азывали носителю и уничтожали. Но если он слишком цеплял-
ся за свое зло... -- эльф не договорил и насупился. -- То уничто-
жали вместе с носителем,-- легко договорил я и рассмеялся.  Келе-
борн изумленно уставился на меня.  -- Рэнди, а вы куда более жес-
токи, чем можно о вас подумать,-- сказал он. -- Даже меня обманы-
вает ваш золотой ореол и ласковый взгляд. Ну, хоббиты! Дивный на-
род! Как говорит в подобных случаях Трофи, мы с Оле не обременены
абстрактным  гуманизмом.  То есть не стесняемся сказать мерзавцу,
что он мерзавец,  двинуть в глаз подонку, а живи мы в другую эпо-
ху, так и мечом махали бы без особых моральных проблем. Трофи ов-
сем не такой,  он мучается несовершенством  мира  молча,  поэтому
иногда  его  прорывает  в своем кругу,  и нам достается по первое
число. Подозреваю, что его подпись стоит на той бумаге, из-за ко-
торой так поскучнели Пеленнорские корты. Однако стоит припом ить,
что известный абстрактный гуманист Фродо Бэггинс  был  урожденный
Брендибак, и несмотря на отсутствие у него прямых потомков, Трофи
вполне мог заполучить из семьи тот же генный  комплекс.  Туристи-
ческая тропа обвивала Ородруин по спирали.  Все время приходилось
идти вверх,  без перепадов и ровных мест. Кое-где встречались вы-
работки,  в  которых добывали гранит и гнейс для постройки отеля.
Последующие разработки запретила Минас  Тиритская  ге  логическая
комиссия,  потому что работяги докопались местами до лавы. У вхо-
дов в выработки стояли знаки "Осторожно,  Балрог!",  желтые треу-
гольники  с красной лохматой рожей.  Эльф при виде первого из них
усмехнулся.  -- Ишь,  выдумали,-- сказал он.  -- Уж это зло точно
перевелось в Средиземье,  благодарение Митрандиру.  Правда, он до
самого ухода не мог про них слышать.  Мы плелись и  плелись,  уже
дважды обойдя вулкан.  Эльфийская музыка почти стихла,  и без нее
уже было пусто на душе. Мне порядком опостылела эта каменно-пыль-
ная страна, где ни росточка, ни лужицы не было даже после вчераш-
него ливня.  В поле зрения появля ся то отель, то горы, то камен-
ная пустыня,  то снова горы,  то проход в Удун. Пахло сероводоро-
дом, парило, солнце припекало черные камни и нас заодно. Я упрел,
как лошадь.  Келеборн шел легко,  но его лицо стало принимать ка-
кой-то подозрительно розовый о тенок.  -- Да вы так  сгорите!  --
необдуманно брякнул я. Эльф споткнулся, резко остановился и наст-
роился на оборону. Я сообразил, что наши простейшие понятия могут
быть неизвестны существу другой культуры.  -- Я не о балрогах го-
ворю,-- пустился я в объяснения.-- Просто вы,  наверно,  давно не
ходили  днем по открытому месту,  и солнце обожгло вам лицо.  Это
называется "сгореть".  На пляже еще так бывает.  Келеборн заметно
успокоился, но потом как-то загрустил. Он то мерил взглядом расс-
тояние до входа в Саммат Наур,  где, по преданию, было изготовле-
но,  а потом и уничтожено Кольцо Власти,  то поглядывал на меня с
недоумением, то что-то начинал петь вслух
 снова замолкал.  Наконец мы добрались до прохода,  обращенного к
Барад Дуру,  и сунулись в гору. Под ногами что-то вздрагивало, со
стен сыпались мелкие камешки. Как бы не попасть в извержение, по-
думал я.  Но тут к вибрациям добавился шум явно инструмент льного
происхождения:  барабаны,  духовые,  гитары... Мы переглянулись и
одновременно пожали плечами. Тут кто-то метнулся нам навстречу --
