и", и уже через  неделю  плавания
по Карибскому морю изможденное, осунувшееся лицо прежней Мери больше  не
возникало перед ее глазами, когда она подходила к зеркалу в своей каюте.
Она снова была молодой ("По крайней  мере,  выглядела  никак  не  старше
двадцати двух", - говорила она себе), но, самое главное, она была  влюб-
лена.
   Нет, это была не та безрассудная, неудержимая  страсть,  которую  она
испытала когда-то к Дейлу Белтеру. Не было и романтических поцелуев  при
лунном свете, серебрящем волны, - всех этих голливудских сцен, сразу  же
встающих перед глазами, как только речь заходит о круизе в тропиках.
   Сэм Лумис был на добрых десять лет старше, чем в свое время Дейл Бел-
тер, и не очень-то ловко умел ухаживать, но Мери любила  его.  Казалось,
вот она, первая настоящая возможность устроить свою жизнь, которую  пре-
доставила ей судьба. Так ей казалось до  тех  пор,  пока  Сэм  не  решил
объяснить ей свое положение.
   - Понимаешь, - сказал он ей, - я сейчас вроде как  красуюсь  в  чужой
одежде. Видишь ли, этот вот магазин...
   И он рассказал ей свою историю.
   На севере, в маленьком городке Фервилл, есть магазин, торгующий всем,
что нужно в фермерском хозяйстве. Сэм работал там, помогая отцу.  Подра-
зумевалось, что дело потом перейдет к нему по наследству. Год назад отец
умер, и тогда Сэму сообщили плохие новости.
   Да, конечно, магазин переходит к нему. Плюс около двадцати тысяч  от-
цовского долга. Дом, товары, даже страховка, - все уходило в счет долга.
Отец никогда не говорил Сэму, что частенько вкладывал  деньги  в  другой
вид бизнеса - играл на тотализаторе. Но, так или иначе,  у  Сэма  теперь
оставалось только два варианта: объявить себя банкротом  или  попытаться
выплатить долги.
   Сэм выбрал второе.
   - Это дело приносит прибыль, - объяснил он. - Я,  конечно,  не  стану
богачом, но, если управлять магазином как следует, можно  получать  ста-
бильную выручку в девять-десять тысяч в год. А если  я  смогу  выставить
приличный выбор разных машин для сельскохозяйственных работ, может  даже
больше. Я выплатил уже четыре тысячи с лишним долга и думаю, что еще па-
ра лет и я расплачусь со всеми полностью.
   - Но я не понимаю, если ты столько должен, как  ты  можешь  позволить
себе этот круиз?
   Сэм широко улыбнулся.
   - Я выиграл соревнование. Ну да, кто больше всех получит  выручки  от
продажи сельскохозяйственной техники; спонсором  было  отделение  фирмы,
которая ее производит. Я вовсе и не пытался выиграть эту поездку - прос-
то вертелся как мог, чтобы быстрее заплатить долги. Они меня  уведомили,
что я занял первое место в своем округе. Я пытался получить приз деньга-
ми, но они ни в какую. Или круиз, или ничего. Что ж, этот месяц не будет
напряженным, своему помощнику я доверяю. Я подумал, что отдохнуть за чу-
жой счет тоже не так уж плохо. Вот так я оказался здесь. И встретил  те-
бя. - Он невесело улыбнулся и вздохнул.
   - Да, если бы это был наш медовый месяц...
   - Сэм, но что нам мешает? Я хочу сказать, мы можем... Однако он снова
тяжело вздохнул и покачал головой.
   - Придется подождать с этим. Может, два-три года, пока я  не  распла-
чусь со всеми долгами.
   - Я не хочу ждать! И наплевать мне на деньги. Я могла бы уйти из сво-
его агентства, работать в магазине...
   - И спать тоже в нем, как это приходится делать мне? - Он выдавил  из
себя улыбку, но лицо оставалось таким же безрадостным. - Да, я не  шучу!
