ли, хотя бы здесь, в сарозеках..."
     А Сабитжан и впрямь, должно быть, задался целью окончательно  поразить,
подавить боранлинцев, возможно, с тем, чтобы таким образом поднять себе цену
в их глазах после позорного  скандала  с  сест-рой  и  свояком.  Заговорить,
отвлечь решил. И стал он рассказывать им о невероятных чудесах,  о  науч-ных
достижениях, и сам при этом то и дело  пригублял  водку,  полглотка  да  еще
полглотка, да все запи-вал шубатом. От этого он все больше возгорался и стал
рассказывать такие невероятные вещи, что бедные  боранлинцы  не  знали  уже,
чему верить, а чему нет.
     - Вот посудите сами,- говорил он,  поблескивая  очками  и  обводя  всех
распаленным, завораживаю-щим взором,- мы, если разобраться, самые счастливые
люди в истории человечества. Вот ты, Едике, самый старший теперь среди  нас.
Ты знаешь, Едике, как было прежде и как теперь. К чему я говорю? Прежде люди
верили в богов. В Древней Греции жили они якобы на горе Олимп.  Но  что  это
были за боги?! Придурки. Что  они  могли?  Между  собой  не  ладили,  тем  и
прославились, а изменить образ жизни людской они не могли, да и не думали об
этом. Их и не было, этих богов. Это все мифы. Сказки.  А  наши  боги  -  они
живут рядом с нами, вот здесь, на космодроме, на  нашей  сарозекской  земле,
чем мы и гордимся перед лицом всего мира. Их никто из нас не видит, никто не
знает, и не положено, не полага-ется каждому встречному  Мыркынбаю-Шыйкымбаю
руку совать: здорово, мол, как живешь?  Но  они  насто-ящие  боги!  Вот  ты,
Едике, удивляешься, как они управляют по радио космическими  кораблями.  Это
уже чепуха, пройденный этап! То аппаратура, машины действуют по программе. А
наступит время, когда с помощью  радио  будут  управлять  людьми,  как  теми
автоматами. Вы понимаете - людьми, всеми пого-ловно, от мала до велика. Есть
уже  такие  научные  данные.  Наука  и  этого  добилась,  исходя  из  высших
интересов.
     - Постой, постой, как чуть -  сразу  высшие  интересы!  -  перебил  его
Длинный Эдильбай.- Ты вот что скажи,  что-то  я  не  очень  в  толк  возьму.
Выходит,  каждый  из  нас  должен  постоянно  иметь   при   себе   небольшой
радиоприемник наподобие транзистора, чтобы  слышать  команду?  Так  это  уже
повсюду есть!
     - Ишь ты какой! Да разве об этом речь? То ерунда,  то  детские  штучки!
Никому не надо при себе ничего иметь. Ходи хоть  голый.  А  только  незримые
радиоволны - так называемые биотоки  -  будут  постоянно  воздействовать  на
тебя, на твое сознание. И куда ты тогда денешься?
     - Вон как?
     - А ты думал! Человек будет все делать  по  программе  из  центра.  Ему
кажется, что он живет и действует сам по себе, по своей вольной воле,  а  на
самом деле по указанию свыше. И все по строгому распорядку. Надо,  чтобы  ты
пел,- сигнал - будешь петь.  Надо,  чтобы  ты  танцевал,-  сигнал  -  будешь
танцевать. Надо, чтобы ты работал,- будешь работать, да еще как!  Воровство,
хулиганство, преступность - все забудется, только в старых книгах читать  об
этом придется. Потому что все будет предусмотрено в поведении человека - все
поступки, все мысли, все желания. Вот, скажем, в мире сейчас демографический
взрыв, то есть людей очень  много  расплодилось,  кормить  нечем.  Что  надо
делать? Сокращать рождаемость. С женой будешь иметь дело только тогда, когда
сигнал на то дадут, исходя из интересов общества.
     - Высших интересов? - не без ехидства уточнил Длинный Эдильбай.
     - Вот именно, государственные интересы превыше всего.
     - А если я без этих интересов захочу это самое с женой или еще как?
