с ужасом  понимая,  что  ее  лицо  приобретает
багрово-красный оттенок.
   И быстрыми шагами направилась прочь, отчаянно проклиная свою  способность
краснеть.
   Только потом, когда  ее  чувства  пришли  в  относительный  порядок,  она
остановилась, и недоуменно оглянулась назад.
   Интересно, подумала Алиса. Можно ли расценивать вто-рую случайную встречу
за день как судьбу?
   Судя по тому, как Алисина судьба безмятежно  удалялась  прочь,  вряд  ли,
печально подумала она, усаживаясь в Берни. Настроение и так никто не смог бы
назвать радостным, столько в Алисиной жизни накопилось обломов,  а  тут  еще
этот тип...
   А собственно, почему я на него  так  обиделась,  пожала  Алиса  плечиком.
Конечно, он мог бы броситься за мной вслед, отнести на руках в  машину,  ну,
на крайний случай, дать понять, что наши встречи не являются случайностью, а
тщательно им запланированы: например, он уже давно в меня влюблен, и следует
за мной безмолвной тенью, лишь бы насладиться моим обликом  сполна...  Даже,
если все это не правда, но как сладок сей обман!
   Следом вспомнился  Леха.  Почему  он  с  ней  не  поздоровался?  В  свете
сегодняшнего обстояния этот вопрос стал для Алисы чрезвычайно  важен.  Голос
разума тщетно взывал к ней,  пытаясь  оправдать  невежливого  соседа-бандита
мало ли какие траурные мысли отягощали его не очень-то развитое сознание?
   Может  быть,  именно  в  тот  момент  ему  было  совершенно   по   фонарю
существование в этом же пространстве индивидуума, по имени Алиса Павлищева!
   Тут еще и Мидленд, которая свалилась как снег на голову!
   В конце концов,  это  своеобразное  приключение,  подумала  Алиса.  А  то
станешь скоро зам-шелой, покрытой собственными  заморочками,  как  столетней
плесенью... Посмотри на себя, даже встречного красавца не смогла  завлечь  в
сети страсти!
   Но у меня были свои планы, прошептала она  несчастным  голосом.  И  я  не
собиралась никого никуда завлекать... Тем более в эти самые сети.  Я  же  не
несравненная Элайза!
   Надо ли объяснять, что под впечатлениями сегодняшнего  дня  кошмары  ночи
померкли, отдалились, стали зыбкими и те-перь уже окончательно  далекими  от
реальности?
 