Устроил себе гнездышко в задней комнате.  Питаюсь  в  основном  бобовыми
консервами. У нас говорят, что я так трясусь над  каждой  копейкой,  что
переплюнул даже нашего банкира.
   - Но к чему все это? - спросила она. - Я хочу сказать, если ты не бу-
дешь так себя ограничивать, то выплатишь долг на год-два позже, и все. А
до тех пор...
   - До тех пор я должен жить в Фервилле.  Неплохой  городишко.  Но  ма-
ленький. Там все все друг о друге знают. Пока я вот так веду себя, я вы-
зываю сочувствие и уважение. Они часто покупают мой товар, просто  чтобы
поддержать меня, - все знают мои проблемы и всем нравится, что я  стара-
юсь изо всех сил, чтобы решить их. Отец, несмотря на то как  у  нас  все
потом повернулось, пользовался хорошей репутацией. Важно, чтобы эта  ре-
путация сохранилась. Для меня и моего бизнеса. И для нас в будущем.  Те-
перь-то это стало еще важнее, чем раньше. Разве ты не понимаешь?
   - В будущем, - Мери вздохнула. - Ты сказал два-три года.
   - Ничего не поделаешь. Понимаешь, когда мы поженимся, я хочу, чтобы у
нас был приличный дом, хорошая обстановка. Для этого  нужны  деньги.  По
крайней мере, возможность взять в кредит. Сейчас-то я постоянно  оттяги-
ваю расчеты с поставщиками - они это терпят, пока уверены, что все,  что
я заработаю, пойдет им в уплату за долга. Тяжело и не очень-то  приятно.
Но я знаю, чего хочу добиться, и на меньшее  не  согласен.  Тебе  просто
придется немного подождать, дорогая.
   И она терпеливо ждала и больше не спорила с ним об  этом.  Но  только
после того, как ей стало ясно, что ни уговоры, ни другие способы убежде-
ния не заставят его поступить иначе.
   Так у них обстояли дела, когда круиз завершился. Прошел год с лишним.
За это время абсолютно ничего не изменилось. Прошлым летом Мери приезжа-
ла к нему, посмотрела на город, магазин, увидела, что в расчетной книжке
появились новые записи: Сэм вернул еще пять тысяч долларов.
   - Осталось всего-то одиннадцать тысяч, - гордо объявил он.  -  Справ-
люсь за два года, а может, и раньше.
   ДВА ГОДА. Через два года ей будет двадцать девять. Она уже  не  может
позволить себе  устроить  сцену,  закатить  истерику  и  гордо  хлопнуть
дверью, как какая-нибудь двадцатилетняя девица. Мери  отлично  понимала,
что особого выбора у нее нет: вряд ли когда-нибудь она встретит еще  од-
ного Сэма Лумиса. Поэтому она улыбалась, понимающе кивала и отправлялась
домой, корпеть над бумагами в агентстве Ловери.
   И опять каждый день, приходя на работу, она видела, как старина Лове-
ри получает свои пять процентов за посредничество. Видела, как он скупал
ненадежные накладные и добивался, чтобы прежних владельцев лишали  права
выкупа, как, ловко выбрав подходящий момент, предлагал немыслимо  низкие
цены людям, отчаянно нуждающимся в наличных, а потом зарабатывал хорошие
деньги, легко и быстро сбывая их имущество. Люди продают и покупают каж-
дый день, а Ловери просто стоял в середине и  получал  от  обеих  сторон
свои пять процентов только за то, что сводил покупателя и продавца.  Это
все, что он делал полезного в жизни. И тем не менее он был богат. ЕМУ-то
не пришлось бы ломать спину два года, чтобы выплатить  одиннадцатитысяч-
ный долг. Ловери иногда зарабатывал такую сумму всего за пару месяцев.