     - Эдильбай, дорогой, ничего не получится. Тебе такая мысль в голову  не
придет. Покажи тебе самую что ни есть  раскрасавицу  -  ты  даже  глазом  не
поведешь. Потому что биотоки отрицатель-ные подключат.  Так  что  и  с  этим
делом наведут полный порядок. Будь уверен Или взять  военное  дело.  Все  по
сигналу будет. Надо в огонь - в огонь прыгнет, надо с парашютом - глазом  не
мигнет, надо взорваться с атомной  миной  под  танком  -  пожалуйста,  одним
моментом. Почему, спроси-те вы меня? Дан биоток бесстрашия - и все,  никаких
страхов у человека... Вот как!..
     - Ох и врать же горазд! Ну несешь!  Чему  тебя  столько  лет  учили?  -
искренне удивлялся Эдильбай.
     Сидящие откровенно посмеивались, ерзали,  качали  головами,  вот,  мол,
заливает парень, но  продо-лжали  слушать  -  чертовщину  несет,  и  все  же
занимательно, неслыханно, хотя все понимали, что  он  уже  изрядно  опьянел,
запивая понемногу водку шубатом, какой с него спрос, пусть  болтает.  Где-то
что-то слышал человек, а что тут правда, что ложь, стоит ли  голову  ломать.
Да, но Едигею вдруг стало по-настоящему  страшно  -  неспроста  каркает  наш
болтун, обеспокоился он, ведь он это где-то  вычитал  или  услышал  об  этом
краем уха, ведь он все узнает с лета, где что неладно. А что, если и в самом
деле существуют такие люди, к тому же  большие  ученые,  которые  и  вправду
жаждут править нами, как боги?..
     Сабитжан же выдавал без удержу,  благо  его  еще  слушали.  Зрачки  под
вспотевшими очками расши-рились, как кошачьи  глаза  в  темноте,  а  он  все
пригублял то водку, то шубат.  Теперь  он,  размахивая  руками,  рассказывал
байку о каком-то Бермудском треугольнике в океане, где таинственно исчеза-ют
корабли и неизвестно куда пропадают пролетающие над этим местом самолеты.
     - Вот у нас один в области все добивался за границу съездить. И чего уж
там такого, подумаешь! Ну и съездил на свою голову.  Других  оттер,  полетел
куда-то через океан, то ли в Уругвай, то ли в Парагвай,- и с  концом.  Прямо
над Бермудским треугольником самолета как не было, исчез. Не  стало  его,  и
все! А потому,  друзья,  к  чему  кого-то  просить,  добиваться  разрешения,
кого-то оттирать в сторону, обойдемся и без Бермудских  треугольников,  живи
на собственной земле, при  собственном  здоровье.  Давайте  выпьем  за  наше
здоровье!
     "Ну пошло!  -  ругнулся  про  себя  Едигей.-  Сейчас  он  свою  любимую
присказку вспомнит. Эх, наказание! Как только выпьет, нет ему тормозов!" Так
оно и вышло.
     - Выпьем за наше  здоровье!  -  повторил  Сабитжан,  оглядывая  сидящих
мутным, неустойчивым взором, но все еще силясь придать выражению лица своего
некую многозначительную важность.- А  наше  здоровье  -  это  самое  большое
богатство страны. Стало быть, наше здоровье - государстве-нная ценность. Вот
оно как! Не такие уж мы простые, мы  государственные  люди!  И  еще  я  хочу
сказать:
     Буранный Едигей резко встал с места, не дожидаясь,  пока  тот  закончит
произносить свой тост, и вышел из дома. Громыхая в темноте на крыльце  -  то
ли порожнее ведро, то ли еще что-то пута-лось под ногами,- он с  ходу  надел
свои кирзачи, похолодевшие к тому времени  на  открытом  возду-хе,  и  пошел
домой огорченный и обозленный. "Эх, бедный Казангап! - неслышно застонал он,
прикусывая ус от обиды.- Что же это - и смерть не смерть, и  горе  не  горе!
Сидит, выпивает себе, как на вечеринке, и хоть бы  что!  Придумал  себе  эту
чертову присказку - государственное здоровье, и  вот  так  каждый  раз.  Ну,
дай-то бог завтра все честь по чести соблюсти,  а  как  схороним  да  первые
поми-нки справим, ноги его больше не будет, избавимся, кому он здесь нужен и
кто ему нужен?!"
     А все-таки порядочно, оказывается, засиделись в доме Длинного Эдильбая.
Время к полуночи подошло. Едигей вдыхал полной  грудью  остудившийся  воздух
ночных сарозеков. Погода обещала быть назавтра, как обычно, ясной  и  сухой,
довольно жаркой. Всегда так. Днем жарко, а ночью холо-дина, озноб прошибает.
