илось  впечатление, что балет вас не
устраивает. Либо, наоборот, вы - его.
   ГИТЕЛЬ  (возмущенно):  Ничего  подобного!  Я  танцовщица!  Вы шутите, я
столько лет занимаюсь у самого Хосе!
   ДЖЕРРИ: У какого Хосе?
   ГИТЕЛЬ (изумленно): Вы что, притворяетесь?
   ДЖЕРРИ: Иногда. Значит это вы в своем натуральном виде?
   ГИТЕЛЬ: Конечно, не зря же я платила по семь пятьдесят за урок.
   ДЖЕРРИ: А этот Мистер Америка - ваша последняя ошибка?
   ГИТЕЛЬ: Кто-кто?
   ДЖЕРРИ: Ваш муж.
   ГИТЕЛЬ: Да нет, это не  он. Уолли был у меня так недолго, что не  успел
сняться. Это Ларри.
   ДЖЕРРИ   (глубокомысленно):  А,   теперешняя   ошибка.   (рассматривает
фотографии)  А  вот тут вы  еще больше в натуре. У вас в  самом  деле  такие
хорошенькие ножки?
   ГИТЕЛЬ: Ну  да! То  есть  были раньше, до болезни,  теперь-то я здорово
похудела.
   ДЖЕРРИ (став  на цыпочки, чтобы лучше  разглядеть фотографию):  От этой
вашей старомодной язвы? Тут, кажется, даже и ее можно разглядеть.
   ГИТЕЛЬ:  Нет, от язвы как раз поправляешься. Ведь надо есть шесть раз в
день, с  ума сойти. Когда у меня было последнее  желудочное кровотечение,  я
прибавила восемнадцать фунтов. Я дивно выглядела.

   Джерри оборачивается к ней, нахмурясь.

   Это все говорили!
   ДЖЕРРИ: Пос-лед-не-е кровотечение.
   ГИТЕЛЬ: Да, надеюсь, последнее. А то ведь и крови не напасешься.
   ДЖЕРРИ: Это не шутки. Сколько раз это у вас было?
   ГИТЕЛЬ:  Два.  И  надо  же, когда у  меня был такой  цветущий вид,  как
никогда в жизни, меня вдруг - бац! - кладут на операцию.
   ДЖЕРРИ: Язва?
   ГИТЕЛЬ:  Аппендицит! (смущаясь  под его пристальным  взглядом, смеется)
Так что видите, сколько у меня дефектов в организме!
   ДЖЕРРИ (после паузы  поднимает кружку с молоком): За  ваш  организм без
аппендикса. Я против излишеств. (пьет молоко)
   ГИТЕЛЬ (весело засмеявшись, тоже отпивает из  кружки): Ну  вот,  теперь
все мои болезни вам известны. Расскажите о своих.
   ДЖЕРРИ: О моих? У меня их нет.
   ГИТЕЛЬ: Как вас угораздило сломать ногу в пяти местах?
   ДЖЕРРИ: Ах, ногу!.. Она сломалась  от горя. (осушив кружку,  подходит к
радиоприемнику. Включает его, смотрит на зеленый глазок, выключает, и, вынув
сигарету, принимается шагать по комнате)
   ГИТЕЛЬ: Знаете что - перестаньте метаться, сядьте и успокойтесь.

   Джерри круто оборачивается, но она предупреждает его возражения.