   Мери ненавидела его, как ненавидела многих продавцов  и  покупателей,
приходящих в агентство, потому что они тоже были богатыми.  Том  Кэссиди
был, пожалуй, хуже всех - крупный делец, купавшийся в  деньгах,  которые
ему выплачивали за аренду нефтеносных участков. Он ни в чем не нуждался,
но постоянно лез в сделки с недвижимостью, выискивал, нет ли  поблизости
охваченных страхом, несчастных людей, чтобы можно  было  воспользоваться
их бедой. Дешево купить - дорого продать... Он хватался за любую возмож-
ность выжать лишний доллар.
   Он мог запросто выложить сорок тысяч наличными на  свадебный  подарок
дочери. И так же запросто положить на стол Мери Крейн сто долларовую бу-
мажку - это случилось примерно полгода назад - предложить "проехаться  с
ним в Даллас" на уикэнд.
   Все было проделано так быстро, с такой спокойной, непринужденной наг-
лостью, что она просто не успела как следует рассердиться.  Затем  вошел
мистер Ловеди, и инцидент был исчерпан. Она ни разу, ни при людях, ни  с
глазу на глаз, не высказала Кэссиди, что она думает насчет его предложе-
ния, а он ни разу не повторил его. Но она ничего не забыла. При всем же-
лании. Мери не могла бы забыть слюнявой плотоядной улыбки на жирном лице
старика.
   Она также никогда не забывала, что мир принадлежит  таким  вот  Томам
Кэссиди. Они владели всем: они назначали цены. Сорок тысяч - за  свадеб-
ный подарок; сто долларов,  небрежно  брошенных  перед  ней,-  за  право
трехдневного владения телом Мери Крейн.
   ВОТ Я И ВЗЯЛА СОРОК ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ...
   Как в старом анекдоте, но то, что произошло, никак не похоже на  шут-
ку. Она на самом деле взяла деньги, а  подсознательно  грезила  о  такой
возможности очень, очень давно. И сейчас все как бы встало на свои  мес-
та, словно она осуществила первую часть давно разработанного плана.
   Сегодня пятница, вечер последнего рабочего дня недели.  Банки  завтра
будут закрыты, а, значит, Ловери начнет выяснять,  куда  делись  деньги,
только в понедельник, когда от не явится на работу в его агентство.
   К тому же сестры дома не будет: рано утром она уехала в  Даллас:  те-
перь Лила ведала закупкой новых пластинок для своего магазина. Она  тоже
не появится до понедельника.
   Мери отправилась прямо домой и собрала свои вещи: не все, только луч-
шие платья, - их она уложила в чемодан, - и смену белья. У них с Лилой в
пустой банке из-под крема было спрятано триста шестьдесят  долларов,  но
Мери не тронула их. Эти деньги понадобятся Лиле, когда ей придется одной
обо всем заботиться. Мери очень хотела оставить сестре какую-нибудь вес-
точку, но это было слишком рискованно. Лиле придется пережить  несколько
тяжелых дней, но Мери ничем не могла ей помочь. Может  быть,  в  будущем
она что-нибудь придумает.
   Мери покинула квартиру примерно в семь; час спустя она остановила ма-
шину в окрестностях города и поужинала, затем доехала до помещения с вы-
веской: "ПОДЕРЖАННЫЕ МАШИНЫ - В ОТЛИЧНОМ СОСТОЯНИИ" и обменяла свой  се-
дан, сильно потеряв при этом в деньгах. Она потеряла еще больше на  сле-
дующее утро, когда через четыреста миль к северу проделала ту же  опера-
цию в небольшом городке. Примерно в полдень, после третьего обмена,  она
сидела за рулем старой развалины, с помятым левым передним крылом,  и  с
тридцатью долларами в кармане. Но это ее не расстраивало. Главное -  за-
мести следы, как можно чаще менять машины, и в конце концов стать  обла-
дателем любой развалюхи, лишь бы она способна была дотянуть до Фервилла.
А оттуда она могла отправиться куда-нибудь еще дальше на север, возможно
даже доехать до Спрингфилда и продать эту последнюю машину, подписавшись
своим настоящим именем: как сможет тамошняя полиция узнать местопребыва-
ние некой миссис Сэм Лумис, если она живет в городке за сотню миль отсю-
да?