Оттого и засушливые степи кругом - трудно растениям приспособиться. Днем они
тянутся к солнцу, расправляются, влаги жаждут, а ночью их холод бьет. Вот  и
остаются только те, что выживают. Колючки разные, полынь большей  частью  да
на выносах из оврагов разно-травье клоками держится, его можно  накосить  на
сено. Геолог Елизаров, давнишний друг Буранного Едигея, рассказывал, бывало,
прямо-таки  картину  такую  расписывал,  что  когда-то  здесь  были  богатые
травянистые места, климат был иной, дождей выпадало в три раза  больше.  Ну,
ясное дело, и жизнь оттого  была  иная.  Стада,  табуны,  отары  бродили  по
сарозекам. Давно, наверно, это было, возможно, до того еще,  как  объявились
здесь те самые свирепые пришельцы - жуаньжуаны, от которых и след простыл  в
веках, один слух остался. А иначе как могло разместиться в сарозеках столько
люду. Недаром же  Елизаров  говорил:  сарозеки  -  позабытая  книга  степной
истории... Он считал, что история Ана-Бейитского кладбища тоже не  случайное
дело. Иные есть грамотеи, историей  признают  только  то,  что  написано  на
бумаге.  А  если  в  те  времена  книги  не  писались,  тогда  как   быть?..
Прислушиваясь  к  проходящим  через  разъезд  поездам,  Едигей  по  какой-то
странной аналогии вспомнил  штормы  Араль-ского  моря,  на  берегу  которого
родился, вырос и жил до войны.  Казангап  ведь  тоже  был  аральский  казах.
Оттого и сблизились они, оказавшись на железной дороге, и часто тосковали  в
сарозеках о своем море, а незадолго  до  смерти  Казангапа  весной  съездили
вдвоем на Арал, оказывается, старик прощаться ездил с морем. Но лучше бы  не
ездили. Расстройство одно. Море-то  ушло,  оказывается.  Исчезает,  высыхает
Арал. Километров десять ехали по прежнему  дну,  по  голому  суглинку,  пока
добра-лись до края воды. И тут  Казангап  сказал:  "Сколько  стоит  земля  -
стояло Аральское  море.  Теперь  и  оно  усыхает,  что  уж  тут  говорить  о
человеческой жизни". И еще он сказал тогда: "Ты меня схоро-ни на Ана-Бейите,
Едигей. А с морем я вижусь последний раз!"
     Буранный Едигей вытер рукавом набежавшую слезу,  прокашлялся,  чтобы  в
горле не оставалось жалобной хрипоты, и пошел в казангаповскую мазанку,  где
сидели,  соблюдая  траур,  Айзада,  Уку-бала  и  с  ними   другие   женщины.
Боранлинские женщины приходили сюда то одна, то другая  между  делом,  чтобы
побыть вдвоем да подсобить в чем, если потребуется.
     Проходя мимо загона, Едигей  приостановился  на  минуту  возле  коряги,
вкопанной в землю, у которой стоял наготове оседланный и обряженный в попону
с кистями Буранный Каранар.  При  лунном  свете  верблюд  казался  огромным,
могучим, невозмутимым, как слон. Едигей не удержался, похлопал его по боку.
     - Ну и здоров же ты!
     Уже у самого порога вспомнил Едигей  почему-то,  даже  сам  не  понимая
отчего, вчерашнюю ночь. Как прибегала к железной дороге степная лисица,  как
он не посмел, передумал кинуть в нее кам-нем и как потом, когда пошел домой,
стартовал с космодрома вдали огненный корабль в черную бездну...

III

     В этот час на Тихом океане, в северных  его  широтах,  было  уже  утро,
восьмой час утра. Ослепи-тельная  солнечная  погода  разлилась  нескончаемым
светом над необозримо мерцающим великим затишьем. И, кроме воды  и  неба,  в
этих пределах не существовало ничего иного.  Однако  же  имен-но  здесь,  на
борту авианосца "Конвенция", разыгрывалась пока никому за пределами  корабля
не известная мировая драма в связи с неслыханным случаем в истории  освоения
космоса, имевшим место на американо-советской орбитальной станции "Паритет".