   Я не собираюсь вас нянчить, просто это действует мне на нервы.
   ДЖЕРРИ (сухо):  Я  могу  находиться лишь в  двух состояниях,  второе  -
полуобморок. Между прочим, последнюю женщину, которая предложила мне сесть и
успокоиться, я потом не мог привести в чувство девять  лет. (садится на стул
поодаль и снимает обертку с сигареты)
   ГИТЕЛЬ (смотрит на него во все глаза): Кто была эта женщина?
   ДЖЕРРИ: Ее  имя выскочило  из моей памяти.  Но дело не в этом, а в том,
как мы с вами решим.
   ГИТЕЛЬ: Что решим?
   ДЖЕРРИ: Оставаться мне у вас или нет. Я  благодарен вам за приглашение,
но не уверен, стоит ли вам настаивать. С другой стороны, здесь очень мило, а
я не могу сослаться на то, что уже куда-то приглашен.
   ГИТЕЛЬ (не сразу): Я вас не пойму, Джерри.
   ДЖЕРРИ:  Это  только  так  кажется.  Обычно меня понимают  сравнительно
легко.
   ГИТЕЛЬ:  Сначала вы долго  на могли  решить пригласить меня обедать или
нет, а потом вдруг - бац! - в постель. Зачем вы так, это же пустая болтовня!
   ДЖЕРРИ:  Не  столько  болтовня,  сколько  разведка.  Как  сказала  одна
старушка: "Откуда мне знать, что я думаю, пока не услышу, что я скажу?"
   ГИТЕЛЬ: Ага. Интересно, а вы всегда все решаете именно так?
   ДЖЕРРИ: Именно как?
   ГИТЕЛЬ: Головой.
   ДЖЕРРИ:  Видите ли, так  есть такое серое  вещество, которое удерживает
меня от ложных шагов. А вы чем решаете?
   ГИТЕЛЬ:  В таких случаях  - не головой. И я считаю, что один-два ложных
шага иной раз могут вывести на новую дорогу.
   ДЖЕРРИ (пристально поглядев на нее): Не торопите меня.
   ГИТЕЛЬ (негодующе): Вы что же думаете, что я толкаю вас на ложный шаг?
   ДЖЕРРИ: Так. Я сжигаю перед собой мосты. Может, послушаем музыку, чтобы
затуманить мысли о  будущем?  Кстати, я соскучился  по музыке. Мне думается,
надо взвесить, на что я иду.
   ГИТЕЛЬ (подняв брови): Позвольте, разве я сказала "да"?
   ДЖЕРРИ: И  вам не  мешало бы взвесить. Что,  если я могу себе позволить
всего лишь... (жест рукой в сторону фотографий) девушку  на  карточке, а  не
живое человеческое существо с язвой и прочим?
   ГИТЕЛЬ: Погодите, неужели у вас даже радио нет?
   ДЖЕРРИ: Нет, а что?
   ГИТЕЛЬ: Уж радио-то у всех есть!

   Джерри закуривает сигарету.

   (не сводя с  него глаз,  включает приемник и крутит  рукоятку, стараясь
найти какую-нибудь музыку) Слушайте, вы вправду сели на мель, да?
   ДЖЕРРИ  (рассматривая  сигару):  Что  это  за имя  -  Гитель?  Какое-то
экзотическое. Должно быть, такие имена бывают у эскимосов или...
   ГИТЕЛЬ: Нет, у поляков. Так вы тоже?
   ДЖЕРРИ: Поляк?
   ГИТЕЛЬ: На мели.
   ДЖЕРРИ: А почему это вас так интересует?
   ГИТЕЛЬ: Просто я хочу знать, не от того ли вы не спите по ночам, а если
так,  то чего  ради мы обедали в ресторане и пошли в театр? По крайней  мере
каждый мог бы заплатить за себя.
   ДЖЕРРИ (невозмутимо): А я думал, вы итальянка.
   ГИТЕЛЬ: Кто, я? Я еврейка.
   ДЖЕРРИ: Моска.
   ГИТЕЛЬ: Нет,  это как раз, чтобы было экзотичнее.  Я взяла  эту фамилию
для сцены.
   ДЖЕРРИ: Для какой же именно сцены?
   ГИТЕЛЬ: Что?
   ДЖЕРРИ: Ничего. Как ваша настоящая фамилия?
   ГИТЕЛЬ: Для электрических реклам она слишком длинная. Москович.
   ДЖЕРРИ: Обрубили лишнее и стали итальянкой. Вы там и родились?
   ГИТЕЛЬ: Где, в Италии?
   ДЖЕРРИ: В Польше.,
   ГИТЕЛЬ (сердито): Я родилась здесь, в  Бронксе! Слушайте, почему  вы не
возьмете пособия по безработице? Меня, например, оно просто спасает.
   ДЖЕРРИ: Гм... Во-первых, официально я живу в другом штате.
   ГИТЕЛЬ: А-а... (на секунду задумывается) В каком же штате вы официально
живете?
   ДЖЕРРИ: В Небраске.
   ГИТЕЛЬ: Небраска... Это где-то в Калифорнии?
   ДЖЕРРИ: Нет, в Калифорнии, по-моему, Невада.
   ГИТЕЛЬ:  Ну все равно. Одним словом, вы далеко от дома. И у вас тут нет
никого, кто мог бы вам одолжить денег?
   ДЖЕРРИ (сидя на стуле, окидывает ее испытующим взглядом): Никого, кроме
вас.