*** 
 
   Берни катила по городу, старательно косившему под  немецкую  готику,  что
ему почти удавалось из-за обилия ро-мантических  решеток,  шпилей  и  прочих
изысканных наворотов. На одном из зданий даже умудрились взгромоздиться  два
мас-сивных рыцаря при мечах мечи они держали острием вниз,  отчего  у  Алисы
вечно закрадывались опасения, что когдани-будь,  если  эти  два  джентльмена
рассердятся, они запросто могут выпустить  их  из  ладоней.  Кому  пришла  в
голову идея водрузить тут этих меченосцев? Бог  с  ними  в  принципе,  Алиса
ничего против никогда не имела, а одно время они ей  даже  нравились.  Можно
было благодаря им вообразить себя не в средней полосе России, а в  крошечной
европейской стране, где эти рыцари смотрелись бы куда более кстати.
   Припарковавшись возле супермаркета, Алиса оставила Берни в одиночестве, и
отправилась за покупками, прикидывая в уме, что может любить автор "Элайзы".
В ее книгах ответа на сей вопрос  искать  было  тщетно  Элайза  не  питалась
ничем. Даже Святым Духом из-за своей сексуальной распущенности.
   Поэ-тому Алисе приходилось импровизировать на ходу увы! В ре-зультате  ее
импровизаций кошелек изрядно опустел, а в большом пакете болтались маленькие
баночки деликатесов, две бутылки Кьянти черт знает, почему  Алисе  пришло  в
голову, что госпожа Мидленд  должна  непременно  упиваться  этим  дорогу-щим
Кьянти! Наверное, от потрясений у нее что-то сместилось в голове, и она  все
перепутала Мидленд превратилась в  писателя-битника  типа  Керуака,  которая
глушит вино и курит сигары... Сигары Алиса  купила  не  сразу.  Сначала  она
таращилась на них битых полчаса, из-за  их  эстетически  выдер-жанного  вида
такие длинные и черные, с немного загнутыми кончиками... Жаль,  что  она  не
курит сигар! Подумав, она все-таки купила парочку  для  дедули  он  тоже  не
курил сигар, но кто знает, может быть, соблазнится?
   Правда, Алисе совсем не хотелось быть причиной дедули-ного  грехопадения,
поэтому, уже оказавшись в машине, она снова  все  перерешила  и  постановила
отдать прекрасные сигары Ели-завете для Пафнутия.
   Надо же хоть как-то вознаградить бедную Лизу за ее стоицизм, пробормотала
Алиса, загрузив свои деликатесы в беднягу Берни,  которая  при  виде  этаких
заморских редкостей"  и  вкусностей  слегка  ошалела  и  нипочем  не  желала
дви-гаться с места.
   Поедешь, дам сигару и тебе,  пообещала  она  Берни.  Бу-дучи  понятливой,
старушка издала воинственный рык, от которого  шарахнулись  в  благоговейном
ужасе напуганные запо-рожцами мерседесы, и, явно подражая болиду, рванула  с
места с невиданной прытью.
   Надо же, усмехнулась про себя Алиса, а я и не знала, что мой раздолбанный
Москвич втайне любит курить сигары...
   Настроение у нее перестало быть таким загробно-безна-дежным, как с  утра.
Все дурные предчувствия, терзавшие Алису  еще  пять  минут  назад,  странным
образом ее покинули, и она твердо решила для себя, что  неприятности,  ежели
они и имели место, теперь закончены, она возвращается домой, у  нее  впереди
целый день безмятежного спокойствия. Деньги, конечно, кончились, едва  успев
начаться, но это их обычное свойство. Сара Мидленд Алису беспокоила, но  она
уже отнесла ее в своем воображаемом реестре к  приключениям,  а  приключения
Алисе всегда нравились. Все равно ей больше повезло, чем  Елизавете  страшно
подумать, что с ней было бы, заявись  во  плоти  толстощекий  монстр!  Может
быть, она и не виновата просто подставное лицо. В  конце  концов,  Алиса  же
знала, на что идет ... Все равно неприятно, подумала  Алиса,  встретиться  с
человеком, который торчит на обложке твоих книжек  по  совершенно  неведомым
причинам!
   Если ее нет, нечего и являться сюда.  А  если  она  все-таки  существует,
почему ей самой не извращаться над судьбой бедной  Элайзы?  Елизавета  пишет
про сумасшедших психиатров, истеричных девиц и разных там маньяков, это куда
популярнее, но никому и в голову не придет  устраивать  встречу  с  Авдотьей
Зырянской! А Алисе всегда не везет если полезешь за вареньем,  жди,  что  из
шкафа на тебя обрушаться полчища голодных тараканов!  Впрочем,  нечего,  как
говорит Дедуля, раньше времени впадать в уныние. Это  грех,  и  с  ним  надо
бороться.
   Жизнь прекрасна! строго сказала Алиса. Я еду, из магнитолы несется Брамс,
а небо дарит мне осеннее, ласковое солнце...
   Она даже не сразу сообразила,  что  произошло.  Ма-шина  остановилась.  И
сделала она это прямо... Ну, почти прямо  в  зад  вели-колепнейшего  черного
Мерина с затемненными стеклами!
 
*** 
 
   В душу Алисы моментально забрался могильный холод. Колени мелко  дрожали,
и больше всего на свете она сейчас боялась не за себя за свою бедную, старую
Берни. Ей даже показалось, что она сама перепугана, как Алиса.
   Все, сейчас выйдет амбал, и... Что сделает амбал после того, как  выйдет,
она додумывать совершенно не хотела. Самые страшные ночные кошмары  вкупе  с
Сарой Мидленд, Авдотьей Зырянской и перспективой выйти замуж  за  Мерзавцева
покажут-ся детскими сказками... Внутренний  голос  тщетно  указывал  на  тот
неоспоримый  факт,  что  она  даже  не  задела  это  совер-шенное   творение
автомобильной промышленности. Уж про что-про что, а про  фокусы  с  машинами
Алиса была прекрасно наслышана... Сейчас ей покажут  царапину,  которой  лет
сто, и потребуют денег на ре-монт... Вид  у  Алисы  вполне  располагающий  к
шантажу. Такая взъерошенная курица с округлившимися от ужаса глазами.
   Она таращилась на Мерс, который продолжал вести себя странно, не двигался
с места, из-за чего Алиса никак не могла проехать дальше в этот переулок,  и
никто оттуда в то же вре-мя не выходил, дабы  врезать  по  несчастной  Берни
кувалдой, устроить Алисе скандал, и потребовать сатисфакции.
   Ну, и долго мы тут будем стоять? поинтересовалась Алиса.
   Мерс не двигался. Обернувшись, Алиса невольно  чертыхнулась:  за  ней  не
было ни одной машины. В этом идиотском переулке стояли только они,  и  иного
пути к дому не было разве что в  объезд,  а  это  лишних  полчаса.  В  конце
концов, сколько могут выдержать нервы? Алиса вышла из машины,  и  решительно
направилась  к  Мерсу,  так  бестактно  загородившему  путь  к  ее   родному
бандитскому поселку.
   Сидит, паразитина, мрачно подумала  она,  ждет,  когда  я  сама  подойду.
Подойду, а он направит на меня свой чертов револьвер, или шарахнет по  башке
кувалдой...
   Какие  идиотские  мысли  приходят  тебе  в  голову,   Павлищева,   мрачно
усмехнулся внутренний голос. С какой  радости  он  будет  шарахать  тебя  по
голове?
   Да просто  так,  огрызнулась  Алиса.  Настроение  у  него  такое  сегодня
убойное...
   Почему-то вместо страха эти мысли рождали в ней  агрес-сивную  злость,  и
она со всей силы рванула на себя дверь ме-рина.
   Она распахнулась.
   Ой, мама, прошептала Алиса, пыта-ясь удержать то, что вывалилось прямо ей
на руки из чертовой машины.
   И, осознав, что она держит в руках, Алиса только и смогла снова пропищать
едва слышно эту магическую формулу всех времен и народов:
   Мамоч-ки...
 
