на вилле  "Истамбул"  и  объяснил,  каким  образом
отпечатки моих пальцев оказались на пистолете.
   - Боже мой! Вы - отчаянный! - сказала она, - но лучше быть осторожнее.
   Она встала и стала хозяйничать.
   - Вам с лимоном или с молоком?
   - С лимоном.
   Она подала мне чашку, тарелочку с печеньем и сказала.
   - Алекс тоже хотел прийти, но мы не станем его ждать и  будем  пить  чай.
Брат не страдает пунктуальностью.
   - Ваш брат очень симпатичный парень.
   - Да, если бы не его скачки.
   - Это ничего. Придет время, и он сам откажется  от  них.  Для  этого  ему
нужно побольше проиграть.
   Она задумчиво помешивала чай.
   Я вытащил сигарету и закурил, не спуская глаз с Элиан.  Теперь  я  только
понял, что ее мягкое девичье выражение лица стояло у меня перед глазами  все
эти дни.
   - Были ли вы вчера у доктора Сараульта? - спросила она.
   - Да, сразу же как ушел от вас. Он был не очень рад мне и хотя и вежливо,
но решительно выкинул меня на улицу.
   - Разумеется, он уверен, что вы убийца?
   - Да, но я не обижаюсь на него за это. Сейчас все так считают.
   - Приятно слышать, что вы  так  рассуждаете,  -  сказала  она  наполовину
серьезно, наполовину шутя. - Но мне хотелось бы, чтобы меня вы не причисляли
к этим людям, слышите?
   Поколебавшись какое-то мгновение, я взглянул ей в глаза и ответил:
   - Когда-нибудь я вам расскажу все, что думаю о вас. Но это  будет  тогда,
когда закончится вся эта суматоха.
   Я глотнул чая.
   - Теперь же я скажу вам только то, что никакая женщина еще  меня  так  не
привлекала к себе, как вы.
   Она тихо произнесла:
   - О!
   И при этом щеки ее немного порозовели.
   Ее смущение приятно растрогало меня.
   Наступило короткое молчание, я попыхивал своей сигаретой. Было видно, что
она  хочет  что-то  сказать,  но  не  знает,  с  чего  начать.  Наконец  она
выпрямилась, серьезно посмотрела мне в глаза и начала:
   - Думаю, что я должна вам кое-что рассказать,  месье  Фольдекс.  Кое-что,
чего до сегодняшнего дня никто, кроме моего брата, не знал. Я  была  замужем
за Бервилем.
   - И вы никому не говорили об этом?
   - Нет, Поль не хотел, чтобы об этом знали.  Видите  ли,  он  конечно  был
добрым человеком, но во многих отношениях своеобразно  замкнутым.  Казалось,
что его что-то угнетает.
   - Вы любили его?
   - Абсолютно нет, и он знал об этом, но я очень  нравилась  ему.  Все  это
очень быстро прошло, и в прошлом году мы с ним разъехались в мае,  во  время
нашей деловой поездки в Англию.
   Она встала и подошла к письменному столу. Достав оттуда  свидетельство  о
браке, она  указала  на  строчку,  из  которой  было  видно,  что  брак  был
расторгнут в мае прошлого года в Эстере.
   - Поль не дал мне удобного случая, чтобы раскаяться в своем решении. Меня
всегда угнетало, что для знакомых Поля я всегда была лишь его секретарем.
   Элиан умолкла и сунула свидетельство обратно в конверт.  Она  делала  это
медленно и задумчиво.
   - Теперь я понимаю, почему смерть Поля так сильно затронула вас.  Как  вы
думаете, была у Поля причина держать наш брак в тайне?
   - Может быть да, может быть нет.
   Зачем мне было настораживать ее. Элиан встала.
   - Извините, я оставлю вас на минуту, - сказала она. -  Я  приготовлю  еще
чая. Алекс должен прийти с минуты на минуту.
