з багажника "Инкануса" эпок-
сидный клей и присобачил ее на место.  Похоже, что инциденты, по-
добные этому,  случались часто,  и борьба с ними была отработана.
Потом  "дунаданец"  пригрозил  пожаловаться  в шахтный профсоюз и
удержать у гномов из зарплаты  полную  стоимость  путевки.  Гномы
опять сели на места и притворились спящими,  как Дарин.  К вечеру
местность поскучнела,  зелени сильно поубавилось,  субтропические
виды сменились кривыми елками, корявыми соснами и чахлым березня-
ком. Погода снова начала портиться. Наползли тучи -- к счастью, с
юга, а не с востока. Но из-за них неожиданно ра о стемнело. Келе-
борн заметно скис.  Я размышлял о том,  как же эти эльфы  жили  в
Средиземье  и даже сражались со всякой дрянью у самых границ Мор-
дора, если они такие чувствительные. Ведь столько лет прошло, как
нет никаких злых сил, все это сказки, и не олее... Ну, не сказки,
конечно,  раз эльф действительно существует  --  я  покосился  на
сникшую длинную фигуру слева.  Но вроде вычищали весь этот Мордор
не раз,  все там выловили и простерилизовали,-- а вот поди ж  ты,
наверное,  для эльфа и камни помнят чт -то такое -- не такое.  --
Нас было много, Рэнди,-- вдруг сказал у меня над ухом голос Келе-
борна.  --  Вместе  мы противостояли всему,  даже когда бродили в
одиночестве. А я остался один, и корабль мой уплыл. У меня появи-
лось чувство,  как будто я проглотил айсберг.  -- Так... а как же
вы теперь?  Семья-то...  уехала?.. -- забормотал я и тут же затк-
нулся, боясь ляпнуть какую-нибудь непоправимую глупость. -- Уеха-
ла,-- спокойно и с какой-то скрытой радостью ответил эльф.  --  И
вы  теперь  тут навсегда?  -- спросил я.  Мне уже очень хотелось,
чтобы он остался навсегда.  Приглашу его в Шир,  места у нас  там
благословенные... Келеборн вдруг нагнулся и заглянул мне в глаза.
Не знаю уж, что он там увидел, но не рассердился, а погладил меня
по голове -- даже не как ребенка, а как кошку. -- Провидит только
Эру,-- сказал он.

        x x x

 Спустя какое-то время,  когда за  окнами
все стало черно, впереди справа показался красный огонек. Экскур-
совод тоже его приметил, встрепенулся и понес с удвоенной энерги-
ей:  --  Мы приближаемся к северной точке нашего круиза.  Огонек,
который вы можете наблюдать справа, -- это маяк над перевалом Мо-
раннон, называемом также Воротами Мордора...
...На этот раз я был начеку,  и струя ацелас фыркнула в нос Келе-
борну, как только у меня в голове поплыли знакомые образы. Ацелас
я прихватил из Хеннет Аннуна.  Экскурсанты зашмыгали носами и за-
ругались. Я не отвечал -- было не до того. Однако же профи актика
сработала на редкость удачно. Эльф оживился, собрался, как пружи-
на,  навстречу  темному прошлому.  Только когда "дунаданец" опять
заговорил на мордорские темы,  седая голова наклонилась  к  моему
уху.  -- Можно, я буду держать вас за руку, Рэнди? Вы очень силь-
ное противоядие...  посильнее ацелас,  поверьте мне. Я взял двумя
руками  его холодную длинную кисть и так и держался за нее,  пока
экскурсовод не объявил:  -- Мораннон, господа! Приехали! Нас ждет
семизвездочный  отель  "Барад Дур" и празднество в честь удачного
завершения первого этапа!  Смокинги, фраки, вечерние платья, гос-
пода!  Сзади поднялся оживленный визг, потирание рук, переходящее
в аплодисменты,  дамы затараторили о нарядах. А красный глаз-ого-
нек вел "Инканус" к Мордору,  и мне уже казалось,  что он смотрит
на нас с Келеборном оценивающе и с неприязнью: выдержим ли?