*** 
 
   Тип, вывалившийся Алисе на руки из  Мерса,  был  тяжеленным.  Где-то  она
читала, что в состоянии аффекта человек способен на  многое,  так  что  этот
парень вполне мирно упоко-ился на ее хрупких руках,  и  она  умудрялась  при
этом держать-ся, не падая под его старательно  набранным  при  жизни  весом,
хотя Бог весть как ей это удавалось!
   Первым Алисиным порывом был  порыв  вполне  благоразумный  затолкать  его
обратно в машину  и  быстрыми  темпами  рвануть  отсюда  прочь.  Но  попытки
поступить благоразумно у Алисы всегда почему-то были обречены на  провал,  и
она таращилась на подарок небес, продолжая стоять на месте, держа  его,  как
драгоценный сосуд, и пытаясь при этом определить, насколько он мертв, ибо  в
том, что он мертв, она практически не сомневалась. Гадости с  Алисой  обычно
случаются по полной программе, с чего бы на сей раз  небесам  изменить  свою
политику жестко-го воспитания духа Алисы Павлищевой?
   Обернувшись,  она   поняла,   что   этот   бесценный   дар   приготов-лен
исключительно для нее одной никому и в голову не пришло  поехать  за  Алисой
следом. Машины мчались по  шоссе  с  не-возмутимым  спокойствием,  несколько
домов в чертовом проулке  хранили  загадочное  молчание,  как  будто  ничего
странного в том, что перед их окнами застыла насмерть перепуганная  деви-ца,
прижавшая к груди голову неизвестного,  не  подающего  признаков  жизни,  не
было. Никто Алисой и почившим гоблином не заинтересовался!
   Надо вызвать милицию, подумала  Алиса,  и  снова  осмотрелась.  Таксофона
нигде видно не было, так что все равно ей придет-ся вернуть парня на  место.
Можно еще громко крикнуть помо-гите, но вряд ли молчание окон будет нарушено
после Алисиного вопля... Внешность владельца Мерса прямо  указывала  на  его
принадлежность к бандитам, а кому надо ввязываться в мас-совые  перестрелки?
Разве что одной Алисе...
   Поразмыслив, Алиса решила, что ей тоже не  надо  но  в  милицию  все-таки
позвонить  стоит,  не  лежать  же  бедолаге  тут  без  всякой   надежды   на
захоронение? Поэтому она попыталась запихнуть его назад в машину.
   Для этого ей пришлось изрядно поднатужиться, но она спра-вилась,  закрыла
дверцу, и выдохнула с облегчением:
   Ну, слава Богу...
   Уже сделав шаг прочь, она зачем-то обернулась, и застыла, как  вкопанная.
Он приподнялся, открыл дверь, и смотрел  на  Алису  неприветливым  взглядом!
Алиса отшатнулась:  как  общаться  с  ожившими  мертвецами,  она  не  знала.
Триллеры писала Елизавета, но ее рядом не было, поэтому Алиса довольно глупо
кив-нула ему, выдавила жалкое подобие приветливой улыбки, и про-бормотала:
   Как вы себя чувствуете?
   Он продолжал смотреть ей в лицо, молча и пристально.
   Судя по выражению его  лица,  Алиса  ему  сразу  чем-то  не  понравилась.
Поэтому она начала пятиться  к  своей  машине,  стараясь  не  поворачиваться
спиной. По спине бежали противные мурашки, и ноги отчего-то отказывались  ее
слушаться, став  похожими  на  александрийские  колонны.  В  голову,  как  и
следовало ожидать от такой несуразной особы, ничего путного не  приходило  а
наоборот,  отчего-то  засияла  в  самом  ее  центре  фраза,  достойная  пера
Елизаветы СТРАХ НАКРЫЛ ГОРОД ТЕМНОЙ ВОЛ-НОЙ, и сопутствующая, не  уступающая
идиотизму первой не начать ли Алисе тоже писать триллеры?
   А Алисин визави таращился на нее  укоризненно,  как  и  подо-бает  живому
мертвецу, и его бледные губы к тому же вдруг на-чали шевелиться,  словно  он
пытался  поведать  ей  что-то  важ-ное.  Вспомнив  все  читанные   когдалибо
образчики готи-ческой литературы, Алиса  решила,  что  он  наверняка  сейчас
сообщит ей имя своего убийцы, и сначала, повинуясь первому порыву,  подалась