   Я посмотрел ей  вслед.  У  нее  была  великолепная  фигура.  Оставшись  в
одиночестве, я задумался. Итак, Бервиль всячески старался  сохранить  втайне
свою женитьбу и в то же время, видимо, в мае прошлого года почувствовал себя
в опасности, постарался оградить от нее свою жену, приведя свои отношения  с
ней к разрыву. Не преследовал ли он своими деньгами, переведенными мне, цель
защитить Элиан после его смерти?
   Я услышал голоса в коридоре.  В  комнату  вошла  Элиан  вместе  со  своим
братом. Мы поздоровались, она поставила третий прибор.
   - Не утруждай себя, - остановил ее Алекс. - Я пришел всего  на  несколько
минут. У меня есть отличные  данные  для  завтрашних  скачек.  Но  я  должен
познакомиться с одним человеком и в связи с этим должен уйти.  Я  вернусь  в
половине восьмого. А пока дай мне закусить на скорую руку.
   Он стоя выпил чашку  чая,  съел  намазанный  маслом  сухарь,  кивнул  мне
головой и удалился.
   - Вот видите, каков мой брат, - вздохнула она. - Видимо, у  каждого  есть
свои слабости...
   - Скажите, Элиан, - перебил я ее, - была ли у Бервиля машина?
   - Нет. А зачем это вам?
   - Так, между прочим. Я знал, что он пользовался такси, и очень  удивился,
что человек с его состоянием не имеет машины.
   - На это есть своя причина. Месье  Степс,  старый  владелец  компании,  о
котором я вам рассказывала, погиб во  время  автомобильной  катастрофы.  Это
было в прошлом году, в то время как Бервиль, Алекс и я, проводили  отпуск  в
Касабланке. Это произвело на Поля такое впечатление, что он поклялся  больше
никогда не садиться за руль.
   - Понятно!
   Я пригубил из моей чашки и замолчал. У меня была уверенность, что за всей
этой историей скрывалось что-то, о чем Поль предпочитал  не  говорить  своей
жене. Уж если он сам не хотел править машиной, он мог бы нанять шофера.
   Мы еще немного побеседовали. Затем я встал и попрощался. Элиан  проводила
меня. Одна из  моих  перчаток  упала  на  пол.  Мы  одновременно  нагнулись,
выпрямились и посмотрели друг  другу  в  глаза.  Я  притянул  ее  к  себе  и
поцеловал.
   Ревю в "Лидо" заканчивало свое очередное представление. Четыре девушки  в
золотистого цвета  вечерних  платьях,  с  цилиндрами  на  головах,  выбивали
чечетку. Саксофонисты, поднявшись со своих мест, так дули в инструменты, что
верхняя часть их тел наклонилась вперед, как при сильном ветре.
   В переполненном полутемном, освещаемом только лучами прожекторов зале я с
трудом проложил себе дорогу к бару. Там я нашел Джойса. Он  был  занят  тем,
что строил глазки брюнетке за соседним столом.
   Я легонько ткнул его под ребро.
   - Эй, старина, опять на рыбной ловле?
   - А, это ты, - сказал он и ногой придвинул мне табурет. -  Ты  ничего  не
понимаешь. Эта красотка втрескалась в меня по уши: даже просто  не  верится,
как женщины бегают за  мной!  Скажи,  ты  оплатишь  счет?  За  какие-то  три
паршивых стакана здесь требуют четыре тысячи франков!
   - Надо иметь голову и не вливать в себя столько этого пойла, когда сидишь
в таком дорогом кабаке Парижа. Телеграмма у тебя?
   Джойс вытянул ее из кармана и дал мне. Она гласила:
   "Джозеф Миранда, владелец экспортной фирмы по сбыту  замороженного  мяса,
известен здесь как честный  и  порядочный  торговец.  Остался  жив  в  числе
тринадцати спасшихся во время катастрофы на пароходе "Изабелла". С  тех  пор
три года живет в Европе."