   Да, она хочет стать миссис Сэм Лумис, и как можно быстрее. Она придет
к Сэму с тривиальной историей о внезапно  полученном  наследстве.  Сорок
тысяч долларов - слишком большая сумма, слишком много  придется  выдумы-
вать. Скажем, ей досталось пятнадцать тысяч по завещанию. И еще она ска-
жет, что Лила получила столько же, немедленно бросила работу и уехала  в
Европу. Тогда не придется объяснять, почему не стоит  приглашать  сестру
на свадьбу.
   Возможно, сначала Сэм не захочет взять деньги; и конечно, будет много
каверзных вопросов, но Мери как-нибудь добьется своего. И они  сразу  же
поженятся: вот что самое главное. Ее будут называть  миссис  Сэм  Лумис.
Миссис Лумис, супруга владельца магазина в городе за восемь  тысяч  миль
от агентства Ловери.
   На работе никто даже не слышал о  существовании  Сэма.  Конечно,  они
отправятся к Лиле, а она наверняка сразу же догадается, где  сестра.  Но
ничего им не скажет, пока не найдет способ связаться с Мери.
   Когда это случится, Мери должна будет так обработать сестру, чтобы та
не проболталась Сэму и полиции. Вряд ли здесь возникнут  какие-то  труд-
ности: Лила слишком многим обязана ей за  возможность  закончить  школу.
Может быть, она даже передаст сестре какую-то часть из оставшихся  двад-
цати пяти тысяч. Лила, наверное, откажется  взять  эти  деньги.  Но  она
что-нибудь придумает; Мери не загадывала так далеко: когда  надо  будет,
она найдет выход.
   Все в свое время. Сейчас главное -  доехать  до  Фервилла.  На  карте
расстояние равнялось каким-то несчастным десяти сантиметрам. Красная де-
сятисантиметровая линия между двумя точками. Прошло  целых  восемнадцать
часов, а она еще в пути. Восемнадцать часов бесконечной  тряски,  восем-
надцать часов бесконечной дороги, так что в глазах рябит от солнца и ос-
лепительного света фар. Восемнадцать часов не отрываться от  руля,  хотя
все тело ноет от неудобной позы, восемнадцать часов борьбы с дорогой,  с
машиной и с неумолимо накатывающей волной страшной усталости.
   А теперь она пропустила нужный поворот, вокруг льет дождь, опустилась
ночь, и она едет по незнакомой дороге неизвестно куда.
   Мери мельком глянула в зеркало; там неясно вырисовывалось ее  отраже-
ние. Темные волосы, правильные черты - все вроде бы прежнее, но  исчезла
улыбка, полные губы плотно сжались, образуя тонкую бледную линию. Где-то
она раньше видела это изможденное, осунувшееся лицо...
   "В ЗЕРКАЛЕ НА СТЕНЕ ТВОЕЙ КОМНАТЫ ПОСЛЕ СМЕРТИ  МАМЫ,  КОГДА  ТЫ  ПО-
ЧУВСТВОВАЛ А, ЧТО ЖИЗНЬ РАЗБИТА..."
   А она все это время считала себя такой спокойной, хладнокровной, соб-
ранной. Не было ощущения страха, сожаления или вины. Но зеркала не лгут.
И сейчас зеркало говорило ей правду.