вперед, но остановила себя пос-кольку потом за  этими  свидетелями  начинали
охотиться, а Алисе эта перспектива не нравилась. Ей  и  своих  неприятностей
хватало,  поэтому  она  быстро  рванула  в  машину,  закрылась,   и   начала
истерически да-вить на педаль, но...
   Жизнь, увы, зачастую бывает глупее романов! В самый не-подходящий  момент
верная Берни вспомнила о своих прек-лонных годах и решила заартачиться.  Или
на  нее  тоже  подействовал  вид  сначала  неподвижного,  а  потом  ожившего
покойника?
   Ну, давай же, Берни,  детка,  бормотала  Алиса,  снова  и  снова  пытаясь
заставить ее двинуться с места.
   Берни продол-жала стоять на месте, тараща свои фары на  Мерс,  казавшийся
Алисе теперь уж наверняка пришельцем из дурацких Елизаветиных триллеров, тем
более что крутолобый труп  уже  окончательно  обнаглел,  и  пытался  открыть
дверь, настолько ему хотелось расправиться с Алисой и Берни.
   Наконец Берни надоело  исполнять  роль  зеваки,  и  она  начала  подавать
признаки жизни, и вовремя, потому что оживше-му покойнику удалось  выбраться
из машины, и он неуверенно шагнул из своего долбанного Мерса, раскинув руки,
словно для объятий.  Губы  его  при  этом  продолжали  шевелиться,  и  Алисе
показалось, что она слышит его голос. Зачем, спрашивал он, а может  быть,  и
не спрашивал, а просто матерился, но ей так  по-казалось.  Он  подходил  все
ближе и ближе, изрядно шатаясь, как го-мункулус, впервые пробующий ноги.
   Все, сказала себе Алиса, ты  влипла,  Павлищева.  Саре  Мидленд,  похоже,
придется посещать тебя в больнице. Или вообще...
   Она представила себе небольшой  могильный  холмик,  украшенный  бумажными
цветами.
   События сегодняшнего дня все-таки повлияли на ее  мозг,  потому  что  под
скромным медальоном она увидела строгую  надпись  Сара  Мидленд.  Покойся  с
миром,  дорогая  Сара...  На  медальоне  же  было   ее   лицо,   и   надпись
свидетельствовала о том, что даже после своей  гибели  она  останется  пржде
свего Сарой Мидленд.
   - Хорошо, что не Элайзой, - прошептала она.
   Она сглотнула противный комок, и попыталась убедить себя, что она тут  не
при чем. Она этого парня ничем  не  раздражала,  только  помочь  хотела,  но
внутренний голос тут же напом-нил, что она хотела выругать этого типа за то,
что он загоро-дил ей проезд к отчему дому, а ему было плохо, бедняге, и  еще
этот невыносимый голос наговорил ей много  укоризненных  слов,  поэтому  она
вжалась поглубже в кресло  и  попыталась  изобразить  навстречу  гомункулусу
вежливую, приветливую улыбку.
   Наверное, ему эта улыбка оказалась  форменным  безобрази-ем,  потому  что
гомункулус удивленно вскинул брови, и к  собственному  ужасу  Алиса  увидела
неприятный, черный глаз, направленный прямо на нее.
   Глаз принадлежал револьверу, черт его знает, какой марки. Да  не  все  ли
равно? В Алисиной душе поднималась паника, она  чувствовала,  как  по  спине
стекают противные липкие струйки, а сама не могла оторвать взгляда от  этого
жуткого дула, из которого на  Алису  смотрела  смерть.  Господи,  взмолилась
Алиса, сделай что-нибудь, а? Пожалуйста... И тут  гоблин  обернулся,  словно
что-то услышал. Не знаю, откуда у  Алисы  взялись  силы,  но  она  рискнула,
схватив первую попавшуюся железяку, валявшуюся на заднем  сиденье,  со  всех
сил щарахнула его по голове. Он обернулся, посмотрел на  Алису  огорченно  и
укоризненно и начал заваливаться вбок. Заваливался он  ужасно  неприятно,  и
поче-му-то по лбу у него теперь стекала струйка крови.
   Господи,  простонала  Алиса,  глядя,  как  зачарованная,  на  это   снова
умирающее тело. Ну, не надо...
   Пожалуйста!
 