     Авианосец  "Конвенция"  -  научно-стратегический  штаб   Обцснупра   по
совместной планетоло-гической программе "Демиург",- немедленно прервавший по
той  причине  всякие  сношения  с  окружающим  миром,  не   изменил   своего
постоянного местопребывания южнее Алеутских  островов  в  Тихом  океане,  а,
наоборот, еще точнее скоординировался в этом районе на строго одинаковом  по
воздуху расстоянии между Владивостоком и Сан-Франциско.
     На самом научном судне тоже произошли некоторые изменения. По  указанию
Генеральных  соруководителей  программы,  американского  и  советского,  оба
дежурных  оператора  блока  косми-ческой  связи  -  один  советский,  другой
американский,-  принявших  информацию   о   чрезвычайном   происшествии   на
"Паритете",  были  временно,  но  строго  изолированы  во  избежание  утечки
сведе-ний о случившемся...
     Среди  персонала  "Конвенции"   было   введено   положение   повышенной
готовности, хотя судно не имело ни военного  предназначения,  ни  тем  более
никакого вооружения и пользовалось статусом международной неприкосновенности
по специальному решению ООН. То был единственный в мире невоенный авианосец.
     К одиннадцати часам дня с интервалом в пять минут ожидалось прибытие на
"Конвенцию" ответ-ственных комиссий  обеих  сторон,  облеченных  безусловным
правом принимать экстренные решения и практические меры, которые они  сочтут
необходимыми в интересах безопасности своих стран и мира.
     Итак, авианосец "Конвенция" находился в тот час в открытом океане южнее
Алеутов,   на   строго   одинаковом   расстоянии   между   Владивостоком   и
Сан-Франциско. Такой выбор места был не случаен. Как никогда прежде, на этот
раз  со   всей   очевидностью   проявились   изначальная   прозорливость   и
предусмотрительность творцов программы "Демиург", ибо  даже  местонахождение
судна,  на  котором  претворялся   в   жизнь   сообща   разработанный   план
планетологических  изысканий,   отражало   принципы   полного   равноправия,
абсолютно   паритетных   начал   этого    уникального    научно-технического
международ-ного сотрудпичества.
     Авианосец    "Конвенция"    со    всем    оборудованием,    оснащением,
энергетическими запасами  принадлежал  на  равных  долях  обеим  сторонам  и
являлся, таким образом, кооперативным судном  государств-пайщиков.  Он  имел
прямую и  одновременно  действующую  радио-телефонно-телевизионную  связь  с
Невадским и Сарозекским космодромами. На авианосце базировались  восемь,  по
четыре от каждой стороны, реактивных самолетов, осуществляющих постоянно все
транспортные  перевозки  и  передви-жения,  необходимые  Обценупру   в   его
повседневных связях с материками. На "Конвенции" были два паритет-капитана -
советский и американский: паритет-капитан 1-2 и паритет-капитан 2-1;  каждый
из  них  был  главным  в  момент  несения  вахты.  Весь  корабельный  экипаж
соответственно  дублировался  -   помощники   паритет-капитанов,   штурманы,
механики, электрики, матросы, стюарды...
     По  той  же  системе  была  построена   структура   научно-технического
персонала Обценупра на "Конвенции". Начиная от  Генеральных  соруководителей
программы от каждой стороны - Главных паритет-планетологов 1-2  и  2-1,  все
последующие  научные  работники  всех  специальностей  также  соответственно
дублировались,  представляя  в  равной  степени  обе  стороны.  Потому-то  и
космическая станция, находящаяся на самой отдаленной когда-либо  от  земного
шара  орбите  "Трамплин",  называлась   "Паритет",   отражая   суть   земных
взаимоотношений.
     Всему  этому,   разумеется,   предшествовала   большая,   разнообразная
подготовительная   работа   научных,    дипломатических,    административных
учреждений в обеих странах. Потребовалось немало лет, пока  обе  стороны  на
бесчисленных встречах и  совещаниях  пришли  к  согласованию  всех  общих  и
частных вопросов программы "Демиург".
     Программа  "Демиург"  ставила  колоссальнейшую  задачу  космологических
проблем века - изучение планеты Икс с  целью  использования  ее  минеральных
ресурсов,  таящих  в  себе  немыслимые  по  земным   представлениям   запасы
внутренней энергии. Сотня тонн иксианской породы, почти свободно лежащей  на
поверхности звездного тела, при соответствующей обработке могла  высвободить
столько внутренней энергии, сколько потребовалось бы в преобразованном  виде
в качестве электричества и тепла всей Европе на целый год. Такова  оказалась
энергетическая  природа  материи  на  Иксе,  возник-шая  в  особых  условиях
Галактики под воздействием длительной планетарной эволюции,  на  протяже-нии
многих миллиардов лет. Об этом свидетельствовали пробы грунта,  неоднократно
доставлявшиеся космическими  аппаратами  с  поверхности  Икса,  об  этом  же
говорили результаты экспедиций, совер-шивших несколько  раз  кратковременные
высадки на эту красную планету нашей Солнечной системы.