   Пауза. Оба смотрят друг н друга, потом Гитель берет свою пустую кружку,
собираясь налить еще молока, и что-то прикидывает в уме.

   ГИТЕЛЬ: Сколько вам нужно?
   ДЖЕРРИ (опустив глаза): Вы  добрая душа.  (встает  и отходит в сторону;
голос его становится  ровным и вялым) Даже чересчур добрая. Не  разыгрывайте
из себя фею-крестную, все равно вас сожрет волк.
   ГИТЕЛЬ: Вы же сказали, что вы без гроша!
   ДЖЕРРИ: Нет, это вы сказали. Разумеется, это весьма не романтично, но в
прошлом году я заработал пятнадцать тысяч долларов.
   ГИТЕЛЬ (вытаращив глаза): Каким образом?
   ДЖЕРРИ: Я - поверенный.
   ГИТЕЛЬ: То есть - адвокат?
   ДЖЕРРИ: Скажем - поверенный. Чтобы было экзотичнее.
   ГИТЕЛЬ (возмущенно): Я перебиваюсь  на восемнадцать долларов в неделю и
еще стараюсь вам помочь!
   ДЖЕРРИ (стоя  у окна, равнодушно): По-моему, вам нравится кормить собой
пробегающих мимо волков.
   ГИТЕЛЬ: Что-что?
   ДЖЕРРИ: Вы - прирожденная жертва.
   ГИТЕЛЬ: Чья?
   ДЖЕРРИ: Своя собственная.
   ГИТЕЛЬ  (глядя  на  него широко открытыми глазами): Я  ошибаюсь  или вы
действительно нахал? Я вас пожалела, что же тут плохого?
   ДЖЕРРИ (оборачиваясь): Пожалели?
   ГИТЕЛЬ: Да, конечно!
   ДЖЕРРИ: Сколько вам лет?
   ГИТЕЛЬ: Двадцать девять, а что?
   ДЖЕРРИ:  А  то,  что  не ведите себя так,  будто вам  двадцать  пять. В
тридцать лет вы на  самой вершине, и  половина уже  прожита, а судя  по этой
комнате,  вам  особенно  нечем похвастаться. Пора бы  позаботиться  о  своих
делах.
   ГИТЕЛЬ  (сердито):  Не беспокойтесь,  я  позабочусь! У  меня есть  свои
планы.
   ДЖЕРРИ: Какие же у вас планы?
   ГИТЕЛЬ:  Разные!  Сейчас я  начинаю работать  с  этим Ларри,  мы  хотим
сделать   настоящую   балетную  программу,  черт  возьми,  мы   может  стать
знаменитостями! Я  ищу,  где  бы недорого  снять какой-нибудь  чердак.  Я бы
оборудовала его под студию да еще сдавала кому-нибудь для балетных  классов.
Не говоря уж о том, что я, может, буду делать костюмы для одной постановки -
Оскар вступил в новую труппу, он говорит, что, наверное, сможет...
   ДЖЕРРИ (бесстрастно): Ничего из этого не выйдет.

