить? Что сегодня слышно о Шарон?
     - Она  еще  плоха,  мисс  Винтерс,  но  доктор  Паттон  уверен, что она
выкарабкается.  Хорошо,  что  я  состою  в  общей кассе сотрудников школы по
оплате медицинского обслуживания. Не знаю, что бы я иначе делал.
     - К ней пускают посетителей, Эд?
     - Только  меня,  -  ответил  он  и  торопливо  добавил:  -  Но, если вы
выкроите  минутку,  чтобы заглянуть к ней, доктор Паттон наверняка не станет
возражать. Я думаю, ей это поможет. Вы для нее господь бог, мисс Винтерс.
     - Я  постараюсь  заехать к ней после уроков. А теперь мне пора, Эд. Я и
так опоздала.
     - Мисс Винтерс, не ходите туда, - сказал Эд Джейгер.
     - Но почему?
     - Видите  все  эти  машины,  мисс  Винтерс?  Почти  две сотни родителей
приехали,  чтобы узнать, разрешат ли вам вести уроки. Они собрались в зале и
ждут выступления доктора Нортона.
     Аннабелль остолбенела.
     - Меня  послали  встретить вас, мисс Винтерс. Сказать, чтобы вы зашли в
кабинет  доктора  Нортона.  Там  мистер  Свенсон,  лейтенант  Хоган, сержант
Телицки.  Послушайте,  садитесь в машину и уезжайте. А я скажу, что не видел
вас.
     - Но Эд...
     - Все   сегодня   как  сумасшедшие,  мисс  Винтерс.  Дайте  им  остыть.
Скройтесь из виду, и пусть они успокоятся.
     Аннабелль сцепила руки.
     - Я не могу, Эд. Я не сделала ничего плохого. Если я уеду...
     Эд Джейгер коснулся ее руки.
     - У  Шарон  не  было  лучшего  друга.  Я  сходил  из-за нее с ума, мисс
Винтерс,  пока  вы  не помогли ей. Для вас я готов на все. Помните об этом и
просите о чем угодно.
     Аннабелль  едва  сдерживала  слезы.  Друг. Этот простой человек, и Билл
Джейсон,  и  Дейв... и Крамер, хотя ему за это и платили. Четыре человека из
всего города.
     - Вы можете оказать мне услугу, Эд. Прямо сейчас.
     - Говорите.
     Она порылась в сумочке и достала десятицентовик.
     - Позвоните, пожалуйста, в "Вестник". Телефон-автомат в кафетерии.
     - Конечно, мисс Винтерс. Не волнуйтесь. У меня есть мелочь.
     Она вложила монету в его мозолистую ладонь.
     - Спросите  мистера Крамера. Сэма Крамера. Если его нет, позовите Билла
Джейсона. Больше ни с кем не говорите.
     - Понятно.
     - Расскажите  мистеру  Крамеру  или  мистеру  Джейсону о том, что здесь
творится.
     - Мистер Крамер - адвокат?
     - Да.
     - Я  рад,  что  вы нашли человека, который поможет вам, мисс Винтерс. Я
сейчас же позвоню.
     - Если  их  не  будет,  подождите  немного  и  позвоните  снова. Мистер
Джейсон должен быть в редакции или приедет с минуты на минуту.
     - Обязательно. Не волнуйтесь, мисс Винтерс, я дозвонюсь до него.
     Аннабелль  открыла  дверь  и  вошла  в  кабинет  доктора Нортона, гордо
подняв голову. Гул голосов, слышавшийся в коридоре, мгновенно стих.
     Она  увидела  Марка  Свенсона и впервые поняла, что он глубокий старик.
Дорогой  твидовый пиджак стал ему велик, а голубые глаза, обычно такие яркие
и ясные, глубоко запали в глазницы.
     Эвери  Хэтч,  директор  школ  округа,  сидел за столом доктора Нортона,
просматривая   какие-то   бумаги.   Аннабелль  показалось,  что  она  узнала
учительский контракт - вероятно, заключенный с ней.
     Лейтенант  Хоган  склонился  над  его плечом. Они подняли головы, когда
открылась дверь, и поспешно отвели взгляд.
     Сержант Телицки отвернулся от окна и сухо улыбнулся.
     - Я уже подумал, что вы собираетесь удрать, мисс Винтерс.
     Марк Свенсон быстро подошел к Аннабелль и взял ее за руки.
     - Мне  очень  жаль,  Аннабелль.  Очень  жаль.  И еще это происшествие с
Коннорсом... Вскрылись новые обстоятельства.