   Я сунул телеграмму в карман.
   - Миранда честный торговец! - проговорил я.
   - Это подходит к нему как одеколон к тухлым яйцам.
   Неожиданно мне в голову пришла мысль, может быть, не очень блестящая,  но
попробовать стоило.
   - Эта телеграмма меня не удовлетворила, - сказал я.  -  Мы  возьмемся  за
дело основательно. Завтра утром поезжай в справочное бюро Дубли и узнай там,
какому пароходству  принадлежала  "Изабелла".  Достань  также  копию  списка
пассажиров последнего рейса. Нам нужно узнать следующее:  кто  из  пропавших
без вести имел  контакт  с  Мирандой,  делил  ли  Миранда  с  кем-нибудь  из
пассажиров каюту?
   - Будет сделано.
   - Еще одно: помнишь, что я тебе рассказывал о старом Степсе? Дулби должен
дать задание своим работникам в Касабланке, чтобы они  взяли  автокатастрофу
на прицел.
   - Ты думаешь, что у Бервиля были основания не садиться в машину?
   - Определенно! Хотя Поль и был гением, но сумасшедшим он, видимо, не был.
Я бы сказал, что он  был  на  редкость  наблюдательным  парнем  в  том,  что
касалось его противников. А что с замком и поддельным ключом?
   -  Ключи  к  этим  патентованным  замкам  фирмы  Фарматеут  очень  трудно
подделать.
   - Тогда я не понимаю, как убийца сумел проникнуть в квартиру.
   Я стряхнул пепел с сигареты. Как дальше  двигаться  по  лабиринтам  этого
дела, я просто не знал.
   Артисты  ревю  закончили  свое  выступление,  и   пары   устремились   на
танцевальную площадку.
   - Видишь по ту сторону Колетту? - спросил я у Джойса  и  указал  в  левый
угол зала, где, щелкая фотоаппаратом от столика к столику, ходил фотограф.
   Джойс молча спрыгнул с табурета и  пригласил  брюнетку  на  мамбу.  Когда
снова погас свет и началось представление, я подозвал боя и велел  попросить
Колетту подойти к бару. Когда она  увидела  меня,  у  нее  раскрылся  рот  и
расширились глаза.
   - Разве ты не сидишь? В газетах ведь писали...
   Я приложил палец к губам.
   - Не делай лишнего шума, девочка... Ты должна помочь мне.
   Возьми меня с  собой  в  ваше  ателье,  я  хочу  взглянуть  на  несколько
фотографий.
   - Хорошо, - согласилась она.
   Я расплатился, и мы пошли. Перед этим я поручил бармену отправить  Джойса
домой.
   Мы сели в красный спортивный кабриолет Колетты и отправились в  путь.  Во
время поездки она без конца задавала мне вопросы. Я сказал, что меня спутали
с другим и что полиция уже находится на верном пути.
   В ателье мы уселись и стали рассматривать фотографии.
   Опять разочарование! Кроме Миранды, я не нашел никого, кого бы знал.
 
 
   ГЛАВА 6
 
   Я вылез из такси, расплатился и свернул за  угол.  Перед  домом  N  33  я
вытащил пустой  лист  почтовой  бумаги,  который  нашел  в  Ритиной  ванной.
Несколько минут  я  рассматривал  табличку  с  названием  фирм,  после  чего
поднялся на второй этаж. На двери длинного коридора значилось:
   Справочная служба
   Порт Сен-Мартен
   (по субботам закрыто)
   Сегодня была пятница. Несколько минут я звонил и  стучал;  но  за  дверью
было тихо. Я снова  стал  стучать.  По-прежнему  никто  не  отвечал.  Я  уже
собирался уйти, когда моя нога наткнулась на что-то твердое, что лежало  под
ковриком для вытирания ног. Носком ботинка я приподнял коврик и увидел ключ.