   Это так похоже на правду, что на мгновение Гитель теряется.

   ГИТЕЛЬ (яростно): Ну, тогда я придумаю что-нибудь другое! Что вы ко мне
пристали?.. Почему вы меня изводите?
   ДЖЕРРИ: Хотите знать правду?
   ГИТЕЛЬ: Да!
   ДЖЕРРИ  (ровным  тоном):  Потому  что вы мне  кажетесь  занятной. Жизнь
коротка, и раз уж вы прожигаете ее, как матрос на стоянке в порту, то можете
потратить часть и  на меня,  но я, вероятно,  не  доставлю вам ничего, кроме
огорчений: сегодня я здесь, а завтра меня нет, и мне ни к чему брать на себя
ответственность  за  маленькую простодушную дуреху, вроде вас. Одним словом,
вот так.
   ГИТЕЛЬ (сердито): Что значит "простодушная", умник?
   ДЖЕРРИ: Неискушенная. Наивная.
   ГИТЕЛЬ:  Идите к  черту! В шестнадцать лет я уже снимала себе комнату в
Гринич-Вилледж.  Как  вы  думаете, для чего?  Чтобы играть в куклы?  Сколько
всяких слов, а на самом деле вы, наверное, просто трусите!
   ДЖЕРРИ (после паузы, спокойно): Вы с ним живете?
   ГИТЕЛЬ: С кем?
   ДЖЕРРИ: С Мистером Америка. С Ларри.
   ГИТЕЛЬ: Но он же танцовщик.
   ДЖЕРРИ: Это я знаю.
   ГИТЕЛЬ: Мы с ним дружим. Но боже мой, неужели вы думаете, что у меня...
такие наклонности? (расширив глаза) А может, вы сами такой?..
   ДЖЕРРИ: Какой?
   ГИТЕЛЬ: Ну... с наклонностями.
   ДЖЕРРИ (пауза, качает головой): Знаете, это уж слишком! (кладет  сигару
в пепельницу) Так у вас сейчас никого нет?
   ГИТЕЛЬ: Я свободна, как птица, черт бы ее взял!
   ДЖЕРРИ: Я тоже. (жестом подзывает ее к себе)

   Гитель с  готовностью  подходит.  Джерри  целует  ее  сначала  довольно
прохладным поцелуем, но так  как Гитель крепко прижимается губами к его рту,
поцелуй становится страстным и затяжным. Гитель первая прерывает его. Джерри
стоит неподвижно, у него дрожат руки. Гитель и сама немножко взволнованна.

   ГИТЕЛЬ: Ох, братец! Вы долго постились?
   ДЖЕРРИ: Год.
   ГИТЕЛЬ (глядя на него с изумлением): Где же вы были, в тюрьме?

   Джерри хватает ее  за  руки  и привлекает к  себе, на  этот раз властно
целует ее.  Гитель слабо сопротивляется, отвечает на  поцелуй,  потом  опять
пытается вырваться и наконец сдается, бессильно обмякнув в его объятиях. Они
отрываются друг от друга, когда уже у обоих не хватает дыхания.