     - А  какое  отношение  имеют  они ко мне? - Такой вопрос, подумала она,
мог бы прозвучать в салонной комедии.
     Прежде чем Марк успел ответить, подал голос Эвери Хэтч:
     - Может, нам следует подождать доктора Нортона?
     - Думаю,  вы  правы,  - кивнул Марк. У него дернулась щека. Он отпустил
руки  Аннабелль.  -  Доктор  Нортон  проводит общее собрание, Аннабелль. Вы,
вероятно,  заметили,  что  приехали  многие родители. Хочу довести до вашего
сведения,    что    доктор   Нортон   объявит,   что   вас   отстраняют   от
преподавательской работы на неопределенный период.
     - Без   всякого  разбирательства?  -  услышала  Аннабелль  свой  голос,
донесшийся откуда-то издалека.
     - Речь  идет  о  детях, мисс Винтерс, - взвизгнул Эвери. - Об угрозе их
нравственности.  Мы  не  можем  рисковать.  Если  выяснится,  что подозрения
беспочвенны,  мы  посмотрим,  что  делать  дальше.  А пока мы не имеем права
разрешить вам общаться с учащимися Рок-Сити.
     - Против  меня  выдвинули официальное обвинение в аморальном поведении?
- спросила Аннабелль.
     - Я подал на вас жалобу, - ответил Хэтч.
     - Мы  незамедлительно проведем заседание школьного совета, - заверил ее
Марк.  - Директор школ штата сможет приехать к нам только завтра. Он сообщит
нам точное время приезда, и я тут же соберу совет.
     - Понятно, - Аннабелль не расслышала своего голоса.
     - Я  думаю,  что вам необходим знающий человек, который мог бы защитить
ваши интересы, - продолжал Марк. - Я советую вам найти адвоката.
     - Я уже обратилась к мистеру Крамеру.
     Эвери резко поднял голову.
     - Вы уже наняли адвоката? Это означает...
     - Это  означает,  -  с  былым жаром оборвал его Марк, - что у Аннабелль
есть голова на плечах.
     Хоган снял фуражку и вытер вспотевший лоб носовым платком.
     - Все  это  входит  в  компетенцию  школьного совета, - сказал он. - Мы
занимаемся  жалобой  мистера Хэтча, но, честно говоря, сейчас нас интересует
совсем  другое.  Мисс  Винтерс,  у вас есть пистолет марки "особый" тридцать
второго калибра. Мы выдали вам разрешение на его хранение.
     У  Аннабелль  похолодело  внутри.  Значит,  "особый" и тридцать второго
калибра.
     - У  меня есть пистолет, - она приложила все силы, чтобы не дать голосу
дрогнуть. - Но я не помню ни его марки, ни калибра.
     - Где этот пистолет, мисс Винтерс? - продолжал Хоган.
     - В моем кабинете, в столе.
     - Вас  не  затруднит  сходить  туда  в сопровождении сержанта Телицки и
принести пистолет мне?
     Мы  будем  им содействовать на все сто процентов, вспомнились Аннабелль
слова Крамера.
     - Разумеется, нет.
     Она  повернулась  и  вышла  в  коридор.  Телицки  последовал  за ней. В
кабинете  Аннабелль  села  за  стол,  не  глядя  на Телицки выдвинула правый
нижний ящик и сунула руку за папки с бумагами.
     И  тут  же  во  рту у нее пересохло. Она не нашла пистолет. Лихорадочно
Аннабелль начала доставать папки, рыться в бумагах.
     Пистолета не было.
     Она взглянула на Телицки. Тот довольно улыбался.
     Она перерыла остальные ящики.
     Пистолета не было.
     - Его нет.
     - Может быть, вы переложили пистолет в другое место?
     - Нет. Он лежал в нижнем ящике. Я не прикасалась к нему много месяцев.
     - Интересное  совпадение. Бредли Коннорса застрелили из пистолета марки
"особый"  тридцать  второго калибра, а вашего пистолета, той же марки и того
же калибра, нет на месте.
     Он  подождал,  пока  Аннабелль  встанет  и  пойдет  в  кабинет  доктора
Нортона.
     - Пистолета нет, - сказал он, когда они вошли в кабинет.
     - Вы не знаете, где он, мисс Винтерс? - спросил Хоган.
     Аннабелль покачала головой.
     - Я...  я  давно  не  видела  его.  Он  мне  не  требовался. Он лежал в
ящике... за папками.
     Хоган глубоко вздохнул.
     - Я  думаю,  будет  неплохо,  если  вы  поедете  с  нами  в  участок  и
расскажете нам обо всем, мисс Винтерс.