оказалось, экскурсовод. -- Добро пожаловать на дискотеку "В серд-
це вулкана"! -- завопил он. -- Светомузыка, натуральная подсветка
из жерла и вид на руины -- все оптом!  Келеборн посмотрел на него
так, что я уж решил, что сейчас эльф как минимум плюнет "дунадан-
цу"  на  ноги.  Однако он только развернулся,  как по команде,  и
быстрым шагом направился к выходу. Я не собирался плясать на дис-
котеке,  но заглянуть в Огненную Бе дну хотелось.  Ладно,  никуда
Келеборн не денется.  Я к нему тоже  не  пристегнут.  Экскурсовод
провел меня в глубину. Там коридор расширялся в зал, где уже пры-
гали айзенгардцы и харадримец.  Гномы чинно подпирали стену и не-
заметно  совали  кусочки  камня в карманы.  Я подошел к барьеру и
глянул вниз. Стало горячо и вонюче. Ничего разгля еть не удалось,
потому что глаза сами жмурились. Я отступил и зацепился за что-то
на полу,  отчего и шлепнулся.  Танцующие заржали. Я увидел, что в
пол вделана мемориальная доска:  "На этом самом месте был откушен
Голлумом Смеаголом палец с Кольцом Власти у Фродо Бэггинса  в  01
г.  н.э." Мне показалось,  что я сыт Мордором навсегда и по самые
уши. Встал -- и пулей вылетел вслед за Келеборном. Однако тот ку-
да-то исчез.  Я покрутился на месте,  попрыгал,  посвистел -- все
без толку. Моторная тачка стояла чуть дальше к вершине, около нее
на камне сидел водила -- видимо,  из восточных Людей. Он одновре-
менно курил сигарету,  жевал резинку и сплевыв л себе под ноги. Я
подошел. -- Извините, тут не проходил высокий такой старик? В се-
ром одет...  -- Нэт, никого нэ було,-- доложил водила. Я задумал-
ся,  но в коридоре спрятаться было негде, а все вокруг просматри-
валось как на ладони. Орки его взяли, что ли? Я начал беспокоить-
ся.  Может, он смотался в отель? Так его бы видел водила. Ну даже
если не видел,  все равно за это время Келеборн обошел  бы  виток
тропы и появился внизу.  Если только он застрял по ту сторону?  А
вдруг ему все-та и стало плохо? Ах я сволочь, ах я идиот любопыт-
ный...  Я ругал себя на бегу, мчась под горку на ту сторону Ород-
руина.  Вот уже не видно руин, скрылся за поворотом Удун... Нико-
го.  А может,  я проглядел-таки его в проходе, когда выбегал? И я
рванул обратн
 вверх, ловя  воздух  пересохшим ртом и истекая потом.  С болью в
боку и ушибленным пальцем ноги добрался до входа в жерло,  поорал
внутрь -- ответил залп дискотеки.  Тогда я встал на четвереньки и
стал шарить вдоль стен: а вдруг он невидим? Не нашел. Выл з нару-
жу  и из последних сил хрипло заорал:  -- Элберет!!!  И тут из-за
камешка, за которым и крыса не укрылась бы, поднялся вполне живой
Келеборн.  Лицо,  шея и руки у него светились малиновым,  не хуже
лавы.  Я и сам чувствовал, что загар становится лишним, но такого
даже  представить  не мог.  Я сел на землю и ош лело уставился на
эльфа.  Тот встревоженно оглядел меня.  Видимо, я тоже был хорош.
-- Что случилось,  Рэнди?  Почему вы так взволнованы и... и пере-
пачканы?  Вас обидели эти...  -- Никто меня не обижал! -- рявкнул
я.-- Почему вы не откликались?  Я весь Мордор облазил! Эльф очень
удивился. -- Но я встал сразу, как вы сказали "Элберет". Когда же
вы успели... Я зарычал. Я хрипел, кашлял, крякал, но все же изло-
жил ему, как было дело, и прибавил, что по моим часам все это за-
няло пятьдесят минут.  Келеборн что-то соображал, хмурился, потом
подхватил с земли сумку и сказал:  -- Немедленно  уходим  отсюда.