     Решающим же фактором в пользу проекта освоения Икса оказалось то,  чего
не было  ни  на  одной  другой  известной  науке  планете,  включая  Луну  и
Венеру,наличие свободной воды в недрах столь  пустынной  с  виду  Иксианской
звезды. Бесспорное наличие воды на Иксе подтверди-лось буровыми пробами.  По
расчетам ученых, под поверхностью Икса мог залегать  слой  воды  толщиной  в
несколько километров, удерживаемый в неизменном состоянии нижерасположенными
пластами холодных каменистых пород.
     Именно наличие такого огромного количества воды  на  Иксианской  звезде
обеспечивало реальность программы "Демиург". Вода в данном  случае  являлась
не только источником влаги, но и исходным материалом  синтезирования  других
элементов, необходимых для поддержания жизни и нормального  функционирования
человеческого организма в инопланетных условиях, прежде  всего  воздуха  для
дыхания. Кроме того, с производственной точки зрения  вода  играла  основную
роль в технологии первичной флотации иксианской породы перед загружением  ее
в транскосмические контейнеры.
     Обсуждался  вопрос,  где  следует  извлекать  иксианскую  энергию:   на
орбитальных станциях в космосе,  чтобы  затем  передавать  ее  на  Землю  по
геосинхронным орбитам, или же непосредственно  на  самой  Земле.  Время  еще
терпело.
     Уже готовилась большая  экспедиция  по  долговременной  высадке  группы
буровиков  и  гидрологов,  которым  предстояло  оборудовать   постоянный   и
автоматически управляемый приток воды из недр Икса в  систему  водопроводов.
Орбитальная станция "Паритет" являлась, применяя терминологию  альпинис-тов,
главным базовым лагерем на пути к Иксу. На  "Паритете"  уже  были  сооружены
необходимые конструкции для причаливания, разгрузки и погрузки  транспортных
"челноков",  которые  будут  курси-ровать  между  Иксом  и  "Паритетом".  Со
временем, с достройкой блоков, на "Паритете" могли бы разместиться более ста
человек  в  весьма  комфортабельных  условиях,  включая   постоянный   прием
телевизионных передач с Земли.
     В этом большом космическом предприятии добыча и анализ иксианской  воды
были   бы   первым   актом   производственной    деятельности,    когда-либо
осуществляемой человеком вне пределов своей планеты...
     И этот день близился. И все шло к тому...
     На  Сарозекском   и   Невадском   космодромах   завершались   последние
приготовления к гидротех-нической операции на Иксе. "Паритет",  находясь  на
орбите "Трамплин", был готов к принятию и переброске на Икс  первой  рабочей
группы космических целинников.
     По сути дела, современное человечество стояло у  истоков  начала  своей
внеземной цивилизации...
     И именно в этот момент, накануне осуществления  засылки  первой  группы
гидрологов на Икс, два паритет-космонавта, находившихся на орбите "Трамплин"
с долгосрочной космической вахтой на "Паритете", бесследно исчезли...
     Они вдруг перестали отвечать на какие бы то ни  было  сигналы  -  ни  в
установленное время сеансов связи,  ни  в  прочее  время.  Впечатление  было
угнетающее - кроме датчиков, постоянно обозначающих местонахождение станции,
и канала коррекции ее движения,  все  остальные  системы  радиотелевизионной
связи бездействовали.
     Время шло. "Паритет" не отзывался ни на какие обращения к нему. Тревога
на "Конвенции" возрас-тала. Строились всякие догадки и предположения. Что  с
ними, с паритет-космонавтами? В чем причина их молчания? Не заболели ли,  не
отравились ли какой-нибудь непригодной пищей? И вообще живы ли они?
     Наконец было использовано последнее средство -  был  послан  сигнал  на
включение системы общей пожарной тревоги на станции. Никакой  реакции  и  на
это устрашающее действие.
     Над программой "Демиург" нависала