     - Я арестована?
     - Конечно,  нет, - ответил Хоган. - Мы ведем обычное расследование. Но,
если вы не хотите ехать добровольно, мы можем вызвать вас официально.
     - Я...  я  бы  предпочла,  чтобы  меня вызвали. И я хочу переговорить с
мистером Крамером, моим адвокатом.
     Хоган помрачнел.
     - Вы  сможете  позвонить  ему из участка, мисс Винтерс, - он двинулся к
Аннабелль.
     - А  как  же контракт? - вмешался Эвери. - Мы имеем право разорвать его
прямо  сейчас. Я в этом уверен. Нарушение норм поведения. Думаю, этот вопрос
следует решить немедленно.
     - Мы  решим  его  на  заседании совета, - отрезал Марк. - А вам, Эвери,
придется ответить там на несколько вопросов.
     - Мне?
     - Например,  почему,  обращаясь  с жалобой в полицию, вы не поставили в
известность  совет просвещения? Если вы не хотели говорить с нами, почему не
связались  с  директором  школ  штата,  вашим  непосредственным начальником?
Почему   полиция,   Эвери?  Она  не  имеет  никакого  отношения  к  школьной
программе.
     - В  жалобе  шла  речь  об  аморальном  поведении,  -  пришел на помощь
Телицки.
     Пальцы Хогана сомкнулись на руке Аннабелль.
     - Нам  лучше  поговорить  в  участке,  -  мягко  сказал он. - Оттуда вы
позвоните Сэму Крамеру.


ГЛАВА 5

     Однажды,  сравнительно давно, Аннабелль побывала в полицейском участке.
Ей  исполнилось  восемнадцать  лет,  и она пришла сдать экзамен на получение
водительских  прав.  Седовласый,  улыбающийся патрульный проверил остроту ее
зрения  по  таблице на стене, ответ на билет по правилам дорожного движения,
поездил  с  ней  по  городу  в  ее  автомобиле.  Аннабелль  нервничала, но и
радовалась  своему  очевидному  успеху.  Другого повода посетить полицейский
участок ей уже не представилось.
     Как  преподавателю-воспитателю,  Аннабелль  приходилось  иметь  дело  с
лейтенантом  Хоганом  и  одним  или  двумя  полицейскими  при разборе мелких
нарушений  правопорядка  учащимися  школы. Полицейские всегда были предельно
вежливы,  много  шутили  и  не  забывали, что перед ними красивая женщина. С
Джорджем  Телицки она лишь здоровалась при встречах на улице. Правонарушения
малолетних не входили в круг его обязанностей.
     До  этого  утра  Аннабелль  видела  в полицейских умелых, благоразумных
стражей общественного порядка.
     В  машине  они  не  разговаривали.  Родной  город  Аннабелль,  ее  мир,
повернулся  против  нее.  Несколько  раз  она открывала рот, чтобы высказать
предположение  насчет  пропажи  пистолета.  Она  случайно  выбросила  его  с
ненужными  бумагами,  отдала  на  школьные соревнования по стрельбе, забыла,
что  драмкружок не вернул пистолет после спектакля. Все знали, что у нее был
пистолет.  Возможно,  его  взяли  на  время,  один  из  сторожей,  кто-то из
учителей, поехавший в банк с крупной суммой.
     Но Аннабелль промолчала.
     Полицейский   участок   оказался  совсем  другим.  Никто  не  улыбался.
Неприятно пахло хлоркой. Она видела блекло окрашенные стены.
     Патрульный  Маккарти, что-то печатавший на машинке, с интересом оглядел
вошедшую  Аннабелль  с  головы  до  ног. Телицки прошел к окну. Хоган сел за
стол и углубился в лежащие перед ним бумаги.
     Аннабелль осталась стоять у двери.
     Наконец, Хоган посмотрел на нее.
     - Давайте разберемся с пистолетом, - сказал он.
     - Я бы хотела позвонить мистеру Крамеру, - настаивала Аннабелль.
     Хоган повернулся к Маккарти.
     - Позвони Сэму Крамеру в его контору в Латропе.
     - Там  вы его не найдете, - заметила Аннабелль. - Вы можете связаться с
ним через редакцию "Вестника".
     - Я предупреждал тебя, Пат, - тут же вмешался Телицки.
     - Что он делает в "Вестнике"? - спросил Аннабелль Хоган.
     - Мистер  Крамер  находится  в нашем городе, - ответила Аннабелль. - Он
просил  позвонить  в  "Вестник",  если мне понадобится его помощь. Вероятно,
время от времени он сам звонит туда.