Это злые чары непонимания. Неужели вы не заметили... ну, да я сам
виноват.  Я перестал чувствовать ваши мысли у подножия, а вы, на-
верное,  чуть  позже отключились от меня.  Это же сердце Мордора.
Как я мог предположить только
 что тут все чисто?!
-- Я  эльф?  Я -- идиот!  -- гаркнул я и облегченно расхохотался.
Келеборн оскалил белые,  совсем не стариковские зубы, помотал го-
ловой и потянул меня за руку.  -- Погодите,-- сказал я. Я подошел
к водиле и вывел его из жевательного транса зеленой бумажкой. Тот
завел свою колымагу, и мы с пыльным ветерком скатились с Огненной
Горы и благополучно прибыли в отель.  От подножия было видно, как
высыпали наружу экскурсанты -- наверное, как раз кончилась диско-
тека.  Но между мной и водилой чары понимания были  очень  прочно
установлены  зеленым талисманом.

        x x x

 В отеле мы для начала ра-
зошлись по домам, и я завалился в ванну. Мимоходом отметив, что в
номере  потрудилась уборщица,  я пустил воду похолоднее.  Потом я
стал думать на разные темы:  что подумала горничная, посетив наши
номера,  что  делать с красным как рак эльфом,  чего бы пожрать и
т.п.  Поскольку у меня давно вошло в привычку повсюду  таскать  с
собой  телефон,  то я позвонил и заказал подать через полчаса два
фунта сметаны.  Я вспомнил, что ширские девицы считают ее главным
противоядием от загара. Для онспирации добавил заказ на пять фун-
тов клубники и фунт сахарной пудры,  а потом еще пломбира.  Когда
со  всем этим добром я стукнулся в соседнюю дверь,  она открылась
сама.  Келеборн нашелся в ванной,  явно отмытый и снова лохматый.
Все  мои вчерашние труды были сведены на нет махровым полотенцем.
Эльф стоял, почти упершись носом в зеркало, и мрачн
 изучал свое отражение.  Цвет лица у  него  был  такой,  что  мне
вспомнилась перенесенная в детстве краснуха. Сначала он не согла-
шался подвергнуться обработке сметаной, потому что, во-первых, не
признавал прокисших сливок за продукт, а во-вторых, просто не же-
лал ими пачкаться.  Я пообещал ему, что он рискует стать первым в
мире веснушчатым эльфом. Он спросил, что это такое. Я сказал, что
это такие пятнышки,  с которыми его родная мать не узнает.  Я  не
надеялся  убедить его словами,  на себе мне показать было нечего,
поэтому я полистал рекламные проспекты,  валявшиеся в номере пов-
сюду, и в одном нашел фото впол е симпатичной человечки с веснуш-
ками.  Келеборн посмотрел,  закрыл глаза и сказал: -- Делайте что
хотите, Рэнди. Этого невозможно допустить. Я тщательно заштукату-
рил его половиной сметаны,  а остаток смешал с ягодами и сахаром.
Пока  блюдо  настаивалось,  я  сунул  в руки Келеборну креманку с
пломбиром и ложку.  Глаза он открыть не мог,  потому что на веках
лежал дюймовый слой жирной густой смета ы. Однако пломбиру воздал
должное без потерь. Я с трудом сдерживал смех, глядя на него. По-
том вдруг вспомнил, что тоже слегка обгорел, хотя работа в "Дори-
ате",  конечно, выдубила мне шкуру. Тогда я зачерпнул ложку смеси
и размазал себе по физиономии.