   Знаете что, раз мы не пойдем дальше, лучше уж не надо так.
   ДЖЕРРИ: А кто сказал, что мы не пойдем дальше?
   ГИТЕЛЬ:  Вы  съешьте  еще  печенья,  чтобы  успокоиться, а  потом  вам,
пожалуй, лучше уйти.
   ДЖЕРРИ: Уйти?!
   ГИТЕЛЬ: Да, пожалуйста.
   ДЖЕРРИ (отпускает ее, пауза): Это вы имели  в виду, когда  сказали, что
ложный шаг может вывести на новую дорогу?
   ГИТЕЛЬ: Нет, я...
   ДЖЕРРИ:  Куда мне  идти? (очень раздосадованный,  оборачивается,  видит
радиоприемник. Насмешливо) В комнату без радио?
   ГИТЕЛЬ (почти жалобно): Радио стоит девятнадцать девяносто пять...
   ДЖЕРРИ: Недорого. Мне  казалось, вы  приглашали  меня остаться.  Зачем?
Чтобы продать  мне радио? (выключает  радиоприемник и принимается ходить  по
комнате)
   ГИТЕЛЬ (запальчиво): У меня железное правило - даже с  господом богом я
не стану спать в первый же день знакомства. За кого вы меня, в конце концов,
принимаете? Во-вторых, вы все  время  ходите и  ходите, у меня уже  в глазам
мелькает (ей удается разжечь в себе что-то вроде негодования), а, в-третьих,
я ненавижу сигары -  это во-первых,  а  во-вторых,  то  есть в-четвертых,  я
выкладываю вам про себя буквально все, а вы про себя ни слова. И чего ради я
буду ложиться  в  постель с каким-то  типом, про которого я ровно ничего  на
знаю, может, он...
   ДЖЕРРИ (оборачивается к ней так резко, что она  на  мгновение цепенеет,
как от удара): По-то-му, что я здесь то-ну в це-мен-те!
   ГИТЕЛЬ: Где?
   ДЖЕРРИ: В этом городе! (шагает по  комнате, говоря сквозь  зубы, скорее
самому  себе, чем  ей) Целый месяц я не перекинулся словом  ни с одной живой
душой, пока не  позвонил  Оскару, а ведь всегда друг друга терпеть не могли!
Все, кого я тут знал, переехали в Коннектикут,  в Вермонт, за Полярный круг!
Я  истоптал  пару  ботинок  в  музеях. Протер  пару штанов в  киношках,  где
показывали  идиотские  картины.  И  если  мне  еще раз  придется  бродить  в
одиночестве  по  одному из здешних прекрасных мостов,  ей-богу, я  перемахну
через  перила!  Каждый  вечер, натыкаясь  на  мусорные ведра,  я  плетусь по
лестнице в  свою каморку  за двадцать  один  доллар  в  месяц, где однажды я
открою газ и утром найдут мой труп. (поворачивается к ней)  И, между прочим,
я не могу купить себе радио за девятнадцать девяносто пять!
   ГИТЕЛЬ (указывая на стену - соседи): Ш-ш! Почему?
   ДЖЕРРИ (свистящим  шепотом):  Потому  что я приехал  сюда с  пятьюстами
долларов. Сейчас живу на три с половиной в день.
   ГИТЕЛЬ: А сегодня истратили на меня шестнадцать восемьдесят!
   ДЖЕРРИ (тоже шепотом): Я хотел пустить пыль в глаза.
   ГИТЕЛЬ: Кому, мне?
   ДЖЕРРИ: Нет, себе. Сегодня мне стукнуло тридцать три года.

   Гитель растеряна и не знает, что сказать.