Я поднял его, сунул в замочную  скважину,  повернул  и  вошел  в  помещение,
прикрыв за  собой  дверь.  Я  находился  в  холодной,  пропыленной  конторе.
Обстановка ее  состояла  из  письменного  стола  и  шкафа.  У  другой  стены
находился еще шкаф, в котором, вероятно, хранились акты и прочие документы.
   Мое впечатление, что здесь  никто  не  любил  много  работать,  оказалось
верным. Ящики письменного стола были до того пусты,  что  даже  заржавленная
булавка в одном из них могла бы сойти за археологическую находку. Я повернул
ключ, который торчал в одном из  ящиков  стенного  шкафа:  здесь  находились
ящички служебных формуляров. Все они были точно такие же,  как  тот,  что  я
нашел в ванной комнате Риты.
   Шкаф имел две дверцы. Справа, в нижнем ящике, стояла  бутылка  коньяку  с
тремя звездочками. Это живо напомнило мне, что сегодня я еще не пил. Вытащив
бутылку, я понюхал содержимое, вытер горлышко  и  хотел  приложиться...  Тут
заскрипела дверь и начала постепенно открываться. Видимо, шкаф стоял  криво.
Я  машинально  помог  дверце  открыться.   Какая   неожиданность!   У   меня
непроизвольно открылся рот,  и  я  стоял  вытаращив  глаза,  потеряв  всякий
интерес к коньяку. В  шкафу  сидел  Мальт,  портье  из  "Корсо",  и  смотрел
остекленевшими глазами в  потолок.  Его  губы  были  цвета  зеленого  мха  и
распухли. Не знаю, было ли это  следствием  стрихнина  или  мышьяка,  но  во
всяком случае Мальт был очень нетерпелив, когда глотнул из бутылки.
   Я поставил заманчивый коньяк обратно в шкаф, приоткрыл дверь  в  коридор,
прислушался, вышел из конторы, запер дверь на ключ и положил его под коврик.
   На остановке Порт Сен-Мартен я сел в автобус  и  поехал  вдоль  бульвара.
Было мало вероятным, чтобы меня  кто-нибудь  видел  входящим  в  здание  или
выходящим из него. Отпечатков тоже не могло остаться: я был в перчатках.
   Я выпрыгнул из автобуса, свернул в переулок и поднялся на  пятый  этаж  к
квартире Джойса. При этом меня ни на минуту не оставляла мысль о  Мальте.  Я
видел только одно основание для убийства: мой звонок к  инспектору  Гастону.
Видимо, после моего звонка инспектор  побывал  в  "Корсо",  задал  кое-какие
вопросы и переполошил  всю  банду.  Если  они  нашли  необходимым  устранить
Мальта, значит портье знал больше, чем я думал. Видимо, он был в курсе того,
что знали главные участники дела. Они боялись, что Мальт может проболтаться.
   На лестничной площадке четвертого  этажа  я  остановился  задумавшись.  В
вечер убийства портье был на своем посту, значит, он не мог  быть  на  месте
убийства. Но он видел Бервиля и позаботился о такси, в  котором  тот  поехал
домой. Как по волшебству вся  сцена  у  сквера  представилась  мне...  Около
девяти часов вечера состоялось первое покушение на  Поля,  тогда  шеф  банды
поручил Мальту тотчас же известить его, если  Бервиль  появится  в  "Корсо".
Поль пришел туда в  11.15,  спросил  Риту  и  велел  Мальту  вызвать  такси.
Придерживая дверцу машины, в то время  как  Бервиль  называл  адрес  шоферу,
Мальт мог узнать цель поездки. Теперь Мальт мог позвонить  шефу  и  сообщить
ему, что Бервиль отправился на бульвар Капуцинов, 17. Шеф  ответил:  "О'кей,
вы сами позаботитесь о Бервиле". Через четверть часа полиция находит Бервиля
убитым. Мальт, как дважды два четыре, знал, кто убил Бервиля.