 сахаром держалось хорошо, а созерцать меня было некому. Келеборн
тем временем начал как бы таять, сметана потекла ему за воротник,
закапала на ковер, на кресло... Я уже не мог сдерживаться и фырк-
нул  вслух,  да  тут еще Келеборн спросил,  в чем дело,  и лизнул
часть сметаны у себя из-под носа.  Я ржал и ничего не мог  объяс-
нить. Вдруг в дверь постучали. Пришел экскурсовод с айзенгардской
парой. Все трое с порога начали укорять нас за угон телеги и гро-
зить санкциями типа "сообщить по месту работы". Я представил, как
получаю "телегу" на самого себя, и заржал еще громче. Потом поду-
мал,  как будут счастл вы получить бумагу на Келеборна где-нибудь
в Калакирии,  и чуть не лопнул.  Чем громче я ржал,  тем  сильнее
возмущались айзенгардцы.  Экскурсовод,  однако,  давно замолчал и
внимательно осматривал меня и номер.  Моя тонированная  клубникой
личность ему не по равилась, но Келеборна он просто-таки испугал-
ся,  когда эльфу надоело слушать визг, и он воздвигся над креслом
и подошел поучаствовать в конфликте. До сих пор его не было видно
от двери за высокой спинкой,  а дальше я посетителей  не  пускал.
Эльф  протер  в сметане дырки для глаз и приближался каким-то ко-
шачьим шагом, облизывая на ходу пальцы. Зрелище не для слабонерв-
ных.  Айзенгардцы смолкли и выкатились. "Дунаданец" оказался пос-
мелее, повторил Келеборну вкратце претензии и попросил нас не де-
лать анти бщественных поступков.  А его глаза в это время обшари-
вали номер и нас,  как будто собирали компромат.  Келеборн сделал
еще шаг вперед,  и экскурсовод,  видимо, вспомнив судьбу лампочки
над прудом,  исчез в коридоре,  не забыв прикрыть за собой дверь.
Клубнику я доел один и с испорченным настроением. Эльф залег вро-
де бы спать -- лежал на кровати и молчал до  вечера.  Я  просидел
полдня у себя. Вечер ничего приятного не добавил. Еду опять приш-
лось заказывать наверх, потому что смокингов в хозяйстве эльфа не
прибавилось,  а я не хотел идти один в ресторан.  Противостоять в
одиночку недружелюбию многих я не люблю,  не м зохист же я по на-
туре. Тем более что оно и так чувствовалось сквозь стены. Я думал
о том,  что этой поездкой сделаю себе не лучшую рекламную  кампа-
нию.  Впрочем, Шир не обратит внимания на закордонных моралистов,
какие бы грехи -- истинные или мнимые -- мне ни приписали. Но тот
бедняга, который в ближайшее время поедет в Айзенгард с поставка-
ми, к примеру, от Кроттов, может поиметь большие сложности. Хоро-
шо бы это был Сэндимен с центрального элеватора.  Недавно я морил
у него хрущаков и сам надышался ианидов так,  что  еле  откачали.
Явился коридорный с ужином и со счетом. Туда были включены и про-
водка,  и аренда телеги, и ковер в сметане. Я подписался и выгнал
его, пригрозив еще и зеркало разбить. Он выскочил и крикнул из-за
двери,  что отправление автобуса в 23 часа. Я звякнул Келеборну и
позвал питаться. Тот пришел, посидел, почти ничего не съел и выг-
лядел очень плохо.  С загаром это связано не было,  так как то ли
сметана подействовала, то ли регенерация у эльфов быстрая, но вся
краснота прошла бесследно. Мне был
 жалко и его, и себя, но что я мог поделать?