   (с суровым видом поднимает вверх сигару) Поэтому я купил себе сигару за
доллар.
   ГИТЕЛЬ: Сегодня день вашего рождения?
   ДЖЕРРИ:  Простите,  что  надымил,  к  черту!  (раздавливает   сигару  в
пепельнице)
   ГИТЕЛЬ  (в  смятении):  Не надо, зачем вы ее испортили? Бог ты мой, вам
самому пришлось покупать себе подарок в день рождения!  Отчего же вы мне  не
сказали?
   ДЖЕРРИ: А что, вы бы мне что-нибудь подарили?
   ГИТЕЛЬ: Конечно!
   ДЖЕРРИ: Благодарю вас. (снимает берет, надетый на манекен) Мне не нужно
подачки от шальных беспризорных девчонок, даже таких симпатичных, как вы. Но
впредь  никогда не  выгоняйте человека после того, как  намекнули, чтобы  он
остался на всю ночь. Это как-то неженственно. (идет к двери)
   ГИТЕЛЬ (уязвленная): Как по-вашему, что вы сейчас делаете?
   ДЖЕРРИ (остановившись): А что?
   ГИТЕЛЬ: Клянчите подачку, вот что! И весь вечер клянчили!
   ДЖЕРРИ: Простите, это вы мне?
   ГИТЕЛЬ: А  то кому же! Все эти разговорчики - такой несчастный,  клопы,
сели на мель...
   ДЖЕРРИ: Клопы сели на мель?
   ГИТЕЛЬ: Клопы! Сели на мель!
   ДЖЕРРИ: Послушайте, да что вы выдумываете...
   ГИТЕЛЬ: ... и если я сию минуту не лягу с вами в постель, завтра найдут
ваш труп!
   ДЖЕРРИ (в изумлении): Кто это вам сказал?
   ГИТЕЛЬ: Вы сказали! Рядом с мусорными ведрами!
   ДЖЕРРИ: Ну, знаете ли! Я...
   ГИТЕЛЬ: А не то вы спрыгнете с моста, до того вы  одиноки!  Ведь  вы же
только что это сказали, верно?
   ДЖЕРРИ: Но  я...  я... (смотрит на нее с недоверием) Это было... просто
агитационное выступление. Вы считаете, что я говорил так весь вечер?
   ГИТЕЛЬ: Первое, что я от вас услышала, это "помогите мне". По телефону.
Верно?
   ДЖЕРРИ (глядит на нее остолбенелым  взглядом, неуверенно пытаясь что-то
объяснить): Я хотел сказать... я... вы...
   ГИТЕЛЬ: Да что там! Вы сказали - "помогите мне", я ответила - "ладно".

   Джерри, уставившись на нее, не находит слов.

   Я не жалуюсь, я ко всему привыкла,  но зачем вы  меня при этом ругаете?
Вы думаете, со мной все можно себе позволить?

   Джерри все так  же  глядит на нее, но в нем  вдруг просыпается какое-то
воспоминание, и взгляд его становится невидящим. Он стоит, прижав  пальцы ко
лбу.

   (встревоженно) Эй, слушайте! Я вас обидела?
   ДЖЕРРИ  (с усилием):  Да  как вам сказать...  Я,  видите ли...  (трясет
головой, оставив попытки  иронизировать.  Тихо) Мне просто  вспомнилась одна
история. С тех пор прошло... (воспоминания нахлынули  издалека.  Он  говорит
просто,  в тоне его - беззащитность) прошло ровно тринадцать лет... Я шел по
студенческому  городку  Небрасского  Университета  с  красивой   темно-рыжей
девушкой... Ее отец был не последней спицей  в  колеснице государства.  Мы с
этой  девушкой  были... мы очень  сблизились за то лето,  и я сказал ей, что
должен бросить университет,  у меня нет  родных и нечем платить  за  учение.
Следующий день - день  моего рождения -  был самым счастливым в моей  жизни:
мне дали стипендию имени Джорджа Норриса. Я смог учиться дальше и вот - стал
адвокатом.
   ГИТЕЛЬ: Это и вся ваша история?
   ДЖЕРРИ: Та девушка стала моей женой.
   ГИТЕЛЬ (хмуро): У вас есть жена?
   ДЖЕРРИ: Была. Она меня бросила.
   ГИТЕЛЬ (сокрушенно): О! Значит и вас тоже?..
   ДЖЕРРИ:  И меня тоже.  Перед самой  свадьбой я узнал, что стипендию мне
дали только под нажимом Люциана, ее отца. И знаете, что я тогда сделал?
   ГИТЕЛЬ: Что?
   ДЖЕРРИ:  Ничего. (беспомощно разводит  руками) Это абсолютно верно  то,
что вы сказали. Вы совершенно правы.
   ГИТЕЛЬ: В чем права?
   ДЖЕРРИ: Я выклянчиваю  подачки.  Так  оно  и  есть.  Никогда  этого  не
понимал, а сейчас вдруг понял. (надевает берет и идет к двери)
   ГИТЕЛЬ: Но куда же вы идете?
   ДЖЕРРИ: Обратно, в  свое одиночество.  (безнадежно) Опять  будет то  же
самое.
   ГИТЕЛЬ: Так не уходите. В самом деле, раз вам опостылела  ваша комната,
раз вам не хочется возвращаться к  себе в день рождения - оставайтесь тут. Я
лягу  на диванчике в кухне, а вы  - здесь, Может,  если вы хорошо выспитесь,
утром вам будет полегче, а?