   Отражение беззвучно сказало:
   - ОСТАНОВИСЬ. ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ЗАЯВИТЬСЯ К СЭМУ В ТАКОМ ВИДЕ, ПОСРЕДИ НО-
ЧИ, В ПОМЯТОМ ПЛАТЬЕ, С УСТАЛЫМ, НАПРЯЖЕННЫМ ЛИЦОМ, -ЯВНЫМИ СЛЕДАМИ  ПА-
НИЧЕСКОГО БЕГСТВА. КОНЕЧНО, ТЫ СКАЖЕШЬ, ЧТО ХОТЕЛА СРАЗУ ЖЕ  СООБЩИТЬ  О
НЕОЖИДАННОМ ПОДАРКЕ СУДЬБЫ, НО ТОГДА НАДО  ВЫГЛЯДЕТЬ  ТАК,  СЛОВНО  ТЕБЯ
НАСТОЛЬКО ОБРАДОВАЛИ НОВОСТИ, ЧТО ТЫ СТРЕМГЛАВ ПРИМЧАЛАСЬ К НЕМУ.
   Вот что надо сделать: переночевать где-нибудь, хорошенько  отдохнуть,
а утром, посвежевшей и бодрой, появиться в Фервилле.
   Если сейчас повернуть и доехать до того места,  где  она  неправильно
выбрала путь, она снова окажется на шоссе. И сможет найти мотель.
   Мери кивнула, борясь с желанием расслабиться, закрыть  глаза.  Неожи-
данно она резко выпрямилась, вглядываясь в вырисовывающиеся сквозь заве-
су пронизанного дождем мрака контуры у края дороги.
   Она увидела вывеску рядом с подъездной дорожкой, ведущей к небольшому
строению.
   "МОТЕЛЬ - СВОБОДНЫЕ МЕСТА". Вывеска не горела, но, может быть, хозяе-
ва просто забыли включить ее, так же как она забыла включить фары, когда
неожиданно опустилась ночь.
   Мери подъехала к зданию, отметив, что оно полностью погружено в  тем-
ноту. Свет не горел даже в небольшом застекленном помещении в конце зда-
ния, наверняка служившем конторой. Может быть, мотель закрыт? Она замед-
лила ход, вглядываясь в темноту, затем почувствовала, как колеса  машины
проехали по электрическим приспособлениям, подающим  сигнал  владельцам.
Теперь она могла видеть дом на склоне холма за мотелем, окна фасада све-
тились, возможно, хозяин там. Он сейчас спустится к ней.
   Мери остановила машину и расслабилась. Теперь, в наступившей  тишине,
она могла различить звуки окружавшей ее ночи: мерный ритм дождя,  преры-
вистые вздохи ветра. Эти звуки врезались ей в память:  вот  так  же  шел
дождь в день похорон мамы, в час, когда они опустили ее навсегда в узкую
яму, словно наполненную вязкой темнотой. Сейчас  эта  темнота  обступила
Мери со всех сторон; она, словно муха, погрузилась  в  нее,  одинокая  и
заброшенная. Деньги здесь не помогут, и Сэм не поможет, потому что тогда
на развилке она выбрала не тот поворот и сейчас стоит на дороге, ведущей
в неизвестность. Теперь уже ничего не поделаешь - она сама вырыла  моги-
лу, остается лишь опуститься в нее.
   Почему ей пришли в голову такие мысли? Ее ждет теплая постель,  а  не
могильный холод.
   Она все еще пыталась понять, откуда это ощущение безнадежности, когда
из мрака вынырнула большая черная тень и чья-то рука открыла дверцу  ма-
шины.
 
   -3-
 
   - Вам нужна комната?
   Как только Мери увидела перед собой эту толстую физиономию, очки, ус-
лышала мягкий, неуверенный голос, она сразу же приняла решение. Здесь  с
ней ничего не случится.
   Она кивнула, выбралась из машины и, чувствуя тупую боль в икрах, пос-
ледовала за хозяином мотеля к конторе. Он отпер дверь, шагнул  внутрь  и
зажег свет.
   - Извините, что заставил вас ждать. Я был дома: мать не очень  хорошо
себя чувствует.
   Обычное помещение, но здесь было тепло, светло и сухо. Мери  блаженно
поежилась и улыбнулась толстяку. Он согнулся над книгой  регистрации  на
стойке.
   - Номер у нас стоит семь долларов. Хотите сначала взглянуть?