   Дело продвигалось вперед. Банда была вынуждена действовать. Мне следовало
ответить тем же.
   Я открыл квартиру Джойса, повесил плащ и  глотнул  на  кухне  кальвадоса.
Сеттер, виляя хвостом, выпрыгнул из своего угла и  стал  вертеться  у  своей
пустой миски. Я дал ему немного  молока  и  сухарей,  после  чего  мы  стали
хорошими друзьями.
   Я вошел в спальню, где Джойс храпел так, что  звенела  люстра,  растолкал
его, после чего он, ругаясь, заковылял в ванную.
   - Свобода личности, - ворчал он, - об этом ты,  чертово  детище,  еще  не
слышал...
   Я уселся на край ванны и ждал,  когда  Джойс  появится  из-за  нейлоновой
занавески.  Дождавшись  этого,  я  сообщил  ему  о  всем   случившемся.   От
неожиданности он чуть не проглотил зубную щетку и, отдышавшись, прохрипел:
   - Черт побери! Хозяин конторы не придет в  восторг,  когда  найдет  такой
подарочек в шкафу! Это доставит ему немало неприятностей!
   - Вероятно, мертвеца ему  засунули  в  шкаф  неспроста.  Это  отучит  его
прятать ключ под коврик. Впрочем, неплохо было бы узнать,  кому  принадлежит
эта лавочка.
   - Это я сделаю, -  отозвался  Джойс,  натягивая  халат.  -  Я  позвоню  в
Торговую палату и спрошу, кому принадлежит контора.
   Мы прошли в гостиную. Некоторое время Джойс  звонил  по  телефону,  потом
положил трубку.
   - Что ты думаешь? Кому принадлежит эта лавочка? - возбужденно спросил он.
- Алексу Лендрю! Проживает: Импосез Будри, 16.
   За окном шел  снег.  Блестящие  снежинки  танцевали  за  кухонным  окном.
Пумперникель сидел  на  стуле  и  каждый  раз,  когда  мимо  окна  пролетала
снежинка, он лаял и царапал лапой стекло.
   Я засучил рукава рубашки, подвязал фартук и вымыл  руки,  чтобы  заняться
приготовлением салата. На сковородке шипели  два  венских  шницеля.  Сеттер,
которому их запах ударил в  нос,  спрыгнул  со  стула  и  побежал  к  плите,
наклонив голову набок и умильно глядя мне в глаза.
   Я уселся за обед, а Джойс уехал  в  справочное  бюро  Дулби,  обещая  мне
оттуда позвонить. Было начало третьего, когда раздался телефонный звонок.
   - Чем занимаешься? Качаешь ребенка? - спросил Джойс. - Я  получил  список
пропавших без вести пассажиров "Изабеллы". Миранда находился в каюте второго
класса вместе с м-ром Марейс из Чикаго. Во время катастрофы Марейс погиб.
   - Почему, собственно говоря, затонула эта скорлупа?
   - Якобы налетела на плавучую мину. Я тотчас же дал задание Дулби  навести
по телефону справки об этом Марейсе.
   - Хорошо.
   - Кое-что, я думаю, тебя заинтересует, Никки. Кажется,  инспектор  Гастон
всерьез взялся за эту  историю.  Я  только  что  встретил  Джорджа  Валлеса,
репортера из отдела, освещающего дела, связанные с убийством. Он мне сказал,
что Гастон хочет вскрыть второе  завещание  Бервиля,  чтобы  узнать,  в  чью
пользу оно составлено.
   - Ты сказал, второе?
   - Да. Якобы за несколько дней до смерти он составил его.
   - Ну, это меня радует, наконец-то полиция зашевелилась. Я уж  думал,  что
эти люди проводят время, ожидая у моря погоды.
   Я поблагодарил Джойса за справки и повесил трубку.  Закурив  сигарету,  я
растянулся на кушетке и стал следить за игрой снежинок.