     - Не  надо  звонить  в  "Вестник",  -  не  уступал Телицки. - Мы должны
искать  Крамера  в его конторе. Стоит позвонить в "Вестник", как Джейсон тут
же  прискачет  сюда и напечатает в своей газете черт знает что. Нам это ни к
чему, Пат.
     После  короткого  раздумья  Хоган  велел  Маккарти позвонить в Латроп и
передать,   что  мисс  Винтерс  находится  в  полицейском  участке  и  хочет
поговорить с мистером Крамером.
     Маккарти нашел номер в справочнике и снял телефонную трубку.
     - Я вас слушаю, мисс Винтерс, - снова обратился Хоган.
     - Я  не  знаю, где мой пистолет. Он лежал в ящике стола, когда я видела
его  в  последний раз, несколько месяцев назад. Сейчас его там нет. Это все,
что мне известно.
     Хоган   долго  разминал  сигарету,  наконец  закурил  и  прищурился  на
Аннабелль сквозь облако голубого дыма.
     - Многие  из  нас совершают поступки, о которых потом сожалеют, - в его
голосе  слышалось  неподдельное  сочувствие.  -  Когда  крыша рушится нам на
голову,  мы  зачастую начинаем махать руками, не успевая подумать о том, что
делаем.  Нам кажется, что мы в безопасности, и вдруг - бум! Наши действия не
поддаются логике. Мы безумствуем.
     - Я  не  представляю  о  каких совершенных мной безумствах идет речь, -
ответила Аннабелль.
     Телицки отвернулся к окну, будто ему наскучила процедура допроса.
     - Когда  рушится  крыша,  мисс  Винтерс,  - продолжал Хоган, - начинают
убирать  обломки  и  вытаскивают  на  свет  многое  из  того, что, казалось,
исчезло  раз  и  навсегда.  Мы  сталкиваемся  с этим постоянно. Допустим, мы
поймали  парня,  совершившего  вооруженное ограбление бензоколонки. До этого
он  не  попадался.  Но  вот его поймали, он признается, а потом оказывается,
что  он воровал еще в школе, но тогда отделался лишь воспитательной беседой.
Мы  выясняем,  что  он  груб  с женщинами, пьет слишком много, или играет на
бегах, или что-то еще.
     - В  прошлую  пятницу,  когда ваши ученики погибли на холме Кобба, я бы
собственными  руками  удушил человека, который вынудил их свернуть с дороги.
Мы  все  еще  ищем  его. Но в результате аварии выясняется, что происходит с
нашими  детьми.  Чему  их  учат?  Кто их учит? Я доверял вам, как себе, мисс
Винтерс.  Но  на  заседании  совета  крыша обрушилась над вашей головой. И с
этого  момента на поверхность всплывают разные мелочи, давно похороненные на
дне.  Мне не следовало говорить вам об этом. Я должен говорить с вами жестко
и  сурово,  но  я представляю, что у вас сейчас на душе. Это ужасное чувство
вины.  Страх,  страх  и  стыд.  И  вам станет гораздо легче, если спрятанное
внутри  вырвется  наружу,  станет  достоянием  гласности.  Если  мы  с  этим
согласимся,  признаемся  в  том,  в  чем  должны признаться, и пойдем на это
добровольно...
     - Мне  не  в  чем  признаваться! - выдохнула Аннабелль. - Я не чувствую
вины...  или  стыда.  Страх?  Да,  я боюсь, потому что люди, похоже, сошли с
ума.
     - Господи, когда же это кончится? - воззвал от окна Телицки.
     - В  конторе не знают, где мистер Крамер, - доложил Маккарти. - Если он
позвонит, они передадут просьбу мисс Винтерс.
     Хоган кивнул.
     - У  вас  есть  право, мисс Винтерс. Вы можете ничего не говорить, пока
не  приедет  ваш  адвокат.  То  есть мы можем приказать вам отвечать на наши
вопросы,  вы  можете отказаться, и тогда нам придется запереть вас в камеру.
Итак,  у вас есть право молчать. Таков закон. Но мы сбережем массу времени и
нервов,  если  побеседуем  о  том,  что  произошло на самом деле. Мы даже не
будем вести протокол допроса. Просто побеседуем.
     - Нам  не  о  чем говорить, - ответила Аннабелль. От долгого стояния на
одном  месте  у нее заболели ноги. - Я не знаю, куда делся мой пистолет. Это
все, что я могу вам сказать.