        x x x


Выдержали.  Самым  противным ощущением для меня был взгляд "дуна-
данца",  брошенный на нас,  когда в салоне зажегся свет, и мы по-
ползли к выходу,  держась за руки.  Я отомстил,  оглядев кожаного
друга с головы до ног и пронзительно хихикнув.  Тот сразу занялся
поисками  ричин и отвлекся.  Должно быть,  у него были раньше ка-
кие-то сложности -- уже второй раз он так  реагировал.  Семизвез-
дочный "Барад Дур" представлял собой стилизованный готический за-
мок,  с башенками,  бойницами, драконьими головами на выходах во-
досточных  труб,  подъемным мостом и прочими архитектурными изли-
шествами. Подсветка окрасила его в багровые и пурпурны
 тона. Маяка отсюда видно не было -- его прожектор был  раз  нав-
сегда обращен к Итилиэну.  Я сунул Келеборна в кресло в холле,  а
сам проскочил к портье и заказал два номера рядом.  Мне больше не
хотелось экспериментировать. Кроме того, "Хеннет Аннун" был прос-
то прямоугольной коробкой из стекла и бетона,  а здесь недолго  и
заблудиться:  стилиз  ция внутри напоминала скорее лабиринт,  чем
замок,  причем этажи,  судя по всему, были двух- и трехуровневые.
На  лацкане форменной куртки служащего был эмалевый значок Багро-
вого Ока.  К ключам от номеров какая-то добрая душа подвесила зо-
лоченые  кольца  --  в них свободно проходила моя рука,  а внутри
был, видимо, свинец. Наверное, чтобы не забывали сдавать, подумал
я.  Около  Келеборна уже вился местный спецназгул,  приняв его за
пьяного.  Я прогнал стража порядка (тоже со знаком Ока),  сказав,
что  на шестом этаже вроде бы пахнет гарью.  Где у них тут шестой
этаж,  я так и не узнал,  да и спецназгулов больше не видел.  В г
азах эльфа опять появился жуткий блеск, зато соображения видно не
было. Я потряс его, похлопал, погладил -- все без толку. Пришлось
опять  фыркнуть  спрэем -- мне уже и самому опостылел этот запах.
После этого удалось оторвать его от кресла и дотащить
 номер. С двумя ключами это было ой как непросто. Я задернул што-
ры,  полил все в номере ацеласом, как будто морил клопов, и велел
очухавшемуся  эльфу  никого  не пускать и никуда не выходить -- я
пошел мыться и вставляться в шмокинг.  Потом зайду,  пойдем  ужи-
нать.  Тут в номере включилась принудительная трансляция, и, пока
я с маникюрными ножницами искал и перерезал провод,  мы услышали,
что  в  ресторане будет эстрадное представление "Хит-Барад",  а в
концертном зале -- конкурс красоты среди туристок  "Пар  д  Дур".
Тут я нашел проводку,  и стало тихо.  Я обернулся,  боясь, что до
Южных морей мне не хватит никакого ацеласа, хоть засади этой тра-
вой  все Роанские прерии.  Но эльф,  к моему изумлению,  сидел на
столике для журналов,  как на табуретке, и вид у него ыл не угне-
тенный,  а  слегка глумливый.  -- Ограничимся рестораном,  а?  --
спросил он.  -- Зачем конкурс этих Дур, если прекраснее моей жены
не было никого в Средиземье...  кроме моей же внучки? Я согласил-
ся,  вслух высказав,  что любая красотка в здешних местах мне  не
подходит по росту,  а про себя подумав,  что моя красотка из Шира
небось не хуже и хваленых родственниц Келеборна,  а глаза выцара-
пать может гораздо лучше. Потом я сказал, что здеш ие места плохо
влияют на нравственность,  судя по теме нашей беседы. Эльф согла-
сился,  и я пошел к себе. В своем номере я также начал с ликвида-
ции динамика -- этому меня научил,  конечно, Трофи, и он же пода-
рил мне эти ножнички в чехле и с изолированными колечками. Потом,
содрав с себя заскорузлое шмотье,  я завалился в ванну и некоторе
время балдел в тиш не,  приходя в себя.  Образы не роились, никто
не орал, ни за кем не надо было следить. В ванной обнаружился за-
печатанный пакет с мылом,  шампунем, губкой и расческой. Келебор-
на,  что ли,  причесать,  подумал я. Смокинг у меня был шикарный,
пошитый  на  заказ в Минас Тирит во время предыдущего визита.  За
это время я не изменился,  и сидело все  идеально.  Я  пригладил,
насколько смог, волосы, проверил, как расположен галстук-бабочка,
и задумался, где бы взять цвет к в петлицу. В конце концов я поз-
вонил  и велел принести гардению.  На том конце провода не знали,
что такое гардения.  Я плюнул,  вышел в коридор и оторвал  цветок
случившегося рядом олеандра.  Получилось немного вызывающе, ну да
для Мордора сойдет. Я постучался в соседний номер. Там молчали. Я
вспомнил,  что сам же не велел открывать, и рявкнул: "Элберет!" О
пароле мы не договаривались,  но я кое-что помнил из Алой книги и
оказался прав. Келеборн выскочил мне навстречу с проворством, ка-
кого я в ем не предполагал.  В номере он критически оглядел меня,
а я его.  Ну и грива, подумал я. И ладно бы кудрявый был, как мы,
а то ведь прямые волосы -- и такой веник...  -- У вас  хайратника
нет? -- спросил я. Келеборн, уяснив смысл фразы, полез в ягдташ и
вытащил нечто завернутое в серую тряпицу -- кусок  дуги  на  чет-
верть круга.  Снял тряпку, как-то разложил, будто разломил, раз и
другой, предмет, извлеченный оттуда -- и в руках у него оказалась
корона!  А м жет,  диадема, я в этом не разбираюсь. Но штука была
потрясающая, золотая, в виде венка из листьев все того же мэллор-
на, усыпанная, как инеем, мелкими алмазиками. И она была довольно
тонкой и легкой, потому что листики не превышали в толщину насто-
ящих

Келеборн с добродушной усмешкой смотрел то на меня,  то на венок,
который держал в руках. -- Так вы -- к-король? -- задал я наконец
идиотский вопрос. -- Был,-- последовал ответ. Мне стало нехорошо.
Король лориэнских эльфов... А я его по морде раз-два... Старик...
Подопечный мой,  туды-растуды.  Ой, как неудобно-то. Что же даль-
ше-то делать?  И тут меня осенило. Ничего особенного не делать, а
вести себя,  как вел. Потому что здесь не Лориэн и не Третья эпо-
ха.  И если я встану в почтительную позу,  то будет один вред.  К
тому же я не эльф,  и мне он не король. А если вспомнить, как ве-
дет  себя  О  е  в  присутствии своего непосредственного (в обоих
смыслах) начальства,  то я еще далек от совершенства.  --  Давай-
те-ка  я  вас причешу,  а потом померим,-- сказал я тоном хама из
сферы услуг. Келеборн послушно положил корону на стол и уселся на
пол. Понимает, однако, подумал я, внося из ванной пакет с расчес-
кой. В кресле он и сидя на полторы головы выше меня. Расчесывание
заняло  много  времени.  Эльф терпел мои рывки и брань,  и только
когда я выдрал солидный клок,  осторожно заметил: -- Может, я зря
отпустил за Море придворного цирюльника...  Но всему приходит ко-
нец,  и вот мы стоим перед зеркалом в  ванной:  какой  извращенец
сделал тут зеркальную стену и зачем? Я поправил свой дико-розовый
олеандр и выжидательно посмотрел в зеркало на Келеборна. Тот под-
нял  корону  и надвинул на голову.  И тут раздалась такая музыка,
такой мощный сводный хор зазвучал у меня в черепе,  что я чуть не
спрятался под ванну.  Древняя, торжественная, видимо, коронацион-
ная песня заполнила будто весь мир.  Эльф больше  не  походил  на
старика, и я с изумлением вспо нил, что, кроме седых волос, ника-
ких признаков старости на нем не было -- только  общее  впечатле-
ние. Ни морщин, ни сутулости, ни вен и жил на руках... А теперь в
зеркале стоял эльфийский король в белой мантии, сверкающем венце,
с  драгоценным  мечом  бол ше моего роста,  и глаза его светились
расплавленным серебром так, что больно было глядеть. --Ох,-- иск-
ренне сказал я и отступил,  чуть не свалившись в ванну.  Келеборн
отвернулся от зеркала.  Никакой мантии и меча не было, но впечат-
ление осталось то же:  он был молод и весел,  в силе и власти. Да
этак весь гостиничный комплекс разбежится,  подумал я. Нельзя его
в  таком виде выпускать.  Эльф внимательно глядел на меня,  потом
вздохнул и снял корону. И сразу стал почти таким, как я его знал.
Только волосы лежали у него по плечам,  как на картинке из книги,
и глаза блестели больше обычного.  Я хотел что-то сказать -- и не
смог.  --  Жалко  расставаться со сказкой,  Рэнди?  Но это только
присказка,  а что будет дальше,  неизвестно,-- спокойно  произнес
эльф. По-моему, все это было грустным эпилогом, но я не стал спо-
рить.  Если он настроен на оптимистический лад, тем лучше. Однако
я демонстративно заглянул в аптечку,  вытащил баллон ацелас и су-
нул ему в ягдташ. В своем номере я уже проделал аналогичные дела

-- Ужинать!  -- решительно,  как эльфийский полководец, возгласил
я.  И мы отчалили искать ресторан.  Заведение сие  находилось  (и
нашлось) в цокольном этаже.  У дверей стоял бравый швейцар чистых
мордорских кровей,  с руками до колен и шириной аккурат в дверной
проем.  На лацкане куртки с позументом красовался все тот же зна-
чок. Эльфа отчетливо передерн ло. Мы двинулись к дверям, но швей-
цар  и  не  думал  пропускать нас.  -- Без смокингов не пущаем,--
хрипло и категорично заявил он.  Тут я вдруг сообразил, что Келе-
борн остался в своем сером прикиде и сандалиях, но я почему-то об
этом не подумал заранее. Впрочем, своего смокинга или фрака у не-
го,  конечно,  не было,  а брать напрокат в гостинице -- бр-р! --
даже если тут есть такая с ужба. Я попытался представить себе Ке-
леборна во фраке,  но у меня все время получалось,  что фрак сшит
на орка,  и в итоге я захрюкал в рукав.  Но сколько можно  стоять
перед дверьми? Я начал уламывать швейцара, сначала соврав, что со
мной иностранец,  пот м обещал пожаловаться в дирекцию,  потом  в
Королевский совет... Урука не брало ничего. Тогда я помахал в ка-
честве последнего средства зеленой купюрой. Швейцар сморщил нос и
зевнул, показав желтые кривые клыки. Келеборну надоела эта панто-
мима,  и он спр сил меня,  в чем,  собственно, проблема. Я честно
ответил.  Эльф  очень  высоко задрал брови,  презрительно оглядел
швейцара и сказал:  -- Эту одежду сшили мне,  когда Валакирка еще
не была серпом.  До сих пор она служила мне верой и правдой,  так
неужели ради презренной пищи я ее предам?  После чего развернулся
и пошел прочь.  Я стоял и думал,  что бы такое сказать уруку поо-
биднее,  когда увидел,  что тот отошел в сторону  и  гостеприимно
указывает  мне  вход  в  ресторан.  Я злобно глянул на него снизу
вверх. -- Вы что -- не видите, что я босиком?! И, кинувшись дого-
нять Келеборна, заметил краем глаза, как швейцар крутит нам вслед
пальцем у виска.  Келеборн несколько удивился,  когда я  выскочил
из-за очередного поворота и врезался в него.  -- Рэнди!  Но вы-то
одеты как надо,  что же ужинать не пошли? Я слегка зарычал, а по-
том  поднял ногу и повертел ступней.  -- У меня тоже уважительная
причина,-- сказал я.-- А голодными не останемся...  Иначе я этому
сброду прикрою лицензию по блату. Эльф воспринял последнюю фразу,
как просто ругань,  и стал меня успокаивать,  предлагая не прини-
мать близко к сердцу и всякое такое. Я сказал, что мне плевать на
сердце -- оно меня никогда не беспокоило, но оскорбление нанесено
моему  желудку,  а хоббиты не прощают таких обид.  Водворившись в
свой номер, я позвонил и заказал ужин на двоих. Кроме того, я ве-
лел принести большую корзину фруктов, фунт меда в сотах, шоколаду
разных сортов -- сливочного,  орехового и пористого, коробку луч-
ших бисквитов, банк
 черной икры -- осетры в Андуине еще не перевелись,-- и  шампанс-
кое на льду.  Счет я приказал подать в письменном виде. Впоследс-
твии я оплатил его из кармана урука,  предъявив через Оле претен-
зии директору отеля.  Тот справедливо решил,  что это дешевле, ем
судиться со мной или,  того хуже,  потерять лицензию. Самое смеш-
ное,  что  требования  швейцара нарушали принятый с полгода назад
закон о правах человека, и все наши действия основывались на рас-
ширенном толковании понятия "человек".
 Ужин и прочее,  прогнав посыльного,  я лично отволок в смердящий
ацеласом покой Келеборна. Тот слегка повыпендривался, но, когда я
сожрал ужин на одного и взялся за ужин для второго,  снизошел  до
разносолов и шампанского. Тут оказалось, что мы с ним се одня по-
теряли столько энергии,  что заказанных яств хватило только-толь-
ко. А еще отказывался, подумал я, глядя, как эльф по глаза въелся
в соты.  Я встал,  отряхнулся, помыл руки и зашел за штору погля-
деть, куда выходят окна: до сих пор мне было некогда
 Было совсем темно, шел проливной дождь. Цепочка фонарей (красно-
ватых) освещала полоску каменистой голой местности и уходила  ку-
да-то вверх и влево.  Наверное,  к Ородруину, подумал я и вылез к
свету.  Келеборн покончил с медом,  умудрившись не испачкатьс , и
теперь что-то лепил из воска. Я взял шоколадку и плюхнулся на ди-
ван.  Хорошее питание и плохое воспитание,  вот что такое вся эта
поездка. Правильно Трофи ругается, теперь я к нему примкну против
Оле.  Интересно, что скажет друг-историк, когда я при еду в гости
Келеборна?  Как бы его кондрашка не хватила...  Туку-то все нипо-
чем,  явись перед ним хоть все Валары чохом.  Улыбнется, взмахнет
гривой  и  скажет:  "Не угодно ли пройти в буфет и там продолжить
знакомство,  а то я что-то проголодался!" А интере но,  пойдет ли
эльф в гости?  Ведь он уволился, уходить собрался... Да как же он
уйдет,  если корабль уплыл,  ведь не пешком же... Вопросы, вопро-
сы...  Наверно,  пойдет до самой западной точки побережья,  а там
купит лодку и поплывет куда глаза глядят...  А ам  будь  что  бу-
дет...  Приплывет  в  Средиземье с другой стороны,  с востока,  и
опять в гости придет.  Я проснулся.  В номере было светло,  шторы
открыты.  Часы на стене показывали семь. Дождь кончился. Келеборн
укрыл меня одеялом со своей кровати, а сам спал там под пледом --
первый раз действительно спал.  На журнальном столике стояла вос-
ковая статуя ме я высотой в ладонь. В смокинге.

        x x x



Удивительно, но  к  девяти мы явились на завтрак.  Я чувствовал в
себе готовность к подвигам во славу Шира, поэтому заказал омлет с
грибами и ветчиной,  кофе, тосты и кучу другой еды. Утром пускали
без фраков и галстуков. Повезло им, подумал я, вспомнив, как вче-
ра обозлился. Эльф без аппетита поковырял ложкой в какой-то гнус-
ной каше -- из овса,  что ли,-- и сказал, что хоббиты слишком мо-
гущественны в своем влиянии,  особенно за столом. -- Что-то я тут
своего влияния не вижу,-- заметил я, с отвращением глядя на кашу.
-- Я имею в виду вчерашний ужин,-- пояснил Келеборн.-- У нас было
принято после пиров в течение дня есть только овсянку, как легкое
блюдо.  Но  здесь  ее  совсем не умеют варить.  Я с удовольствием
вспомнил вчерашний "пир" и с удвоенной энергией занялся  омлетом.
Появился "дунаданец" и пригласил желающих на осмотр развалин зам-
ка Барад Дур.  Упоминание о развалинах не подкосило, а, напротив,
взбодрило эльфа, я спешно заглотал остатки завтрака и встал из-за
стола. Развалины меня разочаровали. Ничего в них не было ни живо-
писного,  ни страшного,  ни романтичного. Просто здание с широким
основанием в виде крыльев и высотная часть посредине.  Окна выби-
ты,  зияют проемы. Как ни странно, в основном белое, со странными
ч рными потеками -- от середины высотки вверх. Отель мне показал-
ся куда колоритнее.  Келеборн не проявлял никаких чувств. Он, так
же как и остальные экскурсанты, осматривал, поворачивался направо
и налево, проходил и обращал внимание. Мне было чудно: я обвешал-
ся ацеласами,  как гранатами, и был готов к оказанию скорой помо-
щи.  А тут но ь эмоций.  Тем,  кто не устал, предложили совершить
восхождение на Ородруин.  Тем,  кто устал,  подали для этой  цели
нечто вроде моторной телеги с сиденьями.  Айзенгардские тетки ки-
нулись занимать места.  Я сразу решил, что не устал, и эльф тоже.
Гномы поколебались,  о потом вскочили на запятки телеги,  как ла-
кеи, и так поехали -- стоя снаружи, потому что внутри было набито
до отказа.  Мы поплелись пешком.  Мили через две нас подобрал ка-
кой-то орк на старом грузовике, который ехал за пемзой к подножию
вулкана. Там о
 нас и высадил,  достал лопату  и  начал  деловито  перекладывать
Ородруин в кузов. На мой вопросительный взгляд Келеборн сразу от-
ветил: -- Все в порядке, Рэнди. Здесь вы можете за меня не волно-
ваться.  Тщательнее всего чистили самые страшные места, и поэтому
я не чувствую злых сил. Магия слов сохранилась, но и она действу-
ет слабее,  чем, скажем, в Итилиэне, где не накладывались специал
ные заклятия против нечисти.  -- А в отеле?  -- спросил я.  -- Он
ведь  довольно новый,  лет сто -- сто двадцать всего.  Откуда там
такой фон?  -- Это новое зло.  Его многие носят в себе, родятся с
ним  или  находят на пути.  Раньше в Лориэне великолепно выявляли
его, пок