ГЛАВА ТРЕТЬЯ 
 
   Больше я ничего не могу сделать, что бы там не случилось, сказала она про
себя. Что-то со мной будет?
   Алиса в стране чудес
   Льюис Кэрролл
 
   Я не знаю этого человека,  снова  повторила  Алиса,  глядя  недоверчивому
следователю в глаза.
   В голосе рыжеволосого следователя отчетливо слышалось:  Я  вам  не  верю,
Алиса Игоревна Павлищева.
   Вы нарочно  поехали  в  этот  тупик,  нарочно  ударили  машину,  а  потом
хладнокровно ударили несчастного гоблина по голове.... Иначе и быть не может
вид  у  вас,  Алиса,  такой,  что  возбуждает  самые  худшие  подозрения.  У
следователя были очень  большие  уши.  Как  у  эльфа.  Почему-то  Алису  это
чрезвычайно занимало.
   Это  было  самозащитой,  наконец  решилась  она  на   объяснение   своего
неблаговидного поступка.
   Вы о чем?
   О гоблине...
   И   от   кого   он   защищался?    уставшим    голосом    спросил    этот
мальчик-следователь. От вас?
   Вы не поняли, энергично замотала Алиса головой. Это я защищалась. Он  шел
ко мне с револьвером, я его ударила первым предметом, попавшим мне  в  руки,
и...
   Продолжать она не могла. Только и хватило  сил,  чтобы  развести  руками.
Участь ее явно была предрешена.
   Я не хотела его убивать...
   Убивать обычно редко кто хочет, заметил следователь.
   Где-то  Алису  ждала  Елизавета,  но  увы!  Не  дождаться  ей   Алисиного
возвращения...  Интересно,  сколько  дают  срока   за   нечаянное   убийство
гоблинов?
   И вы ничего не видели?
   Вопрос следователя вырвал Алису из потока сознания так внезапно, что  она
сообразила не сразу, о чем он ее спрашивает, и переспросила:
   Простите, что?
   Вы никого не видели в переулке?  терпеливо  спросил  он  снова,  подавляя
зевок. Бесчувственный какой,  подумала  Алиса.  Тут  целая  трагедия,  а  он
зевает...  Впрочем,  конечно,  он  пойдет  себе  спокойно  домой.   Это   ты
отправишься за решетку. Сейчас она ругала себя за то, что выбрала в качестве
средства заработка любовные романы,  а  не  триллеры.  Ее  понятия  о  наших
законах были столь незначительны, что Алиса даже не знала,  куда  ее  теперь
отправят и надолго  ли.  Последний  детектив,  который  она  прочитала,  был
написан в прошлом веке, и  там,  помнится,  отправляли  убийц  по  этапу  на
каторгу. Впрочем, тогда и гоблинов не было.
   Алисино  затянувшееся  молчание  ушастый  эльф  явно  принял  за  попытку
вспомнить и терпеливо ожидал ответа. Алисе очень хотелось сказать  ему,  что
она видела киллера, который притаился в одном из окон, но она была  честной.
И, горестно вздохнув, сказала:
   Нет, не видела.
   В его глазах легкой тенью скользнуло сомнение.
   А кого я могла увидеть? беспомощно развела она руками. Мы с этим гоблином
были совсем одни...
   Тогда получается мистика, огорчился следователь. И я ничего не понимаю...
Например, почему он хотел  вас  убить,  если  вы  его  не  знали?  Подумайте
хорошенько, Алиса Игоревна!
   Я не знаю, честно призналась Алиса. Вы ищете мотив преступления, так?
   Да нет, я пытаюсь понять... С виду все  нормально  обычная  разборка.  Но
тогда почему вы ничего не видели? Получается пока все  просто:  вы  нечаянно
оказались в переулке, он попытался вас выпроводить... И в  этот  момент  его
убили. Какая-то совершенно бредовая ситуация