   - Нет, нет, все в порядке. - Она быстро открыла кошелек, извлекла од-
ну пятидолларовую и две долларовые купюры, положила их на стойку,  а  он
подвинул к ней книгу и протянул ручку.
   Какое-то мгновение она колебалась, потом написала  "свое"  имя  Джейн
Вилсон и адрес: Сан-Антонио, Техас. Ничего не поделаешь - на машине  те-
хасский номерной знак.
   - Я позабочусь о ваших вещах, - произнес он и отошел от  стойки.  Она
снова последовала за ним наружу. Деньги были в  машине,  все  в  том  же
большом конверте, стянутом широкой резинкой. Наверное, лучше всего оста-
вить их здесь: она запрет машину, и никто их не тронет.
   Он отнес чемодан к дверям комнаты, расположенной  возле  конторы.  Он
выбрал самую ближнюю, но Мери было все равно, главное, укрыться от  дож-
дя.
   - Ужасная погода, - сказал он, пропуская ее вперед. -  Долго  были  в
пути?
   - Весь день.
   Он щелкнул выключателем, и настольная лампа, словно цветок, распусти-
лась желтыми лепестками света. Комната была обставлена просто, но вполне
сносно; в туалетной она заметила душ. Правда, она предпочла бы настоящую
ванну, но сойдет и так.
   - Устраивает?
   Она быстро кивнула, затем вспомнила о еде.
   - Не подскажете, где здесь можно перекусить?
   - Так, надо подумать. За три мили отсюда когда-то  была  забегаловка,
где торговали гамбургерами и пивом, но сейчас ее, наверное, закрыли, ну,
когда проложили новое шоссе. Нет, лучше всего вам добраться до Фервилла.
   - А далеко это?
   - Примерно семнадцать-восемнадцать миль. Езжайте прямо, когда добере-
тесь до местной дороги, сверните направо и снова окажетесь на  шоссе.  А
дальше - десять миль до города. Странно, почему вы сразу не поехали  той
дорогой, раз направляетесь на север.
   - Я заблудилась.
   Толстяк кивнул головой и вздохнул.
   - Я так и подумал. С тех пор как построили новую дорогу, у нас  здесь
редко кто-нибудь останавливается.
   Она рассеянно улыбнулась. Он продолжал стоять возле двери, надув  гу-
бы. Мери подняла голову и встретила его взгляд, он быстро опустил  глаза
и смущенно откашлялся.
   - Ээ, мисс... я вот тут подумал... Вам, может,  не  очень-то  хочется
ехать в Фервилл обратно в такой дождь. То есть я хочу сказать, я как раз
собирался поужинать. Буду очень рад, если вы составите мне компанию.
   - Ну что вы, неудобно.
   - Почему? Вы нас нисколько не обеспокоите. Мама опять, легла, и ей не
придется ничего готовить: я собирался просто соорудить холодную  закуску
и сварить кофе. Если, конечно, вам такое подходит.
   - Ну...
   - Слушайте, я сейчас сбегаю к себе и все приготовлю.
   - Я вам так благодарна, мистер...
   - Бейтс. Норман Бейтс. - Он попятился, стукнувшись о дверь плечом.  -
Слушайте, я оставлю фонарик, чтобы вы могли  подняться  ко  мне.  Сейчас
вам, наверное, хочется снять с себя эту мокрую одежду.
   Он отвернулся, но Мери успела заметить, что толстяк  покраснел.  Боже
мой, он смутился, как подросток!
   Впервые за весь день Мери смогла улыбнуться. Она подождала,  пока  он
закрыл за собой дверь, и сбросила жакет. Потом положила  сумку  на  кро-
вать, достала оттуда набивное платье и расправила его. Может  быть,  оно
отвисится, пока она будет в ванной. Сейчас времени  осталось  только  на
то, чтобы немного освежиться, но, когда она вернется, ее ждет  настоящий
горячий душ, обещала себе Мери. Вот что ей нужно: смыть с себя усталость
и, конечно, выспаться. Но