   Дело становилось все сложнее. Найти правильную разгадку его было нелегко.
Да и как это сделать? В этом сплетении из лжи, дружеских  улыбок,  драк,  из
неразберихи предположений и фактов, когда одно опровергало  другое  и  когда
все это, на первый взгляд, имело так мало общего с самим преступлением.  Все
это было как детские кубики, где на каждом помещается только часть картинки.
Попробуйте поломать голову, чтобы получилась целая картина!
   Во всяком случае, после  звонка  Джойса  мы  несомненно  получили  новые,
недостающие нам  кубики.  Главный  из  них:  Бервиль  заменил  свое  прежнее
завещание  новым.  Посмотрим  повнимательнее  на  Бервиля.  Он  был  честен,
прилежен, любил порядок и был бюрократом. Год назад он женился  на  красивой
женщине, в которую был безумно  влюблен.  Как  солидный  человек  с  большим
состоянием, свои личные бумаги он держал в образцовом порядке.  Перед  своей
женитьбой он сделал завещание  в  пользу  своей  жены.  И  здесь  происходит
интересная вещь. Проходит год, и за несколько дней до смерти Поль составляет
новое завещание. Кому же теперь он решил оставить свое состояние?
   Я  сделал  глоток  кальвадоса,  скрестил  руки  на  затылке  и  попытался
размышлять дальше, но сеттер мешал мне. Ему нравилось,  держа  в  пасти  мою
перчатку, носиться между стульями в ванную и обратно.
   - Эй, Пумперникель, если ты не перестанешь, я задам тебе взбучку!
   Собака остановилась, легла возле двери и продолжала там играть перчаткой.
   Я  задумчиво  смотрел  на  него,  пытаясь   отыскать   потерянную   нить.
Неожиданная мысль заставила меня вскочить с  кушетки,  словно  меня  укусила
змея. Я вынул из ящика письменного стола план города,  взглянул  на  него  и
стал натягивать пиджак. Захватив плащ, я хлопнул дверью и помчался  вниз  по
лестнице.
   На углу улицы я прыгнул на подножку автобуса.
   Мысль, заставившая  меня  выскочить  из  квартиры,  была  подсказана  мне
сеттером, игравшим с моей  перчаткой.  Мне  стало  ясно,  что  Элиан  Лендрю
дурачит меня.
   Когда я был у нее вчера, одна из моих перчаток упала с полки над вешалкой
и оставалась лежать в десяти метрах от двери.  Как  могла  часом  позже,  во
время прощания, моя перчатка лежать на том же самом месте, если за это время
Алекс Лендрю входил и выходил через эту дверь из  квартиры?  Так  как  дверь
открывается внутрь, перчатка должна была отодвинуться примерно на  полметра.
Итак, Алекс был уже в квартире, или он пришел через другой ход.  Но  черного
хода в двухкомнатной квартире Элиан не было. Я это знал точно.
   Городской план мне кое-что подсказал. Дом N 5, в котором  жила  Элиан,  и
дом N 16, в котором жил Алекс, был один и тот же дом, выходивший  углами  на
две улицы.
   У Оперы я сошел с автобуса и прошел к дому  N  16.  Перед  домом  дворник
счищал снег. Я рассказал ему, что я архитектор из  городского  строительного
управления и должен посмотреть на план дома из-за монтажа новой канализации.
   Он ответил, что план висит в бывшем бомбоубежище, и пошел искать ключ  от
подвала. Это оказалось не таким простым.  Я  успел  уже  выкурить  сигарету.
Больше того. Мне пришлось заняться рассматриванием портретов, вывешенных  на
стены. Это были певцы,  акробаты,  музыканты.  Большинство  из  них  были  с
надписью: "Месье Дюпону". Я спросил, он ли, этот Дюпон? Он кивнул.
   - А от Эдит Пиаф у вас ничего нет? - осведомился я.
   Он ответил, чт