   Джерри смотрит на нее невидящим взглядом.

   Оставайтесь, если хотите.
   ДЖЕРРИ: Остаться?
   ГИТЕЛЬ: По крайней мере, выспитесь. А утром вам будет лучше.
   ДЖЕРРИ: И выставить вас вон?
   ГИТЕЛЬ: Ну почему же вон! Я на том диванчике отлично улягусь. А вы... у
вас такие длинные ноги...
   ДЖЕРРИ: Да.

   Гитель  с  интересом  глядит  на  его  длинные  ноги.  Когда  глаза  их
встречаются,  оба  словно  впервые   видят  друг  друга   по-настоящему.  Их
неожиданно словно обдало какой-то теплой водой, и оба смутились.

   ДЖЕРРИ: И правая, и левая.
   ГИТЕЛЬ: Ладно, я  пока что... Ничего, если я оставлю вам свою простыню?
(сдергивает  покрывало, берет одну  из  подушек) Я  вчера  только  постелила
чистую и мылась в ванне.
   ДЖЕРРИ:  Конечно,  ничего. Очень мило, что вы предложили мне ночевать у
вас. Нелепо, правда, но...
   ГИТЕЛЬ:  Почему  нелепо?  У вас  паршивая  кровать,  завтра  вы  купите
керосину и промажете все щели в стене...
   ДЖЕРРИ: Гитель, вы удивительно славная девушка.
   ГИТЕЛЬ (растерянно): Вы тоже... уборная там, на лестнице...
   ДЖЕРРИ: Но я, собственно, предлагал разделить с вами постель.
   ГИТЕЛЬ:  А я  предлагаю вам  только одно  - как  следует  выспаться,  а
утром...
   ДЖЕРРИ: А утром мне будет легче. Без сомнения.
   ГИТЕЛЬ  (слава богу, все улажено): Ну,  располагайтесь. (берет в охапку
подушку, покрывало и какие-то вещи, идет в кухню. Зажигает там свет)
   ДЖЕРРИ: Гитель!
   ГИТЕЛЬ (из кухни): Да?
   ДЖЕРРИ: Я не могу.
   ГИТЕЛЬ: Подождите, у меня руки заняты!
   ДЖЕРРИ (пауза): Сумасшедшая! (тем  не менее удобная постель притягивает
к себе его взгляд; он с досадой отворачивается) Гитель!

   Гитель появляется в дверях кухни, все еще держа в руках вещи.

   Послушайте, согласитесь,  что  с моей  стороны было бы просто моральной
слабостью остаться здесь после того, как...
   ГИТЕЛЬ: Но сегодня же ваш день рождения! (скрывается в кухне)
   ДЖЕРРИ  (обдумывает  этот  довод,  потом  глядит  на  кровать,  обводит
взглядом комнату и вздыхает): Гитель!

   Гитель показывается в дверях.

   (смиренно) Мне в самом деле остаться?
   ГИТЕЛЬ: Слушайте, не морочьте мне голову. Хотите вы остаться или нет?
   ДЖЕРРИ (после паузы): Я целый месяц  не  был в комнате, где бы пахло...
человеческим жильем. Конечно, хочу.
   ГИТЕЛЬ: Ну  и оставайтесь!  (снимает с  него берет, бросает на тахту и,
сунув ему в руки поло