-- Но даже над Мордором светят лучи созвездия Элберет,-- вспомнил
я вслух строчку популярной в Шире песни.  Эльф печально покивал и
добавил:  -- Светит,  да не греет.  И ушел к себе. Драпать отсюда
надо, думал я, яростно закидывая в чемодан барахло. Еще чтобы его
звезды грели... На Нурнене должно быть жарко, южные пустыни близ-
ко.  Вот там пусть греется сколько и под чем хочет. А я от такого
отдыха уже спекся.  Голова раскалывается,  как с похмелья. Небось
тепловой удар.  Как раз для поездки на юг... Еле передвигая ноги,
я зашел за эльфом, и мы потащились в автобус. Почти все уже сиде-
ли на местах,  и когда мы заняли свои кресла,  экскурсовод окинул
нас неодобрительным оком и поднял трап.  Его раздражала необходи-
мость возиться с этой алюминиевой желе якой из-за меня, ведь гно-
мы запрыгивали на подножку без ее помощи.  Меня вдруг одолел стыд
за  свое  поведение,  захотелось исчезнуть -- хоть бы и с помощью
Кольца. И плевать на последствия... Я очнулся. В салоне и снаружи
было темно,  автобус быстро ехал по трассе,  но я почему-то лежал
лицом к небу,  усыпанному звездами.  Пошевелившись,  я понял, что
лежу поперек сидений,  головой на левой руке Келеборна.  Эльф по-
чувствовал мое движение и нагну ся.  -- Как вы, Рэнди? -- спросил
он. Я повертел головой -- не гудела. Подумал о своем поведении --
преисполнился гордости. Порядок. -- Спасибо, хорошо,-- сказал я и
сел.  Келеборн что-то тихо напевал -- а может, я опять слышал его
музыку.  Мне стало спокойно и уютно. Я устроился поудобнее и зас-
нул. Весь следующий день мы катили к югу, останавливаясь в придо-
рожных забегаловках, чтобы поесть. Местность опять стала зеленой,
преобладали ксерофиты с колючками или восковыми листочками.  Кон-
дишен сильно облегчал жизнь,  но на стоянках жара  стояла  невыно
имая. Несмотря на эти привходящие, и я, и Келеборн были в благоп-
риятном расположении духа,  развлекались чем и как могли и сильно
достали "дунаданца".  Особенно все взъерепенились, когда Келеборн
купил у бабки-дунгарки,  невесть как затесавшейся в эти к ая, ку-
лек дуриана,  и мы смачно сожрали его на ходу. Понимания этот акт
не встретил, зато было много крику о производимых нами всю дорогу
запахах. Я помалкивал, а потом высказался (обращаясь исключитель-
но к Келеборну, но во весь голос) на тему потреби ельских свойств
рябиновых духов. Когда дуриан кончился, я еще попросил остановить
автобус у ближайшей урны, чтобы не мусорить в салоне. Айзенгардцы
шипели,  харадримец качал головой,  "дунаданец", наконец-то сбро-
сивший кожу,  злобно вел экскурсию,  не от тупая от утвержденного
текста.  Гномы  сидели тихо,  ни во что не вмешивались и играли в
каменные кости.  Когда экскурсовод замолкал,  включалась  радиот-
рансляция  с юмористическими передачами и оркскими народными пес-
нями.  Я не все улавливал,  потому что музыкальный фон  от  эльфа
опять забивал всю эту шелуху, и поэтому лишь отметил такой образ-
чик:  "У Илуватара спросили:  -- Вы Детей любите? Единый ответил:
-- Не очень.  Но сам процесс..." Спрашивать эльфа, слышал ли он и
понял ли,  я не рискнул.  Наверно, слышал -- полыхнул глазами, но
ничего не сказал.  К вечеру все устали от дороги и шума. Интелли-
гентный харадримец предложил публике выключить радио и  дать  от-
дохнуть ведущему.  Все согласились, и музыка сменилась храпом так
быстро, что я еле успел заметить этот переход. Мы с эльфом потре-
пались  еще обо всяких пустяках:  он спросил,  действительно ли в
Шире есть мэллорны,  а я ответил,  что как не  быть,  если  моему
предку  семечко  и микроудобрения дала сама Галадриэль.  Келеборн
принял вид весьма довольный,  даже польщенный. Я не понял, с чего
это он, и из ежливости спросил, как звать его жену. Келеборн пос-
мотрел в окно поверх меня и сказал: -- Сейчас, наверное, ее зовут
Алтириэль.  Я снова чего-то не понял: как это "сейчас"? И перевел
тему на озеленение Минас Тирит. Среди ночи "Инканус" проколол ка-
меру  на какой-то мордорской колючке.  Подскок и резкая остановка
разбудили меня в середине длинного эпического сна, и сначала я не
понимал,  что куда подевалось и почему тут только один эльф, да и
тот спит.  И вдруг я всп мнил! Я понял! И устыдился своей необра-
зованности до слез.  Я встал и тряхнул Келеборна за плечи, потому
что не мог сдержать в себе столь прекрасного открытия.  Тот прос-
нулся и уставился на меня, как на призрак. -- Так вы видели моего
предка,  Сэма Гэмджи?  И ваша прекрасная жена -- это Галадриэль?!