     - К  черту  пистолет!  -  взорвался Телицки. - Возможно, мы найдем его,
возможно,  вы  бросили  его в реку около молитвенного дома. Вернемся к более
важному.   Например,   где   вы  были  после  половины  второго  ночи?  Ваше
гостиничное  алиби не имеет веса. И что вы можете сказать о ваших отношениях
с  Коннорсом?  И какой ваш совет привел Лайлу Каммингс и еще двух подростков
к их смерти? И почему бы не рассказать нам о ваших извращенных вкусах?
     При  каждом  слове  Аннабелль отступала назад, пока не коснулась спиной
серой холодной стены.
     - Полегче,  Джордж,  -  в  голосе  Хогана слышалась притворная жалость.
Таков  был  их  метод допроса, Хоган - мягкий и вежливый, Телицки - крутой и
настойчивый.
     - Полегче!  -  взревел  Телицки.  -  Будь это мужчина, мы бы вышибли из
него  все,  что  нужно, за пять минут. Ты знаешь это не хуже меня. Бросаться
на  Коннорса,  как  публичная девка. Ненавидеть его, потому что он отверг ее
притязания, потому что выставил ее перед людьми такой, какая она есть.
     - Прекратите! - вскрикнула Аннабелль, вжимаясь в стену.
     - Детям  этого города хорошо известно, кто она такая! Прошлой ночью они
назвали  ее  истинным  именем!  - гремел Телицки. - Да, им не следовало жечь
крест  перед  ее  домом, но назвали они ее правильно! - отвернувшись к окну,
он замолчал.
     Аннабелль,  ошеломленная  услышанным,  стояла  у  стены. Кожа ее лица с
такой силой обтянула скулы, что, казалось, вот-вот лопнет.
     - Нам  известно  о  вашей  встрече  с Коннорсом, - подхватил инициативу
Хоган.  -  Мы  знаем,  что  вы  приходили  к  нему  из-за  Шарон Джейгер. Он
пригрозил  рассказать обо всем, если вы не прекратите неестественную связь с
этой  девушкой.  А вы предложили себя, чтобы подкупить его. Коннорс понимал,
какая  ему  грозит  опасность, и поделился подробностями вашего разговора со
своими  друзьями.  Такие сведения не следует хранить в тайне. Он боялся вас,
и не без оснований.
     - Это  ложь!  -  пролепетала Аннабелль. - В сказанном вами нет ни слова
правды!
     - Такое  трудно  переварить,  мисс  Винтерс.  Я не верил своим ушам. Но
Коннорс  был пастором, и он рассказал обо всем судье Вудлингу и Эвери Хэтчу,
чтобы  защитить  себя от вас. Мы пытались поговорить с Шарон Джейгер, но она
еще  очень слаба для настоящего допроса. Она сказала то, что мы и ожидали от
нее  услышать.  Вы говорите то же самое, мисс Винтерс. Она испугана. Так же,
как и вы.
     У  Аннабелль перехватило горло. Она должна выбраться отсюда. Она должна
выбраться,  прежде чем этот зыбучий песок не засосал ее в зловонную трясину,
о  существовании  которой  она даже не подозревала. Аннабелль повернулась и,
ничего не видя перед собой, побрела к двери.
     Не успела она пройти и двух шагов, как Телицки оказался перед ней.
     Его сильные пальцы впились в плечи Аннабелль.
     Она закричала, громко, истерично.
     Аннабелль не видела, как распахнулась дверь и появился Сэм Крамер.
     - Что здесь происходит, черт побери? - воскликнул он.
     Билл  выскочил из-за Крамера и отшвырнул Телицки от Аннабелль. Тот упал
на  колено, тут же поднялся на ноги с пистолетом в руке. Билл Джейсон шагнул
к нему.
     - Джордж!  Убери  пистолет!  -  заорал  Хоган.  Он и Маккарти выскочили
из-за столов.
     Крамер   успел  первым  и  вырвал  пистолет  из  руки  Телицки.  Билла,
побелевшего  от  ярости,  держали  Хоган  и  Маккарти. Телицки испепелял его
взглядом.
     - А  теперь уходи отсюда, Билл, - твердо заявил Хоган. - Идет допрос, а
не заседание суда. Если у нас будет что сообщить прессе, я дам тебе знать.
     - Подожди  меня  в  коридоре,  Билл,  -  дрожащим от возмущения голосом
добавил Сэм Крамер.
     Билл повернулся, подошел к Аннабелль, обнял ее за плечи.
     - Я  не  знаю,  что  эти сучьи дети сделали с вами, Аннабелль, - сказал
он. - Но я узнаю. И об этом узна