-- я почти визжал шепотом от возбуждения. -- Рэнди! -- Келеборн с
трудом сдерживал смех.-- Мы с вами беседуем днем  и  ночью  почти
неделю,  и вы только сейчас сопоставили такие очевидные вещи! Ти-
ше, тише вы, зачем вам лишние уши? Я зажал себе рот обеими руками
и сел. Невысказанное давило мне изнутри на глаза, и я чувствовал,
как они выпучиваются.  Келеборн понял,  что меня пора вязать эль-
фийским тросом. Он сделал в воздухе движение рукой, что-то сказал
-- и я моментально выруби ся до утра.

Глаза я продрал, когда велели высаживаться -- Нурнен. Келеборн не
дал мне и рта открыть, сразу зашипел и показал на народ. Но я уже
был куда спокойнее,  видимо, во сне переработав информацию. И все
же -- сесть в такую галошу! Я мысленно спихнул с себя вину на ис-
ториков и авторов учебников,  которые много пишут о Галадриэли  и
почти ничего о ее родичах.  Но вина не спихнулась,  зато помогала
мне вести себя прилично. К тому же я обиделся на эльфа, что вчера
он меня заколдовал.  Сразу,  как "Инканус" остановился,  набежали
торговцы.  Чего только тут не было!  Чтобы свести Трофи в могилу,
хватило бы и десятой части ассортимента:  блестящие Кольца Власти
-- по-моему,  от пластиковых до дутого золота включительно, рези-
новые маски вся их троллей и голлумов, игрушки в виде всех участ-
ников событий Войны Кольца,  кто имел хоть какой-то зафиксирован-
ный облик;  фиалы Галадриэли -- хрустальная граната-лимонка с ка-
кой-то флюоресцирующей дрянью внутри, псевдоарнорские и кривомор-
дорские клин и... Келеборн старательно обходил лотки, прокладывая
себе путь к гостинице "Ромелла".  Я не удержался и стал  прицени-
ваться ко всякой дряни.  Тогда эльф вернулся,  молча поймал меня,
перехватил покрепче за руку и поволок прочь.  И до чего  ж  любят
нас все оспитывать,  думал я, болтаясь, как тележка на веревочке.
Вот теперь нарочно куплю матом-другой! У самой гостиницы торговля
не велась -- за этим следили спецназгулы.  В холле, конечно, была
куча сувенирных киосков и даже магазинчик. Но я решил сначала от-
делаться от эльфа,  потому что его трясло -- и на сей раз от бес-
сильной злобы -- при виде кичев и со знакомыми именами. Гостиница
была большая,  очень новая,  тридцатиэтажная. Архитектура ее была
направлена на недопущение в комнаты солнца и  суховеев  с  пылью.
Лоджии имели в глубину футов пятнадцать. Я сразу решил, что там и
буду спать. Паразит эльф затащил меня на седьмо
 этаж, но я уж был рад, что не на тридцатый. C